Читать книгу Балашихинское шоссе - Иван Петров - Страница 8

Сгущались сумерки, но детвора ещё играла в футбол во дворе. Многие уже устали и разошлись по домам. Оставшимся было лень идти за мячом, укатившимся далеко в кусты. И они бросали жребий: «Камень, ножницы, бумага»! Затем раздался смех: «Давай, Юрик, дуй!» Белобрысый мальчуган нехотя отделился от компании и побежал к кустам. Ему навстречу вышел человек в чёрной рубахе с расстегнутым высоким воротом, с подвёрнутыми чуть не до локтей рукавами и таких же тёмных брюках на ремне с большой пряжкой. Он держал в руках мяч и легонько подбрасывал его на ладони.

– Здрасьте, – сказал с детской непосредственностью Юра, остановившись в нескольких шагах от незнакомца.

– Привет-привет! – кивнул мужик.

– Можно мяч взять?

Тот посмотрел на мяч, потом на мальчика.

– Твой?

Юра кивнул.

– Хорошо играешь? – прищурившись, с улыбкой спросил незнакомец.

– Ну, так… – пожал плечами мальчуган. – Не знаю.

– Как играешь – не знаешь? – с наигранным удивлением сказал мужик – Ну, а просить-то ты умеешь?

– Что просить? – в недоумении произнёс Юра.

– Да хоть что! Вот мяч, например! Я вот нашёл его. А ты: «можно взять?» Разве так просят?

Пацан смутился, сообразив, что его начинают учить хорошим манерам и покачал головой. Он вздохнул, потупив взгляд, и с досадой подумал, что на свою беду нарвался на принципиального жёсткого дядьку, который заставит его краснеть, говорить «пожалуйста», хотя сам тот явно не из тех, кто особо церемонится.

Когда он снова поднял глаза на незнакомца, тот со снисходительной усмешкой поманил его пальцем. Юра сделал два шага вперёд. Мужик присел перед ним на корточки. Ему на вид было за тридцать. Он был высоким, худощавым и поджарым. Крепкие загорелые руки с проступавшими венами держали мяч. На запястье Юра заметил часы на широком металлическом браслете. За расстёгнутым воротом на его шее висела такого же цвета цепочка. Он был не из местных, это точно, и не из простых.

– Тебя Юркой кличут? – спросил он, играя в руке мячом.

Тот кивнул в ответ.

– А меня – Валера, – мужик подал руку мальчику.

Тот пожал её в ответ.

– А ещё – Чингаром, – сказал дядька, не выпуская руки Юры, и добавил чуть тише, наклонившись чуть не к самому уху: – Но это прозвище только для друзей!

Он отодвинулся и подмигнул пацану.

– А у тебя погоняло36 есть? – снова спросил он.

– Угу.

Мальчуган начал томится этими расспросами. Его и ребята ждут. Он прятал взгляд, не желая продолжать разговор.

– Чё молчишь? – пристально посмотрел на него незнакомец. – Не нравится тебе твоя кликуха?

Тот покачал головой.

– Ладно, – улыбнулся дядя Валера, – не буду допытывать. Тебя уже заждались, наверно?

Юра кивнул.

– Ну, держи, – «Чингар» протянул ему мяч, но едва тот собрался его взять, как снова отдёрнул руку назад. – А ведь ты так и не попросил!

Мальчик вздохнул:

– Пож…

– Чшшш, – прервал его мужик, приставив палец к губам. – Я не хочу заставлять тебя быть вежливым. Я рос таким же, как и ты, простым пацаном на улице. И тоже не любил все эти правила. Мы ведь друг с другом и так договоримся, верно ведь?

Юра посмотрел на него и кивнул.

– Скажи-ка, друг, а ты давно здесь живёшь?

– Давно.

– С малолетства?

– Да.

– И знаешь тут всех?

Мальчик пожал плечами:

– Ну, да… Многих.

– А знаешь такого, Ревень – фамилия?

– Знаю.

– Это – мой старый знакомый. Я тут проездом. А вот адресок потерял. Только улицу помню. Где живёт, не подскажешь?

– Э-э, – мальчик обернулся, показывая в сторону одного из домов, стоявшего среди деревьев.

– Или лучше, Юрок, – снова прервал его Валера. – Позови-ка мне его. Не хочу быть непрошеным гостем. Пусть придёт. Скажи, мол, давний приятель дожидается. Хорошо?

– Ладно.

– Ну, давай, беги! А потом возвращайся! Я здесь подожду.

Когда Юра вернулся, то не увидел мужика в чёрной рубахе на прежнем месте и с досадой подумал, что тот ушёл и забрал с собой его мяч. А может, и бросил неподалёку. Он стал озираться по сторонам и в этот момент, тот, как и в первый раз, вышел из-за кустов, не желая, вероятно, попадаться на глаза прохожим. Всё это выглядело немного странно и подозрительно.

Юра подбежал к нему:

– Его нет дома!

На лице Чингара отразилось недовольство.

– А где он? На работе? Не знаешь?

– Не, – ответил Юра. – Сказали, что ушёл и всё.

– Ясно, – дядя Валера снова присел перед мальчиком, с досадой приглядываясь к дому. – Слышь, у меня к тебе будет просьба. Только ты слушай меня внимательно, хорошо?

Юра кивнул, опасаясь, что тот отправит его ёще с каким-нибудь поручением.

– Не говори никому, что я заезжал к нему, ладно? Да и вообще, что видел меня!

– Хорошо, – ответил мальчик, обрадовавшись, что, наконец, избавится от докучавшего дядьки.

Он уже начинал его побаиваться. Этот человек внушал опасение. Его голос был тихим и твёрдым. И Юра чувствовал, что он врёт.

– Ты ведь умеешь хранить тайны? – спросил тот.

– Да.

– И никому не расскажешь?

– Нет.

– Слово пацана?

Мальчишка снова закивал.

Человек в чёрной рубашке взял Юру за правую руку и положил ему на ладонь его мяч.

– Замётано!

Он подмигнул пацану и с хитрым прищуром посмотрел на него пронизывающим взглядом.

Когда мальчик убежал, мужчина поднялся с корточек, и огляделся. Можно было бы ещё подождать, но не хотелось привлекать лишнее внимание. Да и не хотелось тратить время впустую. Лучше в другой раз. Становилось прохладно. В воздухе повеяло сыростью. Надо было уходить.

Незнакомец неторопливым шагом направился мимо магазина к остановке. Сидевший на корточках у входа в продмаг Фома, курил и безмятежно пускал дым. У него был вид беспечного зеваки и лоботряса, что соответствовало закрепившейся за ним репутации. Между тем глаза Сёмы внимательно следили за человеком в чёрном и, как только тот стал переходить улицу, он поднялся, бросил окурок и, расправив ремень на поясе, двинулся в том же направлении.

Тем временем, на другом конце улицы Володя перебежал через дорогу и направился к воротам войсковой части. Войдя в проходную КПП, он наклонился у окошка:

– Мужики, нельзя ли вызвать Колесова Игоря, старлея из третьей роты. Он сегодня на дежурстве. Дело срочное, я – его сосед.

За стеклом молодой не то прапорщик, не то младший офицер внимательно посмотрел на него и снял трубку телефона. Володя не слышал, что тот говорил. Через несколько минут дверь помещения открыл солдат.

– Сюда зайдите, – сказал он.

Рева вошёл и поднял лежавшую на столе трубку:

– Алё, Игорь?

– Да, – раздался голос из телефона.

– Привет, это Вовка Ревень. Слушай, тут такое дело, в-общем, долго объяснять, – Рева покосился на присутствующих двоих солдат и офицера за столом, с равнодушным видом уставившихся в окно. – Тебе далеко до КПП дойти?

– Что случилось?

– Разговор есть.

– До завтра терпит?

– Нет. Если сможешь, подходи сейчас. Много времени не отниму.

В трубке раздались гудки.

Володя вышел на улицу. «Может не стоит к нему обращаться? – подумал он. – Случись чего – влетит ему!» Рева вздохнул. «Ладно, подожду, что скажет?!»

Через десять минут вышел Игорь. Появление Володи означало, что стряслось что-то серьёзное.

– Привет! – пожал ему Ревень руку.

– Привет! Чего хотел?

– Ты не сможешь машину выделить завтра утром на пару часов?

– Ты обалдел, что ли? Как я выделю? Куда? Я сегодня ответственный в батальоне. Я, конечно, могу к дежурному по части подойти. Но сразу скажу: он меня пошлёт подальше. Сейчас гаражи все опечатаны, завтра воскресенье, без распоряжения начальства я их не имею права вскрывать, будь я хоть сам дежурный, мне сразу по шапке дадут, а в распоряжении у него только УАЗик рассыльный на всякий случай. Так что ничем тебе помочь…

– А какой УАЗик? «Буханка»37?

– Нет, «козлик»38. А что?

Володя с досадой вздохнул:

– Такой не пойдёт.

– Да я тебе никакой не дам. Ты что возить-то собрался?

Володя молча отвернулся.

– Или кого? – повторил вопрос Игорь.

– Покойников, – произнёс Рева и достал сигарету.

– Чего?! – в недоумении уставился на него Колесов. – Это что, прикол такой?

– Нет, – серьёзно ответил Рева, чувствуя бесполезность дальнейших объяснений.

– Да ты одурел?! Вы что там грохнули кого-то?!

– Да не кипишуй39 ты! – махнул рукой Рева. – Никакого криминала. Просто колеса нужны.

– Ты серьёзно? Трупы возить? И ты за этим сюда припёрся?!

– Ладно, извини.

– Да пошёл ты! – воскликнул раздосадованный Игорь. – Сам за рулём ездишь! Нет, в такие дела меня не впутывай! Нам вот-вот квартиру дадут. А мне ещё и неприятностей не хватало с тобой! Нет уж, иди-ка ты, поищи в другом месте!

Он потопал ногами на пороге КПП, отряхивая песок с сапог, и отворив дверь, ушёл.

Рева стоял на улице и курил. Он знал, что Игорь и другие офицеры во время дежурств, если нужно, пользовались машинами для своих нужд. Даже солдаты, бывало, гоняли ночью на «рассыльном» УАЗике за девками и водкой. А теперь, вон, как у них всё сразу строго стало!

Смеркалось. Зажглись редкие фонари. В воздухе опять запахло дождём. Смешанное чувство овладело Володей. С одной стороны его одолевали вопросы: что он должен сделать? И надо ли ему это? Люди эти ему совершенно незнакомы. Ради чего и кого тратить ему своё время? К тому же, эта трата может оказаться напрасной! Да и к чему они затеяли отпевание это? «Не мое дело, конечно. А с другой стороны…» – думал он, – «после отказа водителя, с которым женщины договорились вначале, они всё ещё надеялись найти машину и в бесполезных поисках потеряли время». Это можно понять. Да и как поступил бы он сам на их месте? Сейчас, глядя на всё со стороны, он рассуждает вроде бы здраво. Но будь он в таком состоянии, как они? Вряд ли верная мысль сразу бы пришла ему в голову. А они – женщины, убитые горем. Ничего удивительного, что в такой ситуации растерялись, не зная, что делать.

«Ну, даже если так, – подумал Володя. – Каким боком всё это относится ко мне? Я им чем-то обязан? Многие на моём месте отказали бы, как и тот водила и вполне оправданно». Но он не отказал. Володя пытался понять, почему? Может, потому, что они пришли к нему и попросили его о помощи. Конечно, никто его не принуждает, и он был волен не соглашаться. Но, как обычно, согласился именно поэтому. Неужели в этом всё дело? А, может, его просто разжалобили слёзы Вари и речи тётки – учительницы?

Володя вспомнил, как близнецы вместе пели в тот вечер. От них исходило какое-то обаяние и умиротворённость. Они были, как два цветка с одного стебля, и вот теперь остался только один. Другой исчез, оставшийся осиротел и поник. Целая жизнь оборвалась в один миг с прогремевшим выстрелом. А за мгновение до этого раздался крик: «Стреляют!» Почему? Зачем он оказался там в этот момент? Но если бы не он? Тотчас в памяти возникло дуло ружья.

«Этот парень спас мне жизнь! – подумал Володя. – А я, неблагодарная свинья, ещё размышляю, помогать мне его сестре или нет? Так, что ли! Будь я такой эгоист, зачем же меня понесло в тот злосчастный дом выручать из беды незнакомых девок? Развернулся бы и пошёл своей дорогой. А что же я сам Фоме втирал40 недавно про то, как нельзя бояться сволочей и отсиживаться в сторонке? Получается, что другим говорю, а сам – то так, то эдак?»

Недовольный собой он достал сигарету. Но курить раздумал. Сигарет осталось мало. Придётся растянуть. Он убрал пачку в карман куртки и пожалел, что по близости нет магазина или хотя бы табачного киоска.

«Отпевать?! – подумал он, усмехнувшись про себя. – Зачем?» Володе это казалось бессмысленной попыткой успокоить самих себя церковным ритуалом. Разве его воскресишь? Эх, если бы он только мог ему помочь! Как?! Это не в его силах. С досады он покачал головой. «Конечно, если это хоть как-то утешит сестру, – подумал он. – У неё ведь больше никого нет. Неужели даже в этом я ей откажу? Вот если бы мне сказали: „Извини, но уже ничего не поделаешь. Все это бесполезно и нет никакой надежды. Ты и сам всё знаешь. Надо смириться и жить дальше“. Да, я всё понимаю. Но неужели мне было бы легче от этого?»

Володя решил для себя, что должен помочь Варе. Надо было даже раньше самому предложить помощь! Да хоть бы этот Саша и не спасал его, так что ж теперь? Оставаться равнодушным к беде человека? Он задумался: «А, может, я просто хочу выглядеть правильным в собственных глазах? Нужно ли это? Нет, погоди. Если так рассуждать, то все благие дела надо делать напоказ, чтоб все видели. А потом говорили, какой ты хороший. Только на кой такое надо? Буду, как Тимур и его команда41? Это смешно и глупо. Так ведь даже они и то прятались, всё делали тайком». Володя усмехнулся своим забавным мыслям. А ведь ответ прост. Конечно, ему не плевать, что скажут потом люди, но рано или поздно они забудут. Хуже всего остаться не в ладах со своей совестью, сожалеть, что поступил не так, как подсказывало сердце, жить с камнем в душе.

Тёмное ночное небо кропило землю мелким дождём. С крыши остановки стекала вода и капала в лужицы. А на сердце было горько, и слезы текли где-то внутри подобно каплям дождя.

Володя вздохнул и окинул взглядом давно знакомый вид на улицу, протянувшуюся вдоль леса от войсковой части. На безлюдную дорожку, едва освещаемую фонарем. Пасмурно и тоскливо. Тишина, лишь шум листвы от слабого дуновения ветра. Старая дорога, уходящая вдаль и где-то там скрывающаяся за поворотом. Этот поворот. Он всегда манил его. Непостижимой тайной, дальней дорогой и чем-то ещё, что и объяснить нельзя. Володя проезжал его не раз. За поворотом был еще поворот, а там, по прямой, через километр или чуть больше – Щелковское шоссе. Но проезжая дальше он понимал, что манящая тайна осталась где-то там, на Балашихинской дороге, у того поворота, или у этой самой улицы, на этом самом перекрёстке. Что это? Как будто здесь кто-то есть. Кто-то незримо присутствует тут и наблюдает за ним сейчас. Кто же это? И где? В покачивающихся ветвях сосны, нависших над проезжей частью? В уходящем вдаль запоздалом автобусе, которого и след простыл? Он не знал. Но он чувствовал это.