Читать книгу Увидимся - Катя Матуш - Страница 2

– Значит, сверхурочная работа вас не пугает?

– Ни в коем случае.

– М-м…

Я поежилась на стуле, очередной раз проверяя не задрались ли рукава блузы.

– А что насчёт предыдущей работы? Могу я узнать причину увольнения? – нарочито спокойно спросил седовласый мужчина во главе стола. – Полтора года приличный срок. Незадавшийся служебный роман? – ехидно улыбнулся он.

Если бы.

– Решила сменить сферу деятельности.

– И это из офиса к нам в консультанты? Я думаю, вы понимаете, что гарантировать оплату сопоставимую с вашим предыдущим местом работы мы не можем?

– Понимаю. Но у Valberi отличная корпоративная политика, и я думаю, комфортная рабочая среда и скидки на ассортимент компании компенсируют все с лихвой, – старалась я говорить чётко, давя наивную улыбку.

– Вот значит как.

Мужчина в выглаженной голубой рубашке задумчиво перелистывал скромную папку-резюме, изредка поднимая на очередную кандидатку уставшие серые глаза. То ли в его кабинете и правда было жарко, как в аду, то ли нервы у меня стали ни к черту. Стадии, отрезки, на которые я привыкла делить свою жизнь, всегда переходили из одной в другую практически бесконтрольно, и уже ощущалось пришествие пятой.

По груди скатилась капля.

Я сжала руки в замок. Под пристальным взглядом спрятать вылезший кончик бинта никак не получалось.

– Что ж, – интервьюер закрыл папку и мягко по ней хлопнул. – Я думаю, мы свяжемся с вами на следующей неделе и сообщим о начале стажировки. Вот, – он протянул мне пару листков, – формальность. Службе безопасности нужно ваше разрешение на проверку, в правом нижнем подпись. Пожалуйста.

Глаз дернулся. Сегодня я не собиралась ничего подписывать…

– Да не волнуйтесь вы так. Я же говорю, формальность. У вас ведь нет судимостей? Крупных просроченных займов?

– Н-нет.

– Ну и славно. Тогда вам нечего бояться.

Я неуверенно кивнула, достала из-под стола взмокшую руку.

– Вы в перчатках?..

Попалась. “Вторая кожа”, – говорили они. И секунды не прошло, как мою маскировку раскрыли. Может ногти на них приклеить?

– А-а, это, – быстро чиркала я подписи в нужных местах, – согласно последним исследованиям в области дерматологии… В общем… Так крем лучше работает.

– Ну да, слышал о таком. Это хорошо, что вы щепетильно относитесь к своим рукам! В нашей работе клиенты часто обращают на них внимание.

– Правда?..

– Конечно. Ведь когда вы демонстрируете товар, покупатель в первую очередь видит его, а во вторую руки, которые его удерживают.

Пришло время расслабиться. Работа была мне очень нужна, но эта однозначно не подходит, и переживать тут нечего. Кто бы мог подумать, что к продавцам нынче такие серьезные требования. Подавая заявку, я рассчитывала на работу именно в перчатках.

Встав из-за стола почувствовала окончательно сползший с левой руки бинт. Зажав его покрепче между пальцами, я любезно склонила голову и быстро вышла из кабинета. Туалет. Срочно. Если испорчу так скрупулезно приклеенные марли, Род меня убьет. Или, что ещё страшнее, в следующий раз вместо желаемого, набьет что-нибудь на свой вкус. Черепов только не хватало.

Закрывшись в кабинке я достала аптечку, из-за постоянно растущего объема которой даже расческа перестала в сумку влезать. К тридцати мне грозило выходить из дома только с чемоданом. Устроившись на унитазе поудобнее, я приступила к перевязке. Может в медсестры податься? Уж тут я мастер.

Настроение с трепетного возбуждения стремительно скатывалось в отчаяние. Двери офиса закрылись за спиной, перерубая ниточки надежды, коих я наплела себе не мало. Дура.

Оповещений от службы занятости больше не было, на экране мобильного горело только сообщение от Павлова, которое я решительно оставила без ответа. Как и предыдущие сорок.

Половина четвертого. Через час на перевязку, и больше никаких планов. Ни на вечер, ни по жизни. Будь проклят этот принтер! Радовало только, что страховка с предыдущей работы обещала безбедную жизнь ещё пару месяцев, за это время я обязательно найду себе какую-нибудь подработку. Когда-то у меня был неплохой бизнес-план: жить за счет наступления страховых случаев, но после пятнадцатого, я наверняка пополнила черный список всех страховых страны. Попробовать Швейцарские?

Вечерний город бился в неоновой судороге, готовясь низвергнуть всех офисников по домам. Неспешно бредя по Ленинскому проспекту, я вглядывалась в чужие горящие окна. До дрожи хотелось чего-нибудь самого обычного: семейного ужина, утреннего будильника, вечернего макияжа, и все это без риска для жизни.

Я стыдливо прятала глаза от прохожих. Я всем им завидовала. Много и постоянно, как бы с собой не сражалась. Повезло, злобу зависть вызывала только на третьей стадии, теперь я хоть не опасна.

Ещё и монохромный ноябрь подсыпал соли на хроническую рану депрессий. Несмотря на разноцветные дома по краям улицы, остатки трепещущей желтизны на деревьях и яркие цвета модных курток, сам воздух, казалось, серел. Я поежилась, повторяя за девушкой на пешеходном переходе. В конце улицы уже виднелась нужная подворотня с ярко горящей вывеской: RodiTATTOO.

Колокольчик на входной двери звякнул. Уже и не вспомню, когда начала ощущать себя здесь, как дома. Лет пять назад?.. Пятнадцать?

– Здравствуйте! – вскрикнула девушка администратор, не отрывая глаз от экрана смартфона. – У нас только по предварительной записи.

Длинные алые ногти молниями летали по экрану в такт хеви в холле.

– У меня пожизненный абонемент, – лениво ответила я, скидывая свою огромную сумку на пол. – Привет, Нин.

Девушка за стойкой оторвала глаза от мессенджера.

– О! Лена, как прошло?! Взяли? Почему не позвонила?!

– “В нашей работе клиенты очень обращают внимание на ваши руки”, – бросила я, усаживаясь на бордовый кожаный диван.

– Да ты гонишь!

– Ни разу. Прям так и сказал.

– Может, мы уже напишем куда-нибудь? В общество защиты инвалидов? В роспотреб? Я тут недавно с юристом общалась, и …

Сегодня на живой витрине салона был такой набор металла, что я в очередной раз поразилась, как столь хрупкая длинная шея всё это выдерживает. Пирсинг на губах Нины игриво подрагивал, пока она перечисляла всевозможные общества “защиты”, к которым моя тушка никакого отношения не имела.

– Новый хеликс? – прервала я её гневную тираду.

– Ага. Заметила! – изображая змейку-соблазнительницу Нина вытянулась за стойкой.

Её салатового цвета сетчатый топик неизменно привлекал внимание. Привыкнуть к такому невозможно. Казалось бы, в подобной полупрозрачной вещице, что без нее, но, как всегда говорила Нина, девушка-загадка, а сиськи делала и соски прокалывала она не под паранджу. Не удивительно, что когда я просилась к Роду администратором, он меня послал. Тут добрая часть клиентуры появляется только, чтобы эта суккуба нашептала им заветное: здравствуйте, у нас только по записи. В салоне работал всего один мастер и по совместительству владелец, – самый смелый татуировщик в городе.

Дверь в конце коридора приоткрылась, и Нина деловым тоном отметила это событие:

– Перевязочная к вашим услугам, Мэм.

– Сильвупле, – махнула ей я, проходя в кабинет. – Привет, Род.

Дверь с лёгким щелчком закрылась. Родион сидел за рабочим столом, краски и пистолеты на котором уже сменили бинты и марлевые повязки. С моим приходом дерзкий кабинет этого мастера, и правда, превращался в подобие перевязочной. Даже на мудборде появлялись статьи из медицинских журналов.

Отчего не во всех больницах так уютно? Павлову бы брать с друга пример… Поставил бы минибар, обои потемнее, диван побрутальнее, и глядишь, сработались бы.

Род с прищуром уставился на меня.

– Стоять. – Сурово буркнул он вместо приветствия.

Я замерла посреди кабинета под пристальным взглядом. Мастер подошел и грубо схватил меня за блузку.

– Я так и знал! – рявкнул он. – Раздевайся…

– Да брось…

– Бегом, – пискляво добавил Род, стаскивая со стены бархатную тряпку, прикрывающую зеркала.

Я повиновалась, предвкушая очередную порцию нравоучений. Этот обрюзгший татуированный мужик сорока с лишним лет был моим лучшим другом вот уже лет десять. Спорить с ним бесполезно. Мало того, что творческий на всю голову, так еще и многодетный отец. У таких непробиваемый иммунитет на мольбы и капризы.

Не мешало бы подстричься… Поглядывая на блестящий череп Рода, я потрепала себя по отросшему ёжику на затылке. Одежду сложила на крохотном столике в дальнем от рабочего кресла углу и будучи полностью голая подошла к зеркалу.

– А теперь расскажи мне, какого бургера? – уставился мастер на мой живот, медленно скользя взглядом на правое бедро.

– Да тут всего килограммчик…

– “Всего килограммчик” – пропищал этот пародист, – был месяцев пять назад! А теперь что? Ты на лозу посмотри, – ткнул он пальцем на спускающуюся к колену вереницу лощеных листиков. – Да таким темпом, скоро до пят доползет! А лотос? Всё? На лопатках больше не нужен, решила на поясницу спустить?

Род принялся наматывать вокруг меня круги, жалостливо “оплакивая” все свои многочисленные творения на моем теле. Живого места было ещё много, чуть больше половины точно, но практически вся правая сторона была забита всевозможными рисунками, образующими вполне гармоничный коллаж.

– Как с работой? – спросил он в перерыве между “лебедь уплывет” и “облако станет тучей”.

– Никак.

– Может…

– Не может.

– Прекрати кобениться! Павлов отлично платит.

– Хватит с меня! Я ему не лабораторная мышь.

– Дура ты. Ладно, одевайся. Нищей хоть жрать будешь поменьше.

Я придирчиво оглядела себя в зеркале. Совсем трагедией эти пара лишних килограмм не казались. Конечно, в шестнадцать, когда меня привели сюда впервые, вид “холста” был чуть иной, но возраст теперь ежегодно будет брать своё. И чего бесится? Чем больше места, тем лучше. Нет?

Я оделась и села в кресло, вытянув вперед левую руку. С точностью ювелира Род принялся снимать с неё повязки: если криво заживет, краска не ляжет, это мы уже выяснили.

– И черт же тебя дернул лезть в этот принтер… – бормотал он себе под нос.