Читать книгу Там, где водятся ведьмы. Han, sorginak dauden lekuan - Ив Соколофф - Страница 4

– Какого черта я вообще здесь делаю?!

Пако с трудом разлепил тяжелые веки и поднял глаза. Зрение никак не фокусировалось – последние три мохито вчера ночью были явно лишними. В голове гудело, язык прилип к нёбу, при малейшей попытке пошевелиться все вокруг начинало угрожающе крениться, так и норовя выбросить Пако из кресла, где он пребывал с давно затекшими ногами и руками в какой-то неестественной, но зато стабильной позе. Понемногу зрение прояснилось, и молодой человек смог внимательно рассмотреть причину докучливого шума, пульсирующей болью отдававшегося где-то в затылке. А посмотреть было на что: прямо перед ним уперев руки в бока и откинув назад копну черных волос, в одних черных кружевных трусах, стояла статная длинноногая девица и яростно сверлила Пако свирепым взглядом. Она явно была недовольна. Нет, что там говорить, она была в ярости. Все ее тело, до кончиков полных грудей мелко тряслось, а руки непроизвольно сжимались и разжимались, оставляя на ладонях беловатые лунки от впивающихся накладных ногтей. Но в целом картина была вполне приятна глазу, что Пако не преминул про себя отметить. Только вот к чему столько экспрессии, и, главное, весь этот шум!

– Ты, придурок! Притащил меня в свою конуру, чтобы завалиться храпеть?

– М-м-м? – только и смог выдавить из себя Пако.

А ведь и правда, как так вышло? Хотя вчера на радостях, что ему каким-то чудесным образом удалось склеить первую красавицу дискотеки, Пако явно перебрал. Фатально. Да, перепить эту женщину для него было делом гиблым, они явно должны были состязаться в разных весовых категориях… Наверное, жаль, что ничего не вышло… Как же ее зовут? Ушу́э? Черт сломит язык от этих баскских имен!.. Надо было все-таки на юг подаваться! С какой-нибудь Карменситой точно попроще бы было… Ну да ладно, что уж теперь… Вот только эта Ушу́э что-то толстовата при свете…

– Ой! – его размышления прервал чувствительный пинок в голень.

– Урод!

На этой реплике Пако вновь закрыл глаза, чтобы запечатлеть на сетчатке образ этой красивой полуголой амазонки и забыться тяжелым мутным сном человека, явно не рассчитавшего свои силы накануне.

Проваливаясь в темноту небытия, Пако слышал целый набор витиеватых ругательств, присущих только баскским девушкам почти среднего класса, топот каблуков по паркету и наконец оглушительный хлопок входной двери, избавивший его от лишнего беспокойства и принесший неизъяснимое облегчение. Как же хорошо! Говорят, сон лечит от всего.

* * *

В голове сверлили. Нормально так, сверлили. Кому-то явно нужен был мозг Пако или то серое вещество, которое он сам считал своим мозгом.

«Нет», – думал он, сворачиваясь в кресле под неестественным углом, – «живым не дамся!»

Но противный скрежещущий звук не прекращался. Напротив, он становился все громче и настойчивей. А! Дверной звонок! Вот что это. Пако попытался снова заснуть, в надежде, что кто бы то там ни был с той стороны двери сдастся, перестанет трезвонить и уйдет, но тщетно – пронзительные трели звонка не прекращались. Оставалось только встать и идти открывать. Молодой человек осторожно сел, придерживая голову и пытаясь сосредоточиться. Так… наверняка это хозяин квартиры – высоченный, за два метра баск, вдвое шире Пако в плечах, как его там, Са́нти, что ли… Сегодня же день оплаты, приперся с утра пораньше, чтоб ему пусто было!

Пако рывком открыл дверь, глядя вперед-вверх, готовясь дать отпор наглецу. Никого. Странно. Он уже хотел закрыть дверь, когда услышал легкую возню откуда-то снизу. Пако скосил глаза. Там стояла девчушка. Нет, девушка, вполне себе взрослая, местами это очень даже бросалось в глаза, но вот росту в ней было никак не больше метра шестидесяти или около того. Темно-темно-каштановые, почти черные блестящие волосы, прямая баскская челка, слава Богу, в меру длинная, а не то ультракороткое безобразие, так уродующее многих местных красавиц; на бледном лице с правильными чертами, яркие широко распахнутые глаза, один серый, а другой зеленый. Красиво очерченный небольшой рот, упрямый подбородок, в изящных ушах серьги белого золота в виде каких-то незнакомых рунических символов. Одета незваная гостья была в узкие джинсы и красную обтягивающую все, что надо, футболку. Картину дополнял огромный черный зонт, блестевший от дождя. Воспользовавшись секундным замешательством хозяина, девушка проскользнула у него под локтем в приоткрытую дверь, решительно прошла к письменному столу и уселась боком на краешек стоявшего рядом стула, не забыв по пути оставить зонт на вешалке. Пако слишком резко для его состояния развернулся и, пытаясь остановить закружившуюся вокруг него комнату, прислонился спиной к захлопнувшейся двери.

– Ка́йщо! – сказала девушка. – То есть, привет! Ты – Пако!

– М-м-м…. Привет… А вы кто? – он еще хотел добавить что-то вроде: какого разэтакого, и вообще… Но сдержался.

– Я – Каттали́н, очень приятно.

– И?

– Что: «И»?

– Как бы, вам чего? – вышло несколько грубовато, но Пако было не до политеса: комната встала на место, но теперь его немного мутило.

– Ты – Пако! Так?

– Ну если и так, что с того?

– Уфф, все-таки правильно пришла! Уже хорошо!

Она устроилась на стуле поудобней, скрестив стройные лодыжки.

– Сеньорита, допускаю, что вы вообще просто плод моего нетрезвого воображения, но, может, вы того… покинете это помещение? Приходите завтра, я к тому времени высплюсь, и мы побеседуем… Если вы существуете, конечно… А сейчас я неважно себя чувствую, приболел, знаете. Мне спать пора!

– Ах-ха, приболел! Знаю я эту болезнь! – девушка взмахнула рукой и как-то по-особому щелкнула пальцами.

У Пако в глазах на мгновение потемнело, а когда сознание вернулось, похмелья как не бывало.

– Вот это да! Как это ты так? – от неожиданности он сразу перешел на «ты», как, впрочем, это и принято повсеместно в Испании.

– Ловкость рук! Так же лучше?

Пако неуверенно кивнул, прислушиваясь к себе: самочувствие было просто великолепным, настроение тоже мгновенно улучшилось, и ему вдруг стало невозможно интересно, что же нужно этой симпатичной нахалке. На взгляд Пако, девушка была – просто прелесть. И сейчас, когда он полностью пришел в себя, не попытаться поближе с ней познакомиться в непринужденной атмосфере, было бы просто непростительно.

– Сеньорита, позвольте пригласить вас на чашечку кофе!

– Хм, – Каттали́н задумалась, очень мило нахмурив изящные брови. – А, впрочем, так будет даже проще…

– Что проще?

– Не важно! – Девушка вскочила и решительно направилась к выходу. У двери она оглянулась: – Ну что, ты идешь?

Они спустились в ближайший бар, или таверну, как баски называют подобную смесь кафе, бара и столовой. На вкус Пако заведение было даже слишком аутентичным: меню, написанное разнокалиберными буквами на грифельной доске – исключительно на баскском, портреты политических заключенных – борцов за независимость, грозно глядели со стен. Откуда-то из-под потолка негромко доносилась баллада Бенито Лерчунди, сливавшаяся с негромкими разговорами нескольких групп пенсионеров – завсегдатаев в черных беретах, попивающих розовое вино из широких стаканов. Но в целом здесь было чистенько, уютно и отлично кормили. Пако попросил два кофе с молоком, взял со стойки несколько пинчос – местную разновидность канапе с разнообразными начинками и подсел к уже занявшей столик в самом дальнем углу Катталин.

– Прошу! – Пако галантно пододвинул ей дымящуюся чашку с аппетитной пенкой.

Девушка рассеянно кивнула. От ее решительности не осталось и следа, она подавленно смотрела куда-то в сторону, вертя в руках маленький хрустальный флакон внутри которого переливалось что-то ядовито зеленое.

– Что это?

– А? – очнувшись, Катталин уставилась на флакон, как будто видела его первый раз в жизни, – так… духи.

Какое-то время она еще покрутила пузырек в руках, потом решительно отставила в сторону и обхватила чашку, словно пытаясь согреться. Пако невольно залюбовался ее изящными маленькими руками.

– Так… – Катталин, казалось, приняла какое-то решение. Она вдруг совершенно успокоилась, к ней вернулась ее обычная уверенная манера держаться. – У тебя, конечно, куча вопросов…

– Хм, а ты как думаешь? – Пако, прищурившись, посмотрел на собеседницу поверх чашки.

– Ладно, чего темнить. Видишь ли, у тебя есть Дар…

– Что? Какой дар?

– Не перебивай! Ты же писатель? – и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Вот скажи, было ли у тебя когда-нибудь так, что ты сочинил что-то, а потом оно сбылось?

Немного сбитый с толку Пако перебрал в уме все свои журнальные публикации и озадаченно спросил:

– Чему сбываться в статье для автомобильного журнала? Покупке нового «Мерседеса»? Такого не припомню… Хотя было бы не плохо!

– Да нет, конечно! – Катталин досадливо мотнула подбородком. – Не эта ненастоящая писанина, а то, что ты для себя пишешь, скорее всего стихи – в них больше магии.

– И такого что-то не помню. И вообще, что за мистика?

Девушка вздохнула, как показалось Пако, немного разочарованно.

– Да я никак стихи всерьез писать-то не начну, – поспешно продолжил он, – так, ерунду всякую. Смотри, последние вирши про снежную бурю мне не понравились, и я их сразу выкинул, а до этого я и вовсе какую-то чушь про самолет в шутку сложил, типа:

Над морем разлетелись обломки самолета,

С волною ветер спелись, и это их работа!..

Катталин внезапно схватила потрепанную газету, лежавшую на соседнем столике, и решительно сунула ее под нос Пако.

– Читай!

– Что? – он отшатнулся от неожиданности. – Как читать, здесь же по-баскски все…

– А, точно… Вот, – она нашла нужный заголовок и начала споро переводить: – Сегодня при заходе на посадку в аэропорту Бильбао чуть не потерпел крушение пассажирский лайнер А-320 авиакомпании «Иберия»… Так… А вот: во время снижения над морем при ясном небе и отличных метеоусловиях самолет неожиданно попал в зону сильного шквалистого ветра. Только слаженные действия опытнейшего экипажа смогли предотвратить неизбежную катастрофу… Что скажешь?

– А я-то тут при чем?

– Пойми, в этом и состоит твой Дар. Ты пишешь – оно сбывается… Вот смотри еще… – она перевернула страницу. – Свидетелями необычного погодного явления стали вчера жители Доностии. Над городом была зафиксирована снеговая туча, что абсолютно не характерно для климатических условий нашего региона… Что ты там про бурю говорил?

– Ага, конечно, – Пако стало смешно, – то есть сейчас я напишу, чтобы с нас не брали денег за еду, и так и произойдет?

– Не знаю, – Катталин нахмурила брови, – вряд ли. Если бы это так напрямую работало, ты бы уже был миллионером каким-нибудь или диктатором… Думаю, твой Дар совершенно непредсказуем, он может дремать годами, а потом вдруг сработать несколько раз подряд. И от этого он еще опасней, ты точно не можешь его контролировать…

– Слушай, это же полная ерунда! Двадцать первый век на дворе. Скажи еще, что это черная магия!

– Почему сразу черная? Не бывает черной или белой магии, это в сказках. Она просто есть и все. И здесь, на нашей древней земле она проявляется особенно сильно. Твой Дар надо обезвредить пока не поздно. Поэтому я здесь.

– И как же мы будем его обезвреживать? – Пако непроизвольно улыбнулся, критически оглядев девушку.

– Не так, как ты подумал! – Катталин покраснела и стала совершенно очаровательной. – Нам надо найти лами́ю. Она тебя поцелует, и твой дар тебя оставит.

– Кого? Какую еще лами́ю?

– Речную нимфу, конечно же.

– И много их тут у вас?

– Не много, но попадаются, – Катталин как-то обыденно пожала плечами.

– И зачем ей меня целовать? – продолжал забавляться Пако.

– Ну не знаю… – она отвела глаза. – Понравишься ей, и поцелует. И вообще, это в твоих интересах. Нам завтра уже надо отправляться в путь.

– Куда? – опешил молодой человек. – Искать эту твою нимфу?

– Именно. У тебя есть палатка и спальники? Путешествие займет несколько дней.

– И ты думаешь, что я поверю во всю эту ерунду, и мы завтра отправимся в твой безумный поход?!

– Мне бы очень этого хотелось. Очень.

Катталин так посмотрела Пако в глаза, что ему неожиданно очень захотелось бросить все и бежать с этой чокнутой, но такой милой девушкой хоть на край света. Да и что он теряет? Он свободен, работы пока не предвидится, а книжки можно где угодно сочинять… Разве что она маньячка и заколет его ночью на привале своим огромным черным зонтом… Но, кто не рискует, тот не пьет чаколи́!1 Итак, решено! Несколько дней на природе ему точно не повредят, а если что-то пойдет не так, ничто не помешает дойти до ближайшей станции электрички и вернуться домой. Он продолжал завороженно смотреть в эти бездонные глаза, в глубине которых вспыхивали странные зеленоватые искорки.

Они закончили завтрак, Пако расплатился, причем заплатил за обоих, несмотря на робкие протесты Катталин. Выходя на серую дождливую улицу, он зачем-то оглянулся: на оставленном ими еще не убранном столике, среди пустых чашек ярко зеленел забытый флакон.

– Э, ты оставила свои духи.

– Ага, спасибо, – Катталин рассеянно щелкнула пальцами.

Флакон исчез.

– Это и есть магия?

– Конечно, или я похожа на циркового иллюзиониста? Постой, а ты заметил, как пузырек пропал?

– Ну да, как можно этого не заметить? – искренне удивился Пако, остановившись посреди улицы.

– Вот и еще одно подтверждение твоей причастности к нашему миру. Обыватель не замечает использования магии, его внимание в это время рассеивается… Идем?

– Пошли! – кивнул молодой человек, удивляясь собственной покорности.

Остаток дня они провели, закупая необходимое для похода снаряжение. С этим проблем не было – через Доностию каждый день проходило большое количество туристов и паломников, следующих по Пути Святого Иакова – известному во всем мире и очень популярному пешеходному маршруту, так что магазинов, торгующих походным снаряжением, в городе было достаточно. Хороший рюкзак, палатку и пару легких спальников удалось найти с хорошей скидкой; Катталин также настояла на покупке объемистой фляги для воды и приличного запаса не портящейся провизии. Это немного удивило Пако: тут в Стране Басков куда не посмотри – деревенька или городок, а если есть поселение, то без пары-тройки таверн никак не обойтись. Но на его недоуменный вопрос Катталин лишь неопределенно пожала плечами.

Вечером, вернувшись в квартирку Пако, они свалили покупки прямо посреди гостиной и сели ужинать купленной тут же за углом у турков шаурмой. Запивать эту немудрящую пищу предполагалось пивом прямо из бутылок. Катталин критически осмотрела свою порцию курицы с овощами, завернутыми в тонкую лепешку.

– Ты уверен, что это можно есть?

– Это ж кебаб, турецкое народное блюдо… Это вкусно. У вас что, нет турецкого кафе в деревне? Кстати, откуда ты приехала? Не похоже, что ты здешняя.

– Это почему? – немного обиделась девушка. – Я что, похожа на деревенщину? Или, может, говорю недостаточно грамотно?

– Нет, что ты! Просто мне показалось, что какие-то вещи тебе здесь непривычны, а какие-то даже немного нервируют…

– Да, тут для меня немного… Шумновато. У нас свой большой дом неподалеку от Эрресиля, там хорошо… Птицы поют… – Девушка с опаской откусила кусочек кебаба. – О! И правда, вкусно!

Какое-то время они ели молча, потом любопытство Пако пересилило уже не такой острый голод, и он спросил:

– Не сердись, но мне все-таки сложно до конца поверить во всю эту историю про мой Дар, – Катталин что-то хотела возразить с набитым ртом, но он жестом остановил ее и продолжил: – Ну хорошо, допустим, есть у меня Дар. Но ты-то откуда об этом узнала?

– Это не я, это все – бабушка. Она такие вещи чувствует за пятьсот миль. Вот меня сюда и отправила. Она говорит, что Дар подобный твоему нарушает равновесие этого мира и поэтому его надо хм… Отключить как можно скорее.

– А если, предположим, я не захочу терять свой Дар? Может, его можно использовать для всяких полезных дел… – взгляд Пако стал задумчивым. – Почему сразу «отключить»?

– Увы, – Катталин развела руками, в одной из которых она держала початую бутылку, а в другой порядком уменьшившуюся шаурму, – бабушка сказала, что, только ты не обижайся, такой дилетант в магии, да и в поэзии, не сможет контролировать свои помыслы и это приведет к очень печальным последствиям.

– А если я просто не буду ничего писать и…

– Ты не сможешь. Иначе ты и так ничего бы не писал…

– Это верно, сколько себя помню, все время что-то сочиняю!

– Вот именно! А теперь представь себе: в один далеко не прекрасный день ты просто зарифмуешь в шутку пару строк, а где-нибудь поезд с рельсов сойдет. Люди погибнут… Или… – девушка аккуратно отпила из своей бутылки, – подумай еще о том, что теперь, зная к чему могут привести твои необычные способности, в каждой неприятности и трагедии ты будешь непроизвольно искать след действия именно своего Дара, тебе будет казаться, что это ты во всем виноват, даже если это и не так, вовсе. Тут и с ума сойти недолго! Нет, – она печально вздохнула, – нету у нас выбора, надо идти.

– Хорошо, – просто сказал Пако, – я же согласился. Посмотрим на твою ламию. Кстати, уже довольно поздно, может, останешься?

– Конечно, останусь! Надеюсь, у тебя найдутся свежие простыни?

Пульс у Пако неожиданно подскочил до угрожающих значений.

– Та комнатка мне вполне подойдет, – Катталин показала на приоткрытую дверь в спальню, – а ты сможешь уже сегодня ночью протестировать свое новое походное снаряжение.

Пако сник и поплелся искать чистое постельное белье.

Часом позже он ворочался на полу гостиной, пытаясь уснуть. Ему удалось очень уютно устроиться в гнезде, свитом из двух спальных мешков и пледа, но сон не шел. Из спальни, где расположилась девушка, не доносилось ни звука, Пако вдруг представил, как она лежит в постели, как по его подушке разметались ее темные волосы, и ему стало жарко. Почти полная луна смотрела в окно, настраивая на романтический лад, он, по привычке, начал складывать в уме какие-то строчки, но тут же одернул себя, так, на всякий случай. Статья в газете сейчас не казалась Пако таким уж убедительным доказательством наличия у него пресловутого Дара, но сочинять что-то перехотелось. Вместо этого он снова заглянул в свою спальню, мысленно, конечно, и незаметно заснул, весьма довольный увиденным.

Вот только если бы Пако на самом деле посмотрел в щель неплотно прикрытой двери, он бы очень удивился, а возможно даже и испугался увиденного: полуодетая Катталин сидела на кровати в расслабленной позе, чуть откинувшись назад, а из-под ее полуприкрытых век пробивалось мягкое зеленоватое сияние.