Читать книгу Нарисуй меня хорошим – 2 - Кэрри Прай - Страница 8

Игнорируя сильную дрожь в коленях, я вышла из автобуса и вступила на растрескавшийся асфальт. Ноги отказывались шевелиться, словно их парализовала невидимая сила. Я буквально приросла к дороге.

Холодный ноябрьский ветер раздул волосы, обдав лицо отрезвительной волной. Медленно осмотревшись, я фотографировала глазами знакомую местность: высокие сопки, сухие колосья, поля, ряды деревянных домиков и фирменная тишина на безлюдной улице. Я впервые была здесь в холодное время года, но это не помешало мне воспроизвести в памяти прошлое лето.

Что я чувствую, оказавшись здесь снова? Трудно объяснить.

Это вихрь самых разнообразных эмоций. Мне хочется прослезиться, потому что так сделает каждый, кто хоть на немного окунется в свое детство. Я хочу улыбаться, потому что детские воспоминания, как сотни крыльев мотыльков щекочут мои ребра. Несмотря на кусачий холод, я чувствую, как внутри меня разгорается огонь. Странное тепло греет мою душу.

Удивительно, я и не думала, что это будет так трогательно. Никакой паники. Никакой истерики. Только тепло, словно после радушного приема.

– Васька? – за моей спиной послышался неуверенный голос. Обернувшись, я увидела девчонку, с цветным вязаным шарфом на шее. С ее ярко-рыжими волосами играл ветер, а руки обнимали плечи, будто пряча тело от неистового холода. Глаза девочки блестели от слез, но не от горя. В них читалась благодарность и дружеская любовь.

В дороге, я позвонила Алле и предупредила ее о своем приезде, поэтому эта встреча не была для меня неожиданной. Зато она была сердцещипательной.

– Васька, это правда ты? – спросила она, замерев в нескольких метрах от меня.

Мы стояли напротив друг друга и напоминали собой две гипсовые статуи. Конечно, нам было трудно поверить в происходящее, но все это реально. Вот я, стою на том месте, где возможно мы играли в классики и встречали проезжающие автобусы, лихорадочно маша руками в окна водителям. А вот Алла, смотрит на меня, как на приведение, как на что-то нереальное, словно я представитель модного агентства, который приехал за ней, чтобы забрать в мир роскоши и гламура.

Мое сердце дало стук, словно выводя меня из многолетнего транса. Скинув тяжеленную сумку с плеча на асфальт, я молнией ринулась к ней.

– Алка! – закричала я, когда мои руки обвились вокруг ее шеи. Из глаз сразу же хлынул водопад слез, поток которого было невозможно проконтролировать. Это прекрасное чувство, когда ты обнимаешь человека, по которому невероятно скучал, и он обнимает тебя в ответ еще крепче.

– Боже, – прошептала Алла, уткнувшись носом в мое плечо. – Я так рада. Я так рада, что ты приехала, Васька. Спасибо тебе. Спасибо. Спасибо, – бормотала она, пока ее слова не слились в младенческий плач.

Зажмурив глаза, я лишь часто кивала ей в ответ. Из моих губ не вырвалось ни одного слова, зато душа кричала.

Спасибо тебе, Алла. Я так сильно по тебе скучала.

***

Пока Алла готовила согревающий чай на кухне, я залезла в ее розовый, уклеенный стразами ноутбук и зашла в свой аккаунт. Пальцы не слушались, но не потому что замерзли, я чувствовала неописуемый мандраж во всем теле. Но он был приятный. Мне казалось, что все это мне сниться.

Группа «Жертв», как всегда трещала от комментариев. Но на этот раз, новости были хорошими.

Админ: Доброго дня, друзья! Хочу поблагодарить вас за помощь Ватрушке! Я не ожидала, что получу столько откликов! Спасибо! Но мой пост не совсем об этом. Ватрушка пришла в сознание и теперь переведена с реанимации в общий стационар. Ее состояние слабое, но она идет на поправку. Будем надеяться, что совсем скоро, она снова пополнить наши ряды (в хорошем смысле этого слова). Еще раз убеждаюсь, что многое зависит от поддержки. Пусть даже самой крохотной. А нас так много, и я уверена, что вместе мы со всем справимся. Спасибо! Добра в ваш дом!

На моем лице заиграла улыбка. Я была рада за Ватрушку. А еще, я была рада, что сейчас мы с Аллой вместе. Нам действительно нужна помощь и я всем сердцем хочу стать для нее той поддержкой, в которой мы так сильно нуждаемся.

Плавным движением, я прокрутила колесико компьютерной мышки.

ZarA: Класс! Я так рада! Сил Ватрушке и скорейшего выздоровления!

XXX: Интересно, а уголовное дело завели?

Арина: Прям от сердца отлегло! У моей подруги схожая ситуация. Надеюсь, она тоже поправиться. Ватрушка, мы с тобой!

МИР666: Ураааа!

lollipop: Теперь ублюдки заплатят за все!!! Я так и вижу, как дрожат их заднецы в

предвкушении неминуемой справедливости!!!В тюрьму их!!!

МИССKiss: Админ, держите нас вкурсе. Слежу за этой историей. Я мама тринадцатилетнее девочки. Не хочу, чтобы подобное повторилось с ней.

Закусив губу, я размышляла над собственным сообщением. Мне хотелось поздравить группу с выздоровлением ее подписчицы, но я медлила. Это потому, что прошлое мое признание было завалено массой таких же откровений и осталось незамеченным. Но если я уже начала нарушать свои принципы, то появился еще один повод сделать это.

Печатаю…

Nala_19: Всем привет! Я безумно счастлива за Ватрушку! Я искренне верю, что эта группа поможет каждому из нас!

Отправляю.

– И что тут делаешь? – спросила Алла, ставя передо мной огромную чашку с ягодным чаем. Девочка села на кровать и закинула ногу на ногу, внимательно рассматривая экран ноутбука. – Сайт знакомств?

Я отпрянула от компьютера и повернулась к ней лицом.

– Да так, ерунда. Небольшое сообщество для тех, кто попал не в самую лучшую ситуацию.

Алла вопросительно подняла бровь.

– Другими словами, группа для людей, чью самооценку размазали по подошве, – мне с трудом давались метафоры. Просто язык не поворачивался сказать самые страшные в мире слова. Страшные, для меня.

– Ясно, – сказала Алла, не требуя конкретных объяснений. – Боже, поверить не могу,

что это ты, сидишь у меня в комнате, разговариваешь со мной. Моя Вася. Я не устану повторять, как благодарно тебе за это.

– Я тоже рада. Я думала, что выпрыгну из автобуса при первой же остановки. Но нет, я здесь и не жалею об этом. Впервые за три месяца, я действительно счастлива.

Мы улыбнулись друг другу. Сложно продолжать конструктивные разговор, когда внутри бушуют эмоции.

– Твоя комната, – я прошлась глазами по маленькому помещению, – она совсем не изменилась. Даже вещи раскиданы так же беспорядочно.

– Да уж, уборка – не моя стихия, – смеясь, согласилась Алла. – Последнее время, я вообще от рук отбилась. Забила на дом и на себя.

Я притворно скорчила лицо.

– Не правда. Ты выглядишь, как всегда… ярко.

Алка отмахнулась.

– Ох, не льсти мне, подруга. Ты не умеешь врать, помнишь? – она внимательно посмотрела на меня. – Вижу, ты изменила прическу? Неплохо.

Я смущенно накрутила на палец белокурую прядь, которая едва касалась плеч.

– Мне надоели эти пакли, – солгала я. – Вечно путаются, и мыть их сложно.

– А вот это ты зря. Я всегда мечтала о прямых, длинных волосах…

И как бы мы не хотели перевести разговор в беззаботное русло, в воздухе висела недосказанность. Никто не решался заговорить на «нужную» тему.

– Как твои родители? – неожиданно спросила она. – Как они отпустили тебя? Я думала, что с этим будут проблемы.

Я схватила со стола кружку с уже остывшим чаем и сделала глоток. – Они не знают, что я здесь.

– Как?

– Я переехала. Мы часто ругались, и съехать от них – было самым правильным решением. Мама просто задушила меня своей заботой. Теперь, мы не общаемся, – я с грустью поджала губы. – Но, так мне легче.

Алла неодобрительно покачала головой.

– Тебе не легче, дурочка. Поверь, я так сожалею, что ругалась с мамой. Мне так больно, что иногда, выбившись из сил, я бросала ее посреди комнаты, демонстрируя свое недовольство. Она все видела. Все понимала. Но разве дети должны уставать от своих родителей? Нет. И теперь, у меня нет возможности попросить прощения.

Подруга направила взгляд в пол.

Господи, да как она справилась с этим? Ведь это так тяжело.

– Мне жаль, – я водила пальцем по краю кружки. – Я помогу тебе, чем смогу.

– Спасибо, – поблагодарила она, – но вся помощь была собрана. У нас очень отзывчивый поселок, знаешь ли.

Это точно. Я помню, как они выступали в суде, дабы оправдать своего односельчанина.

– Ты мне понадобишься завтра, – продолжала Алла. – Завтра, самый тяжелый день. Похороны. Ты ведь пойдешь со мной? – ее глаза зажглись надеждой.

– Конечно. Я здесь для этого.

Это действительно было так. Я приехала, чтобы поддержать подругу в самый тяжелый день ее жизни. Ведь Алла поддерживала меня и всегда была рядом, когда случилось «непоправимое».

– А Денис? – резко вспомнила я. – Он тоже придет, чтобы поддержать тебя?

Алла опустила голову и начала нервно потряхивать ногой.

– Ох, этот Денис, – грустно усмехнулась она. – Он ушел от меня, Вася. Практически сразу после твоего уезда. Понимаешь, не каждые встали на твою сторону. И Денис не исключение. Идиот, разделяет позицию Ваньки. К сожалению, я и Рэй не смогли с этим смириться. Разошлись, как в море корабли – так вроде говорят?

Я была потрясена ее словами.

Кто бы мог подумать, что Денис решит так? Он всегда был для меня загадкой, но переступить через совесть, через собственные отношения ради дружбы… это как вообще? Ведь все мои проблемы начались из-за того, что я поступила по совести, тем самым предав Ваню…

– Я знаю, что большая часть людей, встала на сторону Вани, – сказала я. – На суде, весь зал был набит его болельщиками. Мне даже на секунду показалось, что сейчас нас поменяют местами и конвоиры отведут меня в камеру.

– Ох, это ужасно, – Алла взялась рукой за лоб. – Как же так произошло? Что с нами стало? Что стало с Ваней, черт возьми? Я и предположить не могла, что он пойдет на такое. Как так, Вась?

Я пожала плечами.

На этот вопрос, я до сих пор не могу найти ответ. И, наверное, никогда его не найду.

– Он сожалеет, – сказала Алла, как будто наверняка это знала. – Наверное, места себе не находит.

Складывалось ощущение, что Алла не совсем на моей стороне.

– Он заслужил это, – мой голос пропал.

В горле запершило, отчего я сделала несколько, уже жадных глотков.

Я заметила, как зеленые глаза Аллы остановились на складках на моей кофте в районе живота.

– Значит, это правда? – звучало как уточнение. – Ты беременна?

Ее вопрос, как выстрел в голову. Казалось, что я стыдилась признаваться в этом. Но все и так очевидно.

– Да, – невесело улыбнулась я. – Видимо, нас прокляли еще в далеком прошлом. Наверное, кто-то решил, что мы слишком счастливы и стер нашу фортуну огромным ластиком.

– Я бы сказала, прошелся наждачкой.

– Точно.

– Но ребенок, это ведь счастье? – сказала она, не поняв мою грусть. – Я пока не поняла этого… И это тоже было правдой.

– Слушай, – Алла поерзала на месте, – я знаю, что тебе тяжело об этом говорить, но поверь, мне ты можешь высказаться. Когда только захочешь, я обязательно выслушаю тебя.

Ее горячая ладонь накрыла мою.

– Спасибо, – искренне поблагодарила ее я.

Я была тронута ее проницательностью. Алла не давила на меня и не требовала подробностей. Я обязательно поделюсь с ней – мне крайне нелегко держать все в себе. Но пока не время.

***

«Бессмысленны слова, мне не нужны… Бессмысленной была, такая жизнь».

Я стояла в серой толпе и прикрывала лицо капюшоном, дабы не раскрыть свою персону. Прохладный ветер играл пластмассовыми лепестками венков, а в нос врезался запах живых хризантем. Люди несли их охапками.

Похороны – это всегда грустно и больно. Я гордилась Аллой, которая стойко переносила весь этот процесс. Дело в том, что внутренне, она успела к ним подготовиться. И скорее всего, уже давно выплакала все слезы.

Что не скажешь про меня. Глядя вниз, я изучала зажатый в руках носовой платок. Алла держала меня за руку, а я чувствовала комок, который все ближе подступал к горлу. Больно. Печально. Прискорбно. Невыносимо.

– Ты поедешь с нами на кладбище? – спросила Алла, когда люди начали расходиться по автобусам.

Я посмотрела на нее умоляющими глазами.

– Можно я подожду тебя дома? Мне нехорошо.

– Конечно, – понимающе кивнула она. – Увидимся вечером.

Я проводила глазами подругу, к которой подошла толпа сочувствующих женщин и повела ее в катафалк.

Я не лгала Алле насчет плохого самочувствия. Мне действительно было дурно. Тяжело прятаться в толпе, которая за секунду может закидать тебя камнями. А еще это понимание, что нужно ценить окружающих тебя людей. Ценить родителей. И, наслаждаться каждой минутой их драгоценного присутствия в этой жизни.

Пошагав по пыльной дороге, я достала свой мобильник. Отыскав в контактах нужное имя, я нажала кнопку вызов.

– Привет, – практически сразу ответила мама.

– Привет, мам. Мне нужно с тобой поговорить.

– Хорошо.

– Мам, прости меня. Прости за все. Я не хотела тебя обидеть. И все, что я наговорила тебе – это неправда. Я не хочу ссылаться на гормоны, но мои нервы явно не в порядке. Я люблю вас. Очень-очень.

После секундной тишины, мама все же ответила:

– Все хорошо, доченька. Я не злюсь на тебя. Молодец, что позвонила.

Ух, прям камень с души.

Неужели, мне нужно было взглянуть на похороны мамы Аллы, для того чтобы осознать ценность семейных моментов?

– Как у вас дела? Как папа?

– Все нормально. Хочу нажарить картошки. Ты ведь знаешь, что твой папа ее обожает?

– А, ну это святое…

Я смотрела только себе под ноги, и когда мимо пролетела машина, мне едва удалось от нее отпрянуть. Разгоряченный водитель настойчиво просигналил мне и громко выругался. – А ты где? – спросила мама. – Ты идешь в больницу?

– Не совсем, – помедлила я.

– Решила прогуляться? Но ведь на улице так холодно. Ты надела шапку?

– Так получилось, что мне пришлось приехать в деревню, – быстро проговорила я и зажмурилась.

– Куда-куда? – переспросила мама. Уверена, сейчас она ищет опору в виде кухонного стола. Или же собирает картошку, которая выпала из ее рук.

– В деревню. У Аллы умерла мама. Сегодня похороны. Я должна была ее поддержать.

А теперь молчание в трубке затянулось.

Знаю, это никак не вязалось. Это абсолютно противоречило моим прошлым словам. Но я здесь, и это факт.

– Я горжусь тобой, – наконец отозвалась мама. – Ты правильно сделала. Хватит избегать прошлое. Нужно жить дальше.

Такой реакции, я определенно не ожидала.

– Ты даже не поругаешь меня?

– А какой в этом смысл? Ты взрослая девушка, и я приму любое твое решение. Тем более, я считаю, что ты поступила правильно. Алла твоя подруга, я бы не хотела, чтобы вы перестали общаться. А тем более такое горе. Передай ей мои соболезнования. В этот момент, мне стало легче дышать.

– Ты – лучшая, мам.

– Если захочешь проведать дом бабушки, то ключи лежат под ковриком.

Нет. Нет. Нет.

– Нет. Я останусь у Аллы… – Как хочешь.

Что-то пошло не так. Голова закружилась, перед глазами выросла пелена, а к горлу подступала…

– Прости, мам. Я перезвоню.

Сбросив вызов, я отчаянно искала безлюдное место. Но успела добежать только до первых кустов. Смешно, но ведь лысое дерево совсем меня не прикрывало.

Токсикоз – неприятная штука. Особенно меня убивала его внезапность. Но я была благодарна судьбе, что это не произошло во время похорон. Ох, тогда бы местные меня не пощадили…

Казалось, что этот отвратительный процесс не спешил прекращаться. Внутренности болели от резких позывов.

Как там говорят – лишнее к черту?

За спиной послышались шаги, и я всеми силами попыталась взять себя в руки.

– Вам плохо? – поинтересовался незнакомец. – Девушка, может быть скорую?

– Все в порядке, – откашлялась я, разгибаясь в спине. – Просто йогурт оказался несвежим.

– Мы можем вам чем-нибудь помочь?

Мы?

Игнорируя головокружение, я обернулась и чуть не упала на землю.

– Вася?

На меня смотрел ошарашенный Денис. Но подкосило меня совсем не это, он стоял в окружении высоких девиц…

Вика и Кристина?! Черт, я вообще забыла про их существование!

– Привет, – пискнула я, вытерев рот рукавом куртки.

И если Алла совсем не изменилась, то Денис был исключением. Его осанка стала более уверенной, прическа стала моднее, хмурые брови изогнулись, а подбородок покрывала мелкая щетина. Но, несмотря на это, до брутального мачо ему было далеко. Или просто потому, что я знала, какой он на самом деле.

– Ты как здесь? – спросил Денис, до сих пор не веря своим глазам.

– Не разговаривай с ней, Дэн, – возмутилась Кристина, отдернув его за руку. – Пойдем отсюда.

Меня снова затошнило только от одной мысли, что теперь Денис и Кристина вместе. Это больше, чем предательство.

Почему Алла не сказала мне?

Да уж, эти девчонки всегда были «щедры» к парням. И неважно кто попросит, отказывать – не в их компетенции.

– Ты что тут забыла, мразь? – прорычала Вика, пожирая меня дикими глазами. – Ты что, мало нам проблем сделала?

Я затрясла головой.

– Я? Проблем? Тебе что ли?

О чем только говорит эта курица?

Хотя, если учитывать обстоятельства, она не походила на пернатую. И если я была пощипанной канарейкой, то Виктория была похожа на хищную пантеру, которая брезгует таким «лакомством», как я.

– Из-за тебя, теперь Ваня сидит за решеткой, долбанная ты шлюха! – из нее так и брызгал яд. – Я вырву все твои патлы за Ваню, – она ринулась ко мне, но Денис остановил ее.

Я пошатнулась.

Ох, не в том я положении, чтобы драться с ними. Да и кого я обманываю? Мне так и так бы досталось.

– Пойдем, пойдем, – проговаривали Денис и Кристина, держа буйную женщину по обе руки.

– Сука! Я ненавижу тебя! – кричала Вика, захлебываясь собственной слюной. – Чтоб ты сдохла!

Ее проклятья ударили меня по лицу. Казалось, что она это искренне желает. Я прикрыла рукой живот, решив, что так защищаю малыша от негатива.

– Ты испортила нам жизнь! Всем! И пусть я тоже сяду, но все равно оторву тебе голову, если еще раз увижу! Гори в Аду! Как жаль, что ты не сдохла на той речке!

Ее крики эхом разносились по деревне, хотя их силуэты практически исчезли.

Было бы проще, если бы Вика ударила меня. Ведь если рана от ножа заживает, то от слов никогда…

Старые, добрые проблемы…

Я даже удивлена, что смогла провести один день в гармонии и спокойствии. Что ж, пора вооружаться. Но как же больно, когда слышишь эти фразы. Как же сложно достучаться до каменных сердец и доказать свою правду. Ведь я никому не желала зла, но зло притягивалось ко мне магнитом.

За что?

Я осознала, что все это время не дышала, а когда сделала глубокий вдох, то из груди вырвался истошный крик. Горячие слезы обожгли глаза. Я судорожно вытирала лицо руками, словно избавлялась от грязи.

Этот мир полон злости. Он зол. И порой, кажется, что только на меня одну.

Мне нужно было спрятаться в домике. Забраться под одеяло и плакать, пока не придет Алла. Дабы избежать ненужных встреч, я поспешила в свое маленькое убежище.

Перед глазами стояла пелена от слез. Кожу лица щипало. Да еще это головокружение, которому поспособствовало масса причин. Натянув капюшон на лицо, я спряталась от внешнего мира. Уши заложило от поднявшегося давления.

Господи, да Ваня просто святой! Почему все пытаются защитить его? Мне становиться дико противно, когда люди пытаются оправдать его поступок. Да о чем я? Даже судья засомневалась! Ну, нечего! Скоро вашего Ваню отпустят, и тогда вы все попляшете на моих костях!

В какую-то секунду, я услышала приглушенный скрип тормозов. А когда мне в бедро уткнулось что-то железное, я едва смогла устоять на ногах. Адреналин в крови поднялся до максимального уровня. А потом, бедро пронзила острая боль.

Меня сбила машина… Точнее, задела.

Сквозь шум в ушах, я услышала, как водительская дверь отворилась.

– Твою мать, ты что бессмертная?! – выругался водитель. Так странно, что он не накинулся на меня с кулаками, ведь своим неожиданным появлением, я могла упртать его за решетку. Впрочем, пора к этому привыкнуть.

Вся дрожа от страха, я подняла глаза. В меня уперся старенький «Линкольн» черного, как смоль, цвета. Затуманенный взгляд, едва мог разобрать впередистоящий силуэт. Казалось, что огромная невидимая рука вцепилась в мою шею и перекрыла доступ к воздуху.

Я задыхалась.

Трясущейся рукой, я убрала капюшон с головы.

– Да чтоб я сдох, – поражено бросил водитель. – Художница?

Как он меня назвал?

Только один человек называет меня подобным прозвищем… Место встречи изменить нельзя, верно?

Я протерла глаза рукой, чтобы полностью убедиться в своих догадках.

Передо мной пристал парень, чье удивление, было не меньше моего. Это пораженное выражение лица было совсем ему не свойственно. Я видела, как новые эмоции доставляли ему дискомфорт. Непоколебимая уверенность, оказалось шаткой стенкой. Зато кожаная куртка, которая была совсем некстати, не по погоде, вполне характеризовала юношу.

Меня пронзил разряд тока.

Черные глаза, слегка растрепанные волосы, идеально очерченные губы, острые скулы, надменный взгляд… Я узнала его… Рэй.