Читать книгу Звезда любви: свет во тьме. Избранное - Ирина Батый - Страница 8

Зимы начало одевается в снега,

когда по храмам поминают о Введеньи.

Обычай стар, как поседелые века,

взбираться нам по жизни на ступени

и всех-то их, числом 12, одолеть,

как юная Мария у порога эры.

Но хватит ли всей жизни нам успеть

приблизиться к исповеданью веры?

Шумит весельем на Введенье ярмарка,

и катят саночки, играя бубенцами.

Дорога к храму вроде бы и коротка,

но через торг ведёт с богатыми купцами.

Туда, где на ветру свеча едва горит,

в святых святое пред глазами Бога,

нам дева юная который век торит

для воскресенья покаянную дорогу.

Мой нежный друг, пока ты сердцем чист,

Твой разум – добр, а взгляд – лучист,

Способен ты увидеть в Рождество

Небесных ангелов и волшебство,

Услышать песнопенья неземные,

И музыку, и голоса иные,

Что славословят юного Христа,

И радость их возвышенно-чиста.

Ты, ожидая милости везде,

Иди вослед Рождественской звезде!

В домах на ёлках нынче свечи жгут.

Христа-младенца вспоминая, ждут

Что постучишься в дом их, Бога ради.

Поделятся во всем с тобою братья,

Накормят, приютят с таким теплом,

Как будто мир весь – общий людям дом.

Синие тени на белом.

Кружево тёмных деревьев.

Звон колокольный в деревне

Стынет хрустальным напевом.

Бьётся метель-завирушка,

Словно бы плача и каясь.

В церковь бредёт, спотыкаясь,

В ветхой шубёнке старушка.

А в вышине звёздных кущей,

В вечности дней невесомо,

Славимый ангелов сонмом,

В яслях дитятя – бог Сущий.

Смотрит на мир Он печально,

Тянет младенчески руки:

Мир не похож на хоругви.

Плачет и молит о жальном.

Ангел слезинки заметит

И, с сострадания ношей

К нищей, к старушке хорошей…

Путь ей в потёмках подсветит.

Вот богомолка ликует:

– Слава Тебе, Боже правый!

К церкви дойти мне управил…

Что же найти в ней взыскует?

Там и светло, и отрадно.

Батюшка службу читает.

Дым-фимиам навевает.

Теплится свечек изрядно.

Бедной старушки подруги

Перед иконой падут ниц:

– Боже, призри сирых трудниц,

Наши страданья и муки!

– Нынче озябнувшим душам

Радость родится на Небе.

Не во дворце, а во хлеве…

Плачет младенец, послушай!?

– Что ты, окстись, показалось.

Нету младенцев в округе

Богом забытой Калуги.

Ветра должно это шалость.

И на иконе возьмётся

Ветошью стёклышко чистить.

Там, где Младенец к Пречистой

В страхе от напасти жмётся.

Синие тени на белом.

Кружево тёмных деревьев.

Звон колокольный в деревне

Стынет хрустальным напевом.

Бьётся метель-завирушка,

Словно бы плача и каясь.

В церковь бредёт, спотыкаясь,

В ветхой шубёнке старушка.

Литургия в храме новом.

Женский хор поёт медово.

Службу правят чинным ходом.

Свечи жгут перед киотом.

Все тут в сборе. Так проси,

Каждый: «Господи, спаси!»

Двери настежь. Люда – море.

Прихожане аж в притворе.

Матушки и детвора

Ждут, когда придет пора —

Ко причастью призовут

И дорогу им дадут.

Бабий шепот, детский гам,

Суета платочков белых.

Жарко, пот по лбу к глазам

У причастников несмелых.

«Вот сокровище больное!» —

Скажет мать, идя к амвону,

На руках неся родное,

И вздохнет подобно стону.

Тут три пальчика скрепив,

Карапуз кладет сам «крест»,

Следом, ручки уложив,

С ложицы причастье ест.

Весёлая сорока

одним январским днём

Заметила, что ёлка

вдруг стала просто пнём.

По следу полетела,

настигла старика.

Он с топором, виновен

почти наверняка.

Сорока очень строго

спросила старика:

– «Зачем уносишь ёлку

из моего леска»?

– «Порадовать замыслил

я малого внучка,

Хорошего мальчишку,

любезного дружка»!

Дед ёлочку живую

нарядит мишурой.

И огоньки повесит,

любуйся их игрой!

– «Ах, что вы говорите

напрасно мне о том.

Я б и сама хотела

на праздник к деткам в дом.

Блестящие колечки

есть у меня в гнезде.

Но в дом пробраться к ёлке

не удаётся мне»!

Сорока-белобока

стрекочет без умолку.

Но в ночь под Рождество

ругаться нету толку.

Дед проводил сороку

до самых, до ворот,

где водят ребятишки

веселый хоровод.