Читать книгу Грехи отца - Китти Нил - Страница 8

Пробродив весь следующий день по Фулхэму, по пути домой Эмма остановилась на Вандсвортском мосту и уставилась вниз, на угольную баржу, плывущую по серой, мутной воде Темзы. Все было безнадежно, никто не хотел ее принимать, и она с ужасом представляла, как снова скажет детям, что не нашла работу. Она была убеждена, что дело в ее внешнем виде, особенно после того, как ею пренебрег даже железняк.

Когда наступило утро пятницы, вместо того чтобы снова идти на поиски работы, девушка ссутулилась на своем табурете. Отец уже начинал нервничать, советуя ей искать получше, как вдруг распахнулись двери и в комнату вбежал Джеймс.

– Меня прислала Элис. Она хочет тебя видеть.

Эмма с натянутой улыбкой поднялась. Джеймс был таким миленьким в своей новой одежде. На нем были серые шорты до колен, безупречно белая рубашка и даже тапочки на ногах. Если она и сомневалась в правильности решения отдать мальчиков Элис, то теперь, когда увидела, как хорошо выглядит брат, все ее сомнения развеялись.

– Чего хочет Элис?

– Я не знаю. Она просто сказала, что уже поставила чайник.

Эмма подумала, что добрая женщина решила угостить ее чашечкой чаю. С Джеймсом во главе девушка отправилась вниз.

– Боженьки, ты какая-то уставшая, милая. В чем дело? – спросила Элис, увидев Эмму.

– Я искала работу, но никто не хочет меня принимать. Я выгляжу как замухрышка. Ни в магазинах, ни даже на фабриках нет для меня вакансий.

– Ты просто красотка, мы сделаем из тебя принцессу, и ты будешь даже лучше, чем эти девицы из магазинов. Ну же, бери чай, и, пожалуй, начнем с твоей прически.

– Смотри, Эмма, – сказал Арчи, взяв в руки маленькую деревянную лодку. – Дя Сирил сам сделал ее для меня.

– Дядя Сирил, а не дя, – засмеялась Элис.

– И у меня такая есть, – сказал Джеймс, присев рядом с братом.

Дети принялись играть со своими лодочками, а Эмма просто смотрела на них и на то, какими чистыми и блестящими стали их волосы. Она сделала глоток чая.

– В отличие от них, чтобы выглядеть лучше, мне не достаточно просто изменить прическу, Элис, – сказала девушка.

– Не переживай. Я наверняка найду какую-нибудь приличную одежду.

Элис была обладательницей красивых, пышных форм, и Эмма сомневалась, подойдут ли ей вещи женщины. У нее была маленькая грудь, узкие бедра, да и ростом она как минимум на пять сантиметров ниже.

Будто прочитав ее мысли, Элис улыбнулась.

– Когда-то я была намного стройнее, чем сейчас. Надеюсь, придет пора и мне все-таки удастся втиснуться в свои старые вещи. Идем, я покажу тебе.

Эмма поставила чашку на стол и последовала за Элис в спальню. В отличие от чердака, комната была красивой. А вместо матраса на полу там стояла большая двуспальная кровать с деревянным изголовьем и цветочным покрывалом. Внимание Эммы привлекли два шкафа и туалетный столик, на котором красовался симпатичный стеклянный розовый сервиз. Комната была буквально набита мебелью, но Эмме она показалась прекрасной. Хозяйка открыла один из шкафов, и девушка, увидев его содержимое, ахнула от зависти. Элис тщательно осмотрела пару простых льняных платьев и в конце концов достала две блузки с юбкой.

– Сирил постоянно ноет, что я никогда ничего не выбрасываю, но я всегда знала, что оно мне обязательно пригодится. Вот, примерь.

– О, Элис, откуда у тебя столько красивых вещей?

– Мой Сирил получает неплохие деньги на автобусах, да и нас ведь было только двое. Я очень хотела деток, однако у нас все никак не получалось. Вероятно, я скупала все, что видела, чтобы компенсировать это. Конечно, во время войны выбор был небольшим, только серые лохмотья, но мне все еще удавалось себя баловать. А когда нормирование продажи одежды закончилось, должна признать, я немного обезумела. – Она мягко улыбнулась. – Теперь все иначе. Мальчики изменили нашу жизнь, и Сирил почти так же влюбился в них, как и я. Ну же, Эмма, примерь вещи!

Девушка медленно разделась, стесняясь того, что Элис увидит ее старые изношенные панталоны. У нее не было бюстгальтера, но с ее маленькой грудью это не имело значения. Когда Элис отвернулась к одному из ящиков ее столика, Эмма поспешно надела юбку и первую блузу. Светло-голубая хлопковая юбка, расклешенная от талии, казалась немного свободной. Кроме того, она была слишком длинной, но это не имело значения. Юбка почти новая, и Эмма чувствовала себя превосходно. Белая блуза с маленьким округлым воротничком была тоже большая, однако пахла свежестью, чем-то цветочным, и казалась очень мягкой на ощупь.

– Не так уж и плохо, – промолвила Элис. – Просто перешьешь пуговицу на талии, и все. Я нашла кое-какое белье. Этот лифчик, может быть, подойдет.

– Я… не думаю, что мне нужен бюстгальтер, – покраснев, сказала Эмма.

– Ну конечно нужен. В твоем возрасте нельзя ходить без лифчика. Теперь надевай снова свои вещи, и мы поработаем над твоей прической.

– С волосами невозможно ничего сделать.

– Конечно возможно. Просто сперва надо их хорошенько вымыть.

Эмме было до ужаса стыдно.

– Я пыталась что-то сделать, но без мыла они высыхают все спутанные.

– О, милая, я ведь не говорю, что ты не чистая. Знаю, ты стараешься изо всех сил, но, как ты и сказала, их нужно тщательно вымыть. Ну же, у меня есть все необходимое, а потом я их немного подрежу.

Прошло больше двух часов, и Элис наконец удовлетворенно выдохнула.

– Ну вот, ты выглядишь потрясающе, – сказала она.

Эмма пялилась на себя в зеркало, не веря своим глазам. Ее тонкие тусклые волосы теперь сияли и спадали ей на плечи волнистыми белокурыми локонами. На ней была ее старая одежда, но она собиралась перешить юбку Элис сразу же, как поднимется наверх.

– О Элис, не могу поверить, что это я, – плакала девушка, не в силах оторваться от своего отражения.

– Ты не просто хорошенькая, Эмма, ты очень красивая, как твоя мама, – сказала Элис, вдруг прослезившись. – Я хотела немного подкрасить тебя, но с твоей кожей тебе совсем не нужна косметика. Немного помады будет достаточно. Господи, теперь только безумцы смогут не взять тебя на работу.

– Надеюсь, ты права, – сказала Эмма, наконец оторвав глаза от зеркала.

Джеймс и Арчи до этого момента вели себя тихо, однако теперь начали требовать внимания Элис.

– Они хотят кушать, – сказала она. – Никогда не перестают есть. Мой Сирил говорит, они как из голодного края.

– Прости, Элис.

– Простить? За что мне тебя простить? Для меня одно удовольствие видеть, как они наедают себе щечки. Я просто жду, когда уже придет конец этой проклятой карточной системе. Чертов позор. Война уже так давно закончилась. В общем, беги в спальню и забери свои вещи, не забудь белье. Я, наверное, найду еще одну юбку – откопаю среди других вещей, – но сначала разберусь с этими разбойниками.

Эмма благодарно улыбнулась и ушла, держа в руках свою новую одежду. Сравнивая унылый чердак с квартирой Элис, она села на стул и убедилась, что у нее достаточно ниток на катушке, чтобы подшить юбку. Огонь все еще не потух, этого вполне хватит для нагрева утюга. Прогладив шов, девушка надела юбку и заправила в нее блузу, которая понравилась ей больше.

У них не было зеркала, чтобы полюбоваться нарядом, но Эмма точно знала, что выглядит достаточно элегантно для того, чтобы ее взяли на работу. И лишь обув туфли, девушка снова сморщила лоб. Они были стоптанными на пятках, совсем потрепанными и уж точно портили наряд, но у нее не было другой обуви, поэтому пришлось смириться с такой участью.

Ее сердце трепетало от радости и волнения. Уже было больше часа, но она решила прогуляться до станции Клэпхем Джанкшен. Там целая уйма магазинов. Наверняка в одном из них найдется вакансия.

Эмма собралась было уходить, как в комнату медленно вошла Сьюзан.

– Что ты здесь делаешь? Почему не в школе?

– Мне стало плохо, и учительница отправила меня домой.

Эмма пощупала лоб сестры и в этот раз поверила ей. У нее была горячая липкая кожа.

– Ладно, милая. Давай уложим тебя в постель.

– Хорошо выглядишь, Эмма. Где ты взяла эти вещи?

– Элис дала.

Сьюзан хотела что-то сказать, но подняла руку ко рту – ее стошнило. Эмма вмиг подтащила сестру к раковине, морща нос от того, что та опорожнила желудок. «По крайней мере, – подумала девушка, – вещи Элис остались чистыми».

Эмма искупала Сьюзан в прохладной воде и уложила ее в постель, где девочка почти моментально уснула. Когда Люк и остальные пришли из школы, ей было намного лучше, но она все еще лениво лежала на матрасе.

Эмма спустилась по лестнице.

– Сьюзан в постели. Ей стало плохо, и ее отпустили домой.

– И поделом ей, – сказал Люк.

– В каком это смысле?

– Когда мы проходим мимо рынка по пути в школу, она вечно что-то клянчит. Делает несчастную мордашку, говорит владельцам ларьков, что ее мама умерла, и девять из десяти раз ее угостят то яблоком, то еще чем-то.

– Что-что делает? – Эмма была в ужасе. – Но ее не стошнило бы от яблока.

– Я знаю, однако она стала просить так часто, что лоточники к ней привыкли. Этим утром ей не удалось ничего выпросить, поэтому она решила попытать удачу у мясника. Он только открывал свой ларек и, когда она подошла к нему с заученной фразой, сунул ей пирог. Эта жадина слопала его по пути в школу и даже не дала нам укусить. Вот и получила по заслугам. Я всегда знал, что все закончится именно так.

Эмма до сих пор не могла поверить своим ушам.

– И как долго это продолжается?

– С тех пор как умерла мама. Все началось с того, что Чарли спросил, как наши дела, и, видимо, пожалел нас. Он дал нам по яблоку, наверное, это и натолкнуло Сьюзан на такую идею.

– Ох и получит она, когда встанет! – сказала Эмма и вдруг услышала стук в дверь.

Она подошла, чтобы открыть, и побледнела, увидев домовладельца.

Мистер Белл, мужчина в возрасте немного за сорок, был высоким и тощим, с копной темных жестких волос. Эмме же он казался аристократом с хорошо поставленной речью, в красивой одежде и с портфелем.

Он недоуменно посмотрел на нее пару секунд, а затем сказал:

– Это ты, Эмма? Я едва узнал тебя. Будто ты выросла за одну ночь.

Она чувствовала себя неловко и неуверенно, пробормотав лишь:

– Мой… мой папа еще не вернулся с работы.

– Разве он не оставил тебе денег для оплаты аренды?

– Нет, но он вернется через пару часов.

Мужчина тяжело вздохнул.

– Отлично, приду позже.

– Спасибо вам, мистер Белл, – сказала Эмма, с облегчением закрыв дверь за человеком с хищным взглядом.

Прошел час, и, вернувшись домой, Дик удивленно осмотрел сестру.

– Ого, Эм, какая ты красивая! – сказал он, передавая ей пакет овощей.

– Это все благодаря Элис, – ответила Эмма, с довольным видом изучая содержимое пакета: морковку, лук и картофель. – Хватит, чтобы приготовить рагу завтра. Очень благородно со стороны Чарли отдавать тебе остатки.

– Они слишком мягкие, их нельзя продавать на следующий день, так что эти овощи просто выбросили бы. В любом случае не увиливай от вопроса – почему ты такая нарядная, прям как рождественская елка?

– Я собиралась пойти поискать работу, но из школы вернулась Сьюзан… – Эмма продолжила свой рассказ, объяснив брату причину тошноты сестренки, и его это поразило не меньше.

– М-да, ничего себе, – пробормотал он. – Мне есть что сказать этой маленькой мадам.

– И мне, – промолвила Эмма, разжигая огонь, чтобы приготовить ужин.

Прошел еще час. Они провели его, отчитывая Сьюзан, а затем Эмма взволнованно посмотрела на Дика.

– Мистер Белл вот-вот вернется, вряд ли мне удастся снова отделаться от него. Надеюсь, папа сейчас не спускает свою зарплату в «Руках короля».

Дик решительно поднялся на ноги.

– Я силой притащу его домой, если потребуется.

По дороге в паб Дик поймал себя на мысли о своем начальнике. Чарли Ропер был полной противоположностью его отца, мужчиной, которого он уважал. Чарли не был женат, и, насколько Дик знал, у него не было семьи, но тем не менее он взял его под свое крыло, как сына. Да, он суровый босс, однако никогда не требовал от других больше, чем делал сам.

Чарли любил иногда выпить пинту пива, но, в отличие от отца Дика, знал меру. Этот человек тяжело трудился, каждый день вставал с рассветом, в любую погоду, между тем ни разу не жаловался, несмотря на то что от холода его артрит постоянно давал о себе знать. Чарли тоже воевал, пусть и в Первой мировой, но и на той войне было нелегко, он рассказывал Дику истории о траншеях и крысах размером с кота. Однако, в отличие от его отца, Чарли никогда не сетовал на свою судьбу и не использовал войну в качестве предлога для того, чтобы утопить свои печали в алкоголе. Дик нахмурил лоб, ненавидя слабость отца, и решил, что никогда не станет таким же, как он.

Дойдя до паба, паренек распахнул дверь и принялся искать Тома в густом облаке дыма, повисшего в воздухе. Какой-то старик настукивал незнакомую Дику мелодию на старом расстроенном пианино, и через пару столиков мальчик увидел мужчин, играющих в карты. Пройдя мимо них, он заметил отца, стоявшего у бара с поднесенной к губам пинтой пива.

Глаза Тома расширились при виде Дика, и, перекричав гул толпы, он рявкнул:

– Какого черта ты забыл здесь?!

– К нам пришел хозяин за деньгами.

Том зыркнул на мужчин, выпивавших неподалеку.

– Говори потише! – прошипел он.

Дик посмотрел на бокал в руке отца и понял, что это не первая его пинта. Мальчику было плевать на то, кто услышит его.

– Мистер Белл скоро вернется, он хочет получить свои деньги.

– И что с того? Он получит свои деньги, когда я буду готов дать их ему. Просто скажи, чтобы он проваливал.

– Сам скажи.

Губы Тома сжались от злости.

– Следи за языком, сынок. А теперь убирайся отсюда, или ощутишь на себе тяжесть моей ладони!

– Я никуда не пойду без тебя.

Мужчина рядом засмеялся, сказав:

– Кажись, твой молокосос теперь диктует правила, Том.

Отец Дика крепко сжал бокал.

– Скорее рак на горе свистнет, – отшутился он. – Пожалуй, отведу этого оборванца домой и хорошенько его выпорю. – Он осушил пинту, громко поставил бокал на барную стойку и, свирепо зыркнув на Дика, добавил: – Ну-ка, домой, живо!

Эмма услышала шаги и крик отца, прежде чем он сам показался на пороге. Его глаза налились кровью от гнева, когда он снова посмотрел на парня.

– Откуда у тебя столько храбрости, чтобы вот так врываться в паб? Мне от стыда хотелось провалиться под чертову землю.

– Ты меня винишь? Если бы я тебя не вытащил, мы бы снова не заплатили за аренду. Терпение мистера Белла не бесконечно.

– Я оплатил некоторые долги на той неделе. Тем более Белл только треплется. Он вечно грозит вышвырнуть нас, но ведь мы все еще здесь, верно?

– Однажды ты перегнешь палку.

– Я возьму Белла на себя, однако если ты еще раз опозоришь меня в моем трактире, то сильно пожалеешь об этом.

Они сверлили друг друга взглядами, но Дик сдался первым.

Том еще немного посмотрел на сына, после чего внимание мужчины переключилось на Эмму. Он побледнел и затряс головой, не веря своим глазам.

– Боже, как ты меня перепугала! Ты просто вылитая мать. Где ты взяла эти вещи?

– Элис дала.

– Ты нашла работу?

– Пока нет. Сьюзан отправили домой, и мне пришлось остаться с ней.

– Чертовы дети, – пробормотал он, падая на свой стул. – Тебе не помешало бы поторопиться, моя девочка.

В дверь снова постучали, и Эмма пошла встречать хозяина.

– Теперь отец пришел? – спросил мистер Белл.

– Да, я позову его. – Но, когда она развернулась, Том уже стоял позади.

– Пойдем, поговорим внизу, – сказал он и вышел в коридор, закрыв за собой дверь.

Дети услышали крики, и Дик, приложив палец к губам, указал на дверь. Она не была плотно закрыта, поэтому они с Эммой подобрались к щели, чтобы лучше слышать разговор.

– Я не могу сегодня оплатить все задолженности, но на следующей неделе точно отдам, обещаю.

– Ты говорил это на прошлой неделе и на позапрошлой. Я долго терпел, между тем вы уже восемь недель живете здесь бесплатно. Или плати немедленно, или я буду вынужден выселить вас.

– Будь же ты человеком, мистер Белл. С тех пор как умерла моя жена, у нас настали тяжелые времена, но теперь моя дочь ищет работу. Как только девчонка найдет ее, у нас появится больше денег.

– Эмма? Ты говоришь об Эмме?

– Да, о ней.

На миг воцарилось молчание, мужчина прокашлялся.

– Какую именно работу она ищет?

– Любую, в магазине, на фабрике.

Мистер Белл подумал пару секунд, но, когда заговорил, глаза Эммы округлились, словно два блюдца.

– Я, как и ты, потерял жену, мистер Чемберс, и с тех пор в моем доме не хватает женской руки. Я думал нанять кого-нибудь в качестве горничной-экономки, а Эмма как раз ищет работу, быть может, ее устроила бы эта должность.

– И какую оплату ты предлагаешь?

– Это будет зависеть от того, каким будет ее рабочий день, но примерно один фунт десять шиллингов. Если вы согласитесь, я смогу каждую неделю взимать небольшой процент и гасить вашу задолженность.

Эмма тут же распахнула дверь:

– Папа, я не хочу быть уборщицей!

Мистер Белл окинул девушку взглядом и сощурил глаза.

– Что ж, мистер Чемберс, если Эмма не готова работать на меня, я должен настоять, чтобы вы оплатили аренду прямо сейчас.

– У меня нет столько денег. Я могу оплатить эту неделю и еще добавить пару шиллингов в счет долгов.

– Нет, этого недостаточно. – Мужчина открыл портфель и вынул лист бумаги. – Это уведомление о выселении, в нем сказано, что вы должны освободить помещение в течение одной недели.

– Эй, придержи коней. А что, если Эмма согласится?

– Как я и сказал, долги буду вычитать из ее заработной платы. Однако это не означает, что я позволю вашим задолженностям снова накапливаться. Надеюсь, текущую аренду вы будете оплачивать вовремя, каждую неделю, без задержек.

– Договорились. В таком случае она начнет с понедельника. Я оставлю вас для прояснения деталей с дочерью. – Сказав это, Том Чемберс хотел было вернуться домой.

Но Дик стоял в дверях и смотрел на отца.

– Погоди. Эмма сказала, что не хочет быть уборщицей.

– Она будет делать то, что ей скажут!

Эмма заметила, как глаза брата наливаются кровью, и тут же решила вмешаться:

– Все хорошо, Дик. Я не против.

На самом деле она была в ужасе от этой идеи, но у нее не осталось выбора. Если она не станет работать на мистера Белла, все они окажутся на улице.

– Ты уверена, Эмма?

– Да, я уверена, – ответила девушка.

Дик ушел, не закрыв за собой дверь.

Эмма повернулась к мистеру Беллу и заметила, что его взгляд блуждает по ее телу. Было нечто в его глазах, заставившее ее содрогнуться, но он вдруг сказал решительным тоном:

– Значит так, Эмма. Как я и говорил, мне нужна работница, чтобы присматривать за моим домом. Вот мой адрес, буду ждать тебя в понедельник утром в восемь.

Она взглянула на листок, который он подал ей.

– М-м… Я не совсем знаю, где это.

– Мой дом находится напротив парка Клэпхем Коммон, это недалеко от церкви Святого Варнавы.

Эмма сглотнула. Идти туда долго.

– А можно начать в девять? – нервно спросила она. – Я… Мне надо собрать детей в школу, перед тем как уйти.

На секунду он сжал губы, но все же кивнул:

– Хорошо. Я не жестокий человек и не строгий работодатель. Уверен, мы с тобой поладим.

Мужчина протянул руку, чтобы похлопать девушку по плечу, и Эмма снова вздрогнула от его прикосновения.

– До свидания, дорогая. Увидимся в понедельник.

Он опять улыбнулся, на этот раз мягко, и Эмма немного расслабилась. Может, все будет в порядке. Она вполне могла бы справиться с делами по дому. В конце концов, у нее в этом был опыт.

– Я начну с понедельника, – сообщила Эмма отцу, вернувшись на чердак.

– Хорошо. Подавай ужин, и я снова пойду по делам.

Накладывая рагу в оловянные тарелки, девушка утешала себя мыслью о том, что, по крайней мере, ее семье больше не грозит выселение. Ее посетила еще одна заветная мысль, и она улыбнулась. Когда долги будут выплачены, она сможет уйти. В конце концов, что ее остановит?