Читать книгу Бессветные 4 - Ирина Ячменникова - Страница 8

Сначала закончилась вода. Это послужило тревожным звоночком, ведь грязная тарелка в раковине могла спровоцировать громкий скандал. Одним из условий мирного пребывания в заточении являлось поддержание чистоты, которую наводил принципиальный убийца буквально каждый день. Потом Мэтис ухитрился разбить вторую тарелку и принялся переваривать мысль, что его, если не жестоко убьют, то хотя бы безобразно изрежут. Дабы загладить вину, парень попытался приготовить примирительный завтрак, но извёл два куриных яйца и кефир прежде, чем не обнаружил муку. «Как же так? – подумал кулинар. – У всех на кухне всегда должна быть мука! Как и масло, сахар, соль». Но тут он вспомнил, где находился. Мэтис долго смотрел на переведённые продукты в миске, являющейся последней ёмкостью для пищи в доме. Следовало уничтожить свидетельства позора, но вода-то закончилась. Застонав от беспомощности, парень ушёл в комнату и закрылся.

В этот раз хозяин пустынной квартиры применил новейший метод наказания: не возвращался. Он не пришёл ни к завтраку, ни к обеду, оставляя узника без порции раздражения, без рукоприкладства и без воды.

Несколько часов медиум дремал под меланхоличную музыку, но потом тревожно избавился от наушников и прислушался. Ему почудился стук, но сколько бы он ни напрягал слух, звук не повторился.

– Ал, это ты? – на всякий случай выкрикнул в пространство парень.

Квартира хранила молчание, угнетая холодным оттенком обоев.

– Я всё уберу, если что, – на всякий случай добавил узник мрачных стен. – Только не убивай меня, пожалуйста.

Последнее было добавлено для красного словца, ведь медиум не верил в подобный исход. Теперь он достаточно хорошо изучил безликого демона, чтобы понимать, когда того стоит бояться, а когда нет. Пожив здесь не один день, Мэтис наконец собрал большинство имеющихся у него пазлов в общую картину. Оказалось, что его знакомство с прилесским психопатом началось ещё задолго до нападения, попытки убийства и комы. А если точнее – несколькими годами ранее. После посещения диспансера и поездки в Пегий Дол. Просто нужно было ужиться с мыслью, что многие видения рассказывали о смерти одного и того же человека: едва ли не половина жутчайших происшествий, подсмотренных медиумом.

Удивительное чувство, когда находится отгадка на сложную головоломку, пронзало сердце и разум, но быстро ускользало, уступая место осмыслению. Ничего хорошего в полученных знаниях не было. Десятки людей имели схожую судьбу, но были лишены возможности выжить. Аморальные мерзавцы держали несчастных против воли в больничных палатах, а потом убивали. Вот почему видения всегда возвращались к диспансеру. Мэтис искал убийцу, а находил причины убивать.

К неожиданному знакомому по имени Алан Фокс медиум относился двояко. С одной стороны, в душе гноилась гигантская обида, граничащая с ненавистью за испорченную жизнь. За следы, оставленные не только на теле, которые уже никогда и ничем не сгладить. С другой стороны, парню было искренне жаль сумасшедшего. Наверное, любой чокнется от подобного обращения, а безликий демон в принципе даже неплохо держался. Окружающая пустотой и холодом квартира рассказывала о владельце лучше любого досье. Она буквально кричала о том, насколько он замкнут и одинок. Человек, находящийся настолько глубоко в своей голове, насколько далеко поселился от жителей города. И его требовательность к себе и окружению словно бы являлась опорой, чтобы не провалиться в хаос ненависти и полнейшего безумия.

Уже начинало садиться солнце, когда в замке входной двери довольно громко провернулся ключ. Оживлённый внезапным импульсом, Мэтис подскочил и высунулся из комнаты.

– Эй, ты не злись! Я не думал, что вода кончится!

Вошедший отрешённо направился в зал, избегая общения. Вид у него был уставший и недовольный, но первое перебарывало второе.

– Я могу помочь с водой.

Эти слова тоже были проигнорированы. Мужчина намеревался переодеться в спортивное, а не чесать языком. Впрочем, отказа тоже не прозвучало. Пришлось вернуться в комнату, но уже не закрываться, а ожидать вылазки.

Через пару минут Алан мелькнул в коридоре, зашёл на кухню и выругался. Коротко, но смачно.

– Я всё уберу! – не скрывая искреннего сожаления, выкрикнул медиум.

– Уж постарайся, – донеслось с кухни. – Стоп, это что? Мой кефир?

– Да-а…

Послышался тяжёлый вздох, словно бы увиденное – худшее, что случалось с блондином на сегодняшний день. Как и ожидалось, он намеревался отправиться за водой, но стоило Мэтису увязаться следом, как его осадили выставленной рукой.

– Нет, спасибо, – отказался маньяк.

Навязываться не имело смысла, и парень вернулся к себе, лёг на матрас и принялся листать любимую тетрадь. Трупы, пытки, убийства, насилие. Вот этим всем он жил последние годы, не замечая ничего вокруг. Забывал про дни рождения родственников, забросил учёбу, отдалился даже от лучшей подруги. Пусть Келли порой и раздражала, но всегда пыталась находиться рядом. С ней он проводил самые весёлые праздники детства, с ней пережил гибель родителей, спасался общением, когда другие одноклассники перешёптывались за спиной и считали чудаковатого сироту фриком или каким-нибудь сатанистом из-за мрачных балахонов и анкха на шее. А потом Мэт разглядел в рыжеволосой скрипачке девичью привлекательность, но так и не преодолел преграду многолетней дружбы. Прошло несколько лет, и вот парень уже сам не мог смотреть на подружку, как на представительницу противоположного пола. Ну, почти. Но вот хорошим другом она оставалась всегда, даже когда не могла понять крайне важных для начинающего медиума вещей.

Но это была не единственная утрата в жизни Мэтиса. Увлечённый расследованиями, он в упор не видел лжи и предательства. Всё это время он ложками глотал обман, предложенный теми, кого считал истиной в последней инстанции. Как же он боготворил Пегий Дол и его обитателей! Как ценил возможность находиться в синем кресле в кабинете Рикарта Фейста! Как хотел оказаться ближе к забавным и весёлым парням, что имели счастье не только учиться, но и жить в восхитительном доме! И как же он доверял все эти годы Фору, считая самым близким, самым настоящим другом.

«Всё будет хорошо», – твердил вечно Умник, как его называли свои. Твердил, хотя лучше других знал, насколько всё вокруг опасно и беспросветно. Ткал изо дня в день иллюзию поддержки и понимания. Восхищался уникальной способностью друга, хотя сам обладал не менее удивительным даром. Врал об одном, не договаривал о другом. Боялся ли Фор тех, на кого работал? Безусловно. Но это не тянуло на оправдание. Незнание только увеличивало риски и нисколько не оберегало. Мотивы такого абсурдного поведения оставались неясными, но доверие вне всяких сомнений было растоптано.

Вот так часто происходит в нашей жизни: получив нечто такое, о чём мы мечтали много лет, теряем нечто иное, не менее значимое. Сорваны шторы обмана, мешавшие смотреть на мир адекватно. Погибли в жестокой агонии доверие и дружба. Навсегда утрачена нормальная юношеская жизнь. Зато неуловимый преступник нашёлся! Оставалось понять, кого благодарить за столь целесообразный подарок!

Дверь пропела о возвращении безликого в очередной раз, а позже донеслись звуки воды. Мэтис выждал несколько минут, поднялся, ступил в коридор и чуть не споткнулся о сумку. Тихонько перешагнул её, заглянул на кухню с видом нашкодившего кота, как бы оценивая настроение хозяина: забыл былое или готов запустить тапкой. Диковатый блондин уже успел убрать посуду (не дожидаясь королевских особ), а теперь драил губкой совершенно стерильную столешницу гарнитуры. Вид увлечённый и сосредоточенный, а под рукой никаких опасных предметов.

– Где ты был? – попытался завязать беседу постоялец.

Мазутистые глаза метнулись на него, просверлили насквозь, а потом снова упёрлись в несуществующую грязь. Картина не изменилась, только движения руки стали ожесточённее. Промелькнула мысль, что убийца таким образом борется с желанием калечить побеспокоившего и, если его сейчас вывести из себя, то непременно сотрёт в порошок несчастного прямо этой самой губкой.

– Я бы убрал, честно. Ты ж телепат, должен понимать!

– Мне определённо стоит поставить на дверь ещё один замок, чтобы ты не высовывался из комнаты, когда раздражаешь, – высказался блондин, не прерывая уборку.

– То есть, всё время? – Мэтис примирительно улыбнулся. – Тогда ещё и окно заколоти, чтобы сигареты не стрелял.

– Отличная идея, завтра же привезу доски.

– Почему ты постоянно убираешься? – новая предпосылка к беседе.

– Чтобы жалко было кровью здесь всё забрызгать.

– Боишься микробов и вирусов?

Алан взглянул на сожителя, будто тот и был тем самым вирусным микробом, которого следовало ликвидировать.

– Ну, мало ли, – пожал плечами медиум. – У каждого есть какие-то слабости. Пули тебя не берут, а вот микробы вполне могут.

– Единственное, что меня убивает, так это твоя способность действовать на нервы. Уйди по-хорошему: у меня был слишком дерьмовый день, чтобы отговаривать себя от ещё одного убийства.

– Можно я хоть воды попью? Весь день ни глоточка.

Возражений не последовало, и парень быстренько схватил стакан и принялся наполнять его прямо из-под крана. Сейчас он готов был осушить целую канистру жидкости, как ему казалось, поэтому дважды доливал воду, продлевая своё присутствие на кухне.

Убийца тем временем почистил столешницу, на которой изначально не было и пылинки. Сейчас ещё и полы везде перемоет, догадался Мэт. По пути в комнату пленник всё-таки споткнулся о сумку и чертыхнулся. Помешавший предмет был как будто специально положен возле двери в его комнату. Потянув за молнию, парень убедился, что является адресатом. Он допинал сумку до матраса, а потом поспешил на кухню, высказать слова благодарности.

Безликий демон сидел в углу у окна, забравшись на табурет вместе с ногами, и смотрел в одну точку. Это вызвало смятение, ведь не более минуты назад он источал бурную активность.

– Эм… Спасибо за вещи.

Молчание.

– Становится холодно, это буквально спасёт мне жизнь! – глупый смешок.

Но мужчине не было дела до прозвучавшего. Всё его внимание было съедено стеклом окна, рисующим тёмное отражение. Именно в этом отражении Мэтис мог видеть лицо убийцы, а отчётливее – его глаза, поглощённые осмыслением чего-то невероятно важного и неприятного.

– Ал?

Голова совершила поворот едва ли не на девяносто градусов, глаза вонзились в беспокоившего.

– Я тебе не «Ал», ясно?

– Хорошо-хорошо, как скажешь.

– Ничего хорошего!

Мужчина спустил ноги на линолеум, резко поднялся и стремительно направился в зал. Пришлось посторониться, чтобы не разбиться о его плечо. Потом из зала донеслось рычание и звук, как будто что-то импульсивно швырнули на пол.

– Что случилось? – прибежал медиум, не желая оставаться в стороне. Раньше вспышки ярости носили конкретную причину, значит и теперь всё происходило закономерно.

– Убирайся! – снова зарычал блондин, в этот раз уже на Мэтиса, и стал выискивать глазами, чем бы запульнуть в квартиранта.

Попятившись, медиум развернулся и ушёл в комнату, мысленно окрестив своего тюремщика придурком. Хотелось выкрикнуть: «Не больно-то и хотелось с тобой разговаривать!». Однако это была неправда. Парень устал от одиночества и своих мыслей, и других собеседников в ближайшем будущем не предвиделось. Ужасно бесили текущее положение, правда насчёт Фора и Пегого Дола, внезапная угроза быть и самому растерзанным в подвале! Теперь весь его мир ограничивался видениями, в которые никто особо не верил, а кто верил – раздражал. Слишком многое погибло в страшнейшей агонии, а заполнить пустоту было нечем. Лежать и смотреть в потолок уже невыносимо!

Поворчав проклятия, Мэт отыскал в сумке тёплый свитер и поддел под балахон. Целиком переодеться он сможет после душа, а сейчас лучше лечь спать, чтобы быстрее дождаться утра, когда чёртов псих, живущий за стеной, свалит на работу. Оставалось свернуться калачиком, закупорить уши наушниками, включить самую душераздирающую песню и сгинуть из этой реальности как можно на дольше.