Читать книгу Встречки. Записки предпенсионной барышни - Кира Фадеева - Страница 14

В прошлый раз он был у меня три года назад. Убивался о своей несчастной любви, что девушка, которую он боготворил и слушался во всем, просто исчезла из его жизни без объяснений. Он не мог понять, в чем дело. Единственный любимый сын обеспеченных родителей, не знающий ни в чем отказа, недавно закончивший престижный университет, с привлекательной внешностью – не смазливой, а породистой, с четкими чертами лица: тонкий нос правильной формы, внимательный взгляд красивых серо-синих глаз, продолговатый, слегка заостренный овал лица. Он тогда как будто уперся в незнакомую стену, с которой совершенно не знал, как справляться.

И вот он снова здесь, сидит напротив меня. Такое впечатление, что пришёл не он, а его отец, на которого он сильно похож, хотя на самом деле он похож на мать, с которой я знакома, – настолько он как будто постарел.

Глаза ввалились, вокруг них – тёмные круги. От задумчивой позы, от безмолвной фигуры, всё такой же стройной, веет холодом и одиночеством. Говорить не хочет. Но зачем-то ведь пришёл… Постепенно всё же проявляются штрихи, складывается картина – что его в жизни окружает, чем он занят, с кем взаимодействует. И понимаю – он и сейчас стоит перед той же стеной. Которую – ни обойти, ни перелезть, ни проломить. Такое впечатление, что теперь уже и по бокам его – стена, а сзади – обрыв.

В какой-то момент мне показалось, что он понял по моему взгляду, что я прекрасно вижу его безвыходность. И – тут же отдалил меня, далеко-далеко, за обрыв… Чтоб не мешала ему стоять одному у стены. Я не удостоилась права разделить его одиночное стояние.

Да, это было именно стояние. Мне вспомнилось «стояние Зои» – городская легенда о застывшей с иконой в руках девушке. Что тогда заставило её застыть надолго – оцепенение, кататонический ступор? Только его стояние у стены со стороны было не видно. Я его лишь ощутила, а он – не сомневаюсь в этом – понял, что я это почувствовала.

Слившись так, эмоционально, на одной волне, при прощании мы оба делали вид, что нет никакой стены, что он свободен, и что он может пойти в любую сторону. Не может. И совсем мало осталось времени, чтобы добровольно выпустить из рук то, что не должно было им браться, как той Зоей икона Николая Угодника вместо партнера для непозволительного танца. Ещё чуть-чуть, и любое прикосновение будет так же кроваво, как вырубание топором из деревянных половиц стоящую давним морозным самарским вечером девушку.