Читать книгу Несовместимые. Книга вторая - - Страница 12

Элла

Я села за барную стойку напротив Эльвиры, когда она медленно распивала свой чай. Я боялась даже слово проронить, терпеливо молчала, глядя на напряженную подругу. Будто если я заговорю, то она заплачет. Ее глаза уже покраснели. Она действительно выглядела неважно. Бледная и измученная, страдающая скорее не от головной боли, а от душевной. Когда болит душа, человек выглядит как живой труп и совсем не беспокоится о своем внешнем виде. Не удивительно, что Эдвард так перепугался, когда увидел свою сестру.

Я невольно погладила свое больное бедро. Там остались касания Эдварда, которые продолжали волновать мое сердце. Но сильнее я заволновалась от того что, когда открыла глаза, почувствовав излюбленный аромат под носом, обнаружила Эдварда в одной постели вместе со мной. Мое сердце тогда будто остановилось. Ощущая его руки на себе, я даже дышать не могла. Произошло то, чего я так боялась и одновременно хотела. Мне было уютно в его объятиях и ровно так же как чувствовала неудобство внутри себя.

Я скоро с ума сойду от противоречий. Они так изматывают меня, путают мысли и даже чувства, постоянно не пропуская к золотой середине.

Не удержавшись, я коснулась пальцами его щеки, ощущая покалывания щетины. Потом притворилась спящей, когда он открыл глаза. Я бы не пережила одновременного пробуждения с ним, умерла бы от стеснения и неловкости.

Еще долго лежала после его ухода и пыталась сосредоточиться, остудить свои вспыхнувшие эмоции, чтобы выйти и встать пред ним так, будто ничего не произошло. Я боялась, что он начнет напоминать о ночи, возможно, приносить извинения за то, что уснул рядом со мной, но этого не произошло, и я выдохнула. Эдвард сам не хотел поднимать эту тему, и я не знаю почему. Потому что это для него ничего не значит? Я сама ответила на свой вопрос.

Мои ощущения и чувства внезапно уходят на второй план, когда передо мной сидит безжизненная Эльвира, в мыслях звонок Алека и разборки с Вудом, ссора с братом, продолжительная кома отца и желание полететь в Испанию на могилу бабушки, чтобы по-настоящему проститься с ней. Вечер наедине с Эдвардом и приятное утро с его нежными касаниями – это ни что иное, как добавление сил на предстоящий тяжелый день. Их так много, что я отношусь к ним как к самым обычным дням, которые проживаю постоянно. То, что происходит каждодневно, те же переживаемые одинаковые эмоции, все вызывает привыкание. Я даже по бабушке не могла по-человечески скорбеть.

– Почему, когда мы не любим никого, то не боимся этого чувства и даже хотим почувствовать? Почему, когда любовь настигает нас, мы начинаем бояться ее? – хрипло пробурчала Эльвира, смотря на свою чашку и обнимая ее ладонями.

Я еле сдерживала свое сочувствие. Раз сама не выношу такого взгляда на мне, то почему Эльвира должна.

У меня тоже есть много вопросов. Почему любовь не спрашивает кого выбирать и когда приходить? Почему она такая непостоянная и сложная? Можно задавать себе кучу вопросов, даже утопать в них, но все равно не найти ответов. Поэтому я не знаю, что ответить на вопрос Эльвиры. Это очередной риторический вопрос на тему любви. Любовь вообще сама по себе чувство необъяснимое. Великий секрет Вселенной.

– А мы вообще всего боимся, – начала я. – Как только чего-то познаем, каким-то образом страх становится главенствующим. Но все же привыкаем.

– Время, да? – горько усмехнулась Эльвира и подняла на меня глаза.

– Да, – одними губами прошептала я.

Мой мобильник в кармане халата завибрировал, и я поспешно приняла вызов от Алека.

– Элла, ты совсем не желаешь меня щадить? Эти злые люди меня сейчас загрызут. Все на взводе. Все в ярости. И успокоятся только тогда, когда ты прибудешь, – накинулся на меня нервный Алек.

– Извини, я сейчас уже буду, – успокоила я его и сбросила вызов. – Эльвира, прости меня, что я не могу побыть с тобой. Очень важное дело. – Меня словно разрывало на части. Мне хотелось успеть все за раз, но так не получается.

– Все хорошо, – улыбнулась она. – Не считай меня депрессивной особой, которой нравится страдать и принимать сочувствия. Я тоже планирую поехать в компанию и заняться своими делами.

Ее слова подарили мне облегчение. Эльвира – боец и всегда им будет. Она та самая, за которую мне не придется переживать ежесекундно.

– Ты можешь дать мне одежду? – робко спросила я.

– Ну конечно. О чем разговор. Кстати, ты что, ночевала у моего брата?

– Я…ну…так получилось, – промямлила я. – Мы ночью немного поработали и…в общем это долгая история, и она совсем не стоит твоего времени, – быстро сообразила я и встала со стула.

Эльвира скептически посмотрела на меня, пощекотав взглядом мои нервы. Я точно когда-нибудь раскрою свои чувства. Но пока мне хватает Джона и его осведомленности. Я была весьма рада тому, что Эльвира больше не задавала вопросов и просто позволила мне одеться в черный классический костюм, накраситься и привести в порядок волосы.

Быстро спустилась в подземную парковку, поблагодарив Эльвиру, и поехала в офис, чтобы наконец спасти Алека от разгневанных людей Либорио. Как обычно, пока я ехала, перенастраивала себя на иной лад. Сейчас нужна хладнокровная Дженнифер и ее жестокость. Входя в иной внутренний мир и настроение, я будто начинаю отдыхать от своих собственных переживаний и проблем. Как бы не заболеть расстройством личности или ее раздвоением.

Со мной здоровались работники, а я им кидала в ответ короткий кивок, быстро обходя коридоры здания на каблуках. Меня здесь давно не было, что я даже забыла этот свежий офисный запах, в котором смешались разнообразные ароматы парфюмов рабочего класса.

В свой так называемый кабинет я вошла быстро, резко распахивая дверь. Все мужчины, дожидающиеся меня, тут же повставали со своих мест. Они поздоровались со мной, когда я молча прошла к своему столу, кидая попутно на диван сумочку. Усаживаясь на главенствующее кресло, я осмотрела присутствующих с холодным выражением лица. Алека, конечно, узнала сразу. Его присутствие всегда придает мне уверенности и дарит облегчение. Лица двоих мужчин мне мало знакомы, и я еще несколько секунд вспоминала их имена и место в иерархии.

Дюк – мой заместитель, который от моего лица разговаривает с остальными людьми, и Бен – его помощник.

– Коротко и спокойно доложите мне информацию, – проговорила я ровным тоном и нажала на кнопку селектора. – Анна, принесите коньяк.

– Мерзавец Вуд перехватил наш товар, который мы должны были принять от итальянцев. Там оружия на пятнадцать миллионов, – объяснил Дюк, пытаясь сохранить хладнокровие. Но я так и наблюдаю, как в его горящих безумием и злостью черных глазах выстраивается план мести. Была бы воля этого вспыльчивого мужчины, он бы всех захватчиков сейчас перебил.

Анна занесла в кабинет поднос с графином коньяка, и Бен тут же разлил жидкость по стаканам.

– Видимо, собирается вернуть утраченные деньги, которые ты переманила за убитых людей, – предположил Дюк, сразу глотая спиртное из своего стакана.

– Я тоже так подумала, – согласилась я и тут же набрала номер Вуда, приложив мобильник к уху.

Два длинных гудка, и я услышала противный и довольный голос Джорджа.

– Мисс Дженнифер, чем обязан?

– Не придуривайся, Вуд, – спокойным голосом заговорила я. – Верни товар и разойдемся по-хорошему.

– А ты умеешь по-плохому? Сама же начала эту игру. – Послышался его хриплый смех, который невыносимо было слушать. Я нажала на кнопку сброса звонка и кинула мобильник на стол, чувствуя, как по организму перекатывается злоба.

Я улыбнулась мужчинам, которые уже решительно смотрели на меня и ожидали моих слов напутствия, точнее, даже приказа.

– Господа, мы едем в Бронкс в гости.

– Наконец-то, – воодушевленно заговорил Бен и встал со своего стула. – Давно мы там не были. Вдохнем вражеского воздуха.

Сейчас бы немного его энтузиазма, ведь для меня эта ситуация никакого удовольствия не приносит. Все эти разбирательства с мафией, какие-то бои за собственность, вражда, жажда крови за любое неповиновение и любую провинность – безумие, которое я не воспринимаю, но в силу своей работы обязана заставлять себя терпеть.

Пока мужчины направлялись к двери, бурно обсуждая всевозможные варианты переговоров, я даже услышала про нападение и безжалостную стрельбу. Они живут этим и не представляют своего существования без такого дела. Их жизнь основана на криминале и беззаконии и, если фундамент обрушится, то их смысл жить тоже обвалится в пропасть.

Снова убеждаюсь, что у каждого человека свое мировоззрение. Мы можем лишь осуждать друг друга за него, поскольку не каждый может жить, убивая людей и топчась на их крови, считая это нормальным существованием. Я осуждала открыто, теперь поджимаю губы, осознавая, что сама же убиваю и смотрю на смерть пусть даже ужасных, но людей. Не предугадаешь, что готовит для тебя судьба. Чаще всего она без зазрений совести меняет направление жизни на то, чего всей душой не хотели.

Я посмотрела на Алека, прикусив нижнюю губу. Уловила его сочувствующий взгляд. Его скулы ходили ходуном. Он злился на себя за то, что ничего не может исправить и избавить меня от этой доли.

Мы взяли с собой еще троих людей. Колонна из трех черных автомобилей направилась в Бронкс на встречу с хозяином этого сегмента. Мы с Алеком ехали впереди и вели за собой людей. Их глаза горят безумным пламенем, жаждой проучить врага. Я заметила, что все пытаюсь поддерживать дружественный контакт, но лицемерие невозможно скрыть за улыбчивыми лицами. Внутри каждого клана на самом деле горит огонь ненависти к каждому «товарищу», и любая провокация или действие сразу же приведет к войне.

Я заламывала пальцы, смотря в окно. Наблюдая за мирными жителями, которые заходили в какие-то заведения, просто гуляли, наслаждаясь хорошей осенней погодой, во мне вдруг проснулась зависть. От них так и веет беззаботностью. Конечно, у каждого свои проблемы, о которые они спотыкаются, но мне вдруг показалось, что я бы лучше переживала свои жизненные трудности, если бы находилась под мирным небом, а не под влиянием мрачного мира криминала, где хотят только войны, разрушений, крови и денег.

Мои руки накрыла теплая рука Алека, и я чуть вздрогнула, когда он неожиданно вывел меня из раздумий.

– Все хорошо будет, – подбадривал он меня своим нежным голосом.

– Маловероятно. Он хочет поиграть со мной и не упустит такой возможности. Думаешь, мы едем туда, чтобы урегулировать ситуацию мирно? Единственное мое оружие, чтобы не случилось кровопролития, это угроза надзорным органом.

– Обещаю тебе, что ничего ужасного не произойдет. Ты не увидишь крови.

– Ничего не обещай мне, – с грустью ответила я на его слова и вздохнула.

– Подумай о чем-нибудь хорошем или отвлекающем, – посоветовал он.

Я горько усмехнулась и снова уставилась в окно. Ничего хорошего в последнее время в моей жизни не происходит. Какие-то мелкие теплые моменты, за которые я жадно хватаюсь, и не больше. Но они не смогут отвлечь меня от этого масштабного осложнения, поскольку слишком слабые против такой помехи.

В голову почему-то пришла ночь после праздника Клауса, когда я уехала с Алеком и позволила себе расслабиться напившись. Я мало что помню, практически ничего, но уверена, что это был прекрасный вечер. Я пыталась прокрутить в голове моменты, которые происходили в ту ночь. Хотелось вспомнить намного больше, чем есть и, кажется, картинки начали вырисовываться.

Три дня назад.

Мы с Алеком, громко смеясь, вышли из бара и свернули в узкий переулок. Голова кружилась так сильно, что я даже не могла постараться, чтобы проконтролировать координацию движений. На каблуках это было особо тяжело, как проходить сложный уровень. Я бы упала и разбила голову о кирпичную стену здания, если бы не ловкий и чуткий Алек, который тотчас же схватил меня за талию и прижал к себе. Я навалилась на него всем весом, отчего он спиной ударился в стену. Мы снова громко засмеялись. Со стороны мы точно выглядим как невменяемые, но это нас мало волновало, точнее вовсе не трогало.

Алека прижимал меня к своему теплому телу. Это тепло, исходящее от него, будто намерено начало усыплять, поскольку внезапно меня потянуло в сон. Я даже не хотела сопротивляться, чувствуя полное расслабление и облегчение, а в данный момент мне это было необходимо. Мои руки будто непроизвольно скользнули по мускулистой груди Алека и оказались на широких плечах. После касаний его мышцы под моими ладонями напряглись. Я подняла на него глаза. Его взгляд был прикован ко мне, а губы были вытянуты в улыбку.

– У тебя очень красивая улыбка, – пробурчала я, пялясь на него, как на редкий экспонат.

– А ты вся красивая, – прошептал он и усиленно сглотнул.

Мы некоторое время молча смотрели друг на друга, а потом Алека будто дернули за цепь, и он сорвался, накрывая мои губы своими. Сначала это был просто безобидный короткий поцелуй и, после того, как Алек чуть отстранился, чтобы посмотреть на мою реакцию, он снова поцеловал меня, но требовательно, не заметив никакого сопротивления с моей стороны.

В следующую секунду уже я была прижата спиной к стене. Рука Алека которой он притягивал меня к своему телу вплотную, находилась на моей талии, а другая сжимала мой затылок. Его поцелуй горел страстью. Алек целовал меня так отчаянно и безумно, совершенно позабыв об отсутствии моего опыта. Я улавливала его действия кое-как, но его не интересовало то, как неумело я целую его в ответ, он будто хотел как можно больше насытиться моими губами, обрушивая в поцелуй весь жар и сумасшествие. Он тяжело дышал, изредка рычал в мои губы, запуская свой язык в мой рот. Сквозь дикий темп поцелуя Алек покусывал мои губы, принося легкую боль.

– Может ты не вспомнишь этого или вспомнишь, но ударишь меня за мою дерзость, но я мечтал о твоих губах, – хрипло прошептал он и снова накрыл мои губы. – Я не пожалею.

Моя голова кружилась сильнее, когда я закрывала глаза, но Алек крепко держал меня в своих руках. Он не позволял себе лишнего и не пытался лапать меня, лишь прижимался ко мне всем своим телом. Под рубашкой, ткань которой я сжимала в кулаках, ощущала весь исходящий жар. Взрывной и ненасытный поцелуй Алека был просто восхитительным, он оказался способным поселить волнение в моем сердце. Но разум внезапно позабыл о своей функции отторгать образ Эдварда и напомнил мне о нем, говоря, что его поцелуй довел бы меня до бессознательного состояния.

В эту же секунду я надавила на плечи Алека, и он понял, что я пытаюсь его оттолкнуть. Алек чуть отстранился от меня, тяжело дыша, но продолжал держать в своих руках. Его глаза внимательно изучали мое взволнованное лицо.

– Прости, я не должна была, – промямлила я, запустив пальцы в волосы.

Алек выдохнул и горько усмехнулся.

– В твоем сердце уже есть кто-то другой, – выдал он свой вердикт.

Я затаила дыхание, прислушиваясь к дикому биению своего сердца. Что я натворила на пьяную голову!? Меня будто парализовало на сидении, и я не могла или не хотела повернуть голову к Алеку. Даже не могла понять, что чувствую после того, как вспомнила такое, все внутри превратилось в хаос. Может мозг это сам придумал? Может ничего не было?

– Мы что? Мы целовались? – вырвалось из меня какое-то автоматическое желанием спросить.

Машина дернулась, будто Алек непроизвольно нажал на тормоз. Сердце забилось быстрее, сокрушая внутри меня все эмоции своими ударами, превращая все в осколки. Все же я смогла посмотреть на него. Алек выглядел растерянным и бледным.

– Надеялся, что ты не вспомнишь, – прохрипел он, глядя на дорогу.

– Ты не хотел этого? – Мой голос предательски дрожал.

– Поцелуя – хотел. А чтобы ты вспомнила о нем – не особо горел желанием. А что мне остается, когда ты любишь другого. – Последнее предложение он проговорил с неподдельной грустью в голосе.

Я расширила глаза. Ужас засел в горле и не позволял мне говорить. Он знает? Алек мельком взглянул на меня.

– Я не знаю, кто он.

– Ты и поцелуй от меня скрыл, – сдавленно проговорила я.

– Клянусь, я не знаю его имени, – убедительно высказался он, смотря на меня, и после снова начал следить за дорогой.

Я облегченно выдохнула, поверив ему, и расслабленно откинулась на спинку сидения. Тело расслабилось, а вот душа – нет. Меня сильно волновало состояние Алека. Что он чувствует после подобного между нами? Он не выглядит безразличным, скорее подавленным и пораженным.

– Алек, – прохрипела я, смотря на то, как невольно сжимаю пиджак в кулаках.

– Элла, все в порядке, – перебил он меня. – Не считай меня мальчиком, которого обидел твой отказ. Хоть я получаю его впервые, но на тебя за это не могу злиться, поскольку еще есть во мне чувство уважения себя и других.

– Ты ждал большего от меня? – Решительность поддерживать этот разговор угасала с каждой секундой, и я отчаянно пользовалась моментом, чтобы глубже разузнать его чувства. Мне не хотелось бы сильно ранить Алека.