Читать книгу Несовместимые. Книга вторая - - Страница 6

Элла

Я прижалась к двери и скрестила руки на груди. Мы с Алеком молча передвигались по дороге, изредка застревая в пробке. Чем ближе мы были к Бруклину, тем сильнее моя нервозность выдавала себя. Я впилась в свои предплечья ногтями, сильно сжимая их. Заметив мою напряженность и скованность, Алек подумал, что я замерзла в таком то наряде, и включил печку в машине на максимум.

Когда мы ехали по Бруклинскому мосту, покидая Манхэттен, я все же наконец решила заговорить с Алеком после часового молчания.

– Ты уже бывал на такого рода мероприятиях?

– Один раз и у того же Клауса. Это было год назад. Я тогда еще не особо был в милости своего хозяина, – усмехнулся он, – но находился там как один из его охраны.

– И что они там делают? Ты видел со стороны?

– Ничего особенного. Беседуют о своих делах и лицемерят. Зрелище то еще. Ты не переживай. Просто поддерживай беседу, если не сможешь завести тему для разговора.

– Не надо меня недооценивать, – улыбнулась я. – Скажи, а есть какие-нибудь особенности в особняке Клауса Патерсена? На что можно посмотреть и похвалить за редкость?

– Если ты пошла по этому пути, – улыбнулся он в одобрении, – то есть вариант напроситься посмотреть его зимний сад. Так ты будешь глубже.

– Отлично, – выдохнула я и снова уставилась на пейзаж, который сменился за окном.

Солнце опускалось все ниже к горизонту, чтобы скрыться там. Мы уже проезжали мимо Флэтбуша – района в западной части Бруклина. В этом месте преобладают тихие улочки с викторианскими домами, привлекающие к себе внимание. В каждом доме были невероятные крылечки, на которых хозяева создавали уютную атмосферу. Там можно сидеть под крышей и прятаться от проливных дождей или зноя, читать книгу и распивать морс или кофе.

Также было и у меня дома. Я покачивалась на кресле-качалке, читала книгу и подставляла солнцу лицо. Прекрасные сады и разные милые вещи, которыми люди украшали свои дома. По улочкам они разъезжали на велосипедах до магазина и обратно или просто устраивали велосипедную прогулку.

Здесь была спокойная и счастливая жизнь. Даже страшно подумать, что недалеко от этого района, чуть отдаленно, занял место для своего особняка безжалостный убийца и живет поблизости с этим прекрасным и вдохновляющим местом, пачкает его своим мрачным присутствием. Главное, что люди об этом даже не подозревают. Я так надеюсь.

Мы выехали из этого района и проехали еще немного по пустой дороге, и вскоре вдали я увидела свет, который исходил от особняка. Я глубже вздохнула, чтобы успокоить себя и настроиться на нужную роль.

У двустворчатых ворот из стальных прутьев нас остановила охрана, и Алек показал им пригласительные, которые я даже не видела и вообще не знала об их существовании. Мужчина чуть склонился и посмотрел в открытое окно Алека, разглядывая меня. Убедившись, что я нужная гостья его босса, он позволил нам проехать дальше.

Я смотрела через лобовое стекло машины и чуть не открыла рот от впечатляющего вида особняка. Даже если он принадлежит убийце, невозможно остаться равнодушной при виде такого изысканного места. Меня посещают чувства восторга и удивления.

Главный вход в здание находится в самом центре фасада между двумя античными колоннами. Сама дверь имеет классическую форму с аркообразным окном сверху. Корпус строения выложен фасадной плиткой цвета кофе с молоком, а сама дорожка – тротуарной плиткой различного размера сероватого оттенка. Значительная часть территории устлана зеленым газоном без лишней растительности. Здание двухэтажное, но раскинулось в длину и занимало огромные масштабы. В огромных окнах повсюду горит свет, как и фонари вокруг всей территории, что освещают весь особняк так, чтобы ни один угол не остался незамеченным.

Алек припарковался среди машин, которые, по всей видимости, принадлежат другим гостям. Чтобы соответствовать статусу, Алеку все же пришлось открыть мне дверь и помочь выйти. Я с усмешкой сопровождала его действия, а после мне тут же необходимо было состроить серьезную мину.

Я пошла ко входу, шагая чуть впереди Алека, придерживая свое пальто, которое держится лишь на моих плечах. Охрана у дверей проверила карманы Алека, я же показала им содержимое в своей сумочке. Увидев внутри лишь помаду, зеркальце, телефон и влажные салфетки, мужчина закатил глаза и открыл дверь.

Наткнувшись на внутреннее убранство особняка, я заметила смешение двух стилей – классики и модернизма. Холл светлый, просторный, и от его атмосферы веет легкостью. Здесь почти нет мебели, а интерьер дополняют декоративные растения сочного зеленого цвета. Там у меня забрали пальто и проводили до нужного места, где происходило празднество Клауса.

Когда перед нами распахнули двери, мне показалось, что я приехала в клуб, а не в особняк с гостиными и прочими роскошными комнатами. Это место сильно отличается от интерьера всего особняка отдавая власть лишь красному и черному цветам. Здесь есть бильярдный стол, удобная барная стойка с черно-белыми стульчиками и телевизором, на котором транслируются клипы, и даже зона отдыха с диванчиками и креслами. Из массивных колонок исходит музыка, но не такая громкая, чтобы заглушить разговоры.

Пока пробежала глазами по помещению, оценивая, заметила и гостей. В зоне отдыха мужчины развлекаются с девушками, которые, по всей видимости, по вызову, и сейчас они зарабатывают таким образом деньги. А почти рядом с барной стойкой нужные мне люди – главы кланов. За бильярдным столом я заметила Джона, Джека и других мужчин.

Так вот как отдыхают мафиози. Я сосредоточилась, пытаясь проникнуться этой непривычной для меня атмосферой, а когда двери за нами закрылись, почувствовала себя птицей в клетке.

Я почувствовала, как Алек сжал мое запястье, напоминая, что все они рядом со мной и поблизости. Я кивнула, показывая ему, что готова. Он отпустил мою руку, бросив на меня оптимистичный, но в тоже время обеспокоенный взгляд и отправился к бильярдному столу в свою компанию. Я выдохнула воздух вместе с грузом на душе и, цокая каблуками по гладкому гранитному полу, зашагала к так называемой «своей» компании.

– Дженнифер? – удивился Клаус, когда наконец заметил меня.

– Здравствуй, – чарующе улыбнулась я и поцеловала его в щеку, ощутив свежий аромат пены для бритья.

– Я даже не ждал тебя. Наслышан о твоей трагедии. Соболезную.

Я сглотнула сквозь улыбку. Он соболезнует о потере, которой не существует, потому что это потеря Дженнифер.

– Не будем о грустном. Я приехала, и это главное.

Клаус не упустил возможности и осмотрел меня с головы до ног. Что сделали и все остальные. Мои глаза же впились в Эдварда Дэвиса, который с удивлением рассматривал меня. На секунду мне показалось, что его янтарные глаза сверкнули удовлетворением с неким запретным желанием. Он сам будто уловил свою непривычную реакцию на меня и резко оторвал свой взгляд, отпивая коньяка из стакана. Я не должна оценивать этот взгляд как что-то невероятное и должное. Среагировала его мужская физиология.

Что касается остальных, они не скрывали своих похотливых взглядов.

– Хочу выделить, выглядишь ты ослепительно безупречно и просто украшаешь мой праздник, – сделал комплимент Клаус хриплым голосом.

– Благодарю, – выдала я непринужденную улыбку и подозвала официанта, который разносил выпивку.

Я взяла шампанское с подноса и подготовилась к моральному и словесному бою.

– Вы, оказывается, неплохо справляйтесь с делами своего отца, Дженнифер, – заговорил Джордж Вуд.

– От Вас я даже не надеялась услышать комплимент. Вы же сразу выставили свой итог, даже не узнав, кто я и на что способна.

– Не поделитесь рецептом, как можно присвоить себе Шамиля? – сменил тему Генри Уокер.

– У Вас нет женского очарования, – хитро улыбнулась я. – И к тому же, Шамиля нельзя присвоить себе, правда, мистер Дэвис? – Он резко поднял на меня глаза, когда я вырвала его из мира задумчивости. Я сделала глоток из своего бокала.

– Правда, – сдержанно кивнул он. – На месте Генри я бы следил за языком и не говорил о Шамиле в таком грубом контексте.

– Времена должны меняться, и тогда мы перестанем зависеть от тебя, Дэвис, – фыркнул тот.

– Но они не меняются, – холодно ответил он и сделал глоток из своего стакана.

– Кстати, о моих продвижениях в делах, – встряла я. – Двадцать пять трупов на территории Южного Квинса – это немало.

Джордж Вуд вдруг захлебнулся своим спиртным и откашлялся. В его глазах появилась растерянность. Этот мужчина сам себя и выдал для меня, ведь я не знала, кому принадлежит эта шалость.

Клаус заулыбался в предвкушении представления. Откровения Деймона о его работе не прошли бесследно, за что я мысленно благодарю своего брата. Эдвард бросил на меня настороженный взгляд, а после нахмурил брови, обозлившись. Если бы была возможность, он бы меня, наверно, задушил за такую смелость, о проявлении которой он снова заранее не осведомлен.

– Что же вы не поделили с моим отцом?

– Конфликт исчерпан, мисс. Не стоит воротить старое, – уже увереннее проговорил Вуд, будто подумал, что сможет заткнуть меня.

– Не исчерпан, – упрямилась я. – Вы убили уже моих людей практически ни за что.

– Это всего лишь рабочий класс, – сухо отмахнулся он.

– Рабочий класс? Но не для меня. Мой человек, абсолютно каждый человек, ценен для меня. А Вы отобрали у меня целых двадцать пять. Мой отец тогда был при смерти, и Вы воспользовались этим, оставшись безнаказанным.

– И что же? Нападете на мою территорию? – усмехнулся он.

Я бросила на Эдварда короткий взгляд. Он выглядел напряженным и уже был готов заткнуть мне рот любым способом, заметив мою эмоциональность. Я не переживаю за тех людей, которые погибли от пуль Вуда, в моих принципах разломить его самоуверенность передо мной. Эти мужчины сильнее меня физически, а я сильнее их интеллектуально.

– Зачем мне такие хлопоты, – фыркнула я. – Требую компенсацию, – как ни в чем не бывало бросила я и сделала глоток шампанского.

– Какую еще компенсацию? – вспыхнул Вуд, испепеляя меня своими злобными зелеными глазами.

– Пятьсот тысяч долларов за каждого. А если пятьсот умножить на двадцать пять это получается…двенадцать миллионов пятьсот тысяч долларов. У меня не плохо с арифметикой.

– Ты в своем уме, женщина? – Мужчина выглядел разгневанным, что даже уже Клаус был наготове разорвать начавшийся конфликт.

– В самом своем, – спокойно улыбнулась я. – Или Вы хотите разбирательств с надзорным органом? Полагаю, они ни сном, ни духом об этом инциденте и о Вашем вторжении?

Джордж шумно выдохнул и сжал челюсть. Его кулак уже был готов прилететь в мой нос и стереть с лица наглую победную ухмылку. У него даже глаз задергался.

– Завтра моя ассистентка вышлет Вам счет, – поставила я его в известность, полностью выбив из колеи уверенности, и отпила из своего бокала.

Все мгновенно замолчали, переваривая произошедшее. Эдвард еле сдерживал довольную ухмылку, хотя до этого он был серьезно напряжен и сдерживал внутри себя переживания. Я тоже была напряжена, действуя так рискованно, но была уверенна, что среди большого количества людей этот человек ничего не способен мне сделать, а лишь будет давиться своим желанием задушить меня.

Он залпом опустошил стакан с коньяком и сморщил свое и без того морщинистое лицо.

– Мне нужно выпустить пар, – рявкнул он и отошел в зону отдыха. Сейчас самоутвердится за счет тех бедных девушек, которые не нашли другой профессии, а повелись на деньги и разломали чувство собственного достоинства.

– Дженнифер, Вы сумасшедшая? – усмехнулся Генри.

– Бесстрашная и сумасшедшая – это одно и то же? Разве вы не такие?

– Мы мужчины, это у нас в крови, – включился Клаус.

– Ну, довольствуйтесь редким явлением матриархата.

Мы с Эдвардом столкнулись взглядами. Он смотрел на меня и выглядел таким довольным и восхищенным, что мои коленки задрожали, а внутри прошлась волна волнения. Только этот мужчина среди всех здесь присутствующих способен вызвать у меня иную реакцию, кроме презрения и наглости. Смотря на него, я снова превращаюсь в слабую девочку Эллу, требующая безопасных объятия, поэтому снова быстро отвожу глаза и стараюсь не смотреть на него.

– Клаус, мой дорогой, – послышался позади меня женский голос, который показался знакомым.

Меня слегка отодвинула бедрами девушка с блондинистыми волосами, значительно выше меня, и встала между мной и Клаусом. Агата Патерсен. Я сдвинулась еще на один шаг в сторону и сделала большой глоток из своего бокала. Она поцеловала Клауса в щеку и стерла пальцем красный след. Перед глазами момент, когда это делал Эдвард, вытирая свои губы. Ком презрения встал поперек горла, и я опустошила бокал, ощутив легкое головокружение.

Я уже была готова увидеть, как Агата обнимает в приветствии Эдварда, но этого не произошло. Она лишь бросила на него короткий взгляд, наполненный вожделением и тоской. Видимо в обществе они не афишируют свои отношения и Клаус не в курсе, с кем спит его мачеха-подстилка помимо него.

– Действительно ведешь себя как заботливая мачеха, Агата, – усмехнулся Генри.

– Стараюсь. – Я почувствовала, как она перевела на меня свой взгляд. – Это Вы та самая Дженнифер Дженовезе?

Я повернула голову и посмотрела на нее, натянув улыбку.

– Я. А это Вы та самая мачеха Клауса, которая точно младше пасынка?

Клаус хрипло посмеялся.

– Так сложилось, – обнажила она свои белоснежные зубы и закинула руку на плечо Клауса, будто он ее собственность.

– Как сложилось? То, что ты вышла замуж за старика? – продолжала улыбаться я.

Агата втянула щеки, а затем быстро улыбнулась, делая вид, что я ее совсем не задела. Может это и так. Может для нее лечь под старика ради денег – не оскорбление.

– У любви нет возраста, – с уверенностью ответила она.

– Любовь? – вскинула я брови. – Ты называешь любовью момент, когда из последних сил держишься под ним и ждешь, когда он кончит в тебя, чтобы наконец помыться, а потом увидеть, что твоя карточка пополнена? Потратишь деньги за несколько дней и снова приходится идти к нему, чтобы получить на лапку?

– Что на тебя нашло, Дженнифер? – растерянно усмехнулся Клаус.

Агата сжала челюсть. Я бы продолжила поливать ее грязью, но боюсь, что не смогу остановиться и алкоголь выведет из меня все мои чувства и объяснения, почему эта девица, которая не выходит из косметических салонов, так раздражает меня и вызывает презрительное отношение к ней.

Я снова бросила на Эдварда мимолетный взгляд. Тот настороженно наблюдал за мной и тоже недопонимал. Все слепы, когда дело касается любви.

А что он хотел? Я все еще будто заново слышу его наставления о том, кем я должна быть среди всех этих подонков и убийц. Последней тварью, стервой, но не Эллой.

– Ничего. Просто на пустой желудок выпила. – Я повернула пустой бокал вверх дном, показывая, что алкоголь дурно на меня влияет.

– Надеюсь, ты извинишься передо мной? – услышала я снова ее наглый голос.

– Я никогда не извиняюсь, – грубо отчеканила я, будто повторила слова Эдварда.

– Сучка, – процедила она и ушла прочь, цокая своими каблуками по полу.

– Сочту за комплимент, – усмехнулась я.

Боже, как же я хочу поскорее уйти отсюда и вдохнуть свежий воздух. Хочу, чтобы меня поглотила моя привычная атмосфера, где я Элла, чтобы сегодняшний ужасный вечер, на котором я наговорила много грязи, испарился из моей памяти. Хочу под душем смыть с себя вторую кожу Дженнифер и отогнать ее темную ауру разговорами с моими подругами или в клинике с братом. Я даже хочу укрыться одеялом и просто поплакать, скрывшись от всего мира, и просто остаться один на один со своим миром, который превращается в руины из-за потерь, страданий и уныния.

– Не бери в голову, ты сказала правду, – усмехнулся Клаус.

– Если она может разгневать мужчин, то женщину просто растопчет, – с усмешкой проговорил Генри.

Я подняла глаза на Клауса и улыбнулась ему. Еще один этап и мои желания станут реальностью. Уже совсем скоро. Кажется, Клаус заметил мою заинтересованность им, фальшь которой я скрываю всеми силами, и он лукаво улыбнулся мне в ответ.

– Клаус, наслышана, что у тебя имеется прекрасный зимний сад с редкими и экзотическими растениями?

– Имеется, – ответил он, не снимая с лица самодовольной улыбки. Интересно, если к его лбу приставить пистолет, он так же будет сохранять свою невозмутимость, самоуверенность и скверную для меня улыбку? Каким он бывает, когда смотрит в лицо смерти и ощущает ее холодное дыхание?

– Удостоишь меня честью показать? – напросилась я с невинными глазами. – Я испытываю слабость к живым растениям.

– Конечно, мне будет в радость. Господа, мы ненадолго, – обратился он к Эдварду и Генри.

Клаус бережно взял меня за локоть и повел к выходу. Я успела бросить на Эдварда мимолетный взгляд, хотя уговаривала себя не делать этого. Как бы мой разум не придерживался правильных решений, мое сердце доминирует над ним и приказывает исполнять обратное его желаниям. Я все еще не знала, как заглушить голос сердца, когда дело касается Эдварда. По всей видимости, уже никак, поскольку оно находится в его власти. Но у меня еще есть шанс, ведь мой разум этот мужчина еще не захватил, и я способна хотя бы уговаривать свое сердце не броситься к его ногам и не кричать о том, что практически не могу без него дышать. Я способна контролировать безумие своих чувств, просыпающиеся словно цунами внутри меня.

Несмотря на каменное выражение его лица, я смогла уловить в янтарных глазах обеспокоенность, а в жесте руки, сжимающий стакан, нервозность. Генри завлекал его в беседу, что-то говоря Эдварду, но тот смотрел за тем, как мы с Клаусом удаляемся из помещения, и почти не реагировал на мужчину рядом.

Все потому, что Эдвард привык все контролировать, а я исчезаю с поля его зрения и действую одна. Его нервоз обоснован тем, что Эдвард не способен проконтролировать весь процесс.

Клаус по пути рассказывал мне о том, как начиналась история происхождения сада в семейном особняке, но я едва ли улавливала суть его монолога. Мою голову, словно паутина, обвили размышления о том, как мне пробраться в его кабинет. Не способная найти подходящего решения, что могло бы облегчить мое сердце и снять напряжение со всего тела, я впадала в панику. Мне хотелось сбежать, как бы нелепо это не выглядело на глазах Клауса. Или напроситься сначала в туалет и закрыться там на некоторое время, чтобы остаться один на один со своими мыслями и успокоить себя. Тогда я бы, возможно, смогла проанализировать все и раскинуть в голове хоть какой-то план. Рядом с Клаусом это практически невозможно. Он сильно отвлекает меня своими разговорами и пробуждает раздражение. Я, черт возьми, теряюсь.

– Извини, – донеслось до меня будто в тумане, а после я услышала звонок мобильника.

Мы остановились посреди коридора, который уже прямиком вел к конечной арочной двери из дуба. За ней находится сад. Клаус с кем-то говорил по телефону, а я повернулась к нему спиной, делая вид, что разглядываю картины в позолоченных рамах, висящие на стене коридора. На самом деле я ничего не хотела видеть. В голове лишь один вопрос, сводящий с ума: «Как попасть в кабинет Клауса?». Мои пальцы похолодели от волнения.

– Дженнифер, – окликнул меня Клаус, и я повернулась к нему лицом с улыбкой. – Я бы мог оставить тебя здесь, но мой дух джентльмена не позволит так с тобой поступить. Мне нужно кое-что уладить, но это ненадолго, поэтому сначала посетим кабинет.

Я чуть не подпрыгнула от счастья, но сдержалась, используя для этого все свое самообладание. Напряжение сменилось приятным расслаблением по всему телу. Паника отступила.

– Ничего страшного. Я составлю тебе компанию, – ровным голосом ответила я.

– Ты чудо, – улыбнулся он, и мы ушли назад, сворачивая в противоположное крыло особняка.

Не слишком ли просто получается? Плевать, главное, что я буду там, а как действовать незамеченной, разберусь на месте. Не буду еще накручивать себя этим.

Клаус распахнул передо мной дверь и жестом пригласил войти первой. Я попала в помещение в стиле современного минимализма, в котором преобладают строгость и черно-белая цветовая гамма с красными элементами. Почти посередине располагался главный элемент кабинета – письменный стол внушительных размеров из черного дерева. Клаус подвел меня к нему и усадил на красное мягкое кресло на колесиках. Сам потянул за ящик стола и достал со дна какие-то бумаги.

– Подожди меня здесь, я скоро вернусь, – скомандовал он и уверенной походкой зашагал из кабинета к выходу.

Когда дверь за ним закрылась, я мгновенно оживилась и дрожащими пальцами достала из подкладки устройство, стараясь не медлить, ведь каждая секунда на счету. Начала лихорадочно осматривать стол, поглаживая поверхность ладонями и уже собиралась залезть под него, чтобы установить аппарат, как вдруг дверь распахнулась без предупреждения, и я резко выпрямилась, смахивая с лица волосы. В помещение вошел какой-то мужчина и закрыл за собой дверь, устраиваясь рядом с ней. Он сцепил руки перед собой, расставляя ноги на ширине плеч.

Все понятно. Клаус послал охрану, чтобы за мной проследили. Он не доверяет мне и не собирается оставлять в одиночку в самой важной комнате своего особняка. Внутри себя я почти взвыла от провала. А я думала, почему все так просто. Уже ничего не просто, поскольку этот мужчина не оставляет меня без своего внимания ни на секунду.

По крайней мере, я успела вытащить устройство, действуя в этой части задания оперативно быстро. Я сжимала его в ладони правой руки и боялась пошевелиться. Даже дышать. Слышала лишь, как сильно бьется мое сердце от бешеного адреналина в крови, заглушая все остальное.

Я не могла сидеть как истукан и повиноваться жесткому взгляду этого человека, будто это именно он не позволяет мне пошевелиться, блокируя во мне эту функцию. Мне необходимо было действовать в любом случае, иначе от того, что я приехала на этот глупый праздник, невзирая на свое убитое состояние, толка не будет. Я принесла себя и свои чувства в жертву, дабы исполнить эту часть плана своей миссии, а на деле, получается, просто решила посидеть за столом в логове зверя, позволяя страху взять верх. Не знаю, чего боялась больше: масштабного телосложения мужчины или быть пойманной.

Давай, Элла, не будь трусихой. Вспомни, чья ты дочь и ради чего ты рискуешь.

Я прочистила горло и улыбнулась мужчине. Тот даже бровью не повел, сохраняя каменное выражение лица.

– Я могу налить себе выпить? – тонким голосом спросила я.

Он посмотрел на стеллаж с выпивкой, затем снова на меня и кивнул.

Я поднялась с кресла, стараясь не разжимать кулак, дабы не обронить устройство, чтобы мужчина ничего не заподозрил. Он ведь пристально наблюдал за каждым моим движением, сковывая все мое тело. Я постаралась изящно пройти к стеллажу на своих каблуках и встать к мужчине спиной. Мне повезло, стеллаж с выпивкой без дверей. Бутылки в доступности на открытых полках.

Я ближе приблизилась к стеллажу и делала вид, что изучала бутылки с выпивкой и выбирала подходящую. На самом деле просто искала нужный ракурс, чтобы мне было удобно установить подслушивающее устройство, при этом сделать это максимально незаметно.

Дальше я уже мало что соображала и действовала по надобности, когда пульс стучал в ушах и в затылке. Моя кровь, наверно, так быстро циркулирует по венам из-за дикого биения сердца, и я мало что могу улавливать из своих действий. Я вытянула две руки к бутылке, которая находилась на полке на уровне моей груди. Но только одна рука коснулась бутылки, вторая с аппаратом осторожно полезла под полку и, достигнув угла, я закрепила маленькое черное устройство, которое сливалось с мебелью такого же цвета. Меня бросило в жар, когда я вытащила руку и, затаив дыхание, ждала, что оно упадет на бутылки. Этого не произошло, и я тихо выдохнула.

Вытащив первую попавшую бутылку, я снова повернулась к охране лицом и заметила, как с интересом он рассматривал мою задницу. Он быстро отвел глаза и уставился впереди себя. Это платье меня сегодня спасает, хотя я терпеть не могу, когда мужчины разглядывали меня с ног до головы и задерживали взгляды на самых запретных местах моего тела. Сегодня все мои принципы и капризы закопаны глубоко, поскольку они бы помешали. Мужчины действительно теряют бдительность, когда видят перед собой красивую обертку, которая практически ничего не закрывает, и я ловко этим воспользовалась.

Я налила себе в стакан спиртного, совсем не понимая, насколько это пойло крепкое. Пригубила стакан и сделала маленький глоток. Я чуть не выплюнула все обратно и не закашлялась, когда противная горькая жидкость обожгла мое горло и разлилась внутри, словно кипяток. От того, как я сдерживалась не скорчить гримасу, мое тело покрылось гусиной кожей. Клянусь, голова закружилась даже после одного маленького глотка.

Дверь распахнулась и вошел Клаус уже без бумаг. Если бы я не была так сосредоточена тем, куда и как спрятать подслушивающее устройство, то смогла бы подслушать его телефонный разговор.

– Дегустируешь? – мягко спросил Клаус.

– Надеюсь, ты не против. – Я закрыла бутылку с отвратительным пойлом и поставила ее на место, машинально осматривая полку, под которой находилось то, от чего зависит моя жизнь. Если эту штуку сейчас обнаружат, то мне живой из этого особняка уже не выйти. Мое шаткое положение все еще держит меня в ужасе, и я не могу расслабиться.

– Можешь идти, – приказал Клаус мужчине, караулящему меня, и тот, кивнув, покинул кабинет.

Клаус улыбнулся мне. Он ничего не подозревает, расслабься уже, черт возьми!

– Чтобы тебе не было скучно, – объяснил он свой поступок с охраной.

Ну конечно!

– Да его будто и не было, – приняла я свою игру, глупо улыбаясь, будто ничего не поняла.

– Кевин очень молчаливый и серьезный. Хорошие качества.

– Я уж грешными мыслями подумала, что ты отрезаешь язык своим людям, чтобы они не болтали лишнего.

Клаус посмеялся моему комментарию и жестом указал на выход.

– Молчание – знак согласия, – сказала я, когда вышла из его кабинета.

– Нет, я не отрезаю своим людям язык, хотя такой опыт был с предателем, – ответил Клаус, закрывая дверь кабинета.

Мы снова зашагали вдоль коридора, направляясь в сад. Только сейчас, выйдя из кабинета, на меня обрушилось облегчение, и я начала свободно дышать. Миссия выполнена, пусть с затруднениями, но успешно, и меня не поймали. Ликование взрывает мое сердце в груди. Я бы сейчас с радостью могла уехать домой, но не могу придумать отговорку, чтобы избавиться от общества Клауса. Приходится играть свою роль дальше.

– А у моего отца тоже были предатели? Как он их наказывал? – Я не хочу об этом знать, но придется выслушивать, потому что других тем для разговора с ним нет.

– Почему ты думаешь, что я знаю? – с улыбкой спросил он. Этот черт осторожен.

Я остановилась, что сделал и он. Повернулась к нему лицом и посмотрела прямо в глаза. Даже если этот мужчина убийца, я способна испытывать его прямые взгляды. Что странно. Я больше всего боюсь смотреть прямо в глаза мужчине, которому невольно отдала свое сердце, чтобы он не увидел того, что действительно испытываю к нему. Глаза – зеркала души. Получается, я больше всего боюсь, что во мне раскроют потаенное чувство любви, а не то, что недавно совершила в кабинете врага. Невзаимная любовь порой такая трусливая.

– Ходят слухи, что вы были не разлей вода. Осталось только территории соединить.

От последнего упоминания в темно карих глазах Клауса на секунду вспыхнула жажда и осветила радужки. Так он стремился завоевать Квинс и расширить территории с давних времен… Удивлена, что он не питает ко мне ненависти, несмотря на то, что я соблазняю его. А кто знает, насколько опытен он в скрывании своих истинных чувств. Возможно, он ненавидит меня, но не показывает этого, умело играя другую роль. Как, в принципе, и я. На секунду мне показалось, что я вижу себя, но в мужском обличии. Клаус, по всей видимости, очень надеялся на то, что в завещании будет его имя. Фактически, так и было, но хитрая схема Эдварда отобрала у него все шансы. Он даже не показал своего гнева или расстройства. Поразительно.

– Слухи преувеличивают. Мы лишь сотрудничали по некоторым вопросам.

Если бы я не была так внимательна к нему, то Клаус бы смог обвести меня вокруг пальца своими речами. Сегодня я поняла, что он мне вообще не доверяет, а его заинтересованность лишь в моей внешности. К своим делам он не подпустит меня и не облегчит мне миссию. Каждую крупицу информации придется доставать самой.

– А я когда-нибудь смогу занять пригретое место отца рядом с тобой? – рискнула я спросить.

Уголки губ Клауса дрогнули. Его пристальный взгляд послал дрожь по всему моему телу. Он сделал шаг ко мне навстречу и накрыл своей горячей ладонью мой живот, бережно толкая меня к стене. Столкнувшись с ней спиной, Клаус склонился надо мной и рассмотрел чуть сощуренными глазами черты моего лица, осмелившись остановиться на губах. Мне хотелось поджать их в тонкую полоску. Мое дыхание стало тяжелым и обрывистым, но не от близости Клауса, а от того, что он смог заставить меня почувствовать страх. Главное, не показать ему этого и продолжать упрямо смотреть на него с непроницаемым выражением лица.

– Я бы не прочь для начала сотрудничать с твоим телом. А потом посмотрим, Дженнифер Дженовезе, – прохрипел он на грани шепота, обжигая своим дыханием мои губы.

Я сглотнула. Моя голова пошла кругом и только от страха. Как бы я не пыталась, у меня не получается его заблокировать в себе. Клаус никогда не сможет привлечь меня и влюбить в себя. Он способен вызвать во мне лишь чувство омерзения и…страх, когда пытается таким образом сблизиться со мной.

Клаус скользнул своей рукой с моего живота по ягодице и бедру, сжимая его. Включилась функция отторжения. Первое, что мне хотелось, это дать ему в пах, второе, уже более безобидное, – оттолкнуть. С каждой встречей он становится наглее и мне это не нравится. Все выходит из-под моего контроля.

– Может наоборот? – тихо выдала я.

– Я не хочу, чтобы ты была моим деловым партнером, Джен. Я желаю большего. – Он пальцем приоткрыл мои губы, смотря на них с голодом.

– А ты заслужил? – осмелилась я дерзить.

Он резко поднимает мою ногу и грубо прижимает ее к своему телу, прижимая меня к себе еще ближе. Я не могу позволить ему сделать этого. Если он не поймет на словах, то мне придется пустить в артиллерию физическую силу. Даже если я должна сблизиться с ним, то в моих планах нет пункта «отдавать ему свое тело».

Меня словно всю парализовало, тело сковало. Я не хочу этих рук на мне, и мне хочется об этом кричать, чтобы моя опора прибыла.

– Меня заводит твоя дерзость, Дженнифер, – почти зарычал он и склонил голову к моей шее, вдыхая запах. – Я жажду разломать ее.

Его губы уже успели сделать три поцелуя на моей коже, когда мой мобильник в сумочке завибрировал. Он издал разочарованный вздох и отступил от меня на шаг. Кое-как стоя на ногах с невозмутимым лицом, я вытащила телефон, сдерживая дрожь холодных пальцев, и приняла вызов, который стал моим спасением.

– Мисс Дженовезе, нам нужно ехать. Возникли неотложные дела, – послышался ровный и деловой тон Алека на другом конце.

Я мысленно выдохнула.

– Уже иду. Жди у машины, – низким голосом ответила я и сбросила звонок, поднимая глаза на Патерсена. – Наказание за то, что ты осмелился на такой шаг, Клаус, придется отложить, – сохранила я саркастичный тон. – Мне пора ехать.

– Я отчаянный и буду только стремиться к этому наказанию, – нагло усмехнулся он.

Я молча развернулась и зашагала широкими шагами по коридору, чувствуя на себе сопровождающий пристальный взгляд Клауса, которым тот уже пожирал меня. Я хочу скорее убраться отсюда и даже обнять Алека за спасительный звонок. Мое сердце колотится в груди как ненормальное. Надеюсь, мне не придется обороняться рядом с ним. Кто знает, что в голове этого безумного монстра.

Скрывшись от глаз Клауса, я нервно растирала место на шее, где он оставил свои поцелуи. Если раньше я вытерпела тот невинный поцелуй в кабинете у уголка моих губ, то сегодня испытываю презрение, поскольку Клаус позволил себе много лишнего. Он считает, что способен затащить меня в постель за считанные секунды. Какая самоуверенность! Если он снова полезет ко мне с такими заявлениями, то я точно дам ему между ног, и плевать, какие последствия от этого меня будут ждать.

Я свернула к лестничной площадке, как вдруг услышала женский смех, и только после увидела две фигуры. Словно столкнувшись с невидимой стеной, я резко замерла на месте, почти в ужасе смотря на тех, на кого наткнулась. Агата была прижата к стене, а над ней возвышался Эдвард. Бретельки ее красного платья были опущены, а шея в покраснениях. Догадываюсь из-за чего. Неужели ему нравится проводить с ней время даже не в самом скоромном понятии этого слова?

Рассмотрев ее, мой взгляд метнулся на Эдварда, и я еле держалась, чтобы не посмотреть на него осуждающе, разочарованно или укоризненно. Мое сердце сжалось, голова закружилась, и снова среди руин чувств завыл холодный, леденящий душу ветер. Эдвард смотрел на меня так, будто изучал заново с ног до головы.

– Заблудилась? – с усмешкой спросила Агата.

– Наоборот, иду к выходу, – стальным голосом ответила я и сделала шаг вперед, заставляя себя выйти из оцепенения. – А вы планируйте тройничок? – постаралась я выговорить это равнодушным голосом.

– Тебя никто не звал, – язвительно ответила Агата.

Проходя мимо них, я посмотрела на нее со всем омерзением, избегая смотреть на Эдварда.

– Я про Клауса. Он же сейчас тебя обеспечивает.

– Ах ты дрянь! – воскликнула она и уже собиралась наброситься на меня, но Эдвард удержал ее.

– Я бы не обращал внимания. По всей видимости, мисс Дженнифер приревновала своего любовника, – равнодушно отчеканил Эдвард, ударив меня этими словами под дых. Хотелось бы, чтобы эти фальшивые слова пролетели мимо меня, и я не ощутила режущую боль. Хотелось бы, чтобы было все равно.

Агата в своей отвратительной манере кинула на меня победную язвительную улыбку, получив защиту от Эдварда. Я уже ничего не могла сказать, поскольку даже дышать не могла. Но из последних сил выдала из себя:

– Не страдаю этим, ведь Клаус практически ползает передо мной на коленях, чтобы я легла в его постель.

Я развернулась и ушла прочь, больше не в силах смотреть ни на Агату, ни на Эдварда. Боль сковала грудь в ледяные кандалы так крепко, что я не могла дышать. Задыхалась от мучительного и изматывающего душу чего-то мерзкого, поселившегося во мне. Сердцу настолько больно, что эта боль превращается в физическую и вызывает предобморочное состояние. Огромный особняк будто намеренно двигает стены, которыми пытается меня раздавить.

Это часть игры перед публикой, но так правдоподобно сыграть перед Агатой, когда она для него лишь средство для вытягивания информации. До одури тошнотворная игра. Я бы могла оправдать Эдварда тем, что он не знает о моих чувствах к нему, отчего каждая равнодушная грубость и колкость от него причиняют мне боль, но я не стану. Я же наоборот хочу избавиться от этих чувств к нему, а не оправдывать его, чтобы отогнать боль и очередное разрушение в эпицентре души. Буду принимать эти удары. Согнусь, но выпрямлюсь снова. Хотя бы будет желанный результат после такого кропотливого труда.

Я почти выбежала из холла особняка, когда на меня накинули пальто, и направилась к Алеку, который ждал меня у машины. Свежий ночной воздух дал мне сил, и мои ноги уже не подкашивались.

К удивлению Алека, я прижалась к его груди и крепко обняла за талию. В горле встал ком из-за того, что я старательно сдерживала свои слезы и даже сейчас не смела дать волю чувствам. С каждой пролитой из-за Эдварда слезой я намеренно закрепляю свои чувства и сдаюсь перед ними.

– Я хочу домой, – пробубнила я в его грудь.

Алек обнял меня за плечи и поцеловал в макушку.

– Я отвезу тебя, – прошептал он.