Читать книгу Небесный странник - - Страница 6

Группа кандидатов собралась на первом этаже разведуправления. Среди них были – я, Вейн Корнер, Сай Шемпер и Лем Дерек. Любая группа насчитывала, как правило, четверых. Один должен быть координатором, отвечает за порядок действий, за маршрут и прочее. Второй – техник, специалист по оружию, взрывчатке, диверсиям, техническим манипуляциям. Ещё двое – боевые единицы, стрелки, способные дать отпор в случае угрозы. Меня и Дерека записали в стрелки, Сай Шемпер был техником, а Вейн Корнер – координатором, но пока он подчинялся Кану Дармеру, который будет лично сопровождать нашу группу на протяжении всей операции.

Конечно же, моя роль в качестве стрелка была формальностью. Сай и Вейн знали мои принципы, поэтому вызвались принять огонь на себя в случае непредвиденных угроз. Если мне и придётся действовать, то только врукопашную.

– Пройдёмте, – скомандовал Кан, ступая на лестницу, ведущую в подвал, – Ройд скажет вам, что нужно будет делать.

Десять секунд, и отряд молодых кандидатов уже топтался рядом с кабинетом заместителя главы разведуправления. Кто был подлинной главой разведки и диверсионных отрядов Эскона, знал только комендант и ещё несколько подчинённых ему людей.

Кан постучал в дверь.

– Войдите, – отозвался резкий голос.

Отряд с волнением вошёл внутрь.

– Здравствуй, Кан. О, я смотрю у тебя новые лица, – благодушно сказал Ройд Хамбер – высокий, тощий, лысый человек лет сорока, с неестественно широким лбом и тускло-серыми глазами.

Кан рассказывал, что Хамбер когда-то состоял на службе у самого императора, вычислял и отлавливал особо опасных врагов государства, пока сам не был арестован новой властью. Ему удалось с группой верных подопечных совершить организованный побег из тюрьмы, которая на тот момент плохо охранялась. Затем он присоединился к Красному патрулю и стал весьма уважаемой фигурой в кругах командования и, тем не менее, всегда оставался в тени.

– Здравствуй, Ройд. Да, у нас ещё одна партия свежатины, – пошутил Кан, садясь рядом. Кандидаты смирно стояли, – мне нужно дело восемьдесят пять.

Деревянные стеллажи с документацией располагались по периметру комнаты. Большинство дел уже не имели актуальности и представляли собой архив. Наиболее срочные дела лежали на столе.

– Так, посмотрим… Вот твоё дело, – сказал Ройд, протягивая Кану несколько склеенных листов.

– Объясни им, Ройд, в чём цель задания и как всё будет проходить, – попросил Кан, – знакомьтесь, друзья, его благородие Ройд Хамбер, замглавы военной разведки Эскона, сейчас он вам объяснит ваше дело и правила, которые вы должны будете неукоснительно соблюдать… Я подожду вас снаружи.

Мне всё напоминало увлекательную игру, где каждому отведена своя роль. Где-то за углом стоит камера, тихо прозвучит команда к началу съёмки. Сейчас мы отработаем положенные дубли, затем отдохнём, бывшие слуги и начальники снимут маски и снова станут равными между собой друзьями, оператор сотрёт со лба дневной пот и пойдёт праздновать выходной. Ах, если бы это была просто игра....

– Итак, кандидаты, – начал Ройд, поднявшись с места и пройдя к отряду, – можете меня не бояться, а можете бояться. Но я вам теперь вместо отца родного. И как любящий отец, я даю вам несколько советов, которые не раз помогут вам выкарабкаться из сложных ситуаций. Сегодня вы вступаете в ряды диверсионно-разведовательного батальона, – Ройд медленно шёл вдоль нашей малой шеренги и периодически жестикулировал указательным пальцем, – Это очень сложная, очень ответственная и крайне опасная работа. Первая миссия, первая кровь, страх – это предстоит вам пережить сегодняшней ночью. Но без этого не достигается ни одна победа. Будьте ко всему готовы. Самое важное – это слаженность действий. Вы теперь не каждый сам за себя, вы отвечаете друг за друга. Вы – одно целое. Будете действовать сообща – будете побеждать. Это ваша первая миссия, поэтому слушайтесь во всём Кана. Он парень толковый, многому вас научит, всё объяснит. Хотя, что объяснять, я вижу, вы и так готовы, – одобрительно сказал Ройд.

Он подошёл ко мне, взглянул в глаза и произнёс:

– А ты, я слышал, новенький. Анд Рэй тебя зовут?

Он завёл руки за спину и ждал ответа. Я посмотрел на него ещё более недоверчиво, чем он на меня, и произнёс:

– Так точно.

– Ты ведь никого не боишься, парень, – сказал Ройд с ложной улыбкой и похлопал меня по плечу, – это хорошо. Я слышал, ты многих на Эсконе побил. Поверь, я не хвастаюсь и не угрожаю, но меня многие боятся.

Ройда я не боялся, в отличие от этих самых многих. Мне однажды приходилось с ним пересекаться в столовой. Он тогда с любопытством посмотрел на меня, но ничего не сказал. Уже потом я узнал от Кана, что именно Ройд настоял на моём тюремном заключении, когда разговаривал с Сарти. С чем это было связано – с формальной осторожностью, или с чем-то более загадочным – трудно сказать. Трудно было до недавнего времени.

Когда Кан показал карту маршрутов разведки и патрулирования, то мне бросилось в глаза странное совпадение – плато Победы, оно же в обиходе землян плато Лейтона, было идеальным образом обогнуто со всех сторон, хотя раньше служило важнейшим плацдармом военной разведки Эскона. После этого в моей голове созрел план. Весьма рискованный… но не более рискованный, чем бегство в процессе задания.

– А вы боитесь кого-нибудь? – спросил я Хамбера.

– Что? – переспросил Ройд.

– Вы боитесь кого-нибудь? – повторил я.

Кандидаты недоумённо покосились на меня, словно на изгоя, но ничего не сказали.

– Такие вопросы не принято задавать, мой друг, – ответил Ройд весьма холодно, – но я отвечу. Я никого не боюсь, кроме Господа Бога.

И тут я решил показать первый козырь.

– Простите, товарищ эруан, просто у меня давно возник вопрос. Мне, товарищ эруан, было дано ознакомиться с общим положением дела, которое нам предстоит выполнить. Знаете, мне кажется было бы правильнее проложить маршрут через плато Победы. Там меньше шансов столкнуться с агентами врага. И, впрочем, мы бы могли сэкономить время в пути…

Ройд, удивлённый услышанным, сначала было растерялся, но вскоре выкрутился.

– Не ваше дело, кандидат Рэй, обсуждать планы руководства. Вы здесь подчинённый. И будьте добры исполнять то, что приказано.

– Я крайне извиняюсь, товарищ эруан, но в архивах, которые я только сегодня изучил, говорится, что в начале войны, когда нам удалось отбросить врага за границу Варсануана, плато Победы послужило важнейшей базой для разведки и военных манёвров. Тем самым оправдав своё историческое название…

– А не слишком ли ты много знаешь, кандидат Рэй? – Хамбер с видимым раздражением нервно сжал кулак и мёртвой хваткой впился взглядом. Кандидаты застыли в тревожном ожидании.

– Видите ли, товарищ эруан, у меня есть к вам очень большая просьба. Надеюсь, мы оба понимаем, о чём идёт речь.

– Всем кандидатам, кроме Рэя – выйти в коридор! – скомандовал Ройд, и тройка новобранцев вышла наружу. Мы остались один на один. Я позволил себе ослабить стойку и постарался изобразить придурковатую улыбку. Ройд разжал кулаки и вплотную приблизился.

– Надеюсь, вы понимаете, что делаете, кандидат Рэй. Вы даже не представляете, каких проблем заработали себе подобным вольнодумством.

– Я гарантирую проблемы вам, Ройд, если вы не будете помогать мне…. Я знаю причину, по которой вы избегаете плато Победы. По этой же причине именно вы предложили коменданту Сарти кинуть меня за решётку. По этой же причине Контор, как крыса, спрятался у Сарти за пазухой. Вы чертовски боитесь того, чего не понимаете. И… меня вы боитесь тоже.

Хамбер внимательно слушал, но казалось ещё чуть-чуть, и он взорвётся негодованием.

– Я предлагаю вам условие, Ройд.

– К-какое?! – сквозь зубы процедил он.

Кидаю второй козырь.

– Сегодня ночью я помогаю вам с операцией, а завтра… запомните, завтра, товарищ эруан! Вы меня отпускаете, возвратив всё, что принадлежит мне. Иначе я не отвечаю за то, что может последовать потом.

– Мальчишка… – выдавил полушёпотом Ройд, – Ты хотя бы знаешь, с кем имеешь дело? Ты даже не представляешь, сколько людей попали в мои руки и были раздавлены.

– Я знаю, товарищ эруан, с кем имею дело, весьма наслышан о ваших подвигах, – говорю ему, и кидаю третий козырь, – А вы знаете, с кем имеете дело?

Ройд вплотную подошёл ко мне, схватил за рубашку в районе груди и, вытаращив глаза, полушёпотом спросил:

– Кто ты, чёрт тебя подери?

– Сначала отпустите… – сказал я спокойно. Ройд разжал кулак и шагнул назад.

– Я Посланник Господа Валаара, – ответил я с невозмутимым спокойствием.

– Врёшь… ты всё врёшь, кандидат Рэй! – грозя пальцем, приговаривал Ройд, – Посланники… это всё…

– Правда, – добавил я, не дав досказать, – мы заняли плато Победы, чтобы служить Валаару в этом мире. Вы боитесь нас и поэтому обходите стороной. Сейчас трудные времена и мир нуждается в особой помощи. Я оказался здесь случайно и хочу вернуться к своим… И вы мне обязаны помочь, иначе дорого расплатитесь за неверие.

Козырный туз брошен. Я долго думал насчёт того, как организовать побег и счёл наилучшим вариантом использовать легенду о посланниках в качестве повода отпустить меня. Жители Новаррии весьма падки к сверхъестественному. Прямой побег гарантирует риски. Но стоит повесить на себя клеймо Божие, и ты теперь волен делать всё, что заблагорассудится. Тем более, история моей находки крайне подходит под характеристику посланника. Обыватель Церроры, обладающий предвзятым мышлением, вряд ли поймёт, что в этой Вселенной, за несколько световых лет отсюда, находится ещё одна звёздная система, населённая людьми. Анд Рэй – небесный странник. Звучит, однако ж!

– Хорошо… – сказал Ройд, подумав, – пусть будет по-твоему. Я помогу тебе… Я позабочусь о том, чтобы завтра тебя отпустили. Только пообещай мне, что после этого я больше не увижу тебя здесь. Мне не доставляет удовольствия связываться с небесным миром.

– Да пребудет с тобой Валаар, – сказал я Ройду и сделал знак, которым меня когда-то окрестил Контор.

Ройд в замешательстве сел, глаза его словно остекленели, а голова отяжелела.

– Мне позвать кандидатов? – спросил я.

Ройд повернулся лицом ко мне и покачал головой…

– Да, мне надо объяснить подробности задания, – Ройд отвернулся и сделал выжидающую паузу – Скажи мне, Рэй, как ты можешь доказать, что ты посланник?

– Никак, – ответил я.

– Почему?

– Посланник не должен выдавать своего присутствия.

– Тогда почему я должен верить тебе?

– Потому что у вас нет иного выхода, Ройд, – сказал я и медленным шагом собрался уходить. Но едва я коснулся дверной ручки, Ройд сказал вдогонку:

– Помолитесь за моих детей, когда будете там.

Мне стало неловко, и я остановился.

– Пообещайте, – с надеждой попросил он.

– Обещаю, – сказал я, не оборачиваясь, и торопливо перескочил порог. Не хотелось продолжать этот разговор.

После того, как Ройд объяснил маршрут предстоящей миссии, мы спустились вниз. Кан встретил нас у выхода.

– Что ты творишь? – воскликнул он, едва завидев меня – мне сказали, ты пререкался с Ройдом. Ты вообще понимаешь, чем это может обернуться?

– Проблема уже решена, – сказал я невозмутимо.

– Мой тебе совет, Рэй. Если хочешь остаться цел – держи почаще язык за зубами.

– Ради тебя, Кан, я согласен даже на это, – бросил я в шутку.

– Ладно, нет времени разбираться. За мной, – скомандовал Кан, и все дружно, как по струнке, двинулись следом к складу, – скоро ночь, надо поторопиться.

На складе мы разбрелись по секциям – крупным деревянным ящикам, отмеченным цифрами. В секции лежала вся необходимая утварь – жилеты, плащи, оружие, палатки, рюкзаки и прочее. На раздатке для нас были припасены сухпаи и вода. Вскоре мы собрались на внешнем дворе замка, в полной экипировке, готовые идти в бой.

Кроваво-алый Сантар нижним краем коснулся западного горизонта, а Аркар висел в зените со своим сумрачным неживым светом. Ночная звезда зенита была слабым подобием материнского солнца. Она почти не давала тепла, и вокруг неё расплывался по небу светло-жёлтый ореол, едва затмевающий другие небесные светила. На севере и юге, вблизи горизонта, облепляя ультрамариновый небосклон бесчисленной россыпью, сверкали звёзды. И здесь же с холодным высокомерием скользил между худых облаков Демос, он же Нептон – пристанище посланников, беглецов иного звёздного мира, надежды старого человечества.

Кан накинул рюкзак и повесил кастеллер на плечо, затем поправил подсумки с патронами и крепче прежнего затянул сапоги. Лицо его, прежде добродушное и безмятежное, состарилось лет на пять и в смешанном свете Нептона и Аркара казалось крайне серьёзным. Я глотнул воды из фляжки и проверил экипировку. Всё было на месте. Позади нас, у ворот крепости, фыркал хортан, запряжённый в повозку-фургон. Где-то далеко лаяли собаки.

– Итак, – начал Кан, – повторим план действий. Сейчас мы едем до границы. Дерт везёт нас до Тайного рубежа, дальше пешком. До предполагаемого места перехвата четыре дейнера. Бежим лёгким кроссом, два саркана на бег, двадцать симанов на привал. Привал – это не пикник. Тишину соблюдать безукоризненно. За два замечания – трибунал. Понятно? – все однозначно кивнули.

Мы ещё раз обсудили роль каждого участника операции, затем подошли к повозке.

– Эй, Дерт! – крикнул Кан сопящему кучеру, – не спи, чертяга, тебе ещё нас вести.

Дерт резко вздрогнул, оглянулся и отозвался, словно и не смыкал глаз:

– А, это ты, Кан? Запрыгивай!

Старый седой кучер в серой тюбетейке и широкой рубахе приветилво махнул рукой, и мы резво прыгнули в фургон, накрытый толстым холстом.

Дерт крикнул команду, хортан зафыркал и поскакал, унося нашу группу вдаль от привычного места. Мы сидели, прижавшись к стенкам и согнув ноги в коленях. Вскоре раздался металлический скрип барбакана, ворота отворились, и подъёмный мост перекинулся через ров.

И вот мы уже за пределами Эскона. Рядом белели песчаные земляные валы. Из хижин и мастерских внешнего двора расстилался по земле или взмывал ввысь седоватый дым. А напротив островка цивилизации чёрным частолоком возвышалась над низиной кромка леса. Воздух, некогда душный и утомляющий, становился холодным, бодрящим и влажным. А ведь столько ещё мест на этой планете, нетронутых цивилизацией, загадочных, непредсказуемых, и потому прекрасных.

Дерек сидел, зажав кастеллер коленями, и начал напевать какой-то старый мотив из солдатских баллад. Получалось неумело и достаточно слабо. Руки у него слегка дрожали, а худощавая фигура с непропорционально большой головой, казалась замкнутой и испуганной.

– Не волнуйся, Лем, – утешил Кан – все через это проходят. Я, когда первый раз на миссию ехал, чуть постарше тебя тогда был, вообще боялся вылезать из кабинки, представляешь?

И начал Кан рассказывать, как они вместе с Ройдом пускали на воздух оружейные и амбары врага, устраивали поджоги и прочие диверсии. Как однажды они, наткнувшись на вражескую патрульную группу, участвовали в перестрелке. Как делали подкопы под вражеские замки перед штурмом, и всё это разбавлял шутками, баснями и сатирой. Кан предложил нам побольше рассказать друг о друге, возможно, о чём-то заветном и тайном, чтобы сплотить.

– Вы уже знаете, я родился в провинции Байсар, это на юго-западе Масканара, – начал Вейн, – мой отец и мать были бедными земледельцами. После прихода республики помещики обложили наши земли тройным налогом, жить стало просто невыносимо, к тому же была эпоха огненных эксеманов. Земля не давала плодов, а война с Красным патрулём легла дополнительным тяжким бременем на всех трудяг. Многие отдавали себя в рабство, чтобы не умереть с голоду. Мою семью ждала такая же участь. Долг семьи был выплачен мною по моей воле. Я стал личным слугой сиара Фэна Дарта, но жить легче не стало. Надо мной постоянно издевались, били за малейшую провинность, лишали еды, – Вейн со злобой нахмурился, – и вскоре я сбежал. Сбежал навсегда, ненавидя судьбу и новую власть. А как я оказался здесь – вы знаете.

– Мой отец был уважаемым врачом в своём городе, – продолжил Сай Шемпер, – Он был настоящем лекарем, а не шарлатаном, как многие. Его за это не любили и часто клеветали. Моя мама работала портнихой, шила одежду для крестьян и ремесленников. Мы жили к югу от Элемара, и война дошла до нас позднее, во время первого Отступления. Республиканцы забрали отца к себе, врачи везде нужны. Но больше я о нём не слышал. Нас с матерью отправили в тыл, работать на плантациях, для нужд армии. Вскоре меня заметили вояки и тоже забрали на фронт. Там я был ранен в первом же бою и попал в плен к красным. После долгих раздумий я принял решение не возвращаться обратно, и остался сначала в Элемаре, потом меня перевели сюда, на дальние рубежи.

– А ты, Дерек? Что можешь о себе рассказать? – спросил Кан.

– Я родился, здесь, в Варсануане, – ответил Дерек робко, – мои родители пережили крейнконцер, отец участвовал в Райконской мясорубке. Он всегда говорил, что наша сила – в единстве народа. И я думаю, он был прав. Поэтому, имея глубокое уважение к мнению отца, я воюю на стороне красных. Простите за скупость, мне больше нечего добавить.

– Скажи, Рэй, а ты вспомнил что-нибудь из прошлого? – поинтересовался Вейн, и все как назло уставились на меня. Чтобы не вызывать подозрений, я произнёс:

– Да, на днях кое-что всплыло в моей памяти… – все ещё дружнее притаились, только свистящий ветер и топот копыт нарушали царящее безмолвие – Я помню мать, у неё были глаза цвета сапфира, очень редкие. Но сам я пошёл в отца, он тоже был темноволосый и кареглазый… Я помню, как она погибла на моих руках. Её ранили без шансов на спасение. Я очень долго плакал, больше, чем когда-либо в жизни. Это был человек, который меня любил и понимал больше остальных. Ей я мог доверить самое дорогое. И война, проклятая война… она лишила меня её. Мы с отцом остались одни, а дальше всё пошло своим чередом, приведя меня к звёздам…

Тут я понял, что взболтнул лишнего.

– Каким звёздам? – спросил Кан.

– Это образное выражение, – выкрутился я, – означает желание достигнуть своей мечты.

Несмотря на всю сказанную несуразицу, этот ответ, казалось, всех удовлетворил.

– И что дальше? – спросил Кан настороженно.

– И всё, дальше вы, а потом Эскон.

– О какой войне ты говоришь, Рэй?

– Я не знаю, просто помню отрывки, и больше ничего.

– Его мать террианка, – сказал Сай, – у них глаза синие. Речь скорее всего идёт о Великой войне.

– А отец – марконарий, – предположил Вейн.

– Только как ты оказался в том странном костюме? – спросил Кан.

– Каком костюме? – поинтересовался Вейн, и все следом за ним.

– Я не знаю, – ответил я сокрушённо, – если бы я знал, то точно сказал бы вам.

Кан решил перевести тему:

– Ладно, пусть это пока останется загадкой. Ты ещё не передумал насчёт своего принципа?

– Я не убиваю людей… – сказал я в сотый раз.

– Но ты же стрелок.

– Меня это не волнует.

– Даже если от этого будут зависеть наши жизни? – вкрадчиво спросил Кан.

– Если будет угроза для вас, может быть, и выстрелю. В руки или ноги.

– Ничего, привыкнешь, – сказал Кан, – все привыкают. У нас ещё столько миссий впереди. Из тебя выйдет отличный боец, Рэй. Поверь моему слову.

Ах, Кан, наивный малый, – подумал я, – ведь ты ещё не знаешь всего, что происходит. И меня ты тоже не знаешь, хотя тешишь себя мнимыми надеждами, что сможешь предугадать мои планы.

Дерт обогнул последнюю заставу и свернул в лес. Мы двигались по узкой грунтовой дороге. На обочинах, периодически заслоняя обзор, торчали высокие кусты. Дерт сбавил темп, виртуозно обходя деревья на извилистых поворотах. Сантар уже давно зашёл за горизонт, провожаемый багровой зарёй. Мрачные нечёткие тени плыли по земле, а в воздухе запахло травянистой влагой и мхом, как после дождя. Дерт вывел повозку к склону обрыва, за которым протекала мелководная, быстрая река, усеянная камнями, валунами и корягами.

– Долго ещё ехать? – осведомился Вейн.

– Скоро будем на месте, – ответил Кан, одномоментно перекусывая, – эту дорогу не знает ни один вражеский солдат. Это лучший способ обогнуть заставы республиканцев и при этом выйти к их тропам.

– А как мы поведём обратно повозку? Не через заставы же, – сказал Дерек.

Кан раздражённо спросил:

– Лем, ты каким местом слушал, когда я инструктировал? Я же говорил – есть множество других тайных троп через границу. Не переживай, повозку поведу я. Я эти места знаю лучше, тем ты родинки на своём теле.

– Нехорошее у меня предчувствие, – промолвил я, глядя на реку из-под проёма тента.

– Оно никогда не бывает хорошим, – заметил Кан, – и это правильно. Надо ко всему быть готовым.

– Скажи, Кан, ты веришь в победу Красного патруля?

– Странный вопрос, Рэй, тебе не кажется? Конечно, верю, все ради этого борются.

– Посуди сам, – сказал я, – Масканар периодически получает помощь с севера, переодетые в синих террианцы участвуют в боях против патруля. Добровольцев нынче не сыскать, в командовании одни и те же лица. Терриан наращивает мощь, а в Толимане мятежи, помощь доходит плохо. С каждым годом число солдат патруля сокращается…

– Прекрати, – перебил Кан, – ты ничего не понимаешь. Ланпар сейчас восстаёт, у них освободительная война…

– И их раздавят… – сказал я с глубокой грустью – Им не выстоять против Терриана. Мы с Лоноком это обсуждали. Некоторые вещи нужно оценивать трезво, Кан. Ланпар задержит террианцев максимум на месяц. А потом террианцы сунутся сюда официально. И тогда патрулю конец.

– Но на нашей стороне Толиман, – гордо сказал Кан, – и Эксмания присоединится, если очень хорошо попросить.

– Эксмания занята торговлей и внутренними проблемами, им не нужна новая война. Былого союза уже не восстановить. И Толиман не станет ввязываться в новую войну. Они и так до сих пор не могут восстановить экономику.

Кан возмущённо выпалил:

– Да что ты понимаешь в Толимане? Ты вообще там был? Ты там родился? А я родился. И я тебе говорю – надо будет – помогут. Мы один народ, хотя нам пытаются внушить обратное.

– Не спорю. Возможно, ты прав, – согласился я, – Терриану не нужен Красный патруль. Им нужен Южный Ланпар, который отошёл к Толиману после Великой войны. Терриан изначально за него боролся. Силой коалиции удалось отбить наступление, но не намерение. Терриан рано или поздно предъявит претензии на эти земли, и тогда начнётся новая грызня, хуже прежней. Южный Ланпар – это горы, богатые золотом и алмазами. Расцвет Марконарии наступил во многом благодаря союзу с Ланпаром и совместной разработке месторождений. Кто владеет золотом – тот владеет миром, и вы должны это понимать. А религии, ультиматумы, шантаж – это всё маска.

– Тебе всё это Лонок рассказал? – осведомился Кан.

– Сам додумался, – ответил я.

Кан нерешительно кивнул.

– Честно скажу, я не особо понимаю в политике. Но я верю в то, что правда с нами. А правда всегда побеждает.

– Кан, мы живём не в сказках, где добро всегда побеждает, а зло уничтожается. В нашем мире чаще происходит наоборот. Зло не ограничено в действиях, тогда как добрые вынуждены поступать по принципам. Да и сложно порой разобраться, где добро, а где зло.

– Когда придёт Валаар, он всё рассудит, – сказал Кан с надеждой, – и каждый получит по заслугам. Зло будет наказано.

– Кан, я не собираюсь никого переубеждать. Просто вы сами увидите, как мои слова сбудутся. И вряд ли нам удастся что-то изменить. Даже если очень верить.

– Человек должен во что-то верить… – начал Вейн, – иначе никак не выжить.

– Человек не должен обманывать себя иллюзиями, – сказал я с твёрдым убеждением, – многие пытались изменить мир, и были за это замучены и убиты…. Все, кто шёл против законов мира, были отторгнуты им, как заноза телом.

На этом философский диалог прекратился. Ребята угрюмо склонили головы. Наверное, не стоило было их посвящать в тайны бытия, – подумал я. Не готовы ещё, не созрели.

Вскоре река сузилась, мы пересекли исток по старому мосту и двинулись на запад, минуя границу. Ночь была в самом разгаре. Воздух охладился до состояния заморозков, деревья сморщили листья, а цветы схлопнули свои лепестки. Прежнее щебетание птиц стихло, и природа погрузилась в дремоту. Дни здесь жаркие, а ночи холодные, иногда даже снежок выпадает. Каждый знал это и всегда имел при себе тёплую одежду, даже если дневная жара убедительно настаивает на обратном.

Дерт прикрикнул команду, хортан зафыркал, потоптался и повозка вскоре остановилась. Кан соскочил с кузова и скомандовал негромко:

– Чего ждёте? Прыгайте!

И мы послушно ступили на влажную землю. Знаете, есть на Церроре один большой плюс – в ясную лунную ночь факелов не надо. Всё видно гораздо лучше, чем на Земле. Разведчики любят такие ночи, когда ты видишь врага насквозь, но при этом можешь быть незаметным. Хуже всего попасть под дождь или грозу. Грозы здесь редкие, но ужасные, просто апокалиптические. Фейерверк из молний не прекращается ни на секунду. Тогда миссия чаще всего срывается или выполняется менее качественно. К счастью, с погодой нам сегодня повезло.

Дерт спрыгнул с сиденья, погладил Гиганта по холке, затем они сошлись с Каном и пожали руки.

– Спасибо, старина! – добродушно поблагодарил Кан кучера – спасибо, что без приключений довёз.

На лице Дерта проявились складки.

– Рад стараться, сынок. Удачи вам. Храни вас Валаар.

– Тебя тоже, Дерт. Береги себя. Ещё увидимся, – сказал Кан.

Мы по очереди попрощались с Дертом, затем вышли на тропинку в чаще леса. Уносящийся вдаль скрип колёс вскоре совсем затих, и мы остались одни, в дремучем лесу. Кан окликнул нас и сказал нарочито:

– Ну что, бойцы, ведите меня.

– Это и есть Тайный рубеж? – спросил я с интересом.

– Нет ещё, он перед ущельем.

Вейн вынул из подсумка карту и внимательно сверил маршрут.

– Сначала на запад до Альманарского ущелья, – сообщил он, – затем на северо-запад вдоль подножия холма Последней Надежды, потом спускаемся в низину и обходим через болота заброшенную крепость Ледер. На Сухом болоте делаем привал, затем ещё десять арсеров (1 арсер = 50 метров) на юго-запад и выходим на периферию дорожной развилки, неподалёку от замка Гардариан.

– Почему бы нам не миновать болота и пройти прямо через руины крепости? – предложил я, – Мы бы сократили в пути по меньшей мере на дейнер.

– Крепость Ледер находится рядом с плато Победы, – сказал Вейн, – В последнее время там обосновались враги. Хамбер сказал, что идти этим путём рискованно, поэтому безопаснее сделать крюк через болота и остаться незамеченными.

– Да, точно, и как я об этом и не подумал, – сказал я с сарказмом. Конечно, причина была далеко не во «вражеских» отрядах. Если, конечно, землян ещё не объявили врагами.

– Всё, хватит болтать, я уже не могу больше ждать, – саркастично перебил Кан, – пора выдвигаться.

Бледные лучи Демоса и Аркара проникали через тёмные кроны, отражаясь от гладких стволов, витающей в воздухе влаги и ночных насекомых. Гигантские шергоны пускали по земле змееподобные корни. Росли они неплотно, и пространства между деревьями было достаточно для передвижения целого отряда. Кое-где, аморфно разрастаясь по стволу грибницей и устремляясь шляпкой в небо, извивались неведомые земной микологии гигантские грибы. Под ногами было топко, временами вязко, и из зарослей кустов часто доносилось шипение, стрекотание и шорох.

Двигались мы легко и непринуждённо, организованной колонной, в паре метров друг от друга, перепрыгивая через корни, обходя преграды и взбираясь на холмы. Лем бежал впереди, а я замыкал колонну. Невзрачный Аркар медленно и бескомпромиссно тянулся к могучей чёрной кромке запада. И что-то внутри меня стало разрываться. Один Андрей говорил остаться здесь и помочь этим людям, другой Андрей скучал по дому и друзьям. И я так и не смог решить, какому Андрею верить.

Неспешно миновав поляну на пригорке, мы увидели следующую за ней низину, спрятанную в мелколесье. Сквозь угрюмые очертания кривоватых деревьев виднелась неглубокая впадина. Кан приказал остановиться.

– Это здесь, – сказал он, – Тайный рубеж.

Группа спустилась по склону и подошла к краю впадины в форме воронки. Она заросла жёстким мхом и кустарником, и в ней не было ничего примечательного. Лем Дерек сделал несколько опасливых шагов вниз и осмотрелся.

– Здесь ничего нет, – сказал он растерянно Кану.

– Здесь и не должно ничего быть для врага. А ты что хотел – крепость? – насмешливо промолвил Кан и вприпрыжку двинулся к глубине воронки, раздвигая рукой кустарник. Мы в полуприсяди продвигались следом. Кан остановился между двумя ветвями корня старого шергона у самого дна впадины. Он просунул руку к земле, с напряжённым усердием что-то нащупывая. Сай от волнения всхлипнул. Наконец-то зацепившись за что-то, Кан произнёс:

– Ага, попалась, подруга.

Вторая его рука уперлась Вейну в плечо

– Посторонись!

Он напряжённо потянул за какую-то ручку, и большая каменная глыба, покрытая землёй, отвалилась в сторону. На её месте возник тёмный квардартный проём.

– Факел – быстро, – приказал Кан.

Сай пару симанов копошился в рюкзаке, затем достал факел, промаслил его и, чиркнув спичкой, зажёг. Я даже зажмурился от внезапной выспышки света посреди темноты.

Кан полез внутрь первым, одной рукой держа факел, а другой опираясь на холодное основание хода. Вскоре мы нащупали ногами каменную лестницу. Обрываясь, она переходила в ровный пол подвала.

Кан прошёл вдоль стен, поджигая канделябры, и подвал осветился приятной теплотой. Меня на миг даже охватил восторг. Тайный рубеж казался огромным – около двадцати метров в длину и восьми в ширину. Вдоль стен лежала всевозможная утварь – верёвки, лопаты, кирки, горючие смеси, а также оружие, в том числе устаревшее – луки, арбалеты, шпаги, смертоносные сарбаканы с ядовитыми стрелами и многое другое.

– Просто потрясающе, – с искренним удивлением произнёс Сай.

– Я знал, что вам понравится, – отозвался Кан.

Дерек с любопытством вертел шпагу, инкрустированную позолотой, а Вейн спросил:

– Давно ли это убежище используется нашей разведкой?

– С самого начала войны, мой друг.

Сай прошёл к Кану, и они начали разбираться с техникой, необходимой для миссии. Вейн провёл рукой по пыльной стене, и небольшой след от пальцев остался по каменной кладке. Лем положил шпагу на место и принялся за осмотр всего остального.

Я стоял и наблюдал в стороне, почти у выхода. Вдруг мне в глаза бросилась запечатанная бутылка, стоявшая в углу, и, казалось, не имеющая никакого отношения к прочим предметам. Я прошёл к ней и сразу же заметил надпись на лицевой стороне, весьма потёртую, но различимую: «Найдено мною в руинах крепости Ледер. Кан Дармер». Бутылка не пропускала света, поэтому нельзя было разглядеть, что внутри. Подняв её с большой осторожностью, я хотел было открыть пробку, но не смог. Она была намертво приклеена к стенкам горлышка.

– Что ты делаешь? – с недоумением издали спросил Кан. Он замер и строго поглядел на меня, – положи на место.

– Что находится в бутылке? – спросил я.

– Я сказал, положи на место! – Кан быстрым шагом приближался ко мне.

– Что находится в бутылке?! – спросил я снова, почти с отчаянием, – Что там?!

      Резким движением руки Кан вырвал бутылку и положил на прежнее место, затем толкнул меня в сторону Вейна и Сая. Они укладывали в походную сумку верёвки и складные лопаты. Я потерял равновесие и упал прямо на твёрдый пол, но рюкзак смягчил падение. Взгляд Кана утратил прежнюю злобу, и теперь он выражал только холодное равнодушие. Ловким движением я перевернулся на бок, затем встал, выпрямился и оттряхнулся от пыли.

– Первое замечание тебе, Рэй, – сказал Кан, – ещё одно, и отправишься туда, откуда я тебя вытащил.

– Там было твоё имя, – прошептал я робко, – Я просто хотел…

– Это не твоё дело, Рэй! Есть вещи, которые тебя не касаются, понятно?

– Ледер… Что-то произошло в крепости Ледер. Ледер… – зациклился я на слове.

Вдруг в моей голове мелькнуло странное изображение – руины, тучи, начинается дождь, рядом несколько людей в экзокостюмах. Я смотрю вдаль и вижу лес, но вдруг кто-то окликает меня сзади. Я поворачиваю голову, и мысль прерывается. Что бы это всё значило?

Вскоре мы перебрались через Альманарское ущелье и двинулись к Сухому болоту, обходя низинами руины древней крепости.

Болото и вправду оказалось сухим. Омертвевшая высокая трава хрустела под ногами, прижимаясь к угрюмым кочкам. В некоторых местах земля казалась потрескавшейся от сухости, но были и влажные участки трясины.

Странный домик на краю болота жался к земле и слегка кренился. Он чем-то напоминал избушку Бабы-яги из русских народных сказок, только без ножек. Весь обветшалый, чёрный, как сажа, с заколоченными ставнями и большой дымоходной трубой, дом казался окутанным тайнами прошлого.

Мы, порядком уставшие от пробежки, разгорячённые и бесстрашные, решили остановиться здесь. Кан выбрал ровный участок между пеньков, и мы с удовольствием сели, скинув рюкзаки и расположив кладь в одном месте. Аркар уже давно миновал горизонт, сделав антураж на порядок темнее прежнего, и лишь только Демос своим мертвенным сиянием озарял округу. Мы достали пайки и, стараясь не шуметь, принялись за трапезу.

– Знаете, говорят, в этом домике когда-то жил отшельник, – начал Кан полушёпотом, – как его звали – не помню. Он никого к себе не хотел принимать и горе тому, кто посмеет насильно ворваться в дом. Но ходили легенды, что в первый день эксемана, когда светила точно сменяют друг друга, можно попасть к отшельнику. И он расскажет такие тайны мира, после которых человек долго не может прийти в себя. А придя, не сможет жить по-прежнему. Таких людей объявляли сумасшедшими, и они чаще всего уходили в леса и становились такими же отшельниками.

Ребята со слабым интересом обсудили легенду, и, пользуясь случаем, я решил поинтересоваться:

– Кан, а ты что-нибудь слышал о Мёртвой роще?

– Слышал. Но мало. Говорят, страшное место, – сказал Кан, – там человеку делать нечего. Это пристань дьявола. Все, кто ходили туда – погибали.

– Да, я слышал про это. Но тебе не кажется, что там таится разгадка?

– Разгадка чего? – спросил Кан с каким-то пренебрежением.

– Всего. Тайна посланников, например.

– Рэй, ты же сам говорил – не стоит пытаться делать то, что выходит за рамки общепринятого.

– Но неужели тебе никогда не хотелось узнать правду? – спросил я, – Отбросить легенды и вымыслы и познать истину такой, какая она есть.

– Хотелось, конечно. Но боюсь, не всё в этом мире возможно, – с огорчением сказал Кан, – никто не может объяснить то, что творится в Мёртвой роще. Лучшие умы ломали головы – и безрезультатно. Куда мне до них?

– Порою истина приходит не от тех, кого люди считают мудрецами, – сказал я.

– То есть ты предлагаешь залезть в эту самую Мёртвую рощу и спросить у дьявола, на каком основании он тут гостит? – с сарказмом спросил Кан.

– Может быть, там нет никакого дьявола? – предположил я.

– А кто же тогда? Посланники? Тогда тебе к саанитам, мой друг… – сказал Кан.

Меня охватило любопытство.

– Кто такие сааниты? – спрашиваю его.

– Сааниты – это секта, последователи некоего Саана Дрессера, которого святые отцы Валааровой церкви признали еретиком за коверканье предания о посланниках, – ответил Кан, – Дрессер считал, что посланники – это слуги сатаны, которые, воплотившись в человеческие образы, выполняют волю этого злодея. Сааниты рассеяны по всему миру. Их очень трудно вычислить, и у них нет центра. Многие из них скрывают лицо под маской, даже на своих сходках. Сааниты борются с посланниками, считая их главным мировым злом, причиной всех войн и мракобесия. Как по мне, сааниты – это просто поехавшие фанатики. Горе тому человеку, который, по их мнению, посланник. Найдут и начнут злого духа выгонять… – Кан зачем-то с сожалением посмотрел на меня, – Лучше не спрашивай – как. У них есть много изощрённых способов ритуального убийства. С ними лучше не пересекаться.

И всё вмиг стало просто и понятно. Ожерелье, пропавшие вещи, паническая боязнь Шена Контора с последующим затвором.

– Ладно, я вижу, все поели, нам пора идти – сказал Кан, – осталось совсем немного.

Мы заложили вещи и двинулись дальше на запад, к дорогам. А домик как стоял, так и стоит, никому не нужный, готовый похоронить с собой те тайны, которые когда-то были произнесены устами отшельника.

Вскоре мы вышли к развилке и отыскали основной транспортный путь.

Дорога, изрытая колёсами и сапогами в виде полос и ямок на засохшей глине, вела к замку Гардариан и представляла важнейший узел в снабжении республиканского авангарда. Замок располагался в паре дейнеров к северу, но в ночной мгле нельзя было разглядеть даже смутные его очертания.

– Я и Рэй идём на ту сторону, тянем «паутину» и привязываем к дереву, – осведомил Вейн, – вы остаётесь здесь и тоже привязываете. Затем все вместе выходим на дорогу и маскируем. Главное – рассчитать длину.

«Паутина» представляла собой не что иное, как две верёвки, переплетённые ближе к середине между собой поперечными диагональными тяжами. Таким образом, что получались ромбовидные перекрёсты, которые у кого-то когда-то вызвали ассоциацию с паутиной.

Мы с Вейном торопливо пересекли дорогу, с опаской озираясь по сторонам, затем нырнули в кусты. Благо, обочины дороги ими усеяны в достаточной мере. Это позволит хорошо замаскировать ловушку. Вейн шёл впереди меня, забыв об осторожности и с диким треском ломая ветки. «Сейчас уже поздно таиться» – объяснился он.

Вейн подскочил к ближайшему молоденькому шергону, приметил крупную ветку пониже, и, попросив меня о помощи, взобрался на неё. Конец нижней верёвки «паутины» Вейн привязал к ветке, на которой стоял, затем перекинул конец верхней верёвки через толстый сук повыше и обмотал места крепления многослойным шнуром. Дополнительный конец верёвки, ответвляющийся от верхнего края «паутины», Вейн перекинул через ещё более высокую ветку. Стоило потянуть за него, как паутина натягивалась, переходя из горизонтальной плоскости в вертикальную.

– Готово – сказал он, спрыгивая на землю.

Я взял кастеллер в руки и с готовностью шагнул к кустам. Мы с Вейном перехлестнулись взглядами, он улыбнулся и проговорил:

– Теперь только замаскировать и ждать.

– Ты молодец, Вейн, – похвалил я его, – хорошая работа.

– Рано ещё до «молодца», – отнекивался он, – все сложности впереди.

Вейн взял две лопаты, одну дал мне, и мы вышли на дорогу. «Паутина» обоими краями, верхним и нижним, лежала на земле, а ближе к кустам начинала возвышаться к местам крепления. Планировалось по сигналу одновременно потянуть дополнительные концы «паутины», чтобы возникшая из-под земли сетка внезапно перекрыла дорогу.

По плану стрелки должны были замаскироваться в кустах вблизи обочины, в месте предполагаемой остановки повозки, и произвести несколько выстрелов в кучера и охрану. Затем к перестрелке должны подключиться все остальные. В случае, если после выстрелов не удастся ликвидировать все боевые единицы врага, за исключением хортанов, разведка должна вступить в рукопашный бой. Всё делалось быстро и оперативно.

С противоположной стороны навстречу нам вышли Сай и Лем. Сай с Вейном перекинулись парой слов, затем немного сдвинули сетку, и мы вырыли под ней неглубокий жёлоб. Затем положили сетку в это углубление, покрыли её слоем прежде вырытого песка, и проложили колеи. Периферия «паутины» была скрыта кустарником и цветами.

Мы с Лемом залегли по обочинам дороги у самого края кустов, чтобы иметь лучший обзор, а Сай с Вейном накрыли нас слоем травы и забрали рюкзаки, оставив только оружие и патронаж. Из огнестрельного оружия кроме кастеллеров у каждого рядом лежало несколько пистолетов, также однозарядных, но с меньшей огневой мощью. Я зарядил кастеллер и взвёл курок, а сбоку положил саблю из арахонской стали.

Сонная пустота ночи медленно наполнялась светом, а небо на востоке наливалось радугой зари. Холодная утренняя роса капала с травы на замёрзшие руки Андрея. Царь ночи Демос и его невзрачный слуга Ксантос покидали небосклон, оставляя место для владыки Сантара.

Максимов сосредоточенно ждал. Он каждую минуту вглядывался в перспективу лесной дороги, стараясь приметить движение. Бессонная ночь производила на него неоднозначное действие: притупляла страх и одновременно отнимала прежнюю реакцию. Ведь никто не знал, как губительно действует отсутствие отдыха на человека с нейрофизиологической модификацией.

Это произошло на первом году работы Андрея в МСЦНС. В рамках отдела бионики института экспериментальной медицины проводились опыты по модификации человеческого мозга и других тканей за счёт нейротрансмиттеров и структурных белков. Андрей был одним из сотни добровольцев. Модификация заключалась в стимуляции деления или обмена информацией среди клеток основных анализаторов. Это достигалось введением недавно обнаруженного биокатализатора – белка рибулина, который вводился непосредственно в нервную ткань.

Также была произведена стимуляция деления поперечно-полосатой мышечной ткани, в том числе сердечной. За счёт гиперплазии волокон и укрепления синцитиальных связей мышцы многократно укреплялись. В некоторых местах были имплантированы автономные микроэлектроды, усиливающие мышечное сокращение. Ко всему прочему были проведены дополнительные структурные изменения, чтобы адаптировать остальные органы и системы к обновлённому организму.

К сожалению, у некоторых участников эксперимента модификация привела к смерти вследствие онкогенетического эффекта рибулина, у других возникали психические отклонения. Поэтому опыты было решено прервать. Лишь у трети добровольцев всё прошло без видимых последствий.

Вскоре послышался знакомый стук копыт, отдававшийся по земле лёгким гулом. Андрей вмиг ободрился и всем существом своим прижался к траве, стараясь даже не дышать. Повозка неумолимо приближалась. Андрей закрыл глаза, и в следующую секунду позади него послышался лёгкий древесный скрип, а впереди, взмывая стену песка, из земли, как загадочный демон, возникла «паутина». Отчаянное ржание хортанов и испуганная ругань охраны донеслись с повозки.

Андрей открыл глаза и увидел, что хортаны запутались в «паутине», отбиваясь копытами, а задние колёса повозки наехали на передние так, что её развернуло перпендикулярно дороге. Четыре охранника по инерции перелетели через «паутину» и оказались на песке, прокатившись несколько метров по земле.

«Засада! Это засада!» – закричал кучер, в панике спасаясь бегством. Неожиданно пучок крови фонтаном брызнул из его шеи, пронизанной пулей Лема. Кучер открыл окровавленный рот, загородил рукой пульсирующую рану и, запрокинув глаза вверх, повалился навзничь.

Охранники повозки, заметив выстрел, резко поднялись с земли, подхватили кастеллеры и двинулись к обочине. «Лем!» – промелькнуло в мыслях у Андрея. Он сделал выстрел из кастеллера в ногу одного из охранников, потом с молниеносной быстротой по очереди выстрелил из трёх пистолетов. Лишь одна из пуль попала в бедро противника, вызвав сильное кровотечение. Выстрелы со стороны Андрея отвлекли охрану на время, и они разделились по двое. Каждый из них успел сделать по выстрелу в сторону развездчиков. Одна пуля просвистела в метре над головой Андрея.

Но следом ещё несколько выстрелов послышалось из-за спины и с противоположных кустов. Тотчас два охранника пали замертво с прострелленными головами. Оставшиеся двое в панике бросились бежать на юг, и вскоре их настигла такая же участь.

Максимов пару минут приходил в себя после происшедшего, не двигаясь с места.

– Чего ты ждёшь? – ткнул его Вейн в плечо дулом незаряженного кастеллера, сам направляясь к повозке.

– Ничего, сейчас иду, – сказал Андрей, – дай мне ещё минуту.

Вскоре все пятеро оказались около повозки. Лем и Сай принялись распутывать хортанов из паутины. Кан и Вейн стали разворачивать транспорт. Андрей молча наблюдал.

– Чего стоишь, Рэй? Помогай! – крикнул Кан, – а ты, Вейн, обыщи пока охрану.

Максимов закинул ружьё за плечо, подошёл к Кану, и они вместе потянули повозку назад от паутины, повернув перед этим колёса вправо, чтобы выровнить положение. Хортаны в беспокойстве пытались вырваться из упряжи, а один даже ударил Лема копытом в руку, отчего тот застонал.

Сай всеми силами пытался успокоить лошадей, понимая, что без этого везти повозку будет невозможно. Взобравшись в кузов, Кан сообщил, что оружие на месте и можно ехать. Но вдруг неождиданно в паре десятков метров от повозки раздался выстрел и… Вейн опустился на колени, закрыв живот левой рукой. Сделав ответный выстрел в лежащего в трёх шагах солдата, он отбросил от себя пистолет и опёрся на правую руку. Тяжёлое дыхание издали доносилось до друзей.

– Вейн! – крикнул Кан, – какого чёрта?

– Не добили, – отозвался тихий голос. Вейн сидел рядом с охранником, убежавшим дальше остальных.

– Я иду, я сейчас, Вейн! – крикнул Кан.

Но едва он спрыгнул с повозки, и его нога коснулась окровавленного песка, как рядом с Вейном прогремел взрыв, и множество осколков разлетелись во все стороны. Граната была не слишком мощная, поэтому осколки не достигли остальных. Правая рука Вейна подкосилась, и он упал ниц.

– Проклятье, – вырвалось у Кана, – Вейн!

Несколько секунд все растерянно молчали.

– И что теперь делать? – наконец спросил Сай.

– Беру командование на себя, – решительно и быстро сказал Кан, – Лем, руби паутину. Сай, закидывай багаж. Рэй, запрыгивай в кузов. Я пойду, возьму рюкзак Вейна. Будете делать то, что я скажу. Быстро, быстро, быстро!

Но Андрей не отозвался. Он не обращал внимания на хортанов, на приказы Кана, на окровавленные тела вокруг. Его глаза устремились в знакомую перспективу дороги, по которой ехала новая повозка....