Читать книгу Небесный странник - - Страница 4

Из рапорта военного врача крепости Эскон Гая Танена:

Коменданту Эскона достопочтенному эруану Моту Сарти извещаю.

Мой немногословный доклад будет излагать сугубо личную точку зрения относительно Анда Рэя и его происхождения.

Мне никогда не приходилось сталкиваться с подобным больными. У Анда Рэя на лицо все признаки потери памяти. Первые дни он говорил на совершенно незнакомом марконариям языке, затем отдельными фразами пытался донести, что совершенно не помнит ничего из своего прошлого, кроме имени.

При первом осмотре отмечен закрытый перелом в области предплечья, признаки сильного сотрясения мозга, множественные кровоподтёки и ссадины, с большой вероятностью закрытые переломы нескольких позвонков. Не исключены внутренние кровотечения. Несмотря на тяжёлое состояние, больной был в полном сознании и даже пытался произвести активные действия по самообслуживанию.

Вопреки подозрениям командования Эскона, я имею право утверждать, что больной не представляет опасности для базы. Вероятность того, что Анд Рэй является вражеским агентом, крайне и крайне низка. В пользу этого могу предложить несколько доводов. Во-первых, речевой запас Рэя не соответствует ни одному местному лексикону. Я могу смело утверждать, что речь не выдумана для прикрытия, потому что на этом языке Рэй говорил во сне, а это невозможно подстроить. Во-вторых, его внешность совершенно не подходит под марконария. Отсутствие загара и типичных этнических признаков говорит о том, что родина больного в лучшем случае на севере Эксмании и попал он сюда совсем недавно. Эксмания, насколько мне известно, находится в нейтралитете относительно настоящего конфликта и не сотрудничает с правительством Масканара. Не исключено также, что родиной Рея является ещё не открытая мореплавателями часть света. Этим объясняется и особенность языка, и внешность.

В третьих, найденные при больном вещи имеют крайне загадочную природу, пока недоступную нашему пониманию. Кроме ожерелья мы нашли при нём белую одежду, способную выдерживать огонь, не промокать в воде, неуязвимую для пуль и царапин и кроме всего прочего сделанную из неизвестного материала. В кармане одежды был обнаружен пистолет странного вида. Выстрелить из него нам так и не удалось. Также мы обнаружили личные записи больного на незнакомом языке и странные приспособления, о назначении которых пока трудно судить. Я выражаю сомнение относительно мысли, что наш враг имеет подобные средства.

Несколько человек из отряда Кана Дармера, включая его самого, поведали мне подробности находки Рэя. Они нашли его у подножия Аргсунского холма во время возвращения с задания. Незадолго до находки на холме был слышен взрыв. Вероятно, он послужил причиной падения Рэя в обрыв, отчего тот получил серьёзные повреждения, сотрясение и потерю памяти. На Рэе, по словам Дармера, был надет странный железный костюм со стеклом на голове.

По уставу группа должна была оставить посторонний объект без внимания. Однако на помощи Рэю настоял, вопреки отговоркам товарищей, некто Грен Ларгер. Поднять Рэя вместе с костюмом не смогли даже вчетвером. Тови Сенеману удалось открыть костюм интуитивно – нажатием на какие-то незнакомые символы в порядке, нарисованном на плече костюма. Таким образом, Рэй был извлечён из своего доспеха и временно доставлен на ближайший сторожевой пункт, а затем на Эскон, в госпиталь святого Данара.

Но этим череда удивительных фактов не оборвалась. Обычно больные в состоянии Рэя нуждаются в госпитализации сроком минимум на четыре седмины, плюс минус три дня. Рэй спокойно передвигался, питался и обслуживал себя уже через десять дней. Через двадцать дней он почти полностью выздоровел. Раны и переломы зажили в два раза быстрее, чем я прогнозировал, признаки черепно-мозговой травмы быстро сошли на нет.

На ежедневных осмотрах Анд Рэй вёл себя естественно, не проявлял агрессии, производил впечатление порядочного молодого человека, пусть и неспособного к диалогу из-за языкового барьера.

Также присовокуплю к сказанному результаты общего военного осмотра, которые я регулярно провожу над солдатами Красного патруля. У Анда Рея не выявлено никаких явных болезней и патологий, которые способна выявить наша медицина, за исключением последствий травмы. Физическая сила и реакция на очень, очень высоком уровне. Да простят меня бойцы Бессмертного батальона, но этот парень способен составить им конкуренцию.

Рэй часто показывал мне свои рисунки, на которых он изображал неведомых животных, странные сооружения, небесные тела, экзотическую архитектуру и тому подобное. Тем самым убедив меня в мысли о своём необычном происхождении. Я крайне рекомендую командованию обучить этого человека всем необходимым для солдата навыкам. Он может быть для нас весьма полезным.

С уважением, заведующий госпиталем военный врач Гай Танен.

– Интересно-интересно, – промолвил Моту Сарти, отложив заключение Танена к кипе бумаг в углу стола.

Он прошёл к Кану, который стоял, как вкопанный, и дружески похлопал по плечу капитана диверсионно-разведывательной группы.

– Что ты думаешь об этом, Дармер?

Моту Сарти был комендантом базы Эскон, невысокий, полный, смуглый человек, с орлиным взглядом и шрамом на щеке. Служебное время он проводил в эруанской форме с погонами, а его крупную голову украшала именная фуражка, подаренная сослуживцем из генералитета.

– Я думаю, товарищ комендант, что Танен прав, – неуверенно проговорил Кан – Анд Рэй действительно не опасен. Я полагаю, его стоит испытать.

– Испытать? – удивился Сарти. Глаза его округлились, – знаешь, Дармер, жизнь приучила меня не доверять новым людям, тем более с неясной родословной.

– Да, товарищ комендант. Понимаю. Вы не доверяете Рэю. И поэтому приказали после выздоровления отправить его за решётку.

– А как бы ты поступил на моём месте, Дармер? Время сейчас неспокойное, войска Лонгана наступают с юга и запада, повсюду саботаж, заказные убийства, диверсии, предательства. И тут появляется, откуда не возьмись, человек. Языком он, видите ли, не владеет, разные странные штучки держит при себе. Притом заметь, появляется на границе фронта, в самой горячей точке. Оступился и упал с обрыва… Однако же, по воле случая попался в наши лапы. Чтобы выкрутиться, несёт всякую сумасбродицу, врёт, что ничего не помнит. А сам по силе сродни бойцам Бессмертного батальона. Тебе не кажется, что случайностей слишком много?

– Я всё это понимаю, товарищ комендант, – ответил Кан, – и всё-таки я не думаю, что Рэй причастен к шпионажу. Шпионы не падают с неба в ноги врагу. А если и падают иногда, то у них всегда при себе яд, которым они не брезгуют воспользоваться. Мы с этим пару раз сталкивались. Рэй оказался здесь случайно. Я не берусь судить, кто он и откуда, но мне кажется, ему можно верить. Он пока не сделал ничего плохого или подозрительного. Мне приходилось работать с агентами врага, я знаю их нутро. Но он не из них. Не похож он на них, товарищ комендант....

– Ну, хорошо, – с трудом согласился Моту, – допустим, я его отпущу, что дальше?

– Я проведу стандартные испытания, – сказал Кан, – затем отведу его к Лоноку. Рэй уже немного говорит по-нашему, всё на лету схватывает. Танен говорил, что его очень тянет к книгам. Лонок займётся им. Всё равно нашему старику нечего делать. Мы найдём для Рэя место в жилом секторе. Я думаю, он освоится.

– Ты ручаешься за то, что Рэй не натворит бед? Ты готов ответить за него в случае непредвиденных действий с его стороны? – спросил Сарти, нарочито повышая голос.

Кан с трудом, через силу ответил:

– Да… Готов, товарищ комендант.

– Вот и славно, – выдохнул Сарти, – я пройдусь с тобой до камеры. Прикажу, чтобы выпустили Рэя. С этого момента он будет под твоим надзором. Но учти… если что-то пойдёт не так, пострадает и он, и ты. А если он сбежит без нашего ведома, ты, Кан, сядешь за решётку. Сколько сейчас время? – спросил Моту, оглядываясь.

Кан вышел в коридор и посмотрел на часы:

– Три саркана, сорок три симана, – сообщил он.

– Основная подготовка уже идёт, а до обеда долго, – проговорил для себя Сарти, – через два саркана собрание в штабе. Думаю, это не займёт много времени. Пошли…

Они вышли из кабинета и направились вниз по каменной лестнице на первый этаж донжона, минуя охрану и прислугу.

– Тяжёлые нынче времена, – с грустью сказал Сарти, – Великая империя Марконария распалась, бывшие союзники грызутся между собой, новая масканарская верхушка решила навязать безбожную республику, а все, кто против, подлежат уничтожению. Под лозунгами свободы творятся самые кровавые злодейства.

– Кто, по-вашему, виновен в этом, товарищ комендант? – поинтересовался Кан.

– Кто-кто… Террианцы. Это им выгодна гражданская война на наших землях… Ну и мы сами виноваты, что не сохранили былого единства.

На первом этаже донжона несколько охранников по обычаю примкнули к коменданту, и вооружённый отряд двинулся на выход, минуя склады. Оживлённая работа кипела повсюду. Группа рядовых перетаскивала новую партию оружия в хранилище. Рабочие, ремесленники, повара занимались своим делом, попутно приветствуя коменданта. Но Сарти сделал лишь учтивый жест ответного приветствия и, больше не обращая ни на кого внимания, продолжил рассказ:

– После Великой войны они захватили наше союзное королевство Ланпар, но им не удалось прорвать великую линию Грейка, не удалось этим поганым оккупантам сокрушить могущество Его Величества Хатона Второго. Вот и действуют теперь хитростью. Поставили своих людей в высшие чины власти. Смерть Райнда Пятого наверняка их рук дело....

Моту Сарти любил поднимать тот или иной пласт истории, и часто это превращалось в длинный эмоцинальный монолог. Кану не оставалось ничего другого, как покорно выслушивать рассуждения своего начальника.

Ворота донжона распахнулись, и отряд во главе с комендантом вышел на внутренний двор крепости, залитый светом двух солнц. Неподалёку находился штаб, в подвалах которого содержались военнопленные и заключённые по тем или иным причинам.

На улице стояло ясное безоблачное утро. Вокруг – ни души, только несколько сторжевых гарнизона несли вахту рядом с воротами. Вдалеке, за внутренней стеной крепости, раздавался стук из ремесленных мастерских. Из труб пекарен струился белесоватый дым. Отряд неторопливо двинулся к западной части внутреннего двора.

– Оставшиеся наследники престола перессорились между собой, – продолжал Сарти – и империя распалась на три королевства – Толиман, Эксманию и Масканар. Масканар, издревле славившийся своей тягой к независимости, террианцы сделали орудием мести. Организовали революцию, свергли короля Райнда, но они не учли того, что народ ещё помнит прошлое, и поэтому он будет воевать за своё будущее.

– История наших народов никогда не была безоблачной, – сухо подытожл Кан.

– Всё-таки не могу понять, Дармер, что ты здесь забыл? – спросил Моту. Он часто задавал ему этот вопрос, и Кан каждый раз придумывал что-то новое, – ты же родом из Толимана, а у вас там вроде мирно. Жил бы себе припеваючи, невесту нашёл. Говорят, в Сансаре дамы о-го-го....

– Вы сами знаете, товарищ комендант, я человек принципа. Сейчас война ещё не вышла за пределы Масканара, но будьте уверены, скоро она перекинется и на восток. Я пришёл сюда прежде всего, чтобы помочь правому делу. Кроме того, во времена Великой войны в моей семье умер отец, мы остались без кормильца. По законам Толимана родители получают хорошие деньги, если их сын находится на военной службе. Чтобы вывести из нищеты мою мать и младшую сестру, я записался в добровольческий батальон для участия в Западном конфликте, его у нас так называют. А дальше вы всё знаете....

– Славный ты парень, – похвалил Сарти, – мне бы такого преемника, как ты....

Кан знал историю жизни Сарти. Он питал огромное сожаление к коменданту, когда дело касалось прошлого. Во время Великой войны с Террианом Сарти воевал на севере провинции Маруан – в самом пекле. Там он был ранен и контужен, а впоследствии переведён в тыл. Когда Сарти узнал, что город с одноимённым названием был захвачен врагом, а большинство жителей уведены в плен на север, трудно было передать его горе.

В городе осталась его семья – жена Лана и сын Грейги. Об их судьбе можно было только гадать. Поражение имперских войск под Маруаном было самым крупным за всю историю конфликта, но оно же сплотило народы перед лицом агрессора. Плен для человека тогда был тождественен крейнконцеру – так террианцы называли свои лагеря смерти, построенные в спешном порядке вдоль южного побережья Ланпарского моря рядом с Арагайским хребтом.

Уже через два года, когда линия Грейка после нескольких победоносных баталий продвинулась к морю, Сарти встретил среди пленников Мааронского лагеря своего сына, страшно похудевшего, истощённого, практически не реагирующего на внешний мир. Тем не менее, сын сразу узнал своего отца.

Грейги рассказал, как мать была жестоко убита террианцам потому, что не могла работать, таскать тяжёлые камни, а сам он ждал и до последнего надеялся, что с юга когда-нибудь придёт освобождение. Сарти в гневе и отчаянии долго бил стены жилого помещения, кулаки его были раздроблены в кровь.

Грейги через несколько дней умер, несмотря на старания лекарей. После этого Сарти изменился, стал замкнутым, вспыльчивым, больше всех на свете стал ненавидеть Терриан и террианцев. Только с Каном он мог позволить себе шутки, откровенные беседы, потому что чувствовал в нём определённое родство. Кан напоминал ему прежнего Грейги, и это, пожалуй, было единственным утешением пожилого по местным меркам вояки.

Отряд во главе с комендантом вскоре достиг западной стены, вдоль которой на десятки метров раскинулся фасад здания штаба. Они прошли арку в стальном заборе, караульные отдали честь, охрана по обычаю осталась у входа, а Сарти с Дармером вошли внутрь. По дороге Моту поздоровался с генералом Шебертом, высокорослым лысым южанином, бывшим адмиралом сорок седьмой флотилии, затем посетил кабинет начальника тюремной охраны Лара Конанда. Завидев коменданта, Конанд резво вскочил с места и громко произнёс:

– Здравия желаю!

– Здравствуй, Конанд, – добродушно сказал Сарти, – Мы к тебе по делу.

– Что вам будет угодно? – учтиво спросил Лар.

– Неделю назад я отдал приказ о заключении под стражу некоего Анда Рэя, подозреваемого в шпионаже. Сегодня я принял решение о пересмотре данного дела. У тебя остался протокол?

– Да, конечно… – ответил Лар. Он пригнулся, открыл ключом нижний ящик и принялся ворошить бумаги – так… сейчас посмотрю… сейчас… хм… странно, очень странно… куда же я его положил…

Лар ещё пару минут просидел в полусогнутом положении, бормоча что-то себе под нос и изрядно покраснев от смущения. Сарти гневно нахмурился, выражая нетерпение. Конанд вскоре выпрямился, стирая пот, и с виноватым видом промолвил:

– К сожалению, здесь нет его дела… Я точно помню, что клал его сюда…

Сарти спросил:

– Здесь был кто-то в последнее время?

– Нет, кажется, никого не было… Хотя… стойте… пару дней назад ко мне заходил… ну этот, наш святой отец…

– Шен Контор? – не веря услышанному, спросил Сарти, – а он-то что здесь забыл?

– Ну вы же знаете, чем он занимается. Священник церкви Валаара, пастырь. Попросил прочитать проповедь заключённым, исповедовать грехи и прочее....

– И ты пустил его?

– Конечно, – утвердительно кивнул Лар, – Заключённые тоже люди. Многие просили привести священника, хотели покаяться… Тем более всё под охраной, под контролем.

– И давно к нам пожаловал служитель Валаара?

– В двенадцатой седмине Сепсилена, товарищ комендант…

– Как раз незадолго до появления Рэя… – констатировал Сарти, – всё это очень странно. Пробей, пожалуйста, этого святошу по базе. Кто он и откуда…

– Это уже известно, товарищ комендант, – сказал Лар – священник, недавно окончил богословскую школу в Байсаре, разрешён в служении лично равваном Криду…

– Я же сказал, пробей… по… базе, – отчётливо повторил Сарти, – это значит, я должен знать о нём больше, чем родной дядя. Да, и не забудь навести обыск в его доме. Скажешь, приказ командования.

– Как прикажете, товарищ комендант.

– А теперь проведи меня к Рэю, – приказал Сарти – и пока я буду там, подготовь приказ о его освобождении, от лица командования.

– Освобождении? – удивился Лар.

– Я непонятно выразился, Конанд?

– Понятно, товарищ комендант. Извините.

– Вот и чудно… – мягко промолвил Сарти. Он очень любил менять интонацию в процессе разговора.

Тройка вышла из кабинета и двинулась в подвалы здания. Длинная винтовая лестница, спрятанная за одной единственной дверью, привела группу к угрюмым сводчатым коридорам. В воздухе пахло сыростью и плесенью. Лишь тусклый свет канделябров едва перевешивал тьму запустения, царившую здесь от начала войны. Неугомонный говор заключённых периодически перерастал в словесные баталии, жестко пресекаемые охраной.

– Да, местечко не из приятных, – сказал Сарти, отшвыривая ногой мёртвую крысу.

Конанд исступленно молчал, шагая впереди всех к нужной камере.

– Но по сравнению с крейнконцерами условия ещё неплохие, – добавил Сарти, – бедняга Рэй. Он, наверное, не ожидал такого гостеприимства.

Вскоре тройка достигла камеры Рэя. Она была первым местом, в которое «небесный странник», именно так на языке марконариев переводилось имя Анд Рэй, попал после выздоровления. Квадратная каменная лачуга с минимальным набором удобств, отгороженная от коридора толстой стальной решёткой. Рэй лежал на нарах с книгой в руке, закинув ногу на ногу, и безмятежно облокотился на подушку. Он негромко напевал какой-то незнакомый мотив, красиво и заливисто, подчёркивая каждое слово.

– Анд Рэй! – крикнул Конанд на него.

Рэй, нисколько не испугавшись, замолк, неторопливо слез с кровати, словно бы делая одолжение, затем подошёл вплотную к решётке, обхватил два прута руками и спросил по-марконарийски:

– Что надо?

– Так ты разговариваешь с товарищем комендантом? – ещё громче крикнул на него Конанд и пригрозил кулаком.

– Тише… тише, Конанд, – успокоил его Сарти, – ступай наверх, готовь приказ, я сам разберусь.

– Товар-р-рищ… комен… дант… – выговорил Рэй и харизматично улыбнулся. Шаги Конанда тихо отзывались эхом, удаляясь в тёмном коридоре.

Андрей Максимов

Кан оглядел Рэя с головы до ног. Парень как парень. Молодой, лет двадцати, с тёмными густыми волосами, зачёсанными назад, добрыми и наивными карими глазами, приятным голосом со странным акцентом. Лицо его уже успело обрасти густой растительностью. Рубашка с короткими рукавами и шаровары делали его похожим на крестьянина, но лицо и осанка указывали на благородные корни. Танен был прав. Рэй не походил на марконарийца, кожа его была очень светлой, как у жителей севера, но и на террианца он не был похож.

Славный малый, подумал Кан. Странный, конечно, с этим никто не поспорит. Вполне возможно, да простит меня Валаар за вольнодумство, он даже один из тех людей, тех самых легендарных посланников, которых мы видели незадолго до появления самого Рэя. А может быть, он просто затерявшийся в нашем мире иноземец, чужак с уникальной судьбой, которую не помнит и не может рассказать.

– Меня зовут Моту Сарти, – начал комендант, – и благодаря моей исключительной предусмотрительности вы здесь оказались… но, – он сделал паузу и показал на Кана, – этот человек поручился за то, что вы не доставите нам неудобств.

– Кан! – сказал Рэй, – я плохо говорю… на языке вас. Я могу сказать… Я не шпион…

– Кан тоже так считает, – произнёс Моту, – и я надеюсь, что он не ошибается.

Андрей продолжил, с трудом подбирая слова.

– Я могу рассказать… много рассказать… мне нужен человек… научиться языку… ммм… м-мало книг… не понимаю много… нужно много слов, чтобы рассказать… Нужна помощь… Не надо это место… Нужен человек, кто может научить… Гай Танен… Танен врач… Танен может научить, но мало… Нужен человек, кто знает много, больше Танен… Чтобы научить меня говорить… Товарищ комендант… Моту Сарти…

Комендант молча выслушал пленника и понятливо кивнул.

– Я понял, – сказал он, – тебе нужен Лонок… Лонок может научить тебя говорить, у него есть целая библиотека. Понимаешь? Много, очень много книг, – Сарти, забавно жестикулируя, изобразил, будто держит огромную стопку литературы, – Лонок много знает.

– Лонок… – повторил Рэй, – кто есть Лонок? Не знаю человека имени Лонок.

– Узнаешь, – сказал Сарти, – Но сначала мы проверим, насколько ты годен к военной службе. У нас, братец, свои порядки. Если ты пришёл к нам, то будь милостив послужить. А судя по тому, как лестно о тебе отозвался Танен, солдат из тебя будет хороший.

– Солдат… – повторил Рэй, – хороший солдат… стрелять в людей… никогда… Я стрелять в людей никогда… Я не стреляю в людей! – повторил он громко. Сарти даже попятился от неожиданности, затем проговорил с досадой:

– Боюсь, Кан, от Рэя мы ничего путного не добьёмся. Наверное, я поспешил с приказом.

– Постойте, товарищ комендант, – попросил Кан, – дайте мне попробовать.

– Пробуй, – равнодушно ответил Сарти, отошёл к стене и присел на стоящую рядом скамью, наблюдая за происходящим.

– Анд Рэй, – сказал Кан, – не надо стрелять в людей… Только испытания. Бегать, прыгать, стрелять в мишень.... В мишень, – Кан очертил круг перед собой, – Понимаешь?

– Мишень… оружие… стрелять… Понимаю, – выговорил Рэй.

– Ты не будешь стрелять в людей. Никто не будет.

– Это хорошо, – сказал Рэй, – я хочу идти отсюда. Долго хочу.

– Ты выйдешь отсюда, – пообещал Кан, – товарищ комендант пришёл сюда, чтобы ты вышел.

Кан ещё несколько минут разговаривал с Рэем самыми простыми словами, убеждая его в милости коменданта и гуманности своих целей, склонив тем самым к себе и Сарти, и Рэя. Рэй пожал Кану руку и взмахнул на нары, покорно ожидая дальнейших указаний.

– Из тебя получился бы хороший дипломат, Кан Дармер, – констатировал Моту Сарти.

По лицу Кана пробежала лёгкая ухмылка.

– Спасибо, товарищ комендант.

Из-за угла снова послышались шаги. В конце коридора появился пожилой охранник, с седыми усами и в форменной кепке. Он торопливо подошёл к коменданту, отдал честь, затем, учтиво наклонившись, с улыбкой сказал:

– Разрешите доложить, приказ полностью готов.

– Отлично, – сказал Сарти, – теперь можете выпустить заключённого.

Охранник подошёл к решётке и отворил ключом дверь. Рэй, словно бы не веря происходящему, неторопливо вышел в коридор, посмотрел на Кана, крепко пожал ему руку и обнял, да так, что ни вздохнуть, ни выдохнуть.

– Отпусти… задушишь… – просипел Кан. Рэй разжал объятия и отпустил его руку.

– Спасибо… за… помощь, – сказал он.

Кан похлопал Рэя по мускулистому плечу.

– Силён, братец, как и говорил Танен.

– Присматривай за ним, он теперь твой, – напомнил Моту, – отвечаешь за него головой.

– Я не подведу, товарищ комендант, – пообещал Кан.

Группа двинулась к выходу. С потолка то и дело сыпался песок и вздрагивали стены от мощного гула артиллерии. По пути несколько заключённых злобно оскалились на Рэя, сотрясая прутья решётки и выкрикивая что-то на местном жаргоне. Пожилой охранник прикрикнул на бунтарей, погрозив жезлом, и они моментально замолчали. Следом за винтовой лестницей на выходе из тюрьмы их снова встретил Конанд, с озадаченным лицом.

– Что случилось? – опережающе спросил Сарти.

– Товарищ комендант… – начал Лар, – в общем, начальник склада Гвен Треймор только что сообщил, что ночью была ограблена секция семьдесят пять. Мы не знаем, кто мог туда проникнуть, но факт есть факт.

– Кому принадлежит секция?

– Секция записана на имя Кана Дармера.

Кан нервно огляделся, покраснел весь от неожиданности и спросил:

– Что… пропало… оттуда?

– Из вашего личного имущества – ничего, – утешил Конанд.

– А что же тогда украли?

– Пропал мешок с вещами, который вы убрали в свою секцию после того рейда, тридцать дней назад. Я полагаю, там не было ничего вашего? – спросил Конанд. Все повернулись лицом к Кану.

– Это был мешок с вещами Рэя, – вспомнил Кан, склонив голову, – Первое время мешок находился в госпитале, в кабинете врача Танена, потом я положил его себе в секцию, от греха подальше… Но кто, кроме нескольких лиц, мог об этом узнать?

– Сначала пропало дело Рэя, теперь вещи. Кто-то явно ведёт на него охоту, – заметил Сарти.

– Но зачем? Кому он понадобился? – спросил Кан. Все уставились на Анда Рэя.

– Всё это, конечно, очень странно, и мы обязательно в этом разберёмся.... – подытожил Сарти, – но не будем разводить панику. Кан, ты отведи Рэя… ну куда обычно водишь новобранцев. Ты, Конанд, собери любую информацию – от охраны, свидетелей, кто появлялся рядом со складом минувшей ночью… Ну а ты, Рэй, – Сарти положил ему руку на плечо, – будь паинькой. Слушайся Кана, и никуда не убегай без спроса. На этом всё, господа, расходимся.