Читать книгу Треблинка. Исследования. Воспоминания. Документы - Коллектив авторов, Ю. Д. Земенков, Koostaja: Ajakiri New Scientist - Страница 20

Все вахманы занимались мародерством и обогащались за счет уничтоженных евреев. Вахманы, находясь на посту у раздевалок и «кассы», постоянно забирали себе часть вещей и денег, этому немцы не препятствовали, они следили лишь за тем, чтобы те не присваивали золото и драгоценности. Служивший в Треблинке травниковец И. Куринный на допросе 14 июня 1961 г. показал: «Мои товарищи всегда имели деньги в таком количестве, в каком они нам были необходимы. Брали мы себе только “злотые”, поскольку их охотнее всего принимали от нас местные польские жители»[189].

На допросе 9 апреля 1948 г. Александр Егерь отметил: «Я как командир взвода выделял вахманов своего взвода для производства массовых расстрелов. Некоторые вахманы без моего ведома уходили в “лазарет” и там производили расстрелы с целью грабежа ценных вещей и золота, так как при расстреле заключенных в “лазарете” их через “кассы” не пропускали и ценные вещи оставались при них. Вахманы, расстреливая заключенных, ценные вещи отбирали себе, а затем пропивали в окрестных селах»[190].

Некоторые вахманы жили не только сегодняшним днем, но задумывались и о послевоенном материальном благополучии. Они создавали его себе во время службы в лагерях смерти. Так, на допросе 27 февраля 1947 г. Николай Кулак, найденный и арестованный в Польше, сообщил следователю: находясь «в лагере смерти Треблинка, я набрал себе около 600 тысяч польских злотых, около полкилограмма золотых вещей и монет. На эти средства я проживал со своей женой Высоцкой Ириной в гор[одах] Варшава и Блохах и на них же в Гдыне открыл свой продуктовый магазин»[191].

Отличившиеся активностью в уничтожении людей вахманы получали благодарности, отпуска домой, если их семьи проживали на оккупированной немцами территории. Так, например, специальными приказами Штрейбеля в 1942–1943 гг. были вынесены благодарности и отмечены за службу в Белжеце, Собиборе и Треблинке вахманы Федор Яворов и Алексей Милютин[192]. За особые заслуги и активную деятельность в окончательном решении еврейского вопроса некоторые награждались специальными медалями. В декабре 1942 г. Александр Егерь, командир взвода в лагере смерти Треблинка, получил серебряную медаль «Знак отличия для восточных народов II класса»[193].

Группенвахманы В. Чернявский, Ф. Левчишин и роттенвахман С. Василенко были награждены в октябре 1943 г. бронзовой медалью «Знак отличия для восточных народов I класса». Этой же награды удостоились Д. Робертус и В. И. Ялынчук (Еленчук). Кроме того, В. Чернявский, потерявший руку во время взрыва гранаты, брошенной одним из доставленных в Треблинку евреем[194], имел специальный значок за ранение[195].

Вахманов в местах службы посещали их жены. Так, в мае 1942 г. в Треблинку к Ивану Ткачуку приехала в гости жена. В его уголовном деле приведена фотография, на которой он запечатлен в мундире вахмана СС рядом с нею[196]. И. Ткачук помнил о сыне и слал ему фотографию, на которой он изображен рядом с мотористом газовой камеры Иваном Марченко. Оба сфотографированы стоящими в вахманской форме, у И. Ткачука правая рука с пистолетом вытянута вперед. Фотография, сделанная в лагере смерти, замечательна трогательной надписью на обороте: «На память дорогому сыну Коле. 15.III.1943 года»[197].