Читать книгу Тайна системы «Юпитер» - Иван Николаевич Сапрыкин - Страница 8

Разговор с министром действительно не занял много времени. Уже минут через десять профессор вышел из правительственного транспорта и постучал в окно Алексею. Стекло исчезло в двери джетлайнера.

– Так, господа хорошие, – сказал Геннадий Юрьевич. – Прошу вас следовать за моим аэрокаром. А ты, девчонка, можешь остаться со своим новым знакомым, потому что, если ты полетишь со мной, то, я думаю, что не удержусь и размажу тебя по стенке за твою выходку. – Он снова обратился к Алексею: – Вы, молодой человек, кажется, сказали, что везли её домой? Да? Вот и отлично. Везите. Но не вздумайте отстать от меня или свернуть на каком-нибудь перекрёстке! Я всё равно найду эту девчонку, где бы она ни находилась. В общем, скрыться от меня вам не удастся. Всё. Поехали. Я надеюсь, что мой пилот пока ещё жив и сможет рулить.

После этой каверзной шутки, он развернулся и пошёл по маневровой площадке, которую до сих пор не убрала полиция, к аэрокару.

Вскоре процессия, состоящая из аэрокара и джетлайнера, уже двигалась по аэрополосе к санаторию.

Бедная Бионика вжалась в кресло и казалась какой-то маленькой и тихой мышкой. Она то и дело всхлипывала и смотрела куда-то вверх, пытаясь не пустить наружу непослушные слёзы, которые всё время пытались выбраться наружу. Она с ужасом думала о том моменте, когда они прилетят, и ей придётся вынести весь тот кошмар, который устроит профессор.

Алексей подбадривал её, как мог, но в то же время понимал, что все его успокоительные фразы никак не помогут девушке. В конце концов, думал Алексей, если дойдёт до рукоприкладства (а теперь Алексей понял, что от профессора можно ожидать чего угодно), то он обязательно защитит её – ни один волосок не упадёт с её головы. Пусть она и странная девушка, но Алексей чувствовал, что как раз о такой он и мечтал всю свою жизнь.

И полёт продолжался; джетлайнер ни на метр не отставал от аэрокара, и через несколько минут, вдалеке показалось блестящее на солнце здание санатория.

После приземления, профессор выскочил из аэрокара и направился к джетлайнеру.

Молодые люди вышли и остались стоять, ожидая, что будет дальше.

Вопреки ожиданиям, Геннадий Юрьевич не устроил скандал; он просто попросил молодых людей пройти в дом, и вскоре Алексей и Бионика переступили порог санатория, где их встречал улыбающийся «дворецкий».

Профессор повёл их в свой кабинет, что располагался на первом этаже. Сел на большой диван и сделал жест, предлагая двум молодым людям сделать то же самое.

Все уселись.

Бионика сидела на самом краюшке дивана, сжав коленки руками, и смотрела в пол.

– Итак, – начал профессор, – теперь расскажите мне всё, что тут произошло. Во-первых, вы, молодой человек. Кто вы? Как вас зовут? Я вижу, что вы пилот, судя по вашей форме. Где служите? Куда летаете? И откуда вы взяли эту девушку?

– Да, я пилот, – ответил Алексей. – Зовут меня Алексей Витальевич Смирнов. Мне тридцать один год. Летаю с двадцати двух лет. Командировки по Солнечной системе.

– Значит, дальние полёты? – уточнил Геннадий Юрьевич.

– Да. Также, принимал участие в полёте к облаку Оорта.

– Да что вы говорите! Даже так! А где служите?

– Я не служу. Раньше проходил воинскую службу.

– Гражданская авиация?

– Да. Я работаю пилотом в Институте Искусственного Интеллекта.

– Ба! Так мы из одного котла, значит? Ну, хорошо. А как получилось, что эта молодая особа вдруг оказалась в вашем джетлайнере?

– Она… она была на парковке… Там я её и встретил.

Геннадий Юрьевич посмотрел на Бионику.

– А откуда у неё эта странная одежда? Я не помню, чтобы у неё было что-то подобное.

– Это Алексей купил мне её, – тихо сказала Бионика.

– Да?! А в чём же ты была, позволь мне узнать? Наверное, в своём прозрачном платьице на босу грудь, да?! И в том наряде ты шастала по городу и знакомилась с парнями?! Для этого ты хотела отправиться в большой мир?! Говори!

– Геннадий Юрьевич, – вмешался Алексей. – Она очень сожалеет, что всё так вышло, она тысячу раз…

– Алексей… как вас… Витальевич! Мне совершенно всё равно, что она там тысячу раз делала! Мне не всё равно, что она ослушалась меня!.. Да что значит, ослушалась! Она совершила такое, что не укладывается в голове! Она сбежала! И не просто сбежала, а обманула меня! Меня! Который её вырастил, выкормил, научил всему, что она знает! И после всего того, что я для неё сделал, она выкидывает такое?!

– Но вы же почему-то держали её взаперти. Для чего? Неужели ей нельзя было, как все остальные люди…

– Да нельзя было! Нельзя! И я лучше знаю, где её держать и сколько! Вы, молодой человек, даже понятия не имеете, кто она на самом деле!

– Геннадий… – взмолилась девушка.

– Молчи! – оборвал её профессор.

– А кто она на самом деле? – спросил Алексей.

– Она… – начал было профессор, но тут Бионика резко вскочила с дивана и метнулась в сторону двери. – Ты куда?! Ану стой!

– Ника! – Алексей побежал за ней. Он догнал её и только лишь дотронулся до плеча девушки, но этого оказалось достаточно, чтобы она остановилась.

Бионика закрыла лицо руками и разрыдалась.

Подошёл профессор, с интересом наблюдая за Бионикой и Алексеем. В его голове промелькнула ужасающая догадка; немного помолчав, он спросил Алексея:

– Как вы её назвали?

– Ни.. – попытался он ответить, но Бионика его перебила.

– Ника! НИКА! – Она захлёбывалась от рыданий, но всё-таки смогла прокричать: – Моё имя НИКА! ДА! ТАК МЕНЯ ЗОВУТ! ЭТО МОЁ ИМЯ И Я ХОЧУ НОСИТЬ ЕГО ВСЮ СВОЮ ЖИЗНЬ!

Геннадий Юрьевич в полнейшем недоумении застыл на месте. Бионика кричала… Она КРИЧАЛА. Её эмоции зашкаливали, она рыдает, она проявляет чувства, она совершенно ничем не отличается от обычной девушки! Неужели Данов был прав? Ей нужна была встряска, «толчок»! Лучшей встряской для её мозга стал этот побег. Все эти новые эмоции, переживания!.. Профессор не мог в это поверить. Но почему, собственно, этому не случиться? И вдруг, Геннадий Юрьевич подумал, что все эти годы был неправ. Он ошибся. Нет, не ошибся – он совершил преступление! Он всё это время просто издевался над бедной девушкой, держа её взаперти! Какая же кара должна была теперь пасть на его неразумную голову? Все эти годы он был уверен, что делает всё правильно – по порядку, не спеша – так, чтобы не навредить своему созданию, но сейчас он понял, что был круглым дураком. Он схватился за голову… Бионика, которую он создал, которую любил как дочь (а она и на самом деле была его дочерью!), стояла и рыдала, чего никогда не было; она сожалела о своём поступке; она остановилась только от лёгкого прикосновения этого молодого человека… «Чёрт возьми, – думал профессор, – она его… любит… любит…»

Он подошёл к Бионике и обнял её за плечи. Он почувствовал, как она содрогнулась от его прикосновения – она его боится!..

– Бион…

– НИКА! МЕНЯ ЗОВУТ НИКА! НИКА! НИКА! НИКА! НИКА! НИК.. К… К…

И вдруг её тело пронзил сильный спазм. Она вся задеревенела. Глаза расширились. На губах стала появляться белая пена. Из гортани послышались хрипы, и она стала падать назад, не меняя положения тела, в котором застыла.

Двое мужчин ахнули и кинулись её поддерживать. Оба кричали что-то, перебивая друг друга. Никто никого не слышал, – все были в ужасе от происходящего.

Бионика… Ника умирает!

Алексей держал её под руки, Геннадий Юрьевич – за ноги; они приподнимали её, но тело не гнулось.

– Она сейчас умрёт! – Этот крик вырвался у Алексея, перекрывая голос профессора.

– Чёрт! Я совсем забыл! Забыл, старый дурак! Забыл! – кричал профессор.

– Что вы забыли?! ЧТО?!

Но вместо ответа, профессор крикнул:

– Скорее! Её нужно отнести в лабораторию! Живо! Ещё пара минут, и конец!!!

На крики прибежал дворецкий. Он ворвался в комнату и непонимающими глазами смотрел на то, что происходит.

– Сэр! Девушка не здорова. Ей нужен лазарет…

– Немедленно открывай лабораторию! – закричал Геннадий Юрьевич дворецкому. – Ей нужна реабилитация!

Мужчины потащили девушку в коридор, куда поспешил дворецкий. Они бежали, неся драгоценную ношу, в лабораторию, где и была создана Бионика. Профессор рвал бы на себе волосы за свою халатность, если бы руки не были заняты. Он совсем забыл про то, что заряд девушки мог закончиться очень быстро из-за всех переживаний. Её глаза стали стеклянными, ненастоящими, лишёнными жизни; два чёрных зрачка расширились, заполнив всю радужную оболочку, и по еле различимому оттенку спектра, который мог заметить только создатель, Геннадий Юрьевич понял, что заряд упал до нуля. Профессор, конечно, когда занимался проектированием биомеханического человека, предвидел, что может когда-нибудь произойти такая ситуация, и поэтому в мозг был вживлён аварийный биоаккумулятор, заряда которого могло хватить только на несколько минут. Но эти несколько минут могли продлить жизнь маленькой девочки! Но Бионика уже взрослая, и профессор даже не мог сказать точно, на сколько хватит аварийного заряда теперь. Но могло быть и такое, что биоаккумулятор уже давно вышел из строя – растворился, вследствие роста организма. И тогда, всё пропало! Она умрёт уже через минуту!

Геннадий Юрьевич проклинал себя за то, что уже давно не проводил диагностику биоаккумулятора, считая это лишней тратой времени, ведь Бионика всегда находилась в санатории – рядом с «источником»; он даже предположить не мог, что девушка вдруг взбунтуется и сбежит.

Но это случилось. И теперь оставалось надеяться только на чудо.

Лаборатория находилась в подвале – нужно было добежать до конца коридора, свернуть налево, к лестнице, и спуститься по девятнадцати ступеням вниз. После чего, пройти процедуру проверки, получив допуск в лабораторию, пройти дезинфекцию, облачиться в специальный костюм, и только потом пройти в святая святых!

Геннадий Юрьевич боялся, что все эти процедуры займут столько времени, что Бионика успеет умереть десять раз, пока они донесут её до инкубатора! Но и это ещё не всё! Профессор только сейчас вспомнил, что пройти в лабораторию сможет только он, имеющий ДНК, которое распознает охранная система. Но ДНК Алексея было чужим, и система не пропустит его! Кто же тогда поможет донести умирающую к инкубатору?! Профессор почти полностью выдохся; Бионика, как ему казалось, стала весить килограмм сто, и он просто её не дотащит. А нужно ещё и поднять девушку до уровня груди, чтобы положить в инкубатор.

Дворецкий помочь не сможет, – ему тоже доступ был закрыт. Поэтому, ступая на первую ступень, ведущую в подвал, Геннадий Юрьевич крикнул:

– Лео!

– Да, сэр.

– Ты знаешь, где хранится оружие! Мчи туда, возьми что-нибудь помощнее и расстреляй к чёртовой матери всю охранную систему санатория и главный компьютер! Иначе нам туда не пройти!

– Но, сэр…

– Быстро, я сказал!

– Уже бегу, сэр!

Профессор мог бы просто отключить всю систему, но для этого потребовалось бы целых пять-шесть минут: нужно было послать запрос в полицию, активировать свой личный пароль, и только тогда набрать код для отключения. Столько времени сейчас не было, поэтому Геннадий Юрьевич решил пожертвовать охранной системой ради спасения своей биомеханической дочери.

Дворецкий помчался обратно по коридору, в специальную комнату, где находились охранные системы. Туда-то доступ у него был. Но по пути нужно было свернуть в хранилище, которое, как и лаборатория, тоже находилось в подвале; взять оружие и вернуться в коридор, на первый этаж.

Леонардо перепрыгивал сразу через четыре ступеньки, и вмиг спустился в хранилище. Приложив ладонь к сенсору, он открыл дверь; ворвался внутрь, и схватил первое, что попалось под руку – плазменный взрыватель. Мощнее, только атомная бомба! Он даже не подумал о том, что может разнести полсанатория!

С маленьким шариком в руке, дворецкий взбежал по лестнице. За ним автоматически закрылась дверь хранилища. Он мчался к охранной комнате, и скорость его доходила до пятидесяти километров в час.

Через несколько мгновений, он уже был перед бронированной дверью. Снова приложив ладонь к сенсору, он открыл эту дверь и вбежал внутрь.

Думать было некогда, – там, перед дверью в лабораторию стоит сейчас Геннадий Юрьевич и ждёт, когда Леонардо совершит свою миссию. И Леонардо активировал взрыватель.

Он бросил шарик в глубину комнаты и встал, как вкопанный, – в его глазу появилась информация: «Плазменный взрыватель: выставленный радиус поражения – 600 метров…». Дальше можно было не читать! Дворецкий понял, что убежать ему не удастся…

– Чёрт побери…

И в эту секунду произошёл взрыв.

Плазменная волна вспыхнула, как сверхновая звезда, расплавляя всё вокруг. Беззвучный взрыв за сотую долю секунды распространился по всей комнате. Раскалённое свечение поглотило в себе Леонардо.

Во все стороны полетели осколки стен, пола, перекрытий. И только когда здание стало рушиться, раздался оглушительный грохот. Стёкла были моментально расплавлены и исчезли в воздухе.

Всё левое крыло санатория разлетелось вдребезги, как хрупкий фарфор. Взрывная волна снесла деревья, растущие рядом со зданием. Откуда-то взвился столб огня, очевидно, взорвался газ. Огонь утопил в себе половину санатория, поджигая оставшиеся искорёженные пеньки деревьев и деревянные лавочки, стоявшие полукругом около одного из выходов.

Огненный смерч взвился на головокружительную высоту, но пожар продлился недолго. Практически сразу открылись подземные люки, внутри которых располагались беспилотные аппараты, наполненные противоогневой смесью. Беспилотники взлетели в воздух и стали кружить на большой скорости вокруг пожара. Через секунд тридцать пожар был потушен, и глазам открылось душераздирающее зрелище: ещё совсем недавно такой мирный, тихий и красивый санаторий превратился в груду развалин. Пыль заполнила всё пространство вокруг.

Аэрокар профессора, что стоял неподалёку был засыпан разлетевшимися обломками, мусором, оплавленными частями здания, но по большому счёту, ему ещё крупно повезло. Не повезло джетлайнеру Алексея: на него сверху упал большой обломок бетонного перекрытия и впечатал его в землю. Теперь это был не джетлайнер, а спрессованная куча металлолома, вперемешку с осколками пластика.

Пилот аэрокара, что, как обычно дремал на своём рабочем месте, пулей вылетел из кабины и, сделав олимпийский прыжок в длину, упал на траву, закрывая голову руками.

Когда отгремел взрыв, и последние осколки попадали на землю, пилот, наконец, приподнял голову и сел. Его глаза были примерно такого же размера, что и его открытый рот. Он сидел на траве и в бесконечном изумлении смотрел на свершившуюся трагедию. Пилот не сразу пришёл в себя; но, когда пришёл, то быстро вскочил и побежал к разрушенному зданию. И только когда он пробежал полпути, то заметил, что в правом ботинке как-то мокро. Где это он мог вступить в воду? Но, посмотрев вниз, на ногу, он понял, что это была не вода, а кровь, которая стекала из щиколотки в ботинок. Очевидно, шальной осколок всё-таки достал его! Но хорошо, что только в ногу.

Боли не было. Пока. И пользуясь этим, пилот оторвал низ штанины, которая всё равно уже была порвана, и затянул глубокий порез. Оказалось, что осколок только чиркнул по ноге и едва не дошёл до кости.

Проведя эту операцию, пилот решил идти дальше. И как раз с этого момента, он, почему-то стал немного прихрамывать, хотя только что бежал и даже не замечал раны.

Он остановился перед бетонными глыбами и старался что-нибудь рассмотреть, или увидеть кого-нибудь. Но потом он подумал, что после такого взрыва в живых наверняка не осталось никого! Он повернулся вправо, туда, где всё ещё темнел оплавленный во многих местах кусок уцелевшего здания. Может, там кто-то выжил? И пилот побежал туда.

Звонить он никуда не стал, так как знал, что не пройдёт и пяти минут, как тут будут все аварийные службы: полиция, скорая помощь, МЧС, и другие. Все эти структуры уже оповещены о случившемся, потому что спутники, следящие за поверхностью планеты, находясь на орбите, уже давно засекли взрыв и послали сигнал куда надо.

Пилот считал своим долгом попытаться найти выживших, и поэтому поспешил к перекошенной входной двери, которая ещё минуту назад была стеклянной, но сейчас от неё остался лишь покорёженный металлический каркас по бокам.

Он аккуратно перешагнул осколки стекла и вошёл внутрь здания.

Пыль стояла столбом. В нос тут же ударила гарь. Пилот нечаянно вдохнул, глубже, чем следовало, и закашлялся, согнувшись пополам. Глаза разъедал едкий дым, который струился откуда-то сбоку. Практически ничего не было видно.

Протирая глаза и задыхаясь от пыли и копоти, пилот попытался крикнуть, но изо рта вырвался лишь сдавленный звук. И он снова закашлялся.

Но, когда кашель прошёл, он всё-таки смог выдавить из себя что-то похожее на крик:

– Эй! Тут кто-нибудь есть?.. Живой…

Опять неосторожный вдох, от которого наступил очередной приступ кашля. Но пилот не хотел так просто отступать – он вытащил свою футболку из брюк, прижал её к носу и стал пробираться вглубь помещения.

Было как-то темно, хотя на улице сияло заходящее солнце. Он споткнулся обо что-то, и чуть было не упал. Крепко выругавшись, он хотел было пойти дальше, но тут, откуда-то снизу, раздался чей-то хриплый металлический голос:

– Ак-к-к-к-кур-р-ратнее, сэр… зд..зд.. здесь нам… м-м-мусорен-н-н-но.

Пилот аж подпрыгнул от неожиданности. Он встал, как статуя, и пытался найти глазами, кто же с ним мог разговаривать, хотя вокруг никого не было. Он крутиться туда-сюда, и тут вновь раздался металлический голос:

– С… с-с-с-эр-р-р… яз-з-з-з… зд-зд-здесь-сь-сь… на по-по-л-лу.

Пилот посмотрел вниз, откуда раздавался голос. Там лежало что-то, отдалённо напоминающее человеческий череп, но череп этот был весь чёрным, обугленным, и лишь в некоторых местах проблёскивал металл.

– Лео! – воскликнул пилот. – Это ты?!

– Да, с-с-с-эр-р-р. Эт-эт-эт-эт-эт… я.

– Чёрт возьми! Что здесь произошло?! Где люди? Кто-нибудь выжил?!

– Нез-нез-нез-нез… наю, сэр. Эт-т-т-то я в-в-виноват.

– Почему ты?

– Эт-эт-эт-эт-эт-то я вз-вз-вз-взорвал-л бомбу.

– Ты???

– Д-д-д-д… да.

– Но зачем?!

– Т-т-т-т-так-к-к прик-прик-каз-зал хоз-зяин-н.

– Профессор??? Он приказал??? Он что совсем с ума сошёл, что ли?!

– Нат-нат-нат… то были прич-прич-и-и-и-н-ны.

– Какие могут быть причины, чтобы взорвать санаторий??? Он сумасшедший!!!

– Ва-вам… луч-ш-ше посп-посп-пеш-шить в лаб-бор-ратор-ри-ю. Он-ни т-т-т-т-там-м-м.

– Понял! Уже бегу!

Пилот пытался бежать по коридору, который до половины был завален обломками, но дальше было вроде как свободно – это крыло здания не пострадало, и, если профессор в этом крыле, то возможно, он остался жив.