Читать книгу Сказки Венского леса или Король, Самозванец и Белая Книга - - Страница 12

Помогите мне подняться, вниз я уж как-нибудь сам спущусь…

Согласно легенде, слова Томаса Мора при восхождении на эшафот

Рим – богатейший город, куда стремились все те, кто готов был играть, и играть вдолгую и по-крупному. Руджеро много рассказывал о своём здесь пребывании, завершившимся изгнанием, но об этом, дорогой читатель, как-нибудь в другой раз. Нелли и Ричардсон спали, но и во сне лица их были, как и наяву. Какими, спросите вы – слишком серьёзными. Руджеро хмуро смотрел в окно.

– Ты необычно мрачен, что успело произойти в ту ночь у кардинала? – спросил Фридеман.

– Дело не в том… Нам потребуется провожатый, – помедлив, выйдя из глубокой задумчивости, сказал Руджеро.

– Есть кто на примете? – спросил Фридеман.

– И да, и нет… Ему вполне можно довериться, но мало ли что поменялось за эти годы.

– Что он за человек?

– Капуцин, лет около пятидесяти уже сейчас. Нечист на руку, но однажды выручил меня по пути в Рим из Венеции. Правда и неприятностей было с ним немало, но и на том спасибо. Вдвоём всё равно было легче. Да, были тогда времена… Ведь тогда я чуть было не стал священником.

– Что? – воскликнул Ричардсон, просыпаясь.

– Ты же спал? – удивился Фридеман.

– Я.. дремал.

– Вот оттого ты такой дремучий! Спал бы нормально, меньше бы заморачивался о тех вещах, которые того не стоят, – сказал Руджеро.

– Ты-то, зато, посмотрю, святая простота! – съязвил граф.

Руджеро вдруг резко приподнялся и стал вглядываться.

– Выйдем здесь. Отсюда недалеко до того капуцина.

– Уверен? – спросил Фридеман.

– Tutto fa brodo.27 Другого выхода не остаётся, – отвечая сразу на два вопроса, сказал Руджеро.

Выйдя на середине знакомого лишь одному из них города, они, по ещё пустынным предутренним улочкам, последовали за Руджеро. Ещё не касалась их в этот день нога странника, ещё не поднялась пыль от дороги. Руджеро вёл их окольными тропами, чтобы как можно меньше попадаться на глаза могущим любопытно глазеть в сей час из окон людям. Наконец они пришли, к цели своего путешествия. То был простоватый дом. Окна были открыты, оттуда доносился громкий храп. Руджеро постучал ногой в дверь. Храп прекратился, послышалася возня, и вот дверь заскрипела и на пороге стоял сонный низенький толстый человечек, потирающий глаза и треплющий чёрные кудри, вываливавшиеся из-под ночного колпака.

– Эй, сонная твоя голова! Узнаёшь меня? – усмехнулся Руджеро, уперев руки в боки.

– И тебе bon giorno,28 Кольпеволэ! Это так заведено у тебя, будить по утрам честных людей! Ни свет ни заря!

– Ха! Про честных это бы я мог поспорить, про людей, – он принюхался, – пожалуй тоже. Давай пусти что ли на порог по старой дружбе и пособи в беде! О, вижу ты не один! – итальянец приподнялся на цыпочки, выглядывая из-за плеча Руджеро.

– I miei amici,29 – с некоторой гордостью промолвил Руджеро.

– Славно-славно! Проходите, проходите! Будьте, словно вы дома! Ты же знаешь, я всегда рад тебя видеть! А ты малость располнел!

– Прекрати! – Руджеро резко остановился в дверях и хлопнул его по руке, которой тот похлопал его по животу. – Ты мне очень помог тогда, но я тебе всё-таки больше, а потому, считай, ты мне должник!

– То-то любишь ты посчитаться, Руджеро! Ну что, проигрался опять в карты? – сказал он, беря кофейник и наливая воды.

– Нет, не угадал.

– Вляпался в какую-то передрягу с женщиной? – предположил капуцин, разжигая камин. – Да-да! Можешь дальше даже не говорить! Я уже понимаю, уже знаю, что именно так оно и было! Да, сколько у тебя уже их было! Мы тут на как-то раз, вспоминая тебя принялись даже считать…

– Это ни к чему, Саттино! Мир к этому ещё не готов…

– Ещё как готов, Руджеро! Тебе бы впору описать свои подвиги! То будет целый р-р-роман!

– Постой! Подожди ты! – всплеснул руками Руджеро. – Пусть ты и предполагаешь, но нет! Перестань! Не в этом дело…

– О, думается, ты изменился! – капуцин принялся расставлять тарелки на стол. – Хотелось бы верить, но верится с трудом!

– Нет. Перестань! Я таков, какой я есть и меняться не собираюсь! Но тут дело в другом. Ты проведёшь нас тем тайным ходом Колизея?

Капуцин пошатнулся и кружки чуть не повалились на пол.

– Che?30 – побледнев, прошептал он, осторожно ставя чашки на стол. – Ты в своём уме? Зачем тебе?!

– Мне. Надо. На этом весь сказ.

– Подвергаешь старого друга такой опасности, и даже не скажешь, зачем? Ну уж нет…

– Я не могу сказать сейчас! После… – смягчился Руджеро. – Поверь, моя плата будет щедрой!

– О, я тебя знаю! Старый прохвост! Ты опять проигрался, назанимал, а потом с меня же и стрясут те деньги, что ссудили тебе в долг! Меня ты не проведёшь!

– Успокойся, Саттино! Я не такой уж и старый, и не такой уж дурак и лжец! За свои тридцать лет я не успел настолько завраться, чтобы меня можно было за это вздёрнуть на виселицу! Ну, давай же!

– Мы тоже готовы платить, – вдруг неожиданно сказал Фридеман.

– Ох, я даже не предложил вам сесть! Вот пустая моя голова! Садитесь! И потолкуем!

– Вот то-то и оно! – усмехнулся Руджеро.

Капуцин принялся дальше накрывать на стол, а Фридеман, сев, и положив руку на стол, продолжал:

– Назовите цену, сеньор Саттино, мы готовы поторговаться. Мы понимаем, что Вы рискуете, но мы готовы за это платить.

– Мой друг совершенно прав! – вмешался граф.

– Подтверждаю, – промолвила Нелли.

– Ну раз пошла такая заварушка, то почему нет! – блеснул золотым зубом капуцин.

– Ваша цена, – оперевшись двумя руками о стол, став между графом и герцогом, проговорила Нелли.

Капуцин загадочно улыбнулся.

– Тысяча цехинов, – сказал он.

Деньги тут же высыпались на стол.

***

Вечерние сумерки опускались на город. Повсюду в окнах загорались огни. Повеяло прохладой. Уставшие люди расходились по своим домам и только наши путники быстро шли по пыльным дорогам к месту, где когда-то трибуны кричали гладиаторам аплодисметны. Теперь всё стихло за веками. Слепыми, беззубыми окнами взирало былое величие, словно взывая о прощении и милосердии. Капуцин шёл впереди и поминутно оглядывался. Когда они были уже всего лишь в паре метров от Колизея, он обернулся, и, уже полностью убедившись, что слежки нет, быстро-быстро замахал, приказывая следовать за ним.

– Ну что, капуцин, вступай в игру, – тихо прошептал Руджеро.

– Пройдём с западной стороны. Там нет стражи. Рим настолько уверен, что никто не знает об этом тайном ходе, что даже и не выставляют там охрану, мол, привлечём ещё больше внимания, – сказал Саттино.

– Веди уже давай! – подтолкнула его под локоть Нелли.

Стараясь ступать тише, все последовали за своим провожатым, и действительно, туда, куда они с трудом пробрались втайне от стражи, оказался проход. Саттино с видом победителя подошёл к двери.

– Эй, где ключ, парень? – кивнул на него Руджеро.

С тем же победоносным видом Саттино обернулся.

– На мне! – добродушно и тихо похохотал он. И действительно, в следующий миг он снял с шеи ключ и отворил дверь. Стараясь не шуметь, все начали помогать открывать замок и вскоре он щёлкнул и проход приоткрылся настолько, что смог уже пропустить одного человека. – Не будем открывать более, – сказал Саттино. – Иначе этот скрип привлечёт внимание.

– Согласен, – сказал Руджеро.

Нелли без лишних слов юркнула внутрь. За ней последовали и остальные. Так же бесшумно дверь затворилась обратно. Ключ повернулся в замке с обратной стороны. Зажгли фонари. Оглядевшись по сторонам, все, увидев торопливые жесты Саттино, последовали за ним. Долгое время шли в молчании, лишь огонь потрескивал в фонарях. Капуцин быстро вёл их через тоннель, порой разделявшийся на две, на три, а то и на шесть ветвей, но Саттино уверенно шёл вперёд, словно бы бывал здесь каждый день. Это и настораживало и восхищало одновременно. Шли долго. За прошедшие несколько часов никто не проронил ни слова, как вдруг вдалеке привидился неясный свет. Переглянулись.

– Не бойтесь, – ответил шёпотом Саттино на их многочисленные испуганные взгляды. – Это тайная тронная зала бывших королей Священной Римской империи, здесь сокрыто то, что вы ищете. Хоть сеньор Руджеро и не посвятил меня в цель нашего прихода сюда, но все сокровища хранятся здесь, а что же ещё может искать такой прохвост, – добродушно усмехнулся он.

– Перестань! Хватит ты! Прекрати! – толкнул его локтем в бок Руджеро. – Но ты всё правильно рассудил, Саттино! Вперёд!

Быстрым шагом все проследовали за капуцином и вскоре их взору предстала роскошнейшая зала, огромная, уносившаяся в высоту, казалось, на несколько километров. Повсюду горели, неизвестно кем зажжёные, огни. Наконец, в самой средине, все остановились.

– Искать не переискать! На это уйдёт целая вечность, – присвиснул Фридеман.

Все разошлись по зале. Саттино некультяпо забрался к самому трону.

– Это то, что вы ищите? – и он неопределённо махнул рукой на трон.

Нелли медленно поднялась. Её взор сразу же приковал свиток, лежавщий на троне, она потянула к нему свою руку, и, немного повертев в руках, убрала во внутренний карман.

– И всё, так просто? – Нелли удивлённо пожала плечами.

– Без провожатого это было бы долго и мучительно, – сказал Руджеро.

– Верно! Тысяча цехинов это не с бухты-барахты цена!

– Ты что, предлагал ещё кому-то?

– Нет! Ты что! Упаси Господь! Всё только по старой дружбе, Руджеро!

– А-ха! Дороговато-то стоит твоя дружба, ну ладно, главное, помог!

– Выйдем мы тем же ходом? – спросила Нелли, но ответ не заставил себя долго ждать. Издали послышались голоса.

– Скорее, скорее прячьтесь! Сюда! – воскликнул Саттино.

Все мигом забежали за трон. Не прошло и нескольких секунд после того, как вдалеке стали различимы тяжёлые шаги и голоса. Говорили на английском языке, судя по тембру, то были мужчины лет сорока-пятидесяти.

– О чём я тебе говорил, Смит! Это легче простого! Тут стража… Не стража, сопляки! Они кроме сиесты ничего не знают!

Руджеро издал протестующий жест, все тут же приложили палец к губам. Шаги приближались.

– Эй, что там! Разве им справиться с нами! Эх, Хадсон! Сколько золота мы заработаем, когда продадим это! Ведь, если верить этим преданиям, то торговаться мы будем с самим…

– Тшшшш! – словно шипение змеи отдалось эхом в стенах. Раздался тихий-тихий смех, от которого него мороз пробежал по коже. – У стен тоже есть уши, прямо как и у людей! Да! Поторгуемся! То будет самый лучший и самый жестокий торг в нашей жизни…

– Как бы на том она не закончилась…

– Перестань! Ты отчего такой трус, Смит! Мы станем править всем миром! Торг уместен и стоит того, но где же то, что мы ищем… – казалось, хищный взгляд проник аж через трон, будто зверь почуял добычу.

– Отчего ты так боишься про это говорить? Называй всё своим именем! Свиток! Эй, парни! Мы ищем Свиток, который поможет совершить торг с самим дьяволом!

– Я узнаю этот голос, – одними губами прошептал Ричардсон, но змеиное око будто учуяло и этот шопот.

– Что? Что не так, Хадсон?

– Не знаю, мне будто послышалось…

– Брось! Кто ещё может быть здесь? Кто знает об этом ходе, кроме нас!?

– Всё, парни, кончай болтовню! Ищем! Вздёрну любого, кто откажется искать хоть на мгновение!

И шайка рассыпалась по подземелью. Свет факелов яростными отстветами плясал на стенах. Саттино подал знак, и тут все увидели, что он указывает на дверь. Тихо, не проронив ни звука, они прошмыгнули к ходу, незамеченные охваченными яростной жаждой наживы гиенами.

***

Долго бежали по мрачному коридору с сырыми сводами, наконец вдалеке показалось что-то вроде двери.

– И как мы откроем её? – проговорил граф.

Ответ не заставил себя долго ждать. Нелли с разбегу плечом налетела на дверь и та отворилась. Она упала и то, куда она упала, было весьма и весьма примечательно. То был выход, но вот что предстало глазам наших путников. Длинные, зеленоватые гладкие воды тянулись во всю ширину горизонта. По верху плавала зеленоватая тина, сами воды были серовато-синего оттенка, отражая зелень, что качалась на них, вдалеке склонились плакучие ивы и всё это было затянуто зябким жидким туманом. У трухлявого берега стояла такая же по качеству лодка.

– Уж не в царство Аида ли мы попали? – сказал, выходя, Руджеро, и слова его тут же унёс ровно такой же, как и туман, жидкий зябкий ветер. Стало холодно.

– Я не пойду с Вами дальше. Простите, сеньор Руджеро, но я вернусь.

– Я не виню тебя, Саттино. Ты очень помог нам. Теперь я у тебя в долгу. Но ведь и обратно путь…

– Там есть ещё одно ответвление, мы его проскочили. Я смогу о себе позаботиться, сеньор Руджеро! Рад был свидеться с Вами снова!

Они обнялись и капуцин, помахав рукой на прощание, юркнул в подземелье. Подул тихий, холодный, неясный ветер.

– Всё какое-то мёртвое, – прошептала Нелли вставая и отряхиваясь от тёмно-бурого, коричневого песка. – Но где же мы?

Руджеро как-то брезгливо всматривался в горизонт.

– Ходят старинные сказки про подземелья Колизея, но никогда не думал, что хоть одна из них – явь!

– Так где же мы?

– Это Мёртвый Берег. В преданиях, заблудший путник, переправившись на тот берег, попадает в царство Аида, – Руджеро вновь брезгливо сощурился. Все вздрогнули. – Граница между мирами, – продолжал Руджеро. – Это не место, а именно граница. Мы должны держаться вместе, здесь легко потеряться. Если вдруг мы всё же потеряемся, помните – главное, не бойтесь. Мне бабушка раньше говаривала об этом, мол, если и окажешься когда-то на берегу, главное, не впадай в страх, иначе тебя легче будет забрать. Эти воды захотят испытать нас.

– Но есть ли другой путь? – спросила Нелли.

– Возможно. Но будет ли он правильным?

– Саттино же сказал о какой-то развилке? – поддержал Фридеман.

– Да, но… Боюсь, что Рим теперь не так безопасен. Вряд ли они действуют в одиночку.

– Я узнал одного из них, – сказал граф. – Это он тогда вломился через окно в мою библиотеку.

– Чтобы скрыться, я не вижу иного пути, – проговорил Руджеро, всматриваясь вдаль. – Не просто так мы вышли сюда. Вы что же, думаете, что этот ход любого выведет в такие дебри? – он усмехнулся. – Тоннель этот ведёт к выходу с обратной стороны Колизея, как мне сказал Саттино. Нет. Не будем упускать такой шанс померяться силами с…

Вдруг из тоннеля послышались шаги.

– Неужели они тоже… – прошептала Нелли.

– Скорее, к лодке! – воскликнул Руджеро.

Тут же все бросились к стоявшей, поминутно проглатываемой низким туманом, лодке. О воду ударили вёсла, но плеска не последовало. Переглянулись. Некоторое время долго плыли, и, наконец, оказавшись под плотно сплетёнными ветвями из ивы, оказались в непроглядном тумане. Когда он рассеялся, каждый обнаружил, что сидит в отдельной шлюпке.

Началось первое испытание.

***

Каждый молча плыл в своей лодке, не вполне ещё осознавая, что произошло. Подведённые словами Руджеро, все, конечно, ждали уже чего-то могущественного и ужасного от этих берегов, но то, что каждый теперь следовал по одиночке, было выше меры их ожидания. Куда?.. Где?.. И зачем?.. И почему они теперь по-одиночке?.. То были единственные вопросы, вертевшиеся вихрем в их головах. Как вдруг, наконец, вихрь смолк. Остановились и лодки, до того несомые течением. Пришло время первого испытания.

Каждый, обнаружив, что лодка остановилась, принялся налегать на вёсла. Вода как-то вязко хлюпала при каждом ударе. Граф молча, плотно сжав свои бледные тонкие губы, продолжал плыть, как вдруг корни могучей ивы остановили его, словно бы схватив весло. Он вздрогнул и принялся его доставать, но корни, словно заигрывая с ним, зловеще держали весло, как вдруг – хресь!.. – перекусили его надвое. Граф взялся за второе, его тоже схватили, на этот раз уже ветка и туда же в корни – хресь!.. – сказали они, ответив, тем самым, на молчаливое возмущение графа. Одна из веток подтолкнула его, и он, словно несомый течением, поплыл дальше.

Яков, огибая корни, плотно подходящие к нему с двух сторон, постарался не касаться их, будто что-то почуяв, как вдруг, словно скрестившись в немой схватке, ивовые корни схватили вёсла, и, скрутившись, перекрестив их прямо у него над головой, словно шпаги, перекусили напополам и отбросили далеко в сторону. То же течение подхватило и лодку Фридемана и понесло куда-то вдаль.

Руджеро плыл медленно, поминутно оглядываясь по сторонам. Именно в один из тех моментов, когда он отвернулся, ветви ивы нависли над ним, зловеще скручиваясь. Корни подползли к самой лодке. Обернувшись, он успел увидеть только весло, со всей одури ударившее его по лицу и зловещие корни, накренив лодку, выбросили его за борт. Воды ровно сошлись над тем местом.

Нелли молча, напряжённо озиралась по сторонам, прислушиваясь. Но то было совершенно не нужно, ибо зловещая тишина окружала хмарь. Тут впору было смотреть, но всё оставалось недвижимо. Пристально всматриваясь вдаль, она не заметила, как под водой промелькнуло что-то чёрное, корни обвили дно её лодки и прокусили. Вскрикнув, она вскочила на ноги. Теперь не лодка, а коренной остов держали её над мрачными водами.