Читать книгу Там, где водятся ведьмы. Han, sorginak dauden lekuan - Ив Соколофф - Страница 8

Они так и проспали всю ночь в обнимку на смятых спальниках среди разбросанной одежды, а теперь, разбуженные веселым гомоном утренних птиц, не спешили вставать, предпочитая понежиться в объятиях друг друга. Солнечный свет, проходя через рыжую крышу палатки, придавал обычно бледной коже Катталин теплый бархатисто-карамельный оттенок. Пако подумал, что может вот так вечно любоваться почти совершенной линией обнаженного бедра Катталин, ее изящной шеей, покатыми округлыми плечами, ну и всем остальным, что положено иметь красивой молодой женщине и с чем у Катталин был полный порядок.

Но тело человека, даже подверженного состоянию влюбленности, живет по своим законам, игнорировать которые порой оказывается просто невозможно. Так что очень скоро молодые люди, наспех натянув на себя, что было под рукой, уже торопливо шагали в противоположные от палатки стороны к ближайшим зарослям кустарника.

Позже, умывшись в студеном ручье и приведя в порядок себя и одежду, они сидели рядышком на камне под теплыми лучами утреннего солнца и жевали скудный завтрак, состоявший из остатков вчерашнего ужина.

– Может нам стоит вернуться в город? – Пако пытался придумать хоть какой-нибудь выход из создавшейся ситуации.

– Думаешь, нас там не найдут? Нет, теперь они не отстанут, хоть в Мадрид езжай, хоть в Китай… Увы, разбираться со всем этим нам придется здесь самим. – Катталин задумчиво смотрела на игру солнечных зайчиков в густой листве ближайшего дуба. – Надо спросить совета у дядюшки Оленце́ро, он не откажет любимой прапраправнучатой племяннице!

– У кого? Это опять какое-то магическое существо?

– Нет, что ты. У него небольшая усадьба в укромной долине, огород, хозяйство. А занимается он тем, что делает уголь, ну, из дров, знаешь? – Пако на всякий случай кивнул. – И потом продает на рынке. На уголь всегда хороший спрос, на жизнь хватает – запросы у него скромные. Добротная одежда, да хорошая еда, вот все, что ему нужно. А на Рождество Оленце́ро, вот уже не одну сотню лет развозит детям подарки и сласти, тем, кто хорошо себя вел, конечно, а непослушным достается кулек угля, а еще…

– Ага, а в подвале у него живут эльфы!

– Какие эльфы? – Катталин непонимающе посмотрела на Пако.

– Зеленые! А на конюшне упряжка оленей под предводительством красноносого Рудольфа!

– Нету у него оленей, только ослик, – она обиженно отвернулась.

– Извини, просто я привык, что подарки на Рождество Санта развозит, вот и пошутил… неудачно.

– Санта и волхвы всякие – это у вас там в Испании, а здесь у нас – Оленцеро! Но это не главное. Может, он сможет бабушку успокоить? Другого мне ничего не придумывается.

– Ладно, пошли к твоему дяде. Если он поесть любит, может и нас чем-нибудь вкусненьким угостит?

Пако спрыгнул с камня, полез в палатку и начал сворачивать спальники. Катталин, чуть помедлив, присоединилась к нему. После того, что случилось ночью, они чувствовали себя немного неловко в столь стесненном пространстве, словно что-то мешало им сделать последний, совсем небольшой, но такой трудный шаг навстречу друг другу, довериться полностью, без остатка и принять ответное доверие. Эйфория от счастливого избавления, так повлиявшая на них вчера, рассеялась, словно дым, оставив после себя пустоту и неуверенность. Молодой человек случайно коснулся пальцев девушки, та рефлекторно отдернула руку, сразу же мысленно отругав себя за этот нарочитый жест сомнения. Пако сделал вид, что не заметил этого. Чутье подсказывало ему, что самое главное сейчас – не спешить. С самого начала этой истории, события развивались стремительно, как разворачивающаяся пружина, с отчаянным напором толкая их все дальше и дальше, не оставляя им даже небольшой передышки чтобы оглядеться, привести в порядок мысли и чувства. Им обоим нужно было время, может, час, может, год… Кто знает.

Пако выбрался на воздух, задумчиво глядя на горные вершины, нестройными рядами уходящие в затянутую дымкой даль. Ему вдруг отчетливо захотелось курить, хотя он в жизни не прикасался к сигаретам.

«Так, хватит заморачиваться!» – одернул он сам себя. – «Все само образуется, так или иначе… Пока просто в живых остаться бы не помешало!»

Пако повернулся и нарочито весело обратился к палатке:

– А долго нам до твоего дяди идти?

– Неблизко, – Катталин уже выбиралась наружу со свернутыми вещами в руках, – если поспешим, к вечеру как раз успеем.

– Тогда, лучше, поторопимся, еды-то у нас совсем никакой не осталось!

Он нагнулся и начал выдергивать колышки, удерживающие тент.

История повторялась: они снова шли вверх – вниз по склонам, заросшим все тем же высоким лиственным лесом. За несколько дней, что прошли с начала путешествия, Пако попривык к походной жизни, рюкзак уже мешал не так сильно, ноги не болели. Катталин и вовсе не замечала усталости, она выглядела весьма экстравагантно с бабушкиной резной черной тростью в руке, на которую, впрочем, почти не опиралась, предпочитая просто размахивать ей в воздухе. Пако приходилось быть начеку и иногда ловко уворачиваться – лишиться глаза, или остаться без зубов ему совершенно не улыбалось.

Несмотря на то, что будущее виделось молодым людям весьма туманным, чтобы не сказать угрожающим, идти было не в пример приятней, чем в первые дни похода. Катталин была от природы девушка веселая и довольно разговорчивая, утренняя подавленность скоро ей наскучила, настроение улучшилось, и она без устали развлекала Пако разговорами об обычаях ламий, особенностях местной флоры и фауны, о погоде, музыке, книгах, да много еще о чем. Ее спутник был очень ей благодарен – интересная беседа, даже если она была, в основном, в форме монолога, отлично отвлекала от мрачных и бесплотных рефлексий.

Пробираясь ведомыми только юной ведьме тропами, избегая жилья и людей, к концу дня они вышли на открытый каменистый крутой склон. Гора, на которой они находились, была довольно высокой, и отсюда открывался захватывающий вид на уходящие к горизонту синеватые вершины и тенистые долины между ними. Посвистывал ветер, высоко, но все же ниже разрозненных кучевых облаков, кружил гриф, высматривая добычу.

– Далеко еще? Может, привал? – Пако приостановился и поудобней пристроил рюкзак на затекших плечах.

– Вон в ту долину, – Катталин показала рукой направление. – Осталось немного. Лучше пойдем, чтобы точно засветло успеть.

– Ладно, пошли.

Они начали осторожно пробираться по каменистой тропке вдоль узкого и глубокого ущелья. Точнее, осторожничал только Пако, непривычный к подобным прогулкам по скалам, а Катталин прыгала с камня на камень с грацией горной серны, даже не глядя в сторону глубокой пропасти. Молодой человек старался не смотреть вниз, и медленно шел по шатким валунам, некоторые из которых начинали неожиданно сползать под ногами в сторону обрыва. Так он преодолел уже половину пути до того места, где тропа переходила в более пологий и широкий травянистый склон, как вдруг откуда-то издалека ветер донес металлический лязг. Пако мгновенно узнал этот звук – медные колокольцы!

– Момочоррак! – крикнул в ужасе Пако.

Он резко остановился и попытался развернуться на тропе, чтобы посмотреть, не преследуют ли их. Камни под ногами предательски зашатались, Пако потерял равновесие и со всего маху упал спиной прямо на острые обломки скал. Рюкзак смягчил падение, но камни стронулись с места и заскользили сплошным потоком к краю пропасти, увлекая за собой тщетно пытающуюся ухватиться хоть за что-нибудь распластанную человеческую фигуру.

Катталин услышала крик и шум оползня, бросилась назад, но успела лишь увидеть, как Пако, окруженный пыльным облаком, скрылся за краем обрыва. Еще какое-то время слышался шум падающих в пропасть камней, затем наступила тишина, лишь ветер раздергивал в клочья висевшую над краем пропасти пыль.