Читать книгу Уголовное право России. Общая часть - Коллектив авторов, Ю. Д. Земенков, Koostaja: Ajakiri New Scientist - Страница 13

Под толкованием уголовного закона понимается определение его содержания и выявление его точного смысла, а также уяснение и объяснение терминов, употребленных законодателем.

С одной стороны, толкование представляет собой познавательный процесс, направленный на установление содержания уголовного закона (уяснение), а с другой – результат данного процесса, объективированный в той или иной форме (разъяснение). В зависимости от этого различаются две формы толкования: интровертивное (от лат. intro – внутрь и verto – поворачиваю, обращаю), т. е. уяснение, обращенное внутрь (для себя), и экстравертивное (от лат. extra – вне и verto), т. е. разъяснение, обращенное вовне (для других).[33]

Кроме того, толкование классифицируется по таким основаниям, как его субъекты, приемы и объем.

Субъекты толкования. Право толковать законы принадлежит всем лицам. Однако в зависимости от их статуса и вытекающей отсюда юридической силы толкования оно подразделяется на официальное и неофициальное.

Неофициальное толкование дается любым не уполномоченным на то лицом и не является обязательным для других лиц. Оно подразделяется на:

а) обыденное толкование, осуществляемое, можно сказать, рядовым обывателем на уровне обыденного правосознания;

б) профессиональное толкование, осуществляемое специалистами по юриспруденции (следователями, судьями, государственными обвинителями и т. д.);

в) доктринальное, или научное, толкование, которое дается отдельными сотрудниками или коллективами научных и учебных учреждений, а также занимающимися научными изысканиями практическими работниками.

Официальное толкование дается специально уполномоченными на то органами, наделенными правом толкования согласно Конституции и другим законам, и является обязательным для всех правоприменяющих субъектов. Оно делится на:

а) аутентическое, или, как иногда говорят, авторское, т. е. исходящее от органа, который издал толкуемый нормативный акт;

б) делегированное, или легальное, т. е. осуществляемое официально уполномоченным на то органом, который сам данный акт не принимал.

Основными поставщиками актов официального толкования являются высшие судебные органы, наделенные специальными полномочиями на интерпретацию правовых текстов. В свою очередь, судебное толкование подразделяется на:

а) казуальное, т. е. осуществляемое при рассмотрении конкретного дела и только для него обязательное;

б) нормативное, которое дается по материалам изучения и обобщения судебной практики о правильности применения закона по определенной категорий дел в виде постановлений Пленума Верховного Суда.

Что касается юридической силы решений по конкретным делам, то в течение многих лет отечественная юридическая наука безоговорочно отрицала за ними способность служить источником права. Немногочисленные высказывания противоположного свойства поддержки не обрели.

В настоящее время активным сторонником прецедентного права является А. В. Наумов, который полагает назревшим вопрос о предоставлении судам права официально ссылаться в своих решениях на прецедент ВС РФ по конкретным делам наряду со ссылкой на применяемую уголовно-правовую норму и после такой ссылки.[34]

На большое значение прецедента обращает внимание и Н. М. Кропачев, отмечая, что «и ранее, и сейчас опубликованная судебная практика служит образцом для принятия аналогичных решений при описанных обстоятельствах всеми судами страны, поскольку в глазах судей ореол непогрешимости высших судебных инстанций в этих случаях застилает содержание уголовного закона». Поэтому «хотим мы того или нет, судебный прецедент – фактический источник уголовного права, поскольку именно он предопределяет в сложных ситуациях решения правоприменительных органов».[35]

По приемам (способам) различают грамматическое, систематическое и историческое толкование уголовного закона.

Грамматический способ толкования закона, называемый иногда филологическим, состоит в лексическом и синтаксическом разборе его текста, а также в уяснении значения и смысла употребляемых в законе слов, понятий и терминов.

Поскольку «с одной стороны, закон должен быть понимаем прежде всего так, как он написан, а с другой – мы всегда предполагаем, что законодатель знает язык, на котором он пишет, и что он пишет согласно с законами и правилами этого языка»,[36] большое значение для уяснения смысла написанного приобретает согласование слов в роде и падеже, употребление единственного или множественного числа, прошедшего или настоящего времени, используемая в законе пунктуация и т. п.

Другая разновидность грамматического толкования заключается в уяснении и разъяснении значения употребляемых в тексте закона слов, понятий и терминов посредством их этимологического анализа. Для этого приходится прибегать ко всевозможным языковым словарям и даже капитальным филологическим трудам.

Кроме того, имея в виду системно-правовую функцию уголовного права, не следует забывать, что в язык уголовного закона не могут не входить термины и выражения, содержание которых определено другими отраслями права. Потому более совершенным является систематическое толкование закона, для которого нужны не столько словари, сколько сборники нормативных актов различной отраслевой принадлежности.

Систематическое толкование – это уяснение смысла правовой нормы путем установления ее связей с другими нормами права. Данный способ основан на структурированности правовых текстов, благодаря которой смысл отдельной статьи правового акта может быть раскрыт только после обращения к системно связанным с нею другим статьям.

В зависимости от принадлежности сопоставляемых статей такое толкование может быть внутрисистемным и межсистемным.

Предлагаемое деление условно, поскольку многое зависит от того, что рассматривается в качестве системы, а что считается ее подсистемами. Но если взять за систему уголовное законодательство, то толкование на внутрисистемном уровне состоит в сопоставлении между собой различных уголовно-правовых норм.

Прежде всего такое толкование необходимо для уяснения уголовно-правовых предписаний ссылочного характера. Например, анализ ст. 127 УК (незаконное лишение свободы) невозможен без учета ст. 126 (похищение человека), поскольку диспозиция ст. 127 сформулирована следующим образом: «Незаконное лишение человека свободы, не связанное с его похищением».

К системному толкованию на межотраслевом уровне приходится прибегать всякий раз, когда мы сталкиваемся с бланкетными диспозициями. Оно имеет целью сопоставление уголовно-правовых норм с нормами иных отраслей права и установление таким образом места толкуемой нормы в системе актов действующего законодательства применительно к данному времени, месту и условиям.

Историческое толкование состоит в установлении содержания, смысла и назначения толкуемой нормы путем исследования конкретно-исторической обстановки ее принятия и выявления тех целей, ради которых она была принята. Для этого необходимо ознакомиться с законопроектами, объяснительными записками их составителей, материалами их обсуждения в комиссиях, с докладами о проекте закона и другими документами, которые позволяют сделать вывод о том, какие случаи законодатель намеревался предусмотреть в данной норме, а какие исключить.

По объему толкование может быть буквальным, ограничительным и распространительным. Первое соответствует точному тексту закона, второе – уже его, третье – шире. В результате сужения или расширения толкуемых признаков закон применяется к более узкому или широкому кругу случаев и лиц, чем это явствует из его буквального текста. Следовательно, как ограничительное, так и расширительное толкование вносят изменения в смысл уголовного закона, корректируя его.

Примером расширительного толкования является содержавшееся в одном из постановлений Пленума ВС СССР указание о распространении правил о необходимой обороне на задержание преступника.[37] Данное разъяснение настолько выходило за пределы буквального текста закона, что могло быть расценено в качестве указания о применении закона по аналогии. Последнюю, однако, следует все же отличать от распространительного толкования.

Примыкая к расширительному толкованию, аналогия не тождественна ему, ибо идет дальше, представляя собой применение к деянию, ответственность за которое прямо не предусмотрена, уголовного закона, устанавливающего ответственность за сходное преступление. Поэтому при толковании закона судья стремится уяснить волю законодателя, в случае же обращения к аналогии он сознательно применяет закон к ситуациям, которые законодатель не имел в виду. Но расширительное толкование сохраняет лазейку для «ползучей» (скрытой, завуалированной) аналогии.

Ограничительное же толкование, возможно, оправданно как временная мера на переломном этапе развития, когда в сложных условиях переходного периода идет ломка устаревших форм общественной жизни и сложившихся стереотипов. Во времена перестройки консервативной, не отвечающей требованиям изменившейся жизни нормативной системы неизбежно игнорирование отдельных ее элементов, сохраняющих формальную значимость, но потерявших социально-экономическое обоснование и противоречащих ведущей тенденции развития общества. В противном случае движение вперед зачастую просто невозможно.