Читать книгу Небесный странник - - Страница 10

Лев Островский по обычаю вытянулся в кресле перед экраном в своём кабинете, вытягивая через трубочку питательный коктейль. Он посмотрел на циферблат, который показывал 14:05. Рабочий день неуклонно приближался к концу. Островский с удовольствием дотянул сладковатую гущу на дне, отложил стакан на край журнального столика и щёлкнул пультом по проигрывателю. На телеэкране загорелась картинка – большая белая комната, уставленная неземными цветами и стеллажами. Витражные окна выходили на склон плато.

Два человека разговаривали на незнакомом языке, сидя за креслами, перекусывая салатом и запивая это дело искусственно синтезированным алкогольным напитком, шуточно называемым «Антистрессин». Весь их непонятный диалог сопровождался жёлтыми субтитрами на русском языке. Человек справа сидел в невзрачной белой рубахе с нашивкой, угрюмый, тощий, но очень общительный и открытый. Его шею всегда украшал именной обруч – семейный оберег. Неделю назад его выписали из госпиталя и череду манипуляций подхватили ксенопсихологи.

– И как вам удалось сбежать из страны? – спросил второй человек, одетый аналогичным образом. Он был посветлее лицом и кожей.

– Это было непросто, – ответил абориген, – мне удалось сбежать почти из-под кандалов. Меня выручили верные союзники, помогли миновать стражу. Дальше мне удалось пробиться через заставы в удалённое поместье Дайанар, это почти на берегу моря, а там уже действовал по обстановке....

Несколько минут Островский без особого интереса слушал исповедь ланпарянина.

– Хорошо, не буду задерживать вас лишними расспросами, – вскоре подытожил ксенопсихолог, – хочу поинтересоваться – как вам здесь у нас? Всё ли вас устраивает? Если ли пожелания?

– Я хочу сказать вам огромное спасибо за то, что спасли меня, – поблагодарил абориген.

– Мы рады, что вам у нас нравится, – с удовольствием произнёс ксенопсихолог, – надеюсь, вы теперь поняли, кто мы?

– Думаю да, – ответил ланпарянин.

Островский с некоторой брезгливостью выключил запись и перешёл к отчётам. В голове всё мешалось, мысли не клеились, а планы казались смутными. После пропажи Климова, главы отдела ксенопсихологии, весь коллектив утратил чёткий вектор действий. Отрывочные сведения, получаемые от нескольких местных жителей, давали слишком мало информации.

Островский был заместителем Климова и в данный момент координировал работу отдела вместо него. Ему патологически льстило, когда его называли по имени и отчеству «Лев Николаевич», как известного писателя девятнадцатого века. Островский давно мечтал сместить Климова с должности главы отдела, как некогда Климов сделал это с ним благодаря чётко отлаженной «Теории ксенопсихологических перспектив». Лев Островский едва прикоснулся к бумагам, как в дверь позвонили. Он со вздохом щёлкнул пультом от монитора над раздвижной дверью. Два молодых парня толпились под камерой. Из динамика доносился их невнятный разговор. Их звали Тао Кимура и Артём Колокольцев.

– Слушаю вас внимательно! – прозвенел Островский на весь кабинет.

Ребята одновременно посмотрели в камеру.

– Лев Николаевич, мы к вам по срочному делу.

Островский нажал красную кнопку на пульте, и раздвижные дверцы ушли в стены. Из коридора хлынул бледный свет, и тени двух молодых сослуживцев заплясали по полу. Островский щёлкнул третью кнопку на пульте, включив дополнительные лампы. Он на несколько секунд зажмурил глаза от внезапно нахлынувшего потока света.

Ксенопсихологи неуверенно зашли в кабинет. Тао и Артём были одними из лучших молодых специалистов. Климов обучил их бесподобно – и контактам, и стратегии общения, и тактике ведения внештатных ситуаций. «Теорию ксенопсихологических перспектив» эти двое могли пересказать по памяти. Климов… и снова Климов.

– С чем пожаловали? – рявкнул Островский, – час до конца рабочего дня, а мне ещё отчёты…

– Лев Николаевич, – вежливо перебил Колокольцев, – кажется, мы только что видели Максимова.

– Максимова? – Островский сделал вид, что удивился, выкатив глаза, – Так… Максимов. Это у нас первый пропавший человек?

– Совершенно точно.

– И где же вы его увидели?

– В заброшенной крепости, с каким-то парнем. Второй парень был ранен, а Максимов сопровождал его.

– Ух ты, неужели… – бормотал Лев Николаевич наигранно, – как интересно. Определённо заслуживает внимания. Это, должно быть, очень интересное зрелище. И что, Максимов нашёлся, он здесь, на базе?

– В том-то и дело, – начал Тао, – Максимов отказался идти на контакт.

– В смысле? – недоумевал Островский.

– Он свернул в сторону и скрылся в здании крепости. Сначала мы обыскали основные коридоры, но потом решили не продолжать поиски.

– Ну, значит это и не Максимов вовсе, – скептически сказал Островский, – может быть похожий на него местный абориген. Вы ребята, чего-то напутали…

– Я успел сделать запись, – сказал Тао, доставая из кармана униформы камеру.

– Хорошо, давайте посмотрим, – одобрительно кивнул Островский, поднимаясь с кресла.

Они прошли в идентификационный узел – небольшую комнатку, отгороженную стеклом. Посередине стоял компьютерной терминал, имеющий доступ к базе личных данных. Островский дёрнул за ручку двери, но она не поддавалась. В это время мимо проходил Денисов – главный по отделу, высокорослый человек в особой униформе с красными нашивками.

– Вам открыть? – обронил он.

– Да, будьте добры, – попросил Островский.

– Вы у нас по какому делу?

– Мои сотрудники утверждают, что видели пропавшего Максимова рядом с крепостью…

– Внутри… – поправил Колокольцев.

– Какая разница, – безразлично бросил Островский.

Они вошли в идентификационный узел и окружили терминал. Денисов забряцал клавишами на приборной панели. Открылся синий рабочий стол с меню выбора опций. Денисов щёлкнул на поле «Сотрудники МСЦНС». Терминал запросил пароль. Денисов машинально набрал комбинацию, и база данных стала доступной.

– Максимов, говорите, сейчас поглядим…

Он вбил Максимова в поиск. Два варианта. Первый – молодой парень с волнистой гладкой причёской. Второй – человек пожилого возраста.

– Александр, Андрей? – спросил Денисов.

– Андрей, – уточнил Колокольцев.

Денисов нажал курсором на фото, и на мониторе вылезла страница с портфолио.

– Итак, Андрей Максимов, 2023 года рождения, работает в Институте ксенологии, специалист по методам датировки, биохимическому и органическому анализу, по совместительству ксенобиолог, не женат, детей нет… Так… тут должности, награды, не интересно. Из близких родственников в живых остался отец, Александр Максимов, смотри ссылка, мать Елена Максимова, скончалась при нападении мародёрдствующих группировок с целью перехвата транспортного модуля научного центра.

Он повернулся лицом к тройке.

– Этот нужен?

– Да, вот запись с экзокостюма, – Тао протянул устройство.

Денисов прижал микрочип к сенсорному входу. Сработал писк, и на мониторе выскочила опция. «Обнаружено устройство…». Денисов нажал «просмотреть данные». Последнее видео длилось буквально несколько секунд. Старые разваленные стены крепости, метрах в тридцати стоят два человека в военной форме. Один чуть повыше, с рюкзаком на плечах, большой сумкой в руке и ружьём за спиной. Он держит на плече второго, с перебинтованными ногой и рукой, а затем поворачивает в сторону и скрывается из поля зрения за стеной.

– Промотайте назад, – попросил Тао.

Денисов несколькими нажатиями отмотал назад кадры. Они отыскали наиболее чёткое фото, но и там лицо парня с сумкой было слегка смазано из-за расстояния. Денисов приблизил лицо, выделил красным квадратиком, сделал достраивание изображения и включил программу идентификации. «Идентификация включена, – сказал голос, – дождитесь окончания идентификации». Внизу пошла полоса загрузки. «Сканирование фотогалереи»… «Анализ лица» и т.д. Через минуту на пол-экрана вышло сообщение:

«Идентификация завершена. Недостаточная чёткость изображения. Процент идентификации… 85,23%». Совпадение глаз… процент… совпадение линии бровей процент, и дальше пошли одни математические проценты.

– Я бы не стал спешить с выводами, – сказал Денисов, – слишком небольшой процент идентификации.

– Но это же точно был Максимов, – растерянно сказал Артём, не веря результатам, – я много раз общался с ним.

– Простите, процент идентификации меньше 95 считается недостоверным, – с сожалением сказал Денисов. Он торопливо выключил терминал и направился к выходу. На мгновение он остановился и объяснил:

– Скорее всего, вы что-то перепутали. Максимов во многом подходит под описание среднестатистической внешности жителя планеты. И, сами посудите – разве стал бы Максимов убегать? Идите, ребята, отдохните. Вы, наверное, вымотались за день.

Колокольцев и Кимура с угрюмыми лицами вышли в коридор. Они распрощались с Островским и направились к выходу из здания.

– Может быть, мы и правда обознались? – предположил Тао, когда они шли к вестибюлю.

– Я в этом очень сомневаюсь, – твёрдо сказал Артём. Он так увлёкся разговором, что, подойдя к повороту, не заметил внезапно возникший женский силуэт с пачкой бумаг на груди.

– Осторожно! – в последний момент воскликнул Тао, и со змеиной ловкостью отскочил в сторону. Колокольцев, не успев среагировать, по инерции врезался в хрупкое тело, едва не поскользнулся, машинально выругался, и, забыв о гравитации, принялся ловить падающую девушку. Сквозь сонм взлетевших бумаг он нащупал тонкую талию и с видимым усилием удержал её. Одна нога его сделала длинный шаг вперёд, чтобы удержать равновесие. Со стороны всё выглядело почти как застывшее танго с прогибом партнёрши. Испуганные карие глаза Анны Анисимовой настороженно смотрели на него.

Она выпрямилась и со смущением произнесла:

– Прости… я… отвлеклась… не заметила.

Колокольцев, краснея, бросился подбирать бумаги.

– Нет, это я виноват, я сейчас всё соберу.

Он, не поднимая глаз, с виноватым чувством подбирал раскиданную по полу документацию.

– Ты не ушиблась? – спросил он вполголоса.

– Нет, всё в порядке, – ответила Анна со свойственной ей мягкостью.

Артёму нравилась Анна Анисимова. Он знал, что буквально за пару недель до пропажи Максимов и Анна начали встречаться и даже строить дальнейшие планы, хотя и до этого были предпосылки. Формально у них всё ещё было в силе, но это не мешало чувствам Артёма расти. Напротив, безысходность и недостижимость желаемого ещё больше разогревали в нём страсть к этой кареглазой, светловолосой девушке из отдела ксенобиологии. Вид её больших выразительных глаз и идеальных пропорций тела вызывали у Артёма зависть к Андрею и вместе с тем желание бороться. Ну и что? Подумаешь, какой-то жалкий химик. Она полюбит меня, обязательно полюбит – убежал он себя и всячески ловил моменты, чтобы помочь ей с работой или сделать какие-то безобидные дружеские сюрпризы. Конечно, нельзя было сказать, что Анна этого не замечала. Она замечала, даже радовалась, но не воспринимала всерьёз. В её сознании был только Андрей. Анна посмотрела на Тао и спросила:

– Вы откуда?

– Из идентификационного узла.

– По базе уже прошёл слух…

– Да, мы догадывались. В узле сказали, что это не Максимов, – сообщил Тао.

– Это был он, – парировал Артём снизу, подбирая последнюю бумагу. Он поправил стопку и торжественно протянул Анисимовой, – и, кстати, Максимов от нас убежал. И даже не поздоровался.

– Убежал? – переспросила она упавшим голосом. Брови её выгнулись домиком.

– Даже показать можем, – добавил Артём. Анна опасливо взяла бумаги из рук Артёма и прижала их к себе, словно это было дитя, а не документация. Он смотрел на неё, не сводя глаз.

– Когда? – спросила она с надеждой.

– Приходи вечером, комната 135.

Анна ничего не ответила и прошла дальше по коридору. Мысли её занимались то работой по окультуриванию местного растения, то тревожными домыслами, связанными с новым слухом. Работа на базе «Центр-2» доставляла ей мало удовольствия, хотя и высоко ценилась всеми без исключения руководителями.

Она вспомнила сегодняшний симпозиум с участием профессора Берестова, главы института биологии. Тема была сформулирована следующим заглавием – «Филогенез Церроры. Проблемы и противоречия». Основная дискуссия была посвящена проблеме, связанной с попыткой рассмотрения развития жизни на Церроре с позиции эволюционного учения.

Согласно данным исследований, полученным в процессе обеих экспедиций,

биология и химия организмов Церроры в своей базовой составляющей полностью совпадала с земной – углеродная форма жизни, генетический код, энергетический и пластический обмен и многое другое. Существа Церроры отличались от существ Земли только видовыми характеристиками – внешностью, размерами, особенностями поведения, репродуктивной изоляцией и так далее. Всё, что представляло собой надвидовой уровень организации, полностью совпадало.

Например, птицы имели крылья, киль, лёгкие и четырёхкамерное сердце. Почти все крупные животные кормили своих детёнышей молоком, рептилии откладывали яйца и были покрыты роговыми щитками, а насекомые имели хитиновый покров и три пары конечностей. При этом внешняя морфология отличала их от земных видов.

– Мы имеем парадоксальный феномен идиоадаптации, – говорил профессор Берестов, – Вероятность независимости течений эволюционного процесса, приведшему к одному и тому же результату на Церроре и Земле, близится к нулю.

Каждый ароморфоз характеризуется определённой степенью вероятности, и эта степень вероятности сама по себе крайне низка. Даже если мы рассмотрим планету Земля, то сам факт существования жизни на ней поистине фантастичен. В случае Церроры мы имеем полное совпадение с земными ароморфозами. При этом у нас недостаточно данных, чтобы судить о факторах абиогенеза на Церроре. У нас недостаточно ископаемых останков, чтобы проследить филогенетические ряды… Я вас ещё больше удивлю коллеги, – обратился он к профессорам, – на мой взгляд, древних ископаемых мы не найдём в принципе.