Читать книгу Путеводная звезда - Кэтрин Полански - Страница 7

Фрэнк привез Мелиссу в ресторан тайской кухни, располагавшийся не очень далеко от «Грифона». Они устроились за столиком и сделали заказ. Качались, напевая под сквозняком, тонкие колокольчики, со стен улыбались изогнутые в пляске драконы, и раскидывали ветви крохотные цветущие деревца.

– Вы знаете, что в тайском языке отсутствует такое понятие, как «голод»? – спросил Фрэнк. – У них там такой климат, что они собирают по два-три урожая в год. В результате – лингвистический феномен. Не поголодаешь при таких условиях. Даже беднякам хватает риса. Рис – это основа тамошней кухни, но они имеют возможность многое в него добавить. А если совсем нет денег, то рис все равно есть.

– Вы бывали в Таиланде?

– Да, пару раз, на выставках. Чудесная страна.

Они поболтали немного о путешествиях, потом плавно перешли к теме, кто где любит отдыхать, и через некоторое время Мелиссе стало казаться, что она знает Фрэнка давным-давно. Лет сто, не меньше.

Так бывает: сталкиваются два человека, и у них много общего, и есть о чем поговорить. Классический случай.

И все же…

Что-то в нем волновало Мелиссу. Волновало так, как не волнуются при встрече с милым, но вроде бы чужим человеком. Ей нравилось смотреть, как Фрэнк курит, как он держит палочки, как легонько постукивает кончиками пальцев по столу, даже когда сам не двигается. Как будто он слышит музыку и стук этот – ей в такт.

Мелисса выбрала удобный момент в разговоре и непринужденно поинтересовалась:

– Вы женаты?

– Нет. А вы замужем? – Он не остался в долгу, глядя на нее светлыми глазами.

– Нет.

Повисла пауза.

– Тут, кажется, в стиле добрых знакомых должен был прозвучать бестактный вопрос – почему? – еле заметно улыбнулся Фрэнк. – Но я не буду его задавать.

– А я задам! – вскинула голову Мелисса. – Почему?

– Ответ сложный. Расскажу вам один случай. – Он снова полез в пачку за сигаретой, и Мелисса подумала, что губы и пальцы у него сейчас пахнут табаком. Хорошим, крепким. – Знакомо ли вам такое чувство, когда есть вы и есть объект вашего, скажем так, повышенного внимания, вы оба друг другом интересуетесь, и оба знаете это про другого, но ничего еще не сказано и не сделано? Когда сердце замирает, и одновременно, где-то глубоко внутри, присутствует тихая и радостная уверенность, что все у вас будет. Когда можно бегать по берегу этого океана, ловить брызги, омывать руки, но оттягивать сладчайший момент полного погружения в воду – слияния с этой неизмеримой огромностью.

Мелисса кивнула.

– Так все начиналось у меня, – продолжил Фрэнк. – Но я не успел начать отношения, и девушка-мечта ускользнула на полтора месяца в Непал. Ну, любила она путешествовать. Поэтому роман начался в письмах по электронной почте. Это, наверное, не самый лучший вариант, – влюбиться в образ без подпитки со стороны реальности. Можно очень сильно разочароваться при встрече, но у меня, по крайней мере, были письма. На этом, даже не бумажном, поле разворачивались события, которые обычно происходят в жизни: назначались свидания, происходили первые поцелуи в электронном виде, произносились первые признания в любви. Как ни странно, но отсутствие физической близости не мешало испытывать при всем этом полную гамму эмоциональных переживаний, только происходило это все как будто бы в глубине, приглушенно. Нельзя сказать, что полтора месяца нашей разлуки пролетели быстро. Нет, наоборот, мерными шагами я погружался внутрь чувства все больше, все сильнее… – Фрэнк мечтательно возвел глаза к потолку. – И вот она вернулась! В тот же день мы договорились о встрече. Я боялся, как мальчишка. Но не пойти не мог – как будто что-то управляло мной… Как сейчас помню, это был первый холодный ноябрьский день, шел небольшой снежок. Воздух был ледяной, сухой, колючий и абсолютно прозрачный. Все вокруг было пронизано этим проклятым влюбленным волшебством; когда я подходил к месту встречи, казалось, что ноги не касаются земли, а сердце бешено стучало будто бы в самый центр груди. И вот она… дальше только отрывочные воспоминания: ее огромные синие глаза за стеклом кафе смотрят внимательно… мое сердце екает… ее губы складываются в улыбку, взгляд становится мягче… она кивает в сторону входа… больше ничего не помню. Это было как в замедленном кино, и это было что-то неземное, мистическое, как какое-то озарение…

Он чуть понизил голос.

– Потом я вошел в кафе, и мы поздоровались как старые друзья. Узнавание происходило не постепенно, все-таки письма сделали свое дело: мы не искали пути друг к другу, а мчались по проложенной дороге. На второй день мы поцеловались. На третий день мы сблизились еще сильнее. А потом началось постоянное сближение – каждый раз, когда мы виделись (а это происходило каждый день), я осознавал, что мы подошли максимально близко друг к другу, но в следующий вечер я чувствовал, что мы стали еще ближе.

Фрэнк замолчал. Дым плыл к полотку медленно, казался мерцающим в свете фонариков на стенах.

– И что дальше? – спросила Мелисса.

– А ничего. Потом мы встречались. Потом мы поняли, что все-таки ничего не произошло. Волшебство сгинуло, и оказалось, что мы чужие люди… С тех пор я стал сложнее относиться к этой эйфории, что обманывает нас. Вряд ли я скоро женюсь. И серьезные отношения – это не для меня, я так думаю. Вы же видели моих… девушек. – Он улыбнулся с изрядной долей цинизма. – Они очень милы, но годятся для семейной жизни, действительно, если ты – законченный мазохист. Простите. Я, видимо, легкомысленный человек. А вы – почему?

Мелисса вздохнула. Она редко говорила об этом, только с подругами, которые входили в касту самых доверенных. Хотя никакой тайны в ее истории не было.

– Я выросла в тени великой любви.

– О?

– Мои родители.

– Их пример вас вдохновил?

– Настолько, что… Впрочем, по порядку. Началась эта история лет за пять до Второй Мировой войны. Мой будущий отец, Джошуа, отмечал свое двадцатилетие. У него было много друзей, и в тот день они собрались в его большой студии на чердаке. Тогда это еще была не мода, а необходимость, такие квартиры были самые дешевые. Джошуа жил в мире с соседями, поэтому людей явилось много. Пришли даже дальние родственники соседей – молодая женщина Лотти с пятилетней дочуркой Нэлл. Эту худенькую, забавную и умненькую девчушку хорошо знали все в доме, все любили с ней беседовать и слушать ее рассуждения о жизни.

– Устами младенца… – пробормотал Фрэнк.

– Именно. Праздник был в разгаре. Друзья пели, шутили. Любимая тема разговора была о том, что Джошуа уже пора жениться, завести детей. Джош отшучивался, говорил, что его будущая жена еще не родилась, вот если только Нэлл, когда вырастет, выйдет за него замуж. Серьезная Нэлл хмурилась и смущалась… А через пару лет Джошуа встретил милую и добрую Энни, свою ровесницу. Они поженились и родили двоих детей. А потом началась война. Джош не стал ждать и ушел на фронт добровольцем – он был идеалистом. Ему глубоко была противна идея фашизма, и он записался в ряды французской армии – так распорядилась судьба. Был не раз ранен, был контужен, но выжил и вернулся в Нью-Йорк. Но это уже был пустой дом: его Энни и дети погибли в автокатастрофе. Джошуа пережил огромное горе, устроился на работу, и жизнь потекла дальше.