Читать книгу ANИА - Kaise Sagara - Страница 8

Джон предложил съездить после полудня вдвоём за съестными припасами, прохудившимися за последние несколько дней. Но по-настоящему меня волновало, конечно же, не это.

Что делать дальше? Неужели все оставшиеся нам дни мы будем жить вот так – отсиживаясь под землёй, как какие-то крысы, скрываясь от неизвестного, полного опасностей внешнего мира и скудно питаясь чем придётся? Лихорадки всё ещё не наблюдалось – это радовало. Хотя, быть может, радость эта была преждевременной.

Мы взяли сумки и вышли на поверхность. Ещё в тоннелях я почувствовала сырость в воздухе. На улице, как оказалось, шёл проливной дождь, тёмные тучи заволокли всё небо. Изредка громыхало. «Далеко не самое удачное время для такой вылазки», – подумалось мне, и вскоре эта догадка подтвердилась неожиданной для нас находкой. По пути к машине мы наткнулись на то, чего совсем не ожидали увидеть в лесу.

– Вот сука… – негромко произнёс мой знакомый.

Труп военного – судя по всему, совсем свежий. Грудная клетка оказалась разорвана, вывернута едва ли не наизнанку; часть внутренностей вырвана и лежит рядом с телом; у ноздрей и рта следы кровоподтёков, уже изрядно обмытых дождём. Тут же покоилась и автоматическая винтовка горе-вояки. Меня едва не стошнило.

– Конгломератовец. Неужели с кордона?.. Патронник заполнен, и магазин полный, – с задумчивым лицом сказал Джон, сидя у тела и разглядывая винтовку. – Бедолага даже не успел выстрелить. Что могло сотворить с ним такое?.. Чего он вообще здесь один забыл?

Джон посмотрел на меня, и в нахмуренном взгляде его читалась растерянность, смешанная с паникой. Он молчал с минуту, а затем продолжил:

– Я потащу засранца в сторону машины, по пути есть небольшая канава куда можно этого кретина сбросить и прикопать, других вариантов нет – оставлять его так нельзя. Следы, надеюсь, ливень скроет. Пойдёшь немного позади, следи за тылом, если кого-то заметишь – быстрее возвращайся и говори. Ещё не хватало, чтобы его дружки нас нашли.

Даже его голос выдавал беспокойство. Оно и понятно: до кордона, со слов моего знакомого, всего ничего, и если сейчас сюда двинется поисковый отряд – дела наши плохи.

Джон в спешке взял с трупа пару магазинов, повесил на себя винтовку бедолаги, сунул его ноги себе подмышки, обхватил руками и потащил по мокрой земле, и волочащийся труп оставлял за собой характерный след. Я сделала как он и сказал – шла позади в десятке-другом метров и пристально следила за нашей спиной, стараясь не потерять при этом из виду и Джона. Через какое-то время мы добрались до канавы, в которой набралась уже приличной глубины лужа, и сбросили туда тело. Наши следы уже изрядно размыло дождём – здесь удача была на нашей стороне. Джон принёс вскоре небольшую складную лопату из своего универсала и принялся забрасывать тело мокрой, тяжёлой землёй, превращавшейся в грязевое месиво тут же, как только она накрывала труп. Ливень и не думал утихать; свинцовые тучи до сих пор заволакивали весь небосвод и, как казалось, с каждой минутой становилось только темнее.

Пока Джон пытался скрыть тело горе-вояки, я словно заметила краем глаза что-то тёмное, совсем недалеко, между деревьев; отвлеклась на секунду, бросила взгляд в ту сторону, но там ничего не оказалось. Стало прохладнее, поднялся ветер – будто бы ливня было нам мало.

Внезапно нас осветил чей-то фонарь и сразу послышался крик на незнакомом мне языке. Трое наёмников словно из ниоткуда появились прямо в десяти метрах перед нами.

– Поднимай руки, подруга, – спокойно сказал Джон, бросил лопату на землю и поднял руки сам. Я последовала его примеру. – Мы приехали.

Теперь вылазку можно было считать окончательно проваленной. Я вспомнила вдруг слова Джона про «нянчиться не станут», и чувство близости смерти стало подступать вновь.

Один из наёмников снова что-то выкрикнул нам. Джон ответил ему на языке незнакомцев, затем медленно снял с себя и положил на землю винтовку, которую забрал с мертвеца совсем недавно, а после – и свой пистолет.

Вояка снова выкрикнул что-то и кивнул в мою сторону – видимо, он обращался ко мне. Джон вновь ответил ему, а затем тихо произнёс: «Не делай резких движений».

Наёмник подошёл к нам и стал обыскивать Джона. Двое других стояли чуть поодаль и наблюдали, готовые в любой момент пустить нам горяченькую – стоит нам лишь дёрнуться.

Внезапно сверкнуло, ударила молния. В следующую секунду нечто смяло, как жестяную банку, голову одному из наблюдавших; он тут же свалился плашмя на живот. Второй в замешательстве взглянул на бездыханное тело товарища, затем обернулся назад и, не успев ничего понять и даже вскрикнуть, так же быстро отправился к праотцам. Всё произошло почти мгновенно и очень тихо. Я застыла в холодном ужасе.

Джон, увидев эту жуткую картину и не скрывая своего животного испуга, что-то сказал наёмнику, ещё занятому обыском, и в голосе его нетрудно было различить дрожь. Тот – вероятно, инстинктивно и ничего не подозревая – слегка повернул голову вбок и взглянул краем глаза на своих товарищей, а затем, осознав, какая судьба их постигла, потерял бдительность, повернулся к Джону спиной и остолбенел от вида растерзанных сослуживцев. В ту же секунду мой знакомый достал откуда-то из-за спины маленький нож и вонзил его в шею вояке, повалившись вместе с ним на мокрую, расплывшуюся от дождя землю.

Через несколько мгновений всё было конечно. Джон, измазанный с головы до ног в грязи, поднялся, мы переглянулись и посмотрели в сторону двоих бедолаг-наблюдателей, погибших страшной смертью.

Позади нас послышался по-настоящему нечеловеческий бас:

– Здравствуй, дитя.

Мы тут же обернулись. Джон моментально, в один рывок, поднял с земли свой пистолет и сделал несколько выстрелов в незнакомца, но тот не подал ни звука. От увиденного у меня затряслись руки.

Пред нами повисла в воздухе высокая, приблизительно двух с половиной метров, человекоподобная фигура, с двумя чёрными, причудливо загнутыми острыми рогами; с внушительными, звериных видов когтями; с длинными серыми волосами и тёмно-пепельной кожей; с тёмными белками и белоснежными радужками глаз. У фигуры не было ни носа с носовыми отверстиями, ни губ, а большие и заострённые, напоминающие акульи, тёмные зубы свободно выглядывали наружу, смыкаясь в зловещей, как казалось, улыбке. Это загадочное Существо явилось совершенно обнажённым, без одежды и любых половых признаков, с отсутствием всякого волосяного покрова ниже шеи. Я вмиг опознала в нём то, что увидела тогда в городе, почти сразу после пробуждения. Его холодный взгляд оказывал невероятное давление. Пулевые отверстия на теле Существа от выстрелов Джона стали стремительно зарастать.

«Не выйдет», – произнесло Существо, обращаясь к Джону, а затем перевело взгляд на меня и продолжило: «Позволь мне указать тебе путь».

Я не могла проронить ни слова. Не получалось даже шевельнуться; страх сковал моё тело.

– Я помогу тебе закончить поиски. Твоя сестра… – протянул он зловеще эти слова, и сердце моё тут же замерло. – То, что иные зовут «сигма», приведёт тебя к ней, в твой родной дом. Всё согласно нашему замыслу. Прими в себя сигма и прислушайся. Это станет твоей путеводной нитью: ты услышишь биение её сердца. Я покажу… – С этими словами Существо приблизилось ко мне, аккуратно коснулось холодной, тяжёлой ладонью моей головы и я услышала биение сердца – чьего-то чужого, не моего сердца, доносившееся… с севера. Секунды спустя он убрал ладонь с моей макушки, и биение сердца сразу исчезло. – Птицам суждено расправить свои крылья вновь. Твоя сестра ожидает тебя в вашей с ней колыбели. Поспеши. Ты ответишь на свои вопросы сама как только у тебя хватит смелости. Разум – твой истинный инструмент.

– Сестра, сигма… О чём ты вообще говоришь? – ответила я обессиленно, полная замешательства. Голова отказывалась думать. У меня есть родня? Нет, не помню…

Высокая таинственная фигура молча глядела на меня несколько мгновений, а затем ответила:

– Тёмный сок, лунный сок. Внимай моим словам, дитя, если тебе ценна твоя жизнь и замысел.

В следующую секунду Существо растворилось в воздухе.

– Вот сука… – произнёс Джон, тяжело дыша и пошатываясь из стороны в сторону. – Что это, блять, такое было?! Господи…

Закономерная реакция. Теперь голова моя вдобавок ко всему ещё и разболелась.

– Что нам делать, Джон?

Ответа не последовало. В его взгляде читался нескрываемый испуг.

– Джон…

– Да, я знаю. Дай мне одну минуту… – сказал он и закрыл глаза ладонью, прислонившись спиной к мокрому стволу дерева.

Взяв с ещё тёплых трупов конгломератовцев всё, что могло нам пригодиться, и забросав их на скорую руку грязью в той же самой канаве, мы решили переместить универсал, чтобы его не обнаружил ещё один вероятный патруль – уже тот, который пойдёт на место этой бойни; так мы и сделали и перевёзли его в лес приблизительно за два километра к северо-западу от того места, где он покоился раньше. Мы надеялись, что ливень сокроет звук двигателя, и ехали не включая огней.

Теперь нам предстояло как можно скорее вернуться в убежище пешком, по грязи, и придумать как действовать дальше. Обстоятельства, перевернувшие всё с ног на голову, требовали решительно пересмотреть весь быт.

Всю дорогу до нашей конуры я не могла собраться с мыслями: перед глазами раз за разом всплывала встреча с тем зловещим созданием – его нападение на наёмников и наш с ним разговор. У меня есть сестра, что ждёт в нашей с ней колыбели… Быть может, в тот самый раз я ушла, чтобы найти сестру, но в пути со мной что-то случилось?.. И та фотография, которую я нашла в книге – неужели Джон прав и я не спроста хранила её? Неужели другой подросток, стоявший рядом со мной и оказавшийся на той, оборванной части фотографии – это и есть моя сестра?.. Но что означают слова про тёмный сок, лунный сок? Принять в себя сигма, прислушиваться – как это понимать? Неужели он преследует меня? Ведь я уже видела его тогда, во время пробуждения. Что он такое? Столь жестоко расправился с военными Конгломерата в считанные секунды, а те не успели сделать ни единого выстрела… Есть ли в тебе хоть что-то человеческое?

Он коснулся моей головы, и в этот самый момент я услышала биение чьего-то сердца… и оно доносилось с севера. Точки начали складываться в линию, однако десятки – если не сотни – вопросов вновь вскипали в моей голове, с огромной скоростью бились друг об друга, разбиваясь на тысячи осколков и оставляя в сознании болезненные царапины.

Уже подходя к люку, расплывшемуся в грязи, мы завидели где-то в глубине леса свет фонарей, посему поспешили и вскоре вернулись в убежище – продрогшие, на нервах, не способные уложить произошедшее в головах. Наша вылазка оказалась сорвана слишком внезапно: уж чего, а такого не могла ожидать ни я, ни мой бородатый приятель.

– Что это, сука, за день, а? – приговаривал Джон, докуривая очередную сигарету и заваривая нам горячий чай чтобы согреться. – Почему оно говорило с тобой так, будто вы знакомы? «Дитя»? Это что ещё, блять, такое?

Я не нашла что ему ответить. Попробуй найди тут…

– Военные Конгломерата так просто этого не оставят. Наверное, здесь скоро и живого места не останется. Надо отсюда убираться.

– Куда?

– Пока не знаю. Решим по факту, наверное. Небольшая передышка и собирай вещи. Попробуем выскользнуть ночью или рано утром, сейчас уже слишком опасно лезть наружу – мы почти наверняка разворошили улей… Если наёмники Конгломерата заминируют этот участок леса – нам крышка. И что самое забавное – мы, вероятнее всего, узнаем об этом только тогда, когда кто-то из нас взлетит на воздух. У нас нет выхода – ходить тем же путём отныне смертельно опасно; нам ещё сильно повезло вернуться сюда, точно тебе говорю. Надо найти другой путь наружу и сматываться, иначе капкан захлопнется.