Читать книгу Роман-откровение врача-диетолога - Жан-Мишель Коэн - Страница 5

Что же делать? Смириться, мол, я сделал все, что мог? Или попытаться еще раз возвратить Сару к жизни, даже если попытка окажется неудачной? Ему захотелось все бросить. Понимая участь этих анорексиков, он задавал себе вопрос: может быть, он должен даровать этой девушке смерть, к которой она так стремится?

От долгого сидения на корточках у него заныли колени.

– Давай снова! – дрожащим от бешенства голосом скомандовал он Люсио.

Соня испуганно наблюдала за их действиями. Помощник послушно протянул доктору электроды дефибриллятора. С улицы доносилось щебетание птиц, в этот тягостный миг оно больно резало слух, как неуместная магнитофонная запись, но, как ни странно, эти трели высветили в мозгу Метью маленький кусочек надежды, она стала для него знаком, на который ему надо идти, слабым огоньком, забрезжившим впереди. Верить, надо всегда верить, что ничто еще не потеряно.

* * *

Он приложил электрод дефибриллятора к двум оставшимся от предыдущей попытки отметинам на теле Сары.

– Включай! – крикнул он Люсио.

Люсио нажал на кнопку, пробежавший разряд выгнул тело девушки. Метью склонился над ее лицом, снова зажал ей нос и снова с силой вдохнул воздух в ее легкие.

Она ожила! Он понял это, он почувствовал это. Он поднес к ее груди стетоскоп, и слабенькая пульсация сонной артерии уверила его в том, что ему удалось-таки снова «разбудить» ее сердце, которое билось сейчас очень беспорядочно, в том же темпе, в котором работал ум Сары в последнее время. В стетоскопе он слышал «так-та, так-та», хорошо знакомые ему звуки, указывающие на тонус сердечной мышцы пациентки.

* * *

Спасена, подумал он. Спасена, но надолго ли?

Он сделал длинный и глубокий вдох – чуть ли не две минуты он не дышал вообще, настолько он забылся, борясь за жизнь своей пациентки. Только теперь он смог взглянуть на Сару. Полупрозрачная жидкость потихоньку перетекала из колбы капельницы в вену на руке девушки. Рука эта была настолько худой, что ее можно было обхватить большим и указательным пальцами. Доктор остановил взгляд на мертвенно-бледном лице девушки. Даже губы у нее были белые. Он стал подробно ее рассматривать, с головы до ног. Груди у нее не было, только два соска обозначали то место, где она могла бы быть. Сквозь впалый живот проступали кости таза и бедер, на которых не было ни малейшего слоя плоти, на которых не было ничего. Ему подумалось, что вот эта яма вместо живота – это некий антипод беременности. Возможно, этот ввалившийся живот можно принять в качестве эмблемы всех анорексичек. Он, проваливаясь все глубже, вытесняет женское естество, уничтожая ее природное назначение давать жизнь. Метью поднялся, ощущая, как наваливается на него усталость и внезапный страх за то, что Сара могла умереть.

* * *

– Давай, Люсио, положим ее на кровать.

Метью приподнял ее за подмышки, а санитар осторожно просунул руки под колени девушки. Они вдвоем аккуратно положили ее на кровать, тогда как Соня следила за тем, чтобы не выскочила иголка капельницы. Метью распорядился, чтобы под голову пациентки подложили еще одну подушку.

– Люсио, теперь кто-то должен постоянно находиться здесь и иметь разум и смелость самостоятельно принять решение.

– Слушай, Метью, эта девчонка не заслужила того, что с ней случилось. Ее отец порядочная свинья. Раз у тебя такая дочь, так нужно о ней заботиться. Если ты не против, я хотел бы дежурить у нее. Моя смена заканчивается в четыре часа, а потом до утра я могу побыть с ней. А завтра я отчитаюсь о том, как прошла ночь.

– Ладно, посмотрим, но в первую очередь нужно следить за тем, как будет проходить кризис. А сейчас надо взять у нее анализ крови и направить его в лабораторию, мне надо знать содержание калия, и не позже чем через час. Каждый час измеряй давление. Собери мочу, я отправлю ее на исследование прямо сейчас. Мне нужно знать, сколько жидкости она получает и сколько выводит, с точностью до миллилитра. Сейчас мы спасли ее от сердечного приступа, а в другой раз она может проскочить у нас сквозь пальцы от отека легкого.

Люсио кивнул головой, соглашаясь с мнением шефа, затем пристально посмотрел на него:

– Я знаю, что ты задумал. Ты хочешь как можно скорее поставить ей гастрологический зонд.

– Само собой разумеется! – взорвался Метью. – Вот уже две недели она лежит в нашей клинике, а результатов – никаких. Ты хочешь, чтобы я устранился и дал ей умереть?

– Ты отлично знаешь, – Люсио в свою очередь повысил голос, – что зонд – это не решение проблемы. Каждый раз после него они все набирают вес, возвращаются к себе домой, а потом, месяца через два, опять к нам, все у них начинается сначала. Ну а мы снова ставим зонд, в общем – замкнутый круг. И только в тот день, когда они начинают есть сами, только тогда мы можем надеяться не увидеть их здесь снова! Но решить, есть им или не есть, могут только они.

– И что! Все это не причина, чтобы не прибегнуть к зонду еще раз.

– Нет, Метью, уверяю тебя, с этой девочкой совсем другой случай. Мне кажется, что если кто-нибудь, во всех подробностях, расскажет ей о том, как сегодня у нее остановилось сердце, она начнет есть. Вот увидишь.

– Люсио, этот зонд заставляет страдать тебя, а не ее. Что, по-твоему, я должен сейчас делать? Подкармливать ее глюкозой через капельницу и ждать, пока, через некоторое время, она не умрет? Второй раз нам не удастся вернуть ее с того света!

– Тем лучше, позволь мне ее кормить. Мне кажется, я понимаю, что она может чувствовать, не знаю, как тебе это объяснить, но у меня получается общаться с ней. Честное слово, она готова была уже разговаривать со мной о том о сем, но сдерживалась. Я думаю, что она расскажет что-нибудь о себе. Подожди еще хотя бы сутки.

– На той стадии, как сейчас, ладно, согласен. Я дам тебе еду на три или четыре приема, попробуй покорми ее. Но капельницу я назначаю ей постоянно, чтобы не повторилось то, что мы только что пережили, и чтобы реанимировать ее как можно скорее, если сердце опять остановится. Послушай, вот мой совет. Чтобы снова приучить ее к еде, ты должен давать ей пищу только в жидком или полужидком виде. Фруктовый сок, молочные кашки, картофельное пюре, не вздумай дать ей чего-нибудь жирного, она пока к этому не готова. Выбирай продукты светлые, они легче усваиваются. Ну, с богом! Увидишь, первые часы – это настоящая каторга.

– Спасибо, Метью, очень мило, что ты дал мне попробовать. Завтра попрошу Клару приготовить все, о чем ты сказал. Вот увидишь, я приложу все силы, чтобы все получилось, это сработает!

Метью скептически нахмурился:

– Ты не знаешь, насколько упорны и непреклонны бывают молодые анорексики. А эта малышка, она очень любит того, кто отверг ее любовь. Ведь ее отец никогда не навещал ее здесь. А ее бестолочь мать только и знает, что лебезить перед мужем, и была здесь всего один раз. Не думай, что тебе удастся заменить ей родителей, даже если все тут понемногу станут восприниматься ею как члены ее семьи. В конце концов, не забывай, что она далеко не дурочка. Не знаю, поможет ли ей это выпутаться из ее беды, но, по крайней мере, хоть в этом заслуга ее папеньки с маменькой. Увы, не она первая, не она последняя, – закончил он со вздохом.

Метью, мучимый все возрастающим гневом на людское равнодушие и на несправедливость судьбы, предоставил Сару заботам Люсио и Сони и поспешил выйти из палаты.