Читать книгу Отпускаю - Kirena - Страница 7

– У вас часто бывает такое ощущение, будто крысы на душе скребут?

– Вы хотели сказать, кошки?

– Да нет. «Кошки» – это когда ты потолстела на пять килограммов или за окном идет проливной дождь. А крысы – это гораздо хуже. (с) «Завтрак у Тиффани»

Почему-то Том и не задумывался, зачем она здесь, с кем она здесь и надолго ли… Уставившись на нее, он пытался понять, а как так вышло?

– Я покину сей город через шесть дней, друзья, – я развела руками и приподняла брови, – так что ты, Джефф, постарайся больше не прыгать под машины, а ты, Том, – замерла, глянув в ставшее таким холодным лицо, – можешь не бояться, что тебя обесчестят в мужском туалете! – наигранно подмигнула ему и, помахав ручкой, быстро вышла из палаты.

«К лучшему, к лучшему! – крутилось у меня в голове. – На хрен, на хрен, и так все нещадно запустила! Черт с ним, со смартфоном! Зачем я вообще с самого начала во все это ввязалась?!»

Спустившись по лестнице, я прошла мимо стойки регистратуры, где возбужденно щебетали и краснели уже девушек десять.

«Мне бы так… – приглушенной тошнотой пронеслось в голове. – Почему я не могу довольствоваться малым?»

Поспешно выскочила на улицу, отбежала на пару десятков метров, заныкавшись за уголок, закурила.

Судя по всему, транк понемногу начал отпускать, и я с ужасом разглядывала практически порхающий тремор руки с зажатой в ней сигаретой.

Стара я стала для таких вот игрищ…

Побыстрее уехать, хотя бы уехать побыстрее… желательно, живой. В самом деле, чего так завелась? Всё, конечно, понятно: ревность, боль, разочарование, страх. Фрустрация – зверь неприятный… Но ведь почему-то сложились звезды? Почему-то же понесло меня в то кафе утром? Именно утром? Именно в то? Все фанатки знают, что его любимое – на другом конце города. Какого ж лешего, спрашивается, сего дивного оленя черт за рога притащил аккурат в эту часть Лондона?! Каков был шанс вот так пересечься? Да еще над окровавленным Джеффом?! А может и сбегал Том от этих самых фанаток… максимально, так сказать, далеко. Чтобы пожрать наконец спокойно. Ну и че, спокойно пожрал?!! Муа-ха-ха!

Го-о-осподи…

Так просто не бывает. Это шутка какая-то? Это чтобы меня инсульт прямо на чужбине долбанул, да?

На нос упала капля. Другая. Я приподняла лицо и улыбнулась. На смену дурацкому солнцу пришли красивейшие свинцовые тучи, и легкие, теплые капли стали все чаще падать на волосы.

– Погода шепчет, – тяжко выдохнулось вместе с ядовитым дымом, – хоть что-то радует…

– Любишь дождь?.. – тихий голос за спиной заставил подскочить на месте, выронить сигарету.

Резко обернувшись, я на мгновение вся сжалась, окаменела, словно лабораторная мышь под занесенными над нею скальпелем. Когда? Когда и как он успел догнать? Зачем он вообще пошел следом? Черт с ним, с мобильником, ну в самом деле! Ведь бежала я быстро! Я ведь быстро бежала?..

– Не делай так! – попросила я, стараясь не глядеть Тому в глаза, – ко мне нельзя подходить сзади, чудом не ударила…

– Сколько правил… – улыбнулся он, – пойдем?

– Мне пора в гостиницу… – все же взглянула в его глаза и сразу же пожалела об этом.

Такой выразительный, такой чудный, завораживающий взгляд… Мелкие капли на длинных ресницах и бледной коже… Бог мой…

Сердце застонало, сжалось и рухнуло куда-то в живот…

– Ты не забрала телефон, – он еще внимательнее посмотрел на меня.

А я не могла ничего сказать. Я просто смотрела на него и понимала, что все безнадежно испорчено… Ему-то что? Он через пару дней и не вспомнит.

А я? Я вернусь домой. Разведусь. Заведу себе еще двух котов и большую собаку… И больше никогда в жизни не посмотрю ни на одного мужчину.

Сука…

Как говорится, и жил он, жил, пока не помер…

– Идем? – Том легко коснулся мокрой рукой моей ладони, медленно, дико чувственно сплел наши пальцы. – Простынешь…

По телу прокатилась едва заметная мелкая дрожь. Я испуганно взглянула на мужчину и… пропала. В горле застрял ком, дыхание перехватило, пальцы в чужой ладони задрожали. Быстро облизнув сухие губы, я испуганно опустила взбесившийся взгляд.

Все. Теперь точно конец… Платоническая привязанность взяла да перешагнула отведенные ей границы. Катастрофа мгновенно приобрела космический масштаб.

Мужчина сделал шаг к машине, и я снова повиновалась и пошла за ним… Какая уже разница…

Уилсон скинул промокшую куртку, бросил ее на заднее сидение, захлопнул дверь. Усевшись на водительское, положил влажные ладони на руль:

– Я не знал, что ты уезжаешь через шесть дней.

– Через шесть, через день, через месяц… – безжизненным тоном отозвалась я, разглядывая капли усилившегося дождя, стекающие мощным потоком по лобовому стеклу. – Какая разница?

– Мне кажется… – неуверенно начал Том, но замолчал.

Помедлив все же завел мотор.

– Пристегнись, – пробормотал он, – у нас в Англии люди пристегиваются…

Я закрыл за собой дверь в палату и уже даже не удивился, не увидев Марго в больничном коридоре. Она вообще ждать не умеет?! Судя по всему, настолько привыкла контролировать ситуацию, что даже сейчас не способна быть ведомой…

А как резво, не задумываясь ни на секунду, Маргарита отшила Джеффа? Такое ощущение, что только этим и занимается целыми днями… Почему-то я испытал облегчение в ту минуту… Хм… А если бы ее пригласил я?

Отшила бы?

Губы мужчины исказила обаятельная улыбка.

Вряд ли… У нее есть мое фото, я ей небезразличен. По крайней мере – был…

Зачем мне все это? Куда я ввязался? Чего мне не хватало? Что это вообще за сцена была у палаты?! О, как давно я не был так зол… И, главное, за что? Ничего особенного, сверхъестественного и из ряда вон выходящего не произошло. Она просто заскучала и пошла в указанную палату. А уже я ее спровоцировал…

Что так разозлило меня?

Равнодушие…

Я видел, как она закатила глаза и, выругавшись, ушла к лифту. Неужели же я ей настолько безынтересен?

Бред…

Какая ерунда…

Или?..

Я совсем не могу ее понять… Она, как хамелеон, не разобрать, где маска, а где она сама… Зачем, к чему столько сложностей? Почему нельзя быть открытой миру, людям? В разумных, конечно, пределах…

Том вышел на улицу и окончательно поник духом. Чудное, яркое, нежное солнце скрылось в свинцовых тучах, подул легкий ветер, стал накрапывать привычный дождь.

– Да что ж ты будешь делать?! Даже погода расстраивает…

Уилсон принялся высматривать Маргариту и, уже почти отчаявшись, все же увидал хрупкую фигурку, спрятавшуюся за дальним углом парковки.

Ага… Попалась… И почему ее так трясет? Неужели девушка из России замерзла в моем Лондоне летом?

Маргарита откинула голову назад и подставила лицо благодарно падающим на него каплям… Том очарованно замер в нескольких шагах позади.

Антипод. Полный… Если я скажу, что люблю футбол, она будет настаивать на хоккее, если я предпочитаю день, значит, она влюблена в ночь, если я намекну, что моя стихия – огонь, лед окажется ее сутью.

Мужчина едва заметно улыбнулся и шагнул ближе, склонился к намокшим волосам, разметавшимся по спине, незаметно вдохнул чуть тяжелый, но такой манящий аромат:

– Любишь дождь?..

Откуда столько страха, паники?..

– Не делай так…

Почему она так упрямо отводит взгляд, избегает смотреть мне в глаза? Что я сделал не так? Да что я мог сделать не так?! Ведь это ее манера была с самого начала…

– Чудом не ударила, – говорит она.

Я едва сумел сдержать смех.

– Сколько правил… – все же улыбнувшись, пробормотал в ответ, рассматривая намокшее под дождем лицо.

Да, Джефф тысячу раз прав, она действительно красива. Но красота эта, она… Все же будто нечеловеческая, потусторонняя, темная… Слишком дерзкая, вызывающая и одновременно холодная, отталкивающая. Наверное, к ней страшно подходить знакомиться. Слишком тяжел взгляд карих глаз. Ты вроде и льнешь к ней, тянешься, а поднимет она на тебя глаза и резанет, не задумываясь, по твоему обнаженному горлу таким взглядом. Еще и перешагнет, поморщившись, что испачкала туфлю в чужой вязкой крови…

– Мне пора в гостиницу… – подняла она все же ко мне лицо.

Внутри что-то перевернулось. Под намокшими длинными ресницами не было сейчас привычных ножей. Она так открыто, так прямо, так искренне смотрит мне в глаза… Восхищение, удивление, теплота… Вот она!!! Эта теплота, которую я видел на фото!

Я стиснул зубы и чуть склонился к девушке, мне так захотелось коснуться сейчас ее мокрых прядей… И тут же снова-снова хамелеон… В глазах Маргариты утонула такая вселенская грусть и тоска, такая выворачивающая душу боль…

О чем она думает сейчас, глядя на меня? Что так переворачивает ее сердце?

Я мог обидеть? Но чем?

Шантажом… Да, я поступил низко.

– Ты не забрала телефон… – упавшим голосом прошептал я.

А она молчит, молчит и не сводит с меня чудных глаз…

Да о чем, черт побери, может она думать? Жалеет, что повстречала меня? Сожалеет, что отказала Джеффу? В эти глаза сейчас невозможно смотреть, больно смотреть. Такое ощущение, что она физически страдает… Невыносимо! Или мы сейчас же идем к машине, или я сгребу ее в охапку прямо здесь, прижму к себе и…

И…

Нас засекут репортеры или зеваки, и Люк меня убьет.

– Идем… – я уверенно коснулся ее ледяной ладони, и по моей руке тут же пробежала обжигающе-сладкая волна.

Очнувшись, понял, что слишком двусмысленно, слишком чувственно сплетаю свои пальцы с ее длинными, худенькими пальцами.

Чертовщина!

Я быстро потянул ее к машине, стараясь не смотреть на намокшие под дождем волосы, распахнутые, мокрые губы. Я мог бы, мог бы… Если рвануть ее сейчас к себе… Я же поступал так и раньше, никогда не встречая сопротивления… Чем этот момент отличается от тех? Замедлив шаг, все же глянул на нее. Страшно захотелось вцепиться в смоляные волосы и впиться поцелуем в приоткрытые, влажные губы, опустить руки на мокрую рубашку…

Я прошелся взглядом ниже…

Она без бюстгальтера?!!

Мысли оборвались, в голове засвистел горячий ветер. Маргарита приподняла голову и бросила на меня короткий, убитый, обреченный взгляд.

Медленно выдохнув сквозь зубы, я распахнул дверцу машины. Засунув девушку в авто, скинул с себя куртку. Слишком жарко, слишком…

Упал за руль и замер. Шесть дней… Какого черта шесть дней?! Я не хочу!..

Чего я не хочу?

В голове вдобавок и зашумело…

А чего я хочу?

– Я не знал, что ты уезжаешь через шесть дней…

– Через шесть, через день, через месяц… Какая разница?.. – она даже не посмотрела в мою сторону…

О, да! Ей скучно и безынтересно… Но ведь что-то было, ведь есть между нами какая-то нелепая, дикая, странная связь… Я это понял еще тогда, в кафе, когда она отмывала мои руки от крови в мужском туалете… Кто еще будет ценить одну твою жизнь превыше всех жизней, даже своей?

– Мне кажется…

«Мне кажется, что мы могли бы узнать друг друга лучше…»

Господи Боже!!! Неужели я чуть не ляпнул это?!!

– Пристегнись… У нас в Англии люди пристегиваются!..

Я это сказал или только подумал?! А она меня слышала?!!

Поздравляю, Уилсон, в тридцать шесть лет ты наконец понял, что ты идиот…