Читать книгу Наваждение - - Страница 5

Я клянусь любить тебя, и какие препятствия не разлучали бы нас, мы всегда найдем дорогу друг к другу…

Фильм «Клятва»

…голубые глаза пристально смотрят на мою оголенную шею, уголки губ приподнимаются вверх, и он ласково шепчет:

– С добрым утром, родная.

Я, еще не до конца проснувшись, устало потираю глаза кончиками пальцев, и только когда в палату входит Джон, понимаю, что уже не сплю.

– Проснулась? – друг переводит взгляд на Филла и как ни в чем не бывало обычным спокойным голос произносит: – Если врач не идет к больному, больной сам идет к врачу.

– Насколько мне известно, если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе, – язвит Филл и вновь одаривает меня лучезарной улыбкой. – Ты такая милая, когда спишь.

– Филл, – предупреждающим тоном рычит Джон.

– Ладно-ладно, ухожу, – пациент приподнимает ладоши вверх, как бы говоря «сдаюсь», и выходит из кабинета. – Не забудь, что обещал мне.

– Я помню, – еле слышно шепчет Джон.

Как только дверь за Филлом закрывается, я в недоумении смотрю на друга в ожидании объяснений, которых так и не получаю. Джон смущенно стоит в стороне и всячески пытается на меня не смотреть. Я осматриваю себя, выискивая какой-то изъян, который мог так его смутить, но нахожу лишь слегка расстегнутую блузку, которая открывает вид на мой бюстгальтер. Я поспешно застегиваю ее и привожу себя в порядок, не найдя в этом ничего постыдного. Моя мама всегда говорила: «Если природа наградила тебя такой грудью, ты не должна скрывать ее под слоем одежды». Сама же она, обладая не меньшим бюстом, предпочитала глубокие вырезы на груди, куда невольно пялился каждый проходящий мимо нее мужчина.

«Я же врач, – отвечала я ей всякий раз, когда она возмущалась моей скромной одеждой, – с моей стороны это будет неприлично».

«Неприлично на заборах писать маты с ошибками, – ворчала мать, – а грудь – твое достоинство».

Как только я заканчиваю марафет, Джон протягивает мне горячий кофе и присаживается напротив меня на подлокотник дивана.

– Он псих? – перехожу я делу. – Я просыпаюсь, а он тут, общается со мной, как будто знает меня уже много лет, вчера и вовсе притворился мертвым, чтобы…

– Он вполне адекватный, – прерывает мой речевой поток Джон. – Просто… – он немного мямлит, словно пытается подобрать наиболее подходящее для этого случая слово, а то и вовсе думает, стоит ли мне все это рассказывать. – Просто жизнь его немного потрепала, вот он и пытается разобраться, что к чему.

– Ты его знаешь?

– Он мне как брат.

– Так вот оно что, – я изумленно приоткрываю рот и задумчиво выпиваю кофе. – Но то, что вчера произошло…

– Я просто защищаю тебя, – без всяких эмоций отвечает друг. – К слову о защите.

– Не волнуйся, газовый баллончик я всегда ношу с собой, – пытаюсь пошутить я, чтобы друг хоть немного заулыбался. Его серьезный вид пугает меня похлеще любого ужастика.

– Я не об этом, – лицо Джона остается непроницаемым. – Речь идет о твоем муже.

– А что не так с Дэйвом?

– Он не… – Джон вновь мямлит, покачивая головой, словно считает, что говорить мне все-таки не стоит, и произносит то, что я от него ожидаю услышать меньше всего. – Мы тут с Сарой понаблюдали и подумали, вдруг Дэйв причина твоих кошмаров.

Я презрительно фыркаю, всем своим видом показывая, что этого не может быть и Дэйв, даже если хочет, не сможет повлиять на мои сны.

– Посуди сама, – стоит на своем друг, – ты спокойно спишь только в больнице,. А дома, когда Дэйв с тобой, тебе то и дело снятся кошмары.

– И что с того? – не понимаю я. – Какое отношение к этому имеет Дэйв?

– …Он не тот, кем кажется, – у двери возникает Сара в белом халате. Впервые в ее глазах виднеется страх и беспокойство. А ведь обычно она самый веселый докторшей из всех, работающих в больнице.

– И ты туда же? Вы хоть понимаете, как нелепо звучит то, что вы говорите? – я одаряю друзей долгим, сердиты взглядом. – Кошмары – последствия усталости, только и всего.

– Ты устаешь на работе, отчего же они снятся тебе только дома?

На минуту я задумываюсь, а отчего же на самом деле так бывает? Может ли это быть простая случайность?

– Это просто какое-то недоразумение, – нахмурившись, отвечаю я и с гневом выхожу из комнаты.

Да как они, мои друзья, могут такое говорить о моем муже, зная, как сильно я его люблю?

– Эйми, – Сара догоняет меня в коридоре и теперь идет с той же ноги, что и я. Раньше меня это забавляло, в такие моменты я представляла, что мы сестры и всегда и во всем понимаем друг друга. Сейчас же мне не до смеха. – Эйми, послушай.

Подруга хватает меня за локоть и разворачивает к себе лицом. Я смотрю на нее злобно, четко давая понять, что не верю ни единому ее слову.

– Дэйв… он… – нерешительно начинает подруга.

Я тяжело вздыхаю, демонстрируя свое раздражение. Сара мешается еще сильнее.

– Дэйв не твой муж, Эйми.

– Ты сбрендила! Мы месяц назад стали официальным мужем и женой, и если в тебе осталось хотя доля разума, то ты все еще должна помнить, что ты была на свадьбе подружкой невесты.

– Эйми, я все помню, но ты НЕТ!

– И чего же я, интересно, не помню?!

– Своего настоящего мужа, – спокойно произносит Сара, но я уже ее не слушаю.

Не желая больше ни секунды находиться вблизи подруги, я уверенной походкой шагаю к пациентам, будучи полностью убежденной в том, что Сара не станет нести всякий бред при них. Но подруга продолжает ходить за мной хвостиком, словно утенок за своей мамой, и нести полную ересь, касающуюся меня и моего мужа. Через пять минут я уже ее не слушала и хожу с каменным лицом до конца дня, пока Сара, наконец, не понимает, что я не верю ей.

– Эйми, – Сара крепко хватает меня за запястье, заставляя на себя взглянуть, – попробуй этой ночью проснуться посреди кошмара.

– И что будет?

– Ты ЕГО увидишь, – почему-то переходит на шепот подруга. – Дэйв не тот, кем кажется.

– Сара! – кричу я, в гневе высвободив свою руку. – Немедленно прекрати!

– Просто сделай то, что я прошу, – молит подруга, едва ли не плача. – Для тебя же так будет лучше.

Я окидываю ее долгим взглядом и, молча развернувшись, ухожу к своему последнему на сегодня пациенту. Загадочного Филла Джонсона я всегда посещаю в начале и конце дня и всякий раз вижу его в разном расположении духа. Сперва он зол на меня, потом молчалив, потом страстно возбужден, а иногда мил и любезен.

– Проблемы в отношениях? – первое, что спрашивает меня Филл, когда я открываю дверь его палаты.

Молодой мужчина задумчиво читает книгу, на которой нет названия и имени автора, но при виде меня откладывает ее в сторону.

– Скорее проблемы с друзьями, – почему-то честно отвечаю я.

Мне вовсе не хочется беседовать с безумцем на откровенные или личные темы, но слова сами вылетают из моих уст, будто они не под моим контролем.

Филл понимающе закивает, но ничего более не произносит, пока я не заканчиваю осмотр. Он внимательно наблюдает за моими действиями, словно пытается навсегда запомнить их. Тяжело вдыхает и выдыхает воздух при каждом моем прикосновении, но продолжает молчать.

Когда я уже собираюсь уходить, он неожиданно хватает меня за запястье своей холодной бледной рукой и с еще большей неожиданностью для меня спрашивает:

– Ты его любишь?

Я с минуту смотрю в его таинственные голубые глаза, которые с тоской глядят на меня.

– Кого?

– Мужа, – еле слышно шепчет он.

– Стала бы я говорить на его «Ты выйдешь за меня?» да, если бы не любила?

Филл задумчиво осматривает мое лицо, чуть дольше задерживаясь на моих губах и вновь смотрит мне в глаза.

– Что для тебя значит клятва?

– Чего ты пытаешься добиться?

– Ты все также отвечаешь вопросом на вопрос, – усмехается Филл, но тут же продолжает серьезным тоном: – Ответь! Насколько серьезно ты относишься к клятвам?

– Настолько же серьезно, как любой другой врач к своей профессии.

Я надеюсь, что Филла этот ответ устроит и он отпустит меня, но он еще больше сжимает мне руку, притягивая к себе ближе, так, что наши лица оказываются в паре сантиметрах друг от друга. Нежно проведя холодной рукой по моей щеке, Филл произносит серьезным тоном:

– Так не нарушай же нашу клятву, Эйми.