Читать книгу Села́м - Катя Матуш - Страница 17

Дождь кончился, но срывающиеся с деревьев и фонарей капли так и норовили завалиться за шиворот. Глубокие сумерки уже вытравили скудные солнечные проблески, и сейчас смаковали затерявшиеся в каплях дождя зайчики.

И какого ж чёрта мне под руку постоянно попадается джинсовая куртка не по сезону! Надо бы засунуть её в шкаф, да подальше, и не вспоминать до мая.

Я съежилась, пытаясь натянуть жесткий ворот на уши.

И почему нельзя было сразу позвонить в полицию? Или на край прийти в ближайший участок лично? Нет, надо мне было тащиться до овощного ларька не пойми зачем. Они же там наверняка именно сейчас прячут чёртовы пушки, как муравьи, передавая из рук в руки по стволу. И, конечно же, занимаются этим у всех на виду.

Соваться в центр я не стала и сейчас брела дворами в сторону высокого забора, отделяющего нас от окраин. Там, в глубине, пристройкой к крайней двадцатиэтажке уже завиднелось укутанное блестящей моросью нагромождение коробок. Я перекинула волосы ближе к лицу и заправила их под кофту, оставляя перед глазами небольшую щель. Следящие коптеры устало тащились на уровне двенадцатых этажей, изредка ниспадая до первого.

Отчего-то, я почувствовала себя преступницей, хотя ничего противозаконного не сделала, и даже не планировала. Ну зайду я в небольшую палатку с едва мерцающей вывеской «овощи и фрукты», ну куплю себе яблок, которые откровенно ненавижу, и уйду. Мне надо просто убедиться, что гниль окраин не просачивается через эти «порталы» аккурат у моего дома. Или хотя бы делает это не так явно, что сумасбродная девка спалит при первом же визите.

Успокоившись я решила сделать круг, вышла на проспект и побрела вдоль чернеющих высотой домов. По дороге зашла в супермаркет, купила три йогурта и пакет. Старый уже совсем износился…

Шустрый грузовик чуть не обдал меня грязью из огромной лужи. Отскакивая, я до звона в ушах приложилась о ближайшую липу.

– Ублюдок! – вырвалось у меня.

Хоть бы извенил…

А он что тут делает?..

На заднем пандусе машины отчетливо светил зелёным неоном логотип моего предприятия, ввиде трех листиков из одной почки. Десятый час. В это время водители аккурат возвращаются на склады, закончив рисковый трип по окраинам. Но склады в другой стороне…

Ускорив шаг, я буквально вывалилась за поворот и почти носом упёрлась в обшарпанные серые стенки ларька. На дверях висел огромный кодовый замок. Я пошарила глазами в поисках объявлений о внезапно нагрянувшей инвентаризации или дезинсекции, но ничего так и не нашла. Фосфорически светясь, залепленная мошками табличка только напоминала график работы:

Без выходных и перерыва на обед. С 10:00 до 22:00.

Ржавый скрежет разнёсся по всей округе, отвлекая меня от изучения вывески. Я поправила волосы, опустила воротник и обошла палатку. У заднего входа активно шла разгрузка. Это ж сколько надо было назаказывать, что б аж грузовик пригнали?! Даже не вспомню, когда последний раз на доставку по городу я вообще оформляла «колёса».

– Здравствуйте! – окликнули меня.

Тучная женщина лет пятидесяти с добродушной улыбкой стояла у заднего входа, по-хозяйски уперев руки в боки. Бордовое пальто было аккуратно накинуто на широкие плечи.

Поблескивающие в долетающих отблесках фонарей перстни и браслеты выдавали в ней как минимум хозяйку, но никак не продавца. Если это всё не бутафория, конечно.

– Здравствуйте! – постаралась я улыбнуться в ответ. – Не работаете?

– О, приношу извинения, сегодня мы закрылись чуть пораньше, приёмка! – она довольно ткнула пальцем на грузовик. – Приходите завтра!

Я сдержанно кивнула и быстро зашагала прочь.

Голос Святославы Иннокентьевны я бы узнала с одного слога. Это не она. Но дамочка тоже мало приятная. Явно скрытое за любезностью раздражение напитало воздух электричеством. Обернувшись, я сразу упёрлась в не сводящие с меня взгляда глаза. Пришлось улыбнуться ещё раз.

Этот овощной ларёк был ближайший к складам, если кто из водителей решит провернуть аферу, система слежения даже команды на контроль не даст. Плюс-минус метров двести никого не интересовали… До невозможности удивительное совпадение… Жаль экспедитора рассмотреть не удалось, хотя у нас их было столько, что и не запомнишь.

Когда я зашла домой, рациональность всё же включилась: скорее всего, у дрона села батарейка, и водителя попросили довести за него заказ. Это обычное дело. Тем более крюк и вправду был не большой. Выезды в окраины находились тут на каждом километре, и грузовая трасса тоже тянулась через все Звёздные оканчиваясь у ворот моего предприятия.

Но напыщенная бабка почти оправдала мои ожидания, Святослава должна выглядеть крайне похоже. Единственное, на мой взгляд с лицом этой женщине неоправданно повезло. Даже раздутое жиром оно выглядело, – красиво. И как бы не пыталась я подобрать к ней нечто зловонное, она вписалась мне в память алой шипастой розой. Даже точнее, – кустом роз.

Окончательная трезвость застигла меня врасплох, стоило улечься спать. Что делать то? Сообщить копам или попробовать ещё порыться в этом самостоятельно? Но, даже если я что-то увижу, и это нечто мне не понравится, я не смогу судить здраво и не предвзято. Мне и так уже повсюду мерещатся заговоры.

– Рр….

Я накрылась одеялом с головой и уперлась носом в подушку, надеясь, что лёгкое удушье спровоцирует сон. На секунду мне захотелось позвонить брату и всё выложить, и запоздало пришедшее чувство откровенного одиночества быстро огорошило прохладой. Мне больше некому звонить.

***

Глаза с утра распахнулись, как по будильнику. Я сразу кинулась в ванну, оценивать свое взбухшее от слёз лицо. Глазные капли едва сгладили алую сеточку, но я себе не прощу, если не попытаюсь.

Завидев меня в своём кабинете начальник отдела откровенно удивился.

– Вера, вы уверены, что готовы к работе? У вас ещё семь дней, не нужно ли приводить дела в порядок? – оценивающе он водил глазами по моему лицу.

– Нет, я готова. На работе мне будет даже легче, – врала я не краснея.

– Ну смотрите… Я отзову заявление, перепишете его сами.

Последовавшая речь соболезнований быстро закончилась и рабочий наушник со скрежетом занял своё место.

Я старалась не обращать внимания на воцарившуюся вокруг атмосферу не здорового сочувствия. Как же раздражает, что люди вокруг вечно пытаются скорбеть по боле твоего. Будто я не знаю, что всем им плевать, и сейчас, они могут только искренне радоваться, что по несчастливой случайности не оказались на моём месте. Мне толку от их сочувствия нет, а умело прятать за ним постыдную радость они не в состоянии.

Включив терминал, я первым делом начала проверять отгрузки, запланированные на ИП Черных. В частности, – точки на моём районе.

Пусто.

А вчерашние…

Тоже пусто.

– Интересно… – бубнела я себе под нос.

Отгрузок на ИП Манукян и подавно не было, и вряд ли они скоро возобновятся. В новостях во всех подробностях демонстрировали опечатанные двери Арго.

А вот Черных… Дебиторка у них ещё не начала обрастать долгами, так что я даже без зазрения совести могу отправить им пару заказов. Но рабочий день мутным киселём тянулся, и так же смазано закончился. Свет в офисе погас, а я всё продолжала пялится на панель заявок, в ожидании что вот-вот свалится частенько запаздывающая Святослава Иннокентьевна.

Спугнул меня визг уборщицы, которая явно не ожидала никого тут увидеть спустя час по окончанию рабочего дня. Молча, она отправилась в противоположный угол, бросая на меня косые взгляды.

Пора…

Я зубами стиснула сумку и сбегая по лестнице застёгивала болотного цвета шерстяное пальто. Одета я сегодня была по-зимнему, потому что чёрт его знает, сколько придётся проторчать на улице. Но двигаясь почти бегом быстро взмокла. Горчичного цвета шарф бесполезно повис на груди распахнутого пальто.

Уже подбегая к супермаркету я отметила промчавшийся мимо грузовик, с зелёной блямбой на пандусе.

Игра в детектива началась быстрее, чем я успела взвесить возможные последствия. Но поставок в этот район сегодня вообще не было, так что сомнения крепли, а вопросы множились.

Я перешла на противоположную улицу, чтобы момопроходом можно было убедиться, что грузовик подъехал к «овощи и фрукты», которые и сегодня закрылись на «приёмку». Аж на два часа, раньше положенного…

Весь следующий день на работе я составляла таблицы отгрузок. Круглосуточно следить курсируют ли машины между овощными точками или нет было невозможно, но я выделила пять штук. Они находились, в соседних районах, так же у окружной дороги, и я успеваю после работы добраться до них до полуночи.

Ещё меня настигло подозрительное открытие. Последние заявки на ряд магазинов этого ИП были почти год назад, в том числе и на ближайшую к моему дому точку.

И чем они интересно торгуют?

***

Сегодня я сорвалась с рабочего места уже одетая, едва стрелка коснулась восьми. Нужно успеть добежать до автобусной остановки и проехать пять пунктов. Уже вторую неделю я каждый вечер разъезжаю по районам после работы, и пытаюсь составить целостную картину происходящего. Три раза я видела, как на точки, на которые нет плановых отгрузок, подъезжала наша машина. Но никакой системы выявить так и не удалось. В основном приходилось бесцельно слоняться по опустевшим улицам в ожидании.

Телефон затрезвонил, когда я уселась на мягкое обшарпанное сидение маршрутки.

Маша уже неделю выражала своё негодование моим внезапным выходом на работу и всё просилась на чай. Но последнее время я возвращалась домой уже ближе к одиннадцати и почти без сил. Иногда казалось, что я свихнулась, и желая вытравить из головы опустошающую грусть ввязалась в бредовую игру.

Из-за моего «сбора информации», как я обозначила эту слежку, поход в полицию постоянно откладывался. И каждое утро я кидалась к пульту, чтобы параллельно со сборами на работу послушать новости.

Часами тусуясь неподалёку от овощных лавок, я пыталась зацепиться взглядом за какую-нибудь неприметную машину, слоняющегося мужика в чёрном плаще, или хоть какой-нибудь намёк на работу спец служб. Мозг ещё функционировал и постоянно твердил: на то они и спец! А вот тебя спалят и убьют! Или в сообщники запишут.

Наши грузовички явно привозили что-то из окраин, один раз я видела саму выгрузку. Приличного вида деревянные ящики были тяжёлыми на столько, что их волокли по трое. Это могло быть что угодно, от бомб, до тех же овощей, что им по дешёвке продавали фермеры. И заявись я с этим в полицию, попросту могу подставить мужиков, что зарабатывают несчастную копейку, перевозя безобидные посылки. Служебные машины для подработок не предназначались, и всем будет плевать, по пути тебе было, или нет.

Но если за этим действом кроме меня никто не следит, а на самом деле в этих ящиках что-то опасное для жителей города, и его не дай кто пустит в ход, я просто сдохну терзаемая чувством вины.

– Н-да…

Нужно идти в полицию.