Читать книгу Отвергнутая - - Страница 10

Ночное дежурство в кардиологическом отделении больницы скорой помощи протекало сегодня относительно спокойно, в отличие от остальных дней. Впрочем, это было нормальным для буднего дня, и у Полины появилась возможность немного вздремнуть.

Она заканчивала первый курс медицинского техникума и уже почти восемь месяцев подрабатывала санитаркой.

Зарплата была мизерная, но девушка умудрялась откладывать понемногу деньги, отдавая какую-то часть Серафиме Трофимовне, и очень редко покупая себе одежду и недорогую косметику.

– Полька, ну что ты зациклилась на этой медицине? – недоумевала Любка, которая поступила в ПТУ на парикмахера – с твоими руками нужно в красоту идти, вон, как я, а ты – медицииина! – тянула она недовольно.

– Люб, у нас у каждого свой путь. Мой – спасать людей.

– Небось и в институт намереваешься пойти потом?

– Да, очень постараюсь поступить, чтобы продолжить учиться.

– И по какой специальности?

– Или кардиология, или хирургия.

Любка цыкала, качала головой, но, как истинная подруга переживала за Полину и желала ей удачи.

Они виделись не так часто – у Полины было мало свободного времени, работа и учёба не давали ей расслабиться.

Бабушка одобряла Полино стремление стать врачом, но считала, что внучка совершенно не даёт себе расслабиться и отдохнуть. Когда у девушки выпадали редкие выходные, Серафима Трофимовна стремилась любыми путями вытолкнуть внучку в клуб на танцы или хотя бы к Любке.

Но Полина уверяла, что единственное, что ей сейчас нужно – это покой и уединение, так как в больнице и техникуме этим и не пахло.

В эти минуты, пока она копалась в огороде или просто отдыхала в своей комнате, она всё чаще думала о сыне. Представляла, каким он стал, хотя ни разу не видела его… Думала о том, что вот придёт время, и она сможет забрать его из детского дома, и они навсегда будут вместе.

Ей было немного страшно от осознания того, что нужно будет ехать в детский дом, объясняться там, доказывать, что она является матерью малыша, а потому она всё оттягивала и оттягивала этот момент.

Она думала о своём сыне и тогда, когда общалась с Любкой, со страхом думала, что если она его не заберёт, у него будет такая же неприглядная, как у подруги, жизнь.

Слава Богу, что Любка нашла в себе силы остановиться и не пустить свою жизнь под откос – она прогнала всех алкашей, поступила в ПТУ, более-менее с помощью Полины и Серафимы Трофимовны отремонтировала своё неуютное жильё и мечтала о том, чтобы найти, наконец, подработку.

В больнице, где подрабатывала Полина, было достаточно много сотрудников и пациентов мужского пола. Многие из них засматривались на симпатичную санитарку с медно-рыжей копной волос под форменной шапочкой, но Полина держалась со всеми подчёркнуто вежливо и не более.

Она перестала верить мужскому полу вообще, и решила, что в личной жизни ей нужно поставить большой жирный крест. Она считала, что если ей не повезло с самого начала, то счастья в личной жизни уже не будет.

Да и не было у неё времени на эту самую личную жизнь – подработка, учёба, библиотека занимали большую часть времени. Она с отличием окончила первый курс и на каникулах так и осталась в больнице, стараясь брать побольше дополнительных часов.

Как-то раз, когда была её ночная смена, привезли молодого человека с сердечным приступом непонятного происхождения. Запыхавшиеся санитары, вручную поднимающие каталку на третий этаж, – лифт, как всегда, не работал – объяснили, что молодой человек выпил очень много алкоголя и выкурил с собутыльником столько сигарет, что "бычками" был усеян весь пол в квартире.

Молоденькая, неопытная фельдшер Светочка в ожидании врача, который был где-то на территории больницы, попыталась снова запустить сердце пациента сначала массажем, потом дефибрилляторами.

Но у неё ничего не выходило, и она, чуть не плача, снова и снова делала молодому человеку массаж. Но сердце его не билось, и фельдшер постепенно впадала в панику. Вероятно, любая молодая сотрудница, пришедшая с училищной скамьи, также растерялась бы – не так уж просто сознавать, что на тебе лежит груз ответственности за человеческую жизнь.

Дежуривший же в ночь завотделением врач Сергей Иванович до сих пор не подошёл, хотя за ним побежала вторая санитарка.

Полина не знала, что делать – ей очень хотелось помочь, но она боялась вмешиваться, вероятно, простой санитарке это бы не простили. Но на кону стояла жизнь человека, поэтому она, глядя на тщетные усилия Светочки, понимала, что, если сейчас не вмешается, фельдшера тоже придётся в дальнейшем откачивать.

Поэтому несмотря на все запреты, она быстро взлетела на каталку, села на пациента, соединила вместе свои крепкие кулачки и со всей силы ударила молодого человека в область сердца, попав прямо в ту точку, куда нужно было бить.

Для неё всё было, как в замедленной съёмке, на самом же деле пролетели считанные секунды. В двери влетел завотделением. Увидев Полину сидящей верхом на каталке, он вытаращил свои большие глаза и его плоское, жабье лицо пошло красными пятнами, хотя он, конечно, понял, что именно произошло.

– Ревченко! – рявкнул он – слезьте с пациента.

И в установившейся абсолютной тишине раздался голос Светочки:

– Забилось… Сергей Иванович, забилось!

Все уставились на Полину, фельдшер подошла и обняла её, девушка увидела в её глазах слёзы благодарности.

– Быстро, быстро! – заговорил заведующий – в операционную его, быстро! Я его осмотрю! Ревченко, позже зайдите ко мне в ординаторскую.

Полина вся извелась, пока заведующий находился в операционной. Выйдя оттуда и увидев её за столом в коридоре, сказал строго:

– Ревченко, за мной!

Полина прошла за ним в ординаторскую, и стояла теперь посреди кабинета, как виноватая школьница, опустив глаза в пол. Она заметила, что у Сергея Ивановича усталое лицо и в глазах выражение какой-то то ли обречённости, то ли смирения.

Он прошёлся по кабинету, заложив руки за спину, остановился напротив девушки:

– Чего робеешь? Садись вот…

Он словно не знал, с чего начать, и Полина уже испугалась, что вот сейчас он наорёт на неё и погонит прочь.

– Полина – он вдруг назвал её по имени – Ты же понимаешь, что не должна была этого делать?

Девушка кивнула головой и вдруг твёрдо ответила ему:

– Но Сергей Иванович. У него остановилось сердце, и Света ничего не могла поделать… Он мог умереть…

Мужчина встал за её спиной и неожиданно положил руку на хрупкое девичье плечико:

– Полина, насколько я знаю, ты ещё только на второй курс перешла в техникуме. Откуда ты знаешь этот приём? С ударом в сердце? Ведь необходимо знать, куда и как бить, иначе можно сломать рёбра и просто убить пациента…Не каждый врач на такое решится…

– Я много времени провожу в библиотеке – чуть слышно сказала девушка – читаю и изучаю дополнительную литературу…

Врач покачал головой:

– Полина, девочка… Я верю, что ты будешь талантливым врачом – у тебя есть для этого все данные. Но что бы ни случилось, всегда помни – между своими строго очерченными правилами, инструкциями и разного рода бюрократическими, никому не нужными указами и жизнью пациента, выбор всегда должен быть в пользу второго.

Потухшее было лицо девушки посветлело – она поняла, что завотделением принял и осознал её непростой выбор.

После этой тяжёлой смены она пришла домой и без сил рухнула на кровать, проспав до самого вечера.

Когда вышла к ужину, Серафима Трофимовна, глядя ей в лицо, спросила:

– Детка, что-то случилось?

Но Полине не хотелось говорить о случае в её смену – ей казалось, она будет выглядеть неискренне, хвалясь тем, что спасла пациента. Теперь это было её работой, обычным делом – спасать людей, она снова и снова вспоминала слова старенького завотделением и сердце её радостно отзывалось этим словам.

Когда через день она пришла на смену и принялась за свою обычную работу, в одной из палат увидела того самого пациента. Он приподнялся на локте и с интересом наблюдал за ней.

Когда она оказалась рядом, сказал:

– Значит, это вы та самая девушка-солнце, которая спасла меня?

Подняла на него свои огромные, в рыжеватых ресницах глаза:

– Как вы меня назвали?

– А это не я – усмехнулся мужчина – это вас так пациенты зовут. И коллеги ваши тоже. Когда я спросил, кто вытащил меня с того света, они так и ответили: "Солнышко".

Полина смутилась, потом вдруг, осмелев, спросила:

– Зачем вы так напились? И зачем столько курили? Алкоголь – это настоящий ад на земле, зачем губите себя?

Он помолчал немного, потом произнёс:

– Да… Так получилось… Меня девушка бросила, вот я и… Решил, что незачем больше жить…

– Как вы так можете?! Запомните – ничего нет ценней вашей жизни, ничего! Пообещайте, что больше не будете так бездарно растрачивать её…

– Обещаю – сказал он серьёзно – поскольку вы мой спаситель, я просто обязан пообещать вам это.

В отделении на Полину смотрели теперь, как на героя, Светочка то и дело бросала на неё взгляды, полные благодарности. Ведь она пришла в отделение совсем недавно и растерялась без поддержки опытного врача.

По отделению ходили слухи, что Сергей Иванович вызывал её к себе и серьёзно с ней разговаривал. Сама же Светочка утверждала, что он вызвал её к себе для того, чтобы поддержать, и долго разглагольствовал о том, что его первый опыт был ещё хуже, чем у неё, и что она ни в коем случае не должна вешать носа.

Как-то раз, когда в приёмном отделении шла более интенсивная работа по приёму больных, чем обычно, Сергей Иванович, шагая по коридору, заложив руки за спину, позвал её:

– Ревченко! Пройди ко мне в кабинет!

Когда она вошла, он сказал:

– Вот что, Полина, скажи-ка мне… Ты… кровь из вены брать умеешь?

– Ну да… – неуверенно сказала она – нас учили в техникуме… И.… я однажды у бабушки брала… в поликлинике…

– Что? Ты у своей бабушки взяла кровь в поликлинике?

– Да, мы пришли на приём, у неё были назначены анализы, а в нашей поликлинике не кабинет, а просто за ширмой кровь берут. Я сидела снаружи и слышала, как медсестра пытается взять у бабушки кровь – у неё плохие вены. Она так громко цыкала, возмущалась и ругала бабушкины вены, что я не выдержала. Зашла за ширму, сказала ей, что медицинский работник и попросила не мучить мою бабулю. Сказала, что возьму кровь сама, а если она будет возмущаться и препятствовать – пойду к главврачу с жалобой, так как синяков она ей наставила, пока пыталась взять…А так – никто ничего не узнает… Она позволила мне это сделать, и я довольно легко взяла кровь.

–Там, у пациентки, которую только что привезли, вены очень плохие… А наши все, приспичило же главврачу – на собрании младшего медицинского персонала. Решили, что сегодня будет обычный день, тихий и спокойный – и вот результат. Сможешь срочно взять у неё кровь?

Полина уверенно кивнула и направилась в кабинет, чтобы взять шприц, жгут и вату.

Пациентка – грузная, усталая женщина с одышкой – лежала в коридоре. Полина подошла к ней, присела рядом, улыбнулась:

– Вы как себя чувствуете?

– В сердце токает – вздохнула женщина – но я уже привычная.

– Кровь возьмём – ободряюще кивнула Полина.

– Ох, такая молодёсенькая, и уже – кровь возьмём – усмехнулась женщина – красивая вы девушка, и руки, сразу видно, золотые… Только вены у меня, доченька, что нитки, так что, коли ты неопытная, кровь взять не получится…

– Я постараюсь – улыбнулась ей Полина – если вам неприятно или страшно, закройте глаза.

Она выпрямила руку женщины и внимательно осмотрела подлоктевой участок. Провела кусочком ваты, с уверенностью нацепила жгут, попросила поработать кулаком. Кончиками пальцев провела по руке…

– Уже всё, что ли? – открыла глаза пациентка.

Полина спокойно упаковывала колбочку с кровью.

– Всё.

– Так я даже ничего не почувствовала – произнесла женщина – у вас действительно руки золотые… Обычно все вены поистычут – руки в синяках, а тут… Ну, вы и волшебница!

Пока пациентка лежала в отделении, она очень быстро разнесла слух о том, что у Полины золотые руки, и теперь все те, кто находился здесь, желали, чтобы кровь брала только она.

Сергей Иванович лишь посмеивался в усы – не ошибся он в этой девочке, он стреляный волк, талантов таких за версту чует!

Но инструкции старался не нарушать, и лишь при крайней необходимости и загруженности позволял Полине помогать медсёстрам – ставить уколы или брать кровь на анализ.

В один из дней он позвал к себе в кабинет Полину и сказал:

– Ревченко, у меня к тебе разговор, даже не разговор – предложение. Тебе, как несомненно талантливому медицинскому работнику, надо развиваться. А потому… Я хотел сказать тебе… У нас в городе есть научно-исследовательский институт травматологии и ортопедии, слышала про такой?

Полина кивнула.

– Главврач – мой давний друг и коллега, я поговорил с ним, он согласен взять тебя в штат на полставки…

Глаза Полины потемнели от обиды:

– Сергей Иванович… Я что-то не так сделала? Вы меня из своего отделения гоните…

– Да чёрт побери, Ревченко! Ты же даже не дослушала! Да, там тяжёлая работа, тяжёлые больные с травмами позвоночника, но там институт занимается исследовательской работой! Исследовательской, Полина! Не важно, кем ты захочешь стать в будущем – кардиологом или хирургом, в любом случае это будет очень полезный опыт. Они берут тебя не санитаркой – медсестрой в травматологию! Это твой шанс, Полина, в тебе есть потенциал, и только на такой тяжёлой работе этот потенциал взлетит до небес! Огромный опыт, огромная практика, работать будешь даже во время учёбы – тебе составят график, как у нас. Но только уже в качестве медсестры.

Полина даже побледнела от слов Сергея Ивановича. Такое заведение… Да, морально тяжело, ведь там люди не просто обычные пациенты, там инвалиды. Она много слышала об этом заведении. Оно было полузакрытого типа и занималось в том числе разработками в сфере ортопедии и травматологии… Самые тяжёлые операции на позвоночник делались именно там…

– Хорошо – сказала Полина – Сергей Иваныч, я вам очень благодарна, это действительно незаменимая практика…

– Ну а к нам, Полина, можешь приходить в любое время – всегда будем рады! – развёл руками завотделением, обнял её по-отечески и добавил – я верю, Полина, что из тебя выйдет очень хороший врач. Вопрос в том, сколько всего ты повидаешь за это время, девочка…

В этот день взволнованная Полина влетела домой, чуть не сбив с ног пришедшую в гости Любу. Серафима Трофимовна с удивлением посмотрела на внучку и развела руками:

– Полька, чё случилось-то? Ты как кипятком ошпаренная, тьфу, типун мне на язык…

Полина рассказала бабушке и Любке, куда её переводят по работе и, поочерёдно посмотрев на родных ей людей, произнесла:

– Ба, Любка, мне очень нужна ваша помощь! – прижала побелевшие кулачки к груди – я хочу поехать в детдом, к сыну, забрать его… Но одна… не справлюсь…