Читать книгу БЕССВЕТНЫЕ 2 - Ирина Ячменникова - Страница 7

***

– Беда-а, – без тени сочувствия протянул водитель, оглядывая воспрянувшего духом парня. Наконец-то его приехали спасать! – Я даже знать не хочу, что ты тут делал.

– Я улики искал. Там тело нашли подгнивающее, вот я и подумал, что это по моей части, – принялся рассказывать юноша, ковыляя к машине. Колено пострадало не так сильно, как казалось, но ссадина осталась знатная. – И, представляешь, тут мужик какой-то с трупом в багажнике проезжал, предлагал подвезти! Ну, я от него дёру дал.

– С трупом?

– Да. Я покойного не видел, он под брезентом был. Но здоровенный такой! Эх, надо было номера запомнить!

– А может это олень. Скоро июнь. Вроде слышал, что сезон охоты.

Мэтис посмотрел на бородатого с изумлением, а потом постепенно склонился к его правоте.

– То-то он меня и не порешил, как свидетеля, – нервный смешок.

– Ну ты и балда.

– А где Фор? Я думал, он приедет.

– Твой Фор усердно работает и другим работёнку подкидывает. Но учти, ещё одна такая выходка, и Крис посадит тебя в изолированную палату с мягкими стенами и непременно в смирительной рубашке. Хотя ты и там найдёшь способ угробиться.

– Вообще, идея неплохая. Я слишком часто падаю из-за этих видений, – рассудил медиум.

– Беда-а, – заключил Руно и привёл Хаммер в движение. – Мотаться теперь по жаре. Сначала сюда, потом тебя до дома, потом снова сюда в диспансер, потом обратно в поместье.

– Диспансер?

– Ага.

– Так ты сейчас заедь, чтобы не возвращаться. Я потерплю. Нога уже почти не болит.

– Вот и валил бы своим ходом.

– Ну не настолько же не болит! Да брось ты, сделаешь дела, потом меня докинешь, а потом придумаешь себе часовой перерыв. Можешь и дольше. Скажешь Крису, что долго меня по кустам разыскивал.

– Ты, конечно, бесишь, но куда эмпатичнее Умника.

Жажда халтуры одолела прочие установки без видимой борьбы. Круто развернув, бородатый понёсся по лесному серпантину в сторону Залесья.

Из водителя Ллойда собеседник был никудышный: из тех, кто смотрел на Мэтиса, как на ребёнка. Но тот уже являлся взрослым и самостоятельным: финансово не зависел от опекунов, хотя те всё равно помогали, чем могли. Государство заботилось о сиротах и давало возможность иметь неплохую социальную стипендию до тех пор, пока подопечные не получат образование.

Джип влетел на стоянку и занял место, способное уместить пару обычных автомобилей. Заглушив мотор и вытащив ключ, водитель начал неспешно выбираться из салона. Попутчик тоже вылез.

– Куда это ты собрался?

– С тобой, – медиум удивился, так как не понимал, в чём состоит проблема.

– В машине посиди. Я быстро.

– Не оставляй меня одного! Вдруг мне опять маньяк почудится? – принялся напрашиваться Мэт. – Мне сегодня вечно что-то мерещится.

– Ну тогда тебе точно по адресу, – усмехнулся водила. – Страшное место: стоит сюда приехать – на хвост садится назойливый шизик и потом даже ружьём не отвадить.

Парень вздрогнул при слове «ружьё».

– У тебя ведь нет ружья, – предположил он, чтобы доказать, что снова накручивает себя.

Руно проигнорировал и направился в здание. Пришлось постараться, чтобы не отставать.

Зелёные стены, неприятный тусклый свет. Диспансер не изменился за последние годы, а возможно и десятилетия. Заботливое государство являлось ещё и разборчивым. Драный линолеум в заплатах, за поворотом зигзаги-цепи, уносящиеся к дежурным кабинетам. Словно бы сигнал сумасшедшим: остановитесь, а ни-то останетесь здесь навсегда. Хотя больные вряд ли сами сюда приходили. С другой стороны, вполне сумасшедший поступок. Мэтис улыбнулся своим мыслям: он ведь и сам пришёл добровольно и даже напрашивался.

Спуск по старой бетонной лестнице, тёмный коридор с пятью дверями. Интересно, для чего Кристиану нужен подвал в старом диспансере? Разве ему недостаточно места в особняке и исследовательском институте, который целиком и полностью принадлежит его боссу? Свои люди в персонале – одно, но подвал напротив заброшенного морга-то зачем? Мог позволить себе и личный кабинет наверху, если так рассудить.

Пластиковая карта на секунду задержалась в прорези, и дверь послушно поддалась внутрь. Прямо-таки секретный бункер из фильма про шпионов.

– А что здесь находится? – полюбопытствовал парень, рассматривая уже знакомый интерьер.

– Тебе какое дело? Хлам всякий, – отмахнулся Руно, направляясь к дальней двери.

Смотреть здесь было не на что. Часть мебели куда-то вынесли, банки разбил сам Мэтис, а со стены одиноко смотрел пожелтевший от времени плакат с полушариями головного мозга. Скукота. Задрав лицо, юноша разглядел крюк в потолке. Вроде бы он его видел раньше. А может, и нет. Нужно попасть во вторую комнату (или же их там целая серия?). Хлам хламом, а любопытство распирало. Главное не забывать истинную цель визита.

– Руно, а ты хорошо знаешь руководство диспансера?

– Хочешь выпросить палату с видом? – отозвался мужчина, откупоривая прорезиненную дверь.

– Нет. Мне кажется, что оно преступников покрывает. Не удивлюсь, если здесь орудует банда, что людей убивает под видом охраны или врачей.

Бородатый уже отворил дверь на себя, но обернулся и перекосил брови.

– Чего?!

– Это только предположение, – пожал плечами медиум. – Я пока толком никакой информацией не владею.

– Знаешь, что? Сиди здесь и никуда не лезь, а то у меня самого возникает желание совершить убийство. Сейчас возьму то, зачем приехал, и поедем обратно.

Выдав раздражённую реплику, мужчина скрылся за дверью.

Вот так всегда. Пытаешься спасти невинных, наказать виновных, а в ответ только желчь и агрессия. Будто бы не полезным делом занимаешься! А что если Руно что-то об этом знает, но специально умалчивает? Вид у него подозрительный, при себе постоянно пистолеты. Может он тоже бандит? Крис вообще знает, кто на него работает?

Нет, стоп, так он и Ллойда, и Кайзера к преступному миру причислит. Первый, правда, похищает детей, а второй очень уж похож на главу-мафиози, но, в конечном счёте, люди-то они не плохие!

Если вспомнить видение, то случившееся могло произойти довольно давно. Мало ли бандитских разборок в современном мире? Вон на кайзерский институт и то нападали террористы. Стоп, опять фигурирует Кайзер. Нет, это просто совпадение. Атаковали публичное место. Кому вообще есть дело до науки?

В кармане загудел телефон, напугав и прогнав назойливые мысли. Это Фор просил в сообщении отписаться, когда Мэт окажется дома.

С паранойей явно надо было что-то делать. Отчего-то всё время чудились заговоры, сигналы об опасности и маньяки за спиной. Обычная тревога после нападения. Надо переварить и жить дальше.

И зачем этот плакат на стене? Вряд ли здесь проводились лекции. Кто это тут в подполье изучал мозги? А это что? Следы от пуль на стене? Почему им не придавалось значения ранее? Какая плохая подземная комната! Здесь словно бы всё пропитано паникой и удушьем. Или просто недостаточно воздуха из-за плохой вентиляции. Кружится голова, а нос выхватывает странные запахи. Сладкое?

Нет, нужно найти Руно: оставаться в одиночестве небезопасно. Для собственного рассудка.

Игнорируя слова водилы о том, что нужно дожидаться его здесь, юноша подскочил к двери и рванул на себя. Металлическая громадина поддалась, и искатель приключений оказался в коротком коридорчике с двумя дверями. За которой из них находился бородатый, он не знал, посему методом научного тыка произвёл выбор направления. Налево.

Открывшееся взору помещение напоминало студию, поделённую на зоны ширмой и стеллажом. Дальняя стена из стекла, а за ней пустая комнатка с плиточной отделкой. Белая, как больничная палата. Пара кушеток на колёсиках преграждали путь к письменному столу и высокому креслу. В углу самый настоящий бильярдный стол. Правее пустые полки и крюки, похожие на те, что привинчивают к стенам, чтобы вешать музыкальные инструменты. Сейчас здесь было довольно пустынно, словно кто-то обнёс этот… офис подчистую. Даже игральных шаров Мэт рассмотрел всего четыре.

У стола небольшая тумба с ящиками, с содержимым которых тут же захотелось ознакомиться. Ключи от машины, молоток и картонная папка. Странное сочетание. На желтоватых листах содержимого папки иностранные буквы и много цифр: какая-то галиматья.

В руке листок. Фотография: пять мужчин и две женщины. Горячие взгляды, лишь только один источает холод и равнодушие. Вызывает улыбку и ностальгию.

Проморгавшись, студент сообразил, что это просто очередное видение. Что это было? Старомодный снимок, на котором незнакомые лица у всех, кроме одного. Даже не лицо привлекло внимание медиума, а запоминающийся цвет волос. Один из мужчин на снимке был альбиносом.

Молоток звонко лязгнул об пол, вырывая Мэтиса из размышлений. Втянув голову в плечи, мальчишка замер в ожидании, что сейчас ворвётся Руно и накричит на него, но ничего не происходило. Видимо хорошая звукоизоляция. Подняв нашумевший предмет, медиум потянулся к тумбе, чтобы вернуть его на место.

Наверху что-то заскрипело, словно вентиляция проржавела и намеревалась обрушиться на голову. Посмотрев на потолок, парень ничего не увидел, но непроизвольно трусливо попятился.

В кресле неподвижно сидел человек, усердно вчитываясь в страницы на столешнице. Только светлые возбуждённые глаза планомерно скользили взглядом из стороны в сторону.

Мэтис понял, что только что принял видение за реальность и не на шутку испугался мужчины, неожиданно материализовавшегося в кресле. Но теперь морок исчез, так отчего не проходит страх, а заставляет отступать дальше и дальше от снова опустевшего кресла? Может это не видение вовсе? Существование призраков ещё никто не опроверг.

Лопатки уткнулись в стекло.

Жёлто-оранжевые разводы густо-красной жидкости застывают мутной плёнкой. По стеклу стекают тягучие полосы. Руки в крови, под ногтями запёкшаяся чернота. К лицу прилипла и неприятно присыхала прядь волос. Кровавое зрелище разворачивалось по ту сторону прозрачной стены, но туфли заразили грязью пространство снаружи. С рук тоже периодически капало.

Вот что бывает, когда выводят из себя. В следующий раз нужно надеть перчатки.

Ладонь прикасается к стеклу и оставляет на нём широкий дугообразный след.

Стук в дверь вырывает из мыслей. Какого чёрта?! Сейчас кому-то очень не поздоровится!

Переполненный ужасом, Мэтис тихонько сполз по стеклу и обхватил плечи руками. Какая-то бессмыслица. К нему являлся призрак убийцы? Он был прямо здесь, в этом подвале, в этой самой комнате! Откуда столько крови? Кровь на кафеле выглядит знакомо…

Надо было убираться из этого места, пока оно не свело с ума. Оставив и папку, и молоток на полу у стеклянной преграды, мальчишка понёсся прочь, расталкивая кушетки, преграждающие прямой путь к выходу.

Из света горела всего одна единственная лампа: та, что на столе для чтения. Чем-то накрытая, она напоминала ночник, придававший помещению красноватое освещение на фоне сумрака, обитающего по углам.

Кресло отвёрнуто от двери, но под небольшим наклоном: значит не пустое. Сидит в своих думах или просто задремал. А может, выжидает момента, чтобы резко развернуться и произнести заготовленное «Бу!». Вот это на него похоже. Надо включить свет, чтобы не давать этому затейнику ни единого шанса.

На бильярдном столе пара бутылок и столько же на полу, насколько может распознать глаз – опустевшие. Видимо, опять придавался обильным возлияниям. А это что? Что-то тёмное под ногами. Жидкость собралась в лужу и, подкараулив, испачкала обувь. Сколько вина пролилось в преддверии этой ночи?

Знать бы, где выключатель. Вроде уже готов ко всему, а чувство настороженное, неприятное. Психика подаёт свои волнительные сигналы, но что является их причиной? Отсутствие света не лишает ориентира, но усиливает игру воображения.

А вот и кресло. Осталось только протянуть руку, чтобы развернуть его к себе. Чтобы убедиться, что это очередная несмешная шутка…

Врезавшись в дверь, Мэтис издал громкий страдальческий стон и выскользнул в коридор, а потом и в первую комнату тайного подвального сектора. Увы, последняя дверь оказалась заперта и без ключа-карты не желала открываться. Бежать больше некуда, а идти обратно – нет мочи. Где бы там не находился Руно, пусть скорее возвращается обратно!

Чтобы ускорить своё освобождение, парень громко позвал бородатого, но надёжные двери не пропускали звук.

Здесь определённо слишком много призраков. Сколько людей умерло в этом подвале? Вот, наверное, куда девались бесчисленные умалишённые на исходе прошлого века! Кристиан знает об этом? Или ему всё равно, что здесь когда-то творилось? Может его интересует только дешёвая аренда?

Кадры кинолент всплывали в сознании, перемежались с собственными воспоминаниями. Высокая спинка кресла, молоток и папка в руках, ладонь оставляет на стекле кровавый развод, липкая лужа под ногами, фотография двух женщин и пятерых мужчин, оборот на звук открывающейся за спиной двери, усилием руки кресло медленно начинает поворачиваться, кровь стекает по белому кафелю, умалишённая улыбка позади окровавленного кухонного ножа.

– Ты чего орёшь, как ненормальный?

Мэтис оторвал ладони от лица и сквозь решётку судорожно трясущихся пальцев посмотрел на водителя. Тот казался совершенно спокойным, словно не видел и не ощущал всего этого бреда. Ах да, он же просто не умел.

Из диспансера вышли молча. Расспрашивать про руководство и наведываться в регистратуру уже не хотелось. Хотелось оказаться дома и, заперевшись в комнате, спрятаться под одеялом. Но нет, там небезопасно. И там нет никого, кто прогнал бы все эти мысли. Перед глазами стояла белая комната и много-много крови.

– Ты что-то видел? – напрямую спросил Руно, когда джип покинул стоянку.

– Я всё время что-то вижу, – отчаянно выпалил медиум, глядя на собеседника с необъяснимой надеждой, которая вспыхнула на мгновение и принялась стремительно затухать. Нет, лучше рассказать про это Фору и попроситься к учителю Рикарту.

За окном промелькнула одинокая остановка на фоне глубокого, обступающего со всех сторон леса. Возможно та самая, до которой однажды не добежал несчастный, тело которого так и не опознала полиция. Или то был другой человек? Если пойти туда, вглубь, то можно наткнуться на молчаливые останки? Медиума сотряс разряд дрожи. Нет. Не сегодня. Хватит.

– Высадишь за парком? Мне нужно в библиотеку, – попросил пассажир, сползая по сидению и закрывая глаза. Нужно учиться отпускать мысли и расслабляться.

– Ты точно шизанутый, – покачал головой водитель.

Да-да, сумасшедший Мэтис, повредивший когда-то и голову, и всё её содержимое. Ничего не меняется, кроме того, что раньше он шёл навстречу призракам, а не бежал от них. Почему он испугался? Это ведь всего лишь видения: они не способны поранить или убить. Но тогда он желал, чтобы они прекратились. А что же теперь? Ждёт их или избегает? Прямо как Келли, которая уверяла, что не боится пауков, но визжала всякий раз, когда казалось, что по ней кто-то ползёт.

«Это не моё дело, – постановил сам для себя Мэт. – Я расследую безликого демона и больше не отвлекаюсь на другие расследования!» Оставалось только донести это до призраков.

Покинув салон, медиум застыл на старом тротуаре, как на распутье. Слева манящий кофеином Антиквар, справа здание библиотеки в ожидании редких посетителей. Эдисон или Гартли? Кому первому стоит показаться на глаза? Вид не самый приемлемый, поэтому направо.

Массивная дверь открывалась на удивление легко, но каждый раз пугающе хлопала за спиной, когда про её существование уже забывали. Так произошло и сейчас, забив последний гвоздь в крышку гроба на похоронах самоконтроля. Оставалось лишь постыдно признаться самому себе в присутствии страха, что гораздо лучше, чем выращивать в подсознании устойчивую манию.

Гартли сидел на абонементе, увлечённый то ли чтением, то ли работой. В библиотеке он был один, или же остальной персонал удалился в служебные помещения и на второй этаж. На хлопанье двери у него, судя по всему, выработался иммунитет.

– Привет, – тихо поздоровался посетитель, скромно застыв в проходе.

Увлечённый своим занятием библиотекарь поднял на гостя задумчивый взгляд, проскользил им от кед до медицинской маски и приподнял густую тёмную бровь.

– Мэт? Пришёл грабить библиотеку? У тебя определённо есть вкус, но нет деловой хватки.

– Ты не занят?

– Конечно, не занят: видишь – работаю, – улыбнулся долговязый парень в чёрной рубашке и захлопнул читаемую книгу. – Ты какой-то подбитый весь. Принёс очередную историю?

– Вроде того, – Мэт проследовал к стулу за абонементом.

– Выглядишь плохо, уж прости за честность.

– Да. Болел.

– А это ты так лечился? – приятель ткнул пальцем возле разошедшихся на свитере ниток.

– Это я расследование проводил.

– Понятно. Выглядишь так, словно что-то хочешь рассказать.

В этом была доля правды, но Мэтис не должен был говорить о своих способностях, а рассказывать о том, как стал жертвой убийцы, отчего-то не хотелось. Сейчас он и сам не понимал, зачем пришёл, потому как при потребности высказаться, не имел морального права говорить.

– Чаю? – Гартли целенаправленно поднялся со своего места, не предполагая, что гость может отказаться.

Среди книг и тишины раньше чаепития проходили регулярно. Здесь можно было жевать печенье, играть в «Подземелья и Драконов», обсуждать прочитанные романы. Всё это было совсем недавно, но отчего-то казалось далёким и безвозвратным. Как будто внутренний голос призывал насладиться этим пространством в последний раз, чтобы вскоре навсегда его покинуть. Новое наваждение. Оставалось надеяться, что мысль не настолько материальна, чтобы реализовываться всякий раз, когда пронзит бедовую голову.

Старое здание не требовало капитального ремонта, но краску и мебель не помешало бы обновить. Увы, и здесь государство предпочитало экономить. Упаднический дух компенсировали яркие оформленные сотрудниками стенды, что призывали погрузиться в историю края и в серии рассказов о зверях и птицах здешней фауны. В уголке скромно выделялась полка, идея которой не была навязана министерством культуры. Оттуда хищно смотрели мрачные обложки с клыками, щупальцами и алыми брызгами крови под усердно выцарапанной гвоздём по чёрному вывеской «Ужасы».

Пальцы согрелись о кружку, раскаляющуюся под действием кипятка, ладони же почти ничего не чувствовали сквозь перчатки. Захотелось поднести напиток к лицу и втянуть вздымающийся туманом пар, чтобы уловить приятные запахи. Действие было прервано на полпути, так как процессу помешала бы маска. А снимать её было неловко и стыдно. С другой стороны, прятаться вечно не получится.

– Рассказывай, – понимающе изрёк Гартли и тут же конкретизировал. – Всё.

– Всё не получится, – вздохнул Мэтис.

– Постараюсь понять.

– Дело не в тебе. Я в коме лежал, многого не помню. Что-то вроде амнезии.

– Оу.

– Понимаю, это звучит, как пересказ какого-то сериала или телешоу. Дурацкая ситуация.

– Что случилось?

– Это я и пытаюсь понять, – медиум осмотрелся, убеждаясь, что рядом нет никого. – Помнишь мой блокнот, что я постоянно с собой носил?

– Сложно забыть: концентрат местного фольклора, если таковым можно считать городские легенды.

– Это не просто легенды. Это заметки. Помнишь, я рассказывал, что проверяю все эти истории? Я ищу странности, чтобы понять, какие из них вымысел, а какие реальность.

– Это я помню.

– Так вот, я расследую странные дела. Однажды я поспособствовал поимке убийцы-насильника, – Мэтис правда не помнил, чтобы в СМИ хоть раз упоминалась его помощь, но верил, что мерзавца нашли по его указке. – И на этом не остановлюсь. У меня есть особый талант.

– Ты хочешь стать детективом, я помню.

– Да. Скорее частным, чем полицейским. И вот я расследовал одно дело, касательно маньяка, орудующего в окрестностях последние лет восемь и, возможно, напал на след.

– Возможно?

– Я не помню, Гартли. Рад бы вспомнить, но не могу.

– Из-за комы. Это я понял, но кома-то из-за чего? Это же тебе не простуда.

– Всё связано. Я искал убийцу, уродующего жертв ножом, а потом внезапно проснулся в больнице, где мне сказали, что я не приходил в себя больше двух месяцев. Врач объяснил, что меня привезла скорая со множеством ранений и порезанным лицом.

Библиотекарь встрепенулся и с напряжённым интересом уставился на медицинскую маску.

– И самое страшное, напали прямо у меня дома. Убийца знал, что я его ищу: это не могло быть совпадением! И вот я не могу понять, что такого я узнал, что ко мне в дом явился самый разыскиваемый в Прилесье преступник? – по поводу «самого разыскиваемого» медиум погорячился, так как кроме него да детектива с малой командой про безликого демона не ведал никто. В современном мире случались явления и пострашнее, но именно это требовало немедленного раскрытия! – Что я упустил? Если я додумался до чего-то раньше, то почему не могу осознать это теперь?

– Звучит и правда, как сюжет для фильма. Нет, я верю тебе, просто такое не каждый день случается. И ты пришёл с целью восстановить последние события?

– Нет. Я просто соскучился по всем. И, если честно, мне жутковато оставаться одному. Но если ты вспомнишь хоть что-то, о чём я мог говорить в начале марта, то буду признателен.

– Ну, про маньяков ты точно ничего не рассказывал, хотя про них упоминаешь чаще всего. При нашей последней встрече ты был молчаливым и ушёл раньше всех, сказав, что не в настроении. Больше мы тебя не видели.

Мэтис громко вздохнул: сбылись худшие опасения – никто ничем ему не сможет помочь.

– Хорошо, с твоим исчезновением разобрались. Но почему ты такой потрёпанный?

– Долгая история.

– Одна из тех, что ты обычно записываешь в блокнот?

– Ну, почти. Я разыскивал следы убийцы, но наткнулся совсем на другое дело, а это всё, так сказать, производственные травмы.

– Другое дело?

– Ага. Я узнал, что в старом диспансере орудовала какая-то банда.

– Откуда ты берёшь эти дела?

Ответить честно не представлялось возможным.

– Ну, я читаю, расспрашиваю людей.

– Я, как бы, тоже много читаю и с людьми общаюсь, но о подобном не слышал.

Увы, рассказывать всё Мэтис привык только Фору и понимал причину данного исключения.

– Что говорит полиция? – неожиданный вопрос.

– Ничего. У них нет улик. Просили позвонить, если что-то вспомню и предположили, что убийцей может оказаться кто-то из моего окружения.

– И поэтому ты разгуливаешь в одиночестве и навещаешь потенциальных маньяков-знакомых?

Пришлось пожать плечами, признавая своё безрассудство. Собеседник покачал головой.

Разговор не задался, оба чувствовали себя неловко.

– Если тебе нужна компания, то мы всегда тебе рады, – решил перестроить тон общения Гартли. – Собираемся почти каждый день. Сегодня у нас вечер страшных историй. Ты просто обязан нас попугать!

– Сниманием маски под светом фонарика? – хмыкнул Мэтис, обдумывая предложение.

– Неужели всё так плохо?

– Скажем так, не любые шрамы украшают мужчин.

– Не покажешь?

– Если покажу тебе, придётся показать и остальным.

– Но ты же не будешь всю жизнь ходить в маске?

– Не знаю. Может, я операцию пластическую сделаю или ещё что-нибудь.

– А, может, никаких шрамов нет? И маньяка тоже?

– А это тогда откуда? – Мэтис стащил одну перчатку, демонстрируя бывший прокол, пробивший конечность насквозь.

– Ничего себе! – у приятеля округлились глаза от удивления и восторга.

Медиум подумал о том, что зря боялся напугать компанию шрамами, ведь в ней собрались самые маниакальные личности Прилесья.

– Ну покажи! – взмолился библиотекарь, смотря на гостя с тем же алчущим интересом, что и на свои бесконечные книги.

Так или иначе, всё равно придётся показать. Это всё-таки друзья, с которыми предстоит общаться и далее. Обдумав своё решение ещё несколько секунд, медиум неторопливо снял маску. Повисшая тишина и мрачная отделка библиотеки добавили ситуации гнетущих оттенков.

Приятель смотрел на новое лицо Мэтиса и, видимо, не находил слов. А как вообще это можно было прокомментировать? Шесть вертикальных шрамов, почти ровно поделивших горизонтальную линию рта. Не лицо, а вычурная тыква для Хэллоуина, который праздновали детишки на другом континенте.

– Знаешь, по попаданию в невероятные истории ты занял бы все призовые места, – наконец изрёк собеседник. – Тебе осталось только быть похищенным инопланетянами для исследовательских опытов.

Мэтис усмехнулся. Пока что его похищали только учёные, но он обещал не распространяться на эту тему.

– Есть у меня знакомый, – начал бегло рассказывать Гартли. – Он фотограф, но необычный. Ему нравится всякий трэш фотографировать. Как муравьи жуков растаскивают, кости животных, шрамы. Я думаю, он тебе хорошо заплатит за фотосессию!

– Ну у тебя и знакомые…

– А что такого? Ты вот странностями интересуешься, а он мертвечиной и увяданием. У него даже девиз по жизни «Memento mori».

– Чего?

– Помни о смерти. Он часто снимает своих моделей в виде бесчувственных тел или гримом дорисовывает им раны.

– Мерзость какая. Этот тип точно маньяк!

– Не сказал бы. По жизни он и мухи не обидит. Просто вспомнился при виде вот этого. Хочешь, познакомлю?

– Нет, спасибо. Я, конечно, опасаюсь, что от меня теперь шарахаться будут, но пусть лучше шарахаются, чем гоняются с камерой и слюни пускают.

– Как хочешь, – пожал плечами библиотекарь и залпом допил подстывший чай.

Гость последовал его примеру.

– Думаешь, это можно показывать Ди? – поинтересовался мнением Вайерд.

– А ты попробуй не покажи.

– И то верно.

– Так ты придёшь сегодня вечером?

– Не знаю. Я собирался расследованием заниматься, пока что-нибудь не выясню.

– Тебе совсем не страшно?

– Страшно, но что поделать? Какой-то мудак убивает людей, а меня изуродовал! Я не успокоюсь, пока его не упрячут за решётку!

– Ты бы хоть кого-то из нас позвал, кроме девчонок. На всякий случай.

– Я боюсь, что вам увиденное не понравится. Уж поверьте.

– Да ладно тебе! Это же весело! Собираешься ночью пробраться в катакомбы психушки?

Мэтис скривился при упоминании злосчастного дома.

– Ты тоже знаешь о подвалах?

– О них писали в газетах, когда я был ещё маленьким. А один местный писака посвятил им целый трактат: уверял, что они произведение искусства и требуют особого отношения.

– Ты, походу, всех здешних психопатов знаешь.

– Нет, этого я лично не знал, но читал его творения. Он интересовался архитектурой прошлых веков. Лично меня привлекла история этой библиотеки.

– Я бы почитал как-нибудь на досуге, – честно признался медиум. – Но в психушку больше ни ногой!

– Ты просто обязан взять меня когда-нибудь с собой! А книжку найду, только сначала верни все задолженности! Ты брал у меня Бехтерева и Фрэнка Подмора.

– Точно, надо вернуть. Принесу вечером.

Примерно так и заполняется день: планируешь одно, но потом находятся миллионы причин отступить от заготовленного сценария. И происходит это так плавно и незаметно, что осознаётся только когда уже всё произошло и дело не сделано.

Вдоль стен рядами выстроились стеллажи, заставленные книгами сверху донизу. Местами светлели пластиковые разделители с заглавными буквами фамилий авторов. Книги делились по жанрам и специализации. Несмотря на этот порядок, корешки мало соответствовали друг другу: тома принадлежали разным сериям и издательствам и печатались в разные годы. Большинство экземпляров потёртые и блёклые. То тут, то там выделялись из названий помутневшей позолотой отдельные буквы и цифры. Они завораживали, удерживая на себе взгляд.

Помутнение прогнало жужжание из кармана. Это Фор высказывал своё возмущение, почему Мэтис не дома и не отвечает на сообщения.

– Извини, мне нужно позвонить, – поднялся с места медиум.

– Конечно. Я пока посуду уберу, – библиотекарь подхватил чашки и унёсся в служебное помещение.

Проводив его взглядом, Мэтис поднёс трубку к уху.

– Со мной всё в порядке.

– Почему ты не дома?

– Руно разболтал? Я разве под домашним арестом?

– Нет, но ты помнишь, что сказал детектив?

– А ещё он решил, что ты первый подозреваемый, – вспомнил Вайерд, повышая голос.

– Пожалуйста, не рискуй: убийца знает тебя, а ты его нет.

– И как мне его узнать, не выходя из дома?

– Видения продолжаются? Ты что-нибудь ещё видел? – резко сменили тему по ту сторону связи.

– Да, но всё не о том. Я с ума схожу, Фор, но это не телефонный разговор.

– Хорошо, я приеду. Вечером.

– Я буду в библиотеке. У нас вечер страшных историй.

Собеседник замолчал, подавившись эмоциями.

– Уж извини, я не могу ждать, пока твоя работа закончится, а старый ворчун соизволит меня пригласить. Я в коме был, а не способности растерял, – заявил парень, стараясь не смотреть на угнетающие громадины стеллажей.

– Мэт. Ты сейчас с Гартли?

– Да.

– Вот и оставайся с ним, если не собираешься домой. Только, пожалуйста, никаких больше лесов и диспансеров.

– Руно и про это проболтался? Я думал, он неразговорчивый.

– Ты слышал, что я тебе сказал?

– Да, я понял. Никуда больше не пойду.

Как же раздражали всяческие ограничения и запреты. Радовало только то, что Мэт был уже взрослым, и мог сам принимать решения.