Читать книгу Великий Блокпост. Антология донбасской поэзии 2014–2022 гг. - - Страница 8

Выйдешь со дна на берег, долго идёшь пешком

в гору, в город с золотым петушком

на единственной башне, на умной башке.

Это твоя родина, с родинкой на гребешке.

В любую дверь постучишься, за каждой тебе – приют,

а они говорят:

там воруют и пьют,

воруют и пьют.

Это твоя родина, в ней кто брат тебе, тот и волк,

ей много названий разных, одно из имён —

совок

(из детства песочничного, из окающего далека

слово, в нём мутная не выговоренная тоска)

прихлопываешь по ведёрку – что там, кулич или пирожок.

И, шёлковая бородушка, с башни слетит петушок

он клюнет по темечку времени в дышащий родничок,

а тебе нет ещё года, ты никому, молчок.

Взлетают ракеты, шумит ракита,

спит братец серый волчок,

у тебя зарастает темечко,

времени родничок.

Наш мир стоит на рогах быка, те рога в руках обезьян.

С Земли на них падают облака и капает океан.

Обезьяны хохочут, клыки обнажив, скачут по звёздным тропам.

А за те рога, когда Бог был жив, держалась дева-Европа:

«твои обнажённые чресла теперь берега морей

скажи ты зачем исчезла из вечной жизни моей

я вёл тебя над мирами была ты луны белей

от зависти умирали стрелец близнецы водолей».

После нас будет поток, илистый и извилистый,

он снесёт наши гробы из утробы Земли в океан.

Мы поплывём, и когда к пропасти мы приблизимся,

нам не за что будет схватиться, чтоб не упасть с обезьян.

Обезьяны сменяют друг друга, как по часам,

у них на лбах по табличке: «зделан Я сам

бох ни участвовал ни ва мне

ни в детях маих ни в маей жане».

А нам смешны обезьяны, мы в жилищах своих строгих,

падая в звёздную яму, о грустном думаем боге.

А я упаду для чего? А я к тебе с ночевой —

подсматривать голос твой, когда говоришь с собой,

слушать, как первый снег, скользя, открывает свет.

Я думал, то – божий свет, а это всё твой же свет,

а это всё твой же свет, а это всё твой же свет.