Читать книгу Интервью с самим собой - Изольд Борисович Гинзбург - Страница 11

29.11.45 г. После возвращения в Ленинград мы с мамой поехали туда, где жили раньше – в нашу комнату. В ней уже жили другие люди, но нам разрешили взять наши вещи, папину скрипку и фисгармонию. Нас приютил дядя Борис в своей комнате на Некрасова, 60. Там же жили Моня с тетей Зиной и вернувшаяся из эвакуации мамина сестра тетя Лиза со своим мужем.

Первое время после возвращения в Ленинград я бродил по улицам, осматривал город. На другой день сразу же пошел в кино и с тех пор постепенно просматривал все картины. Погода стояла великолепная. Дома не сиделось. Был на выставке «Героическая оборона Ленинграда», в различных садах, особенно часто на стадионе и ЦПКиО. Сразу стал одним из футбольных болельщиков. Редко пропускал игры. Читал мало, не до книг. Постепенно стал театралом. Игра артистов мне очень нравилась, не то, что мы в Шугане. Увлекся шахматами, доставал шахматные книги, прочитал Капабланку, Левенфиша и много других, но все же редко обыгрывал Моньку.

Но наконец наступил день, когда надо было идти в школу. Школа мне очень понравилась, все классы были чисты, отделаны, ребята были дружные, сплоченные и, главное, чего я не ожидал, не антисемиты. Ребята моего класса тоже недавно вернулись из эвакуации. Это был 7"б» класс, из приехавших. Сразу же в классе пошла возня, борьба, как в Шугане, новые покрашенные стены плакали – они были биты.

5.12.45 г. Раз в неделю посещаю театр и кино. Интересуюсь книгами, но времени не хватает, много уроков. Записался в две библиотеки. Читаю книги «полезные» – Пушкина, Лермонтова, Гоголя. Начал читать Байрона, но мне не понравилось. Увлекся Перельманом. Читаю его «Занимательную физику» и «Занимательную математику».

Открылось множество кружков – шахматный, гимнастический, конькобежный, лыжный, драматический и другие. Глаза разбегаются. Хочется поступить во все разом. Время несется быстро. Ложусь спать каждый день не раньше 12, встаю в полвосьмого, так как к восьми в школу: будет зарядка, потом завтрак. Некоторое время занимаюсь шахматами, но потом бросаю. Поступил в гимнастический кружок для укрепления здоровья, а это первое дело. Начинаю интересоваться музыкой. Хочу быть, как папа – музыкантом, но в кружок меня не принимают. В драматический тоже расхотелось. Одни только книги не бросаю, продолжаю ими увлекаться. Прочитал «Республику ШКИД», понравилось. А что если мне самому начать издавать журнал? Возьму себе кого-нибудь в помощники.

30.12.46 г. Этим летом я уехал в пионерлагерь в бывшее финское село Келломяки на берегу Финского залива на Карельском перешейке. Село красивое, ребята дружные, жизнь хороша. Целые дни играли в волейбол, футбол и другие игры, собирали ягоды, купались в Финском заливе. Вечерами под аккордеон иногда танцевали. Кстати о танцах. Это случилось спустя несколько дней после приезда в лагерь. На даче девочек заиграл аккордеон, и мальчики пошли туда танцевать. Пошел и я. Одна из девочек подошла и пригласила меня. Она стала учить меня танцевать, чего я не умел. Она мне понравилась. Это была девочка

16-ти лет, довольно красивая, с черными волосами, бровями и глазами. Она звонко смеялась, щуря глаза и показывая ряд мраморных зубов. Кажется, я ей тоже понравился. На танцах она всегда танцевала только со мной, в играх всегда выбирала меня, писала записки, предлагала ягоды.

У нас в лагере мальчики имели обычай предлагать дружбу девочкам. Я долго не осмеливался, но потом решился. Она мгновенно согласилась, как будто ждала этого, и сказала, что отказала бы всем, кроме меня. Это что-то да значит! В этот вечер мы долго разговаривали, стоя в стороне от всех, – о дружбе и о том, как надо дружить. С этого дня мы стали близки друг другу. После костров вечерами мы шли домой вдвоем, разговаривая, счастливые. Часто обменивались книгами, поддерживая связь. Хотя однажды поссорились, но быстро помирились.

В Ленинграде я звонил ей, назначал свидания, мы встречались. Она говорила преимущественно о себе, о том, что у нее много знакомых мальчиков, что они устраивают вечера, о многом другом. Я больше молчал, не зная о чем говорить. Ее звали Леся Некрасова. Редкое имя. Жила она далеко от меня.

Началась учеба, наши встречи прекратились. Звонить ей очень трудно, ее часто не бывает дома, часто она не слышит меня, да и я ее. Надо выходить из положения. Я написал ей письмо, довольно глупое, даже сейчас раскаиваюсь, потом второе, не менее глупое, в котором послал ей свое стихотворение о любви. Она не ответила. Я бы хотел с ней переписываться. Но что поделаешь? Вот и кончился мой маленький первый роман. Чуть закаленный, с небольшим опытом вышел я из него.

10.06.47 г. Прошло уже почти два года, как я вернулся в Ленинград. Я хочу вести дневник, чтобы понять самого себя. Мне хочется понять, как может измениться человек за год. Ровно год тому назад я вскапывал огород из нескольких соток в Автово, что выделили маме. Сейчас, копая снова, я хотел бы вспомнить, что я думал, и какие у меня были мысли год назад.

Мне очень недостает «духовника», не с кем посоветоваться, поговорить. В книгах только указывают на пороки, не говоря как их излечить. Так и люди. Любят поучать, хотя и знают, что слушателям это не нравится. Каждый хочет быть самостоятельным. Говорят, что я самоуверен: «Не надо быть таким самоуверенным». Хорошо, а как это сделать?

5.07.49 г. Пройдены 19 лет жизни, окончен 10-й класс. Теперь подведем итог. А он мне не нравится, ведь за 19 лет очень многое можно сделать в смысле дел и знаний. Мог бы достичь гораздо большего. Во мне нет уверенности в себе, в своих силах, без чего очень трудно жить. Я однообразен и скучен даже самому себе. Кроме того, у меня нет особого интереса к чему-нибудь, меня интересует все, то есть ничего.

У меня даже нет цели в жизни, у меня множество мелких целей, но основной цели жизни – нет. Правда, есть мечта, но я никому, вернее, редко кому говорю о ней. Моя мечта – стать писателем. Но я понимаю: для того чтобы быть им, надо много знать, знать жизнь, надо быть наблюдательным и волевым.

Я не нашел для себя подходящего института, да и в самом деле, какой я мог найти, если меня интересует литература и все остальное понемножку. Но что-то выбирать нужно. Я много перебрал и остановился на радиотехническом факультете Электротехнического института им. Ульянова (Ленина). Я выбрал себе красивую «жену», но не знаю, долго ли мы проживем с ней вместе.

Возможно, я проживу в Ленинграде 5 лет, пока буду учиться. На эти годы у меня большие виды, большие надежды. Говорят, что самые лучшие годы – школьные, но я не согласен. Я хочу, чтобы самые лучшие мои годы были институтские.

За эти 5 лет я должен многое прочитать, закалить себя в физическом отношении, а главное, в моральном – воспитать (пока не поздно) волю и уверенность в своих силах. У меня много желаний, но единственный способ не желать – это исполнять свои желания.

Без цели трудно жить. Отсутствие целей порождает лень, праздность, безволие и порочность. Для того чтобы быть волевым, нужно исполнять то, что задумал. А чтобы исполнять, нужна цель. Те пять лет, которые я проведу в институте, нужно не потратить зря, даром. Нужно выработать общий пятилетний план развития и восстановления. Основными его пунктами являются: закалить себя в физическом и моральном отношении, стать культурным и широко образованным человеком. Для этого нужно много работать с собой и над собой. 1-я заповедь: исполняй все то, что задумал, несмотря ни на какие преграды, ни на что. Это самое главное. Для этого нужна воля. Итак, воля и еще раз воля! Ум и знания можно приобрести всегда, волю надо воспитывать.

2.10.49 г. У меня неровный характер: я то вспыхиваю, то остываю. Иногда мне кажется, что все чудесно, что жизнь очаровательна, что жить хорошо, иногда на меня нападает страшный пессимизм. Зачем жить, в чем смысл жизни вообще и моей в частности, зачем я живу? Чтобы быть таким, как все? Вот повзраслею, буду таким, как все: средним, неинтересным, буду потихонечку работать, женюсь, появятся дети и прочее. То есть жить так, как все, то есть повторить предшествующих мне людей? Скука! Ведь зачем-то я живу на свете. Ведь неужели все мы родились на свет только затем, чтобы повторить предыдущих людей и народить других, чтобы они повторили нас? Скучно!

Иногда мне кажется, что жизнь очаровательна, что жить прекрасно. Я готов тогда восхищаться всем – от книжных страниц до тончайших узоров на зданиях, восхищаться людьми. Тогда становишься сильным, хочется бороться, жить.

Во мне много рабской и рыбьей крови, во мне много ложной робости, трусости, нерешительности. Я должен с корнем вырвать из себя тщеславие и робость. Нужно, чтобы слова не расходились с делом. Я не знаю, кто я, что из себя представляю. Нужно жить, нужно больше верить в себя, в свои силы.