Читать книгу Гендерфлюид - Ивар Рави - Страница 4

Система шведского стола в нашем отеле не отличалась от типовой, кроме одной приятной мелочи: каждый обед или ужин от шеф-повара одному из обедавших или семье преподносился «комплимент». За те две недели, что я был самим собой, такой «комплимент» мне не достался. Обычно это было второе блюдо, но иногда мог быть и десерт. Помня, что я теперь девушка, надеюсь временно, я не стал налегать на еду, набрав себе совсем немного салата и прихватив чашечку кофе. Но шикарнейший тирамису от шеф-повара был преподнесен именно мне под завистливые взгляды чуть ли не половины сидящих в ресторане. Я поблагодарил шеф-повара, который впервые лично принес свой комплимент, эта обязанность до сегодняшнего дня была на официантах.

Кусок не лез в горло под пристальными взглядами женщин, одна молодая симпатичная девушка так и вовсе зверем пялилась. Хотелось быстро доесть своей десерт и скрыться, но порассудив, что моей вины в выборе шеф-повара нет, я решил максимально долго наслаждаться десертом. Коварство и расчетливость в женщинах заложена с рождения, вот и я рожденный, только сегодня, хладнокровно упивался горечью соперниц. Но все равно, до назначенного выезда время еще оставалось. На море или в бассейн идти не было смысла, купальника у меня не имелось, да и о каком купании может идти речь, когда земля горит под ногами?

Выйдя во внутренний дворик, я присел на скамейку в тени каких-то незнакомых мне высоких кустарников. «А если поездка не сработает? Что мне делать через неделю, куда идти, кого попросить о помощи?», – мысли крутились в голове. Я не заметил, что так сильно вцепился в лавочку, что побелели костяшки пальцев.

– Девушка, у вас все хорошо? Поставленный русский с еле уловимым кавказским акцентом. На меня смотрел тот самый парень с Кавказа, специалист по арабской экзотике, которого я видел утром в фойе девушкой и немного общался в бытность в мужском теле.

– Да, все хорошо, спасибо, – ответил я, принимая непринужденную позу.

– Вы, конечно, меня извините, но я, будучи врачом, заметил, что вы чрезвычайно напряжены, словно боитесь не на шутку. Меня зовут Тагир, у меня нет привычки отбивать чужих девушек, мой интерес чисто профессиональный, – он замолчал и продолжил:

– Если у вас есть проблема, просто можете довериться мне.

Он по-прежнему внимательно смотрел на меня. Смотрел, правда, на лицо, и взгляд был полувопросительный. Парень был широкоплечий, слишком светлый для южного парня, и что самое удивительное – голубоглазый, как и я.

«Ага, довериться кавказцу! Нашел дуру, точнее, дурака», – мелькнула мыль, но вслух я вежливо ответил:

– Спасибо большое, у меня все хорошо. Но если понадобится помощь, я обращусь. Мне не хотелось продолжать разговор, хотя неприятных эмоций парень не вызывал.

– Тогда приятного вам отдыха, – он пошел в сторону моря, размахивая небольшой пляжной сумкой. Все-таки врач… Мелькнула мысль спросить, возможно ли переселение душ при живых носителях. Но справедливо рассудив, что вряд ли врач является специалистом в области реинкарнации или чего еще там, я через пару минут забыл об этом разговоре.

Чтобы убить оставшееся время, зашел в магазинчик к Марии, чтобы сказать ей, что еду вПетру и вечером не успею с ней встретиться, и перенес посиделки в кафе на следующий день. Девушка немного расстроилась, мы минут пять поболтали о погоде, которая здесь всегда однотипно жаркая, потом, обозначив поцелуй в щеку, я направился к месту сбора, чувствуя себя полураздетым под взглядами мужчин-арабов, разгружавших чемоданы большой туристической компании из Китая.

В микроавтобусе нас было девять человек. Кроме тех, с кем Рахим беседовал в фойе, присоединились еще две молодые пары лет двадцати пяти. Всю дорогу они просидели обнявшись, шепча что-то друг другу на ухо. Периодически девушки – то одна, то другая – заливались смехом под неодобрительные взгляды остальных пассажиров. Толстяк продолжал сверлить меня глазами, отводя взгляд каждый раз, когда встречался с моим. Рахим на меня тоже посматривал внимательно. А я ведь сидел отдельно, в углу у задних дверей, где помещалось лишь одно кресло, так как микроавтобус был оснащен микролифтом для лиц с ограниченными возможностями.

Три часа изнурительной поездки, снова монотонное мелькание каменных пустошей за окнами, редкие встречные машины – и вот мы у входа в каньон Петры. Снова неторопливый спуск по каньону под заученное бормотание гида. У входа вновь продавали воду, мороженое и шаурму. Все закупились шаурмой и мороженым, я же, под недоуменными взглядами группы, купил пятилитровую баклажку воды. Платков у меня было целых два, надеюсь, воды мне хватит, чтобы помыть оскверненную колонну и вернуть свое тело. При всех достоинствах этого тела, родное было ближе и как-то привычнее. Вот так неторопливо мы дошли до главного храма Петры, высеченного в скалах.

Вчерашняя история повторилась в деталях: вспышки фотоаппаратов, айфоны, андроиды, шум, как на восточном базаре. Когда мои любители древностей наконец обратили свой взор на верблюда, я поискал среди местных вчерашнего старика. Однако его нигде не было. «Ну и буй с ним», – мысленно выругался я и пошел к месту своего мокрого дела. Желтовато-бурое пятно безмолвно свидетельствовало о вчерашнем моем непотребстве.

Открутив крышку баклажки и смочив платок, я принялся старательно тереть боковину, пытаясь вернуть ей первозданный облик. Клятая колонна увлажнялась, и только. Когда пять литров ушли как в песок, я понял, что ничего не изменилось: желтое пятно продолжало выделяться на сером фоне, еще яростнее обвиняя меня в осквернении святынь. Может, будь у меня под рукой чистящее средство, моя попытка была бы успешнее. Но «Фейри» тут не торговали, а взять что-то из отеля мне и в голову не пришло. Да и где гарантия, что это поможет? Все мои усилия прошли впустую. Колонна мгновенно высохла под лучами жаркого солнца, пятно вернулось в прежнее состояние, нисколько не изменив ни цвет, ни размер.

– Вы археолог? – голос прозвучал так неожиданно, что я подскочил на месте. Конечно, кто же это еще мог быть, как ни мой верный «поклонник»? Стоял себе рядом, весь усеянный бисеринками пота, шумно дыша и облизывая губы. Две шаурмы, купленные им на входе, уже отправились в его необъятный желудок, оставив на губах следы жира, на футболке крошки и пару килограмм на том месте, что у прочих зовется талией. Двухкилометровый спуск дался ему с трудом, судя по пятнам пота под мышками, на спине и на выпирающем животе.

– Нет, я – не археолог! – Тон, которым это было сказано, должен был не оставить ни малейших сомнений, что я не собираюсь длить разговор. Меньше всего в этот момент мне хотелось разговаривать: попытка отмыть колонну провалилась, а я был близок к панике. Вероятность, что я снова превращусь в мужчину, стремилась к нулю. Так я наутро вновь проснусь в этом теле! Как в этой ситуации вести непринужденную беседу? Тем более с типом, внушавшим неприязнь как своим видом, так и поведением самонадеянного самца. Но толстяк не собирался сдаваться:

– Я тоже люблю артефакты, у меня на даче стоит статуя Аполлона, оригинал, мне друзья его из Греции привезли. У меня серьезные связи с греческим министерством культуры, – похвастался он, видимо, предполагая, что после этих слов я ему отдамся прямо здесь, на скалах Петры.

– Поздравляю, – с этими словами я быстрым шагом пошел к единственной урне, находившейся здесь, чтобы выбросить испорченные носовые платки и пустую емкость. Толстяк замешкался, обозначил движение вслед, но рассудив, что со мной ему в скорости не тягаться, решил поупражняться в славословии с единственным соперником ему по зубам – верблюдом. Верблюд, раздраконенный туристами, не оценил риторики, или тоже решил, что этот человек чересчур приставуч, и выразил свое отношение к происходящему смачным плевком в лицо собеседника. Чертыхаясь и проклиная весь арабский мир, толстяк начал чистить щеки и без того грязным платком, выуженным откуда-то из глубин необъятных штанов. Пара человек не удержалась от смеха, в то время как основная масса старательно отворачивалась. Толстяка смех людей оскорбил больше плевка верблюда: он с матом обрушился на них, тем самым подтвердив теорию Дарвина, что некоторые люди все же произошли от обезьян.

Я еще раз прошелся по небольшой площадке перед храмом, но вчерашний старик как сквозь песок провалился. Я нашел лишь отметины от ножек раскладного стула, на котором сидел бедуин. И что мне теперь делать? На площадке перед храмом было много торговцев, продающих безделушки, но никто из них не видел старика с кальяном. Я начал внутренне паниковать, где искать этого старика, как его найти среди арабов, которые все на одно лицо.

– Как вам Петра? – голос Рахима вывел меня из задумчивости.

– Это волшебное место! Такое бывает только в сказке, – я практически не покривил душой. – Когда мы выезжаем? Поездка ни к чему не привела, и мне не терпелось попасть в отель, где можно будет принять душ и спокойно обдумать дальнейшие действия.

– Сейчас пять-десять минут, когда все соберутся, пойдем к трансферу, – Рахим хоть и показывал заинтересованность, но делал это неназойливо. Может, боялся реакции Александра? Арабы, они не конфликтные, на рожон не лезут.

Выход из каньона на площадку к микроавтобусу шел на подъем, незначительный, но затяжной, практически те же два километра. Шумное дыхание толстяка сопровождало нас на протяжении всего пути. Имея такой лишний вес и слабое здоровье, он все же поехал на Петру. Какая у него была необходимость? Неужели из-за меня? Мысль показалась интересной и в то же время тревожной. Мне теперь все время придется вести себя настороже?

Обратная дорога не отличалась ни разнообразием, ни интересными моментами: только оплеванный верблюдом толстяк периодически раздевал меня взглядом. Видимо, он решил так или иначе произвести на меня впечатление. Но раз «так» у него не получилось, то с «иначе» был полный порядок. Впервые в жизни я посочувствовал девушкам. Знать, что тебя оценивают как товар, видя лишь сиськи да попу… Приятного в этом, честно скажу, мало.

В отеле я наконец освежился и решил немного расслабиться. Сегодня должна была танцевать Лина, и после ужина я спустился на террасу открытого кафе. Большинство столиков уже было занято, преимущественно арабскими семьями, где женщины наравне с мужчинами курили кальян. Без кальяна в арабских странах не обходится ни одно заведение, это непременный атрибут каждого из них.

Заиграла музыка, на сцену под ритмичную восточную музыку, плавно, гибко и сильно, как пантера, выскочила та, что пару дней назад делила со мной ложе. Монисты, висящие на украшенном топе и юбках, звенели в ритм движений, то убыстряясь, то замирая. Скользя между столиками, Лина мимолетно посмотрела мне в лицо и прошла дальше, кокетливо тряся бедрами и играя животом. Но сейчас, глазами девушки, я видел нечто иное. Пару лишних килограммов, неидеальное, по сравнению с моей, состояние кожи, избыток косметики и непропорциональное тело со слишком короткими ногами. Что за черт? У женщин лучше развито цветоощущение? Да у них сканирующее зрение и, заодно, детектор лжи – я четко видел, что движения Лины порой не попадают в такт музыки. А ведь она мне казалась богиней ритмики и пластики.

Я вернулся в номер с головой, опухшей от забот: мир стал ярче, но говна в нем стало больше. И говно это шло рядом, впереди, позади, не стесняясь обсуждать мои части тела достаточно громко для того, чтобы я все отчетливо слышал. Неужели и я был таким же.