Читать книгу Реквием по любви. Искупление - Людмила Викторовна Сладкова (Dusiashka) - Страница 9

– Что дальше? – устало выдохнула Лиза, когда Шмель снова, угрожая пистолетом, запихнул ее в салон автомобиля, уселся за руль, завел двигатель и рванул с места. – Куда направимся теперь? Отвезешь меня к Гарику?

Он ничего не ответил лишь скрипуче загоготал, надрывая глотку.

Ясное дело, отчитываться перед ней он не собирался. И всем своим видом это демонстрировал. Но… этот его безумный, далекий от адекватного смех жестко резанул по ее и без того оголенным нервам. Задел натянутые струны души. Кровоточащей и в клочья изодранной. Стиснув зубы так, что заскрипела эмаль и заломило скулы, Лиза с ненавистью уставилась на Соколовского. Яростно. Исподлобья.

Внутри нее пробуждалось что-то поистине темное. Животное.

То была жажда крови. Его крови. Его боли. Жажда… отмщения.

«Давай, – нашептывал на ухо кто-то невидимый голосом змея-искусителя, – сделай это! На таких скоростях не выживают. Одно правильное резкое движение, и все будет кончено. Просто выверни руль в сторону. Выбей его из рук этого ублюдка. Он не справится с управлением. Машина слетит с трассы. И все! Гарантированная смерть. Мгновенная смерть. Для обоих…»

– Не зыркай на меня… так! – Грозный мужской рев вырвал ее из трясины жутких грешных помыслов. – Я тебе сейчас щелкну! Не зыркай, сказал! Вообще не смотри. Отвернись!

Откинувшись на спинку пассажирского кресла, Лиза зашлась в приступе бесконтрольного смеха. Он и впрямь надеялся запугать ее побоями?

«Нет! – твердо решила она в конечном итоге. – Ты не заслужил такой быстрой смерти! И облегчать твою участь… я точно не стану! Живи, мразь!»

Резко замолчав, она вновь уставилась на него, мстительно улыбаясь. Обескураживая Шмеля своим поведением, почти нежно провела подушечкой указательного пальца по его щеке, скользя от виска вниз до подбородка. Плавно подавшись вперед, Лиза склонилась к его уху.

– Хочу пообещать тебе кое-что, – прошептала она заговорщически, с трудом сдерживая рвотные позывы. – Я буду рядом, Шмель! В ту секунду, когда тебя убьют… я буду рядом! Услышу твой предсмертный крик. Закрою твои глаза в последний раз. У вас на меня грандиозные планы. Знаю. Но я выживу. Даже если ради этого придется лечь под самого Гарика, я выживу. Я матери слово дала. А ты… ты просто сдохнешь! И оплакивать тебя будет… некому!

Она отстранилась раньше, чем мужчина брезгливо оттолкнул бы ее от себя.

Вернулась в исходное положение и пустым взглядом уставилась в окно, даже не пытаясь запомнить проносящиеся мимо них пейзажи.

Конечно, Лиза врала. Меньше всего на свете ей хотелось становиться свидетелем еще чьей-либо смерти. Да и свои шансы на выживание она оценивала как мизерные. Крайне мизерные. Но не призналась бы в этом Шмелю даже под пытками. Только ведь… слова были сейчас ее единственным оружием. Вот она и пыталась ужалить врага побольнее. Хотя бы так. Хотя бы морально. И все же недооценила жестокость своего противника. Его очередная фраза, брошенная с холодной усмешкой, стала ударом. С ноги. Прямо по ребрам. В область сердца. В солнечное сплетение.

– Не волнуйся, мать моя и омоет меня, и оплачет, и грехи мои замолит! Благо жива-здорова. Ты лучше за себя переживай, лапуля. Кто оплачет тебя? Твоя-то мамаша… давно сгнила!

Лиза медленно развернулась к нему лицом, теряя контроль над эмоциями.

Ее трясло так сильно, что зуб на зуб не попадал. Глаза вновь наполнились слезами. Она пыталась огрызнуться, но не могла. Было больно. Слишком больно. В глотку словно раскаленного свинца плеснули.

Лишь с четвертой-пятой попытки она сипло выплюнула:

– Твои дети! По мне будут скорбеть как минимум твои дети!

– Ну да! – Знакомая кривая усмешка. – Конечно!

– По мне! – возразила Лиза с такой непоколебимостью, что сама поверила. – Не по тебе!

Соколовский разозлился. Черты его лица исказились от лютой едва сдерживаемой ярости. И все же он сдержался. Бить ее не стал. Однако судя по тому, как остервенело стиснул руль, хотел отчаянно. Вместо этого, грязно ругнувшись, мужчина включил музыку, врубив громкость на максимум. Игнорируя острое желание заткнуть уши, Лиза в который раз отвернулась к окну. Она не понимала, что чувствует. Эмоций было слишком много. Они выворачивали ее наизнанку. Сжигали, точно в адском пламени.

Перед мысленным взором Лизы воскрес образ матери. Вот она обнимает ее на школьном крыльце. Целует. Заправляет за ухо выбившуюся прядь волос. Сильная. Несгибаемая. И красивая до умопомрачения. А всего мгновение спустя лежит все на тех же ступенях и задыхается в предсмертной агонии.

Слез больше не было. Лишь до крови прокушенная губа. Лишь ногти, еще сильнее впившиеся в ладони. Лишь лютая ненависть, полыхающая внутри.

Вскоре образ матери сменился не менее жуткими картинками недавнего прошлого. Память услужливо вернула ее на поляну, усеянную трупами.

К Дане, устремившему в небеса свой безжизненный остекленевший взгляд.

К Соне, рыдающей над телом Алексея, избитого до полусмерти.

«Соня. Моя милая Соня. Я оставила тебя там… совсем одну. Наедине со своей бедой. В окружении погибших людей. Ты… бойкая, смелая, решительная и сильная. Но, родная, на твоих глазах прежде никто и никогда не умирал. Это страшно. Это жутко. Умоляю тебя, не сломайся!»

В тяжелых размышлениях прошло еще несколько минут. А потом… Лиза и сама толком не поняла, что именно привлекло ее внимание. Что заставило покрыться мурашками и заторможенно уставиться на автомагнитолу.

Сердце дико толкнулось о ребра. Ошалевший пульс загудел в висках.

«Наша песня! – осознала вдруг она. – Под нее мы с Димой танцевали в лесу, в ту ночь, когда он назвал меня своей женой. Когда надел кольцо мне на палец…»

Лиза шумно сглотнула, попутно слизывая с губ остатки соленой влаги. Неожиданно у нее открылось второе дыхание. Дмитрий занял все ее мысли.

«Господи! Да он там, наверное… с ума сходит! На стену лезет от беспокойства за мою жизнь, пока я тут сопли на кулак мотаю! Нет, так дело не пойдет. Как бы больно мне ни было, как бы сильно я ни сожалела о случившемся, ничего уже не исправить. Назад события не отмотать. И мертвых не воскресить. У меня еще будет время для… для… скорби. Но потом. А сейчас – вот прямо сейчас – мне нужен холодный рассудок. Я должна взять себя в руки, включить голову и хорошенько обдумать свои дальнейшие действия. Я сделаю все, чтобы спастись. Чтобы помочь Диме найти меня. Я не сдамся без боя. Я – дочь Черчилля! Я не буду… жалкой!»