Читать книгу Три рая - - Страница 13

Гарри проснулся первым. Он долго не хотел открывать глаза, вспоминая вчерашние события, думал обо всем и ни о чем. «Странно, – вспоминал он, – а было ли все это наяву? Может, это шутки мозга и сознания? Может, все, что со мной происходит, не по-настоящему? Будто я попал в сказку». Рай, ад, чистилище, все, что говорил старец, никак не могло уложиться в голове Гарри. Вдруг он услышал движение в комнате, открыл, наконец, глаза и увидел поднимающегося с топчана Науруса. Все-таки это реальность. Пора собираться в дорогу.

Они быстро умылись и вышли в трапезную. Там уже вовсю хозяйничал Ганс. Стол был накрыт: несколько вареных яиц, молоко и большой каравай. Путники позавтракали быстро, молча и сосредоточенно, поблагодарили хозяина и вышли из харчевни. Наурус задумчиво сказал:

– Сегодня, Гарри, у нас непростой день. Мы должны пойти в ад. Но ты не пугайся, пока мы будем в пути, я немного расскажу об этом месте. Путь долгий и непростой, если захочешь что-то спросить – спрашивай. Если увидишь что-то необычное – не удивляйся. Все понял?

– Да, вроде бы все. Я готов.

– Нам нужно пойти дальше вверх по ступеням, оттуда лучше видно, а то дорога все время меняется, и мы можем заплутать, – сказал старец и пошел вперед. За ним последовал Гарри.

Они довольно долго поднимались по ступенькам. Гарри казалось, что этому не будет ни конца ни края, как где-то вдалеке показалась светлая полоска голубого неба. Спустя примерно час путники добрались до верха. Это был край высокой белой стены, которая окружала город. Ее высота, как оказалось, была куда больше, чем можно было ожидать. Стена была так величественна, что белые кудрявые облака оказались внизу. Полумрак города рассеялся, и можно было видеть огромное желто-красное солнце на темно-голубом небе. Гарри взглянул на ступени. Они уходили вниз неровными линиями с изгрызенными краями и терялись в полумраке.

Наурус прошел дальше, туда, где стена граничила с обрывом, и позвал Гарри. Мужчина встал рядом и удивился открывшемуся виду. Сколько хватало взгляда, открывалась великолепная картина. Как будто великий художник нарисовал мир яркими красками жизни, начиная от города, размеры которого поражали, и бесконечной стены, которая скрывалась в дымке. Внизу раскинулись прямоугольники обработанных полей. Чуть дальше сплошными зелеными мазками угадывался огромный лес. Артерии дорог казались совсем тонкими, а передвигающиеся по ним люди сливались в фантастические змейки, лишь немного угадывалось непрерывное движение людского потока. Гарри не удержался и воскликнул:

– О, как тут много людей!

– Нет, не людей, а, скорее, их грешных душ, – задумчиво ответил Наурус и вскоре продолжил:

– Безгрешных праведников – но таких очень мало, их еще зовут стражниками веры – ангелы сразу забирают в небожители. Они тут не живут. Иногда навещают этот мир, являясь в образе ангелов или чистильщиков.

– А кто такие чистильщики? – спросил Гарри.

– Это стражи, которые забирают отсюда тех, кто не хочет очищения. Они уносят с собой души тех, кто нагрешил, то есть те души, которые грешили и на земле, и грешат здесь, и им это нравится. Их даже ад не пугает. Очень плохие души. Чистильщики забирают их и отправляют в чрево, туда, где формируется материя Вселенной. Там эти души служат балансу рождения материи. Но это сложно объяснить. Ты должен знать, что, когда приходят чистильщики, а об этом сразу же узнают, ты не должен смотреть на них, иначе они случайно заберут и тебя. Глаза ведь зеркало души, и здесь, мой друг, ты грешен, как и все мы.

Гарри вспомнил свое путешествие в космосе, то, как сложно все устроено, и совсем не удивился сказанному.

– А ангелы, они с крыльями?

– С крыльями? – удивленно переспросил старец. – Нет, не нужны им крылья, они даже близко не спускаются к этому миру. Небеса разверзаются, и сильный свет идет вниз, затягивая в себя праведника. Но не все праведники попадают туда. Здесь, кстати, тоже много праведников. Они живут в раю этого мира. Иногда все же мы видим ангелов, когда те прилетают в особые дни. Тогда каждую душу переполняет счастье, она наполнена какой-то волшебной музыкой – настолько приятно смотреть на ангелов. Трудно передать это словами, нужно почувствовать. Все радуются и ощущают себя как будто в настоящем раю, куда только стремятся. Ангелы больше нас, во много раз больше, выше, сильнее. И каждый житель этого мира видит их по-своему.

– Получается, что рай здесь – это еще не настоящий рай?

– Нет, настоящий, сам увидишь. Но рай окончательный – в движении к цели. Как объяснить тебе? Есть конечная цель существования людей на земле, и это движение или, как говорят ученые с низкой земли, – динамика. Рай окончательный – в движении избранных к какой-то цели, к райскому пути, достижению рая. А пути Господа неисповедимы. Понимаешь? Лучшие из лучших удостоятся совершать великое по велению Господа во время Великого суда. Ну ладно, нам нужно поторопиться, а то не успеем дойти до ада.

Путники отправились в дорогу. Они шли по самому верху стены, которая была так широка, что не было видно другой стороны. По всей стене росли кустарники и даже большие деревья. Иногда им попадались полуразрушенные постройки, обломки огромных скульптур. Через некоторое время они подошли к разрушенному городу, не такому величественному, как внизу, но достаточно большому. Он был окружен невысокой каменной стеной с вываливающимися и крошащимися кирпичами. Вдруг навстречу путникам из-за горы камней вышла процессия. Во главе шел статный и высокий мужчина с абсолютно лысой головой. Он был одет во все черное. За ним гуськом, перескакивая с камня на камень, двигались несколько человек.

– О, друг мой, приветствую тебя! – воскликнул Наурус, подняв посох. – Как я рад тебя видеть, Ильх!

– Приветствую сердцем! – радостно ответил лысый. – Ты, гляжу, опять с кем-то в ад двигаешь? Опять исправляешься, старый друг?

– О да, такая уж у нас жизнь, сам знаешь, – ответил старец. – Вот, новенького веду, расскажу, что да как. А вы сами-то откуда? Не оттуда ли?

– Да, угадал, старик. Вот исправленных нужно провести по пути. Что поделать. Нужно значит нужно. Отведу и вернусь.

– А как там спуск? Поди чистильщики опять все перестроили? Или нормально прошли?

– Да вроде не было их много последнее время. Во всяком случае я быстро дорогу нашел.

– Ага, понятно, – удовлетворенно сказал Наурус и спохватившись продолжил: – Тогда мы пойдем, а то до вечера нужно добраться. Не в темноте же о темноте говорить?

– Это точно, – ответил черный человек. – В темноте не найти черной кошки. Да вам уж недалеко тут, с тысячу шагов, наверное.

Наурус с благодарностью приложил руку к сердцу и поклонился. В ответ поклонился и его собеседник. Гарри с провожатым отступили, пропуская путников, и как только последний скрылся за ближайшим валуном, продолжили свой путь.

– Это черный монах, – не дожидаясь вопроса, сказал старец. – Он проводит людей из ада, тех, кто встал на путь исправления. Здесь все души в образе людей, ты это и сам видишь. Предназначение и основное занятие здесь – исправление. Святые люди, по мнению Бога, идут в верхний рай и превращаются в ангелов, святые по земным меркам становятся чистильщиками. Те, кто на пути искупления, становятся проводниками. Вот я проводник. Ильх тоже проводник. Но я живу в постоянном месте – раю, Ильх живет в аду, он пока не до конца очистился. Он на последней ступени исправления, чтобы попасть в этот рай, но пока не на небеса.

Старец замолчал, внимательно выбирая дорогу между крупных и мелких камней. Двигались они очень медленно. Гарри устал и захотел есть.

– Долго еще идти? – не выдержал Гарри.

– Что, есть захотел? – хитро прищурившись, спросил проводник. – Ну, давай передохнем и перекусим.

Он нашел большой камень, похожий на стол, достал откуда-то кусок полотняной ткани и разложил ее. Затем что-то пробурчал и, к большому удивлению Гарри, на материи появился кувшин, глиняные стаканчики, сыр, хлеб и виноград. Мужчина смотрел на все это и не мог поверить. Как это произошло? Откуда еда? Как это возможно?

– Наурус, эту пищу тут кто-то оставил? Я не заметил, как все это появилось.

– Забыл тебе сказать. Души здесь, как и люди на земле, испытывают почти все те же чувства, как будто у них есть тело. Но оно и есть, по крайней мере мы его видим и чувствуем. Но, в отличии от земной жизни, здесь творятся чудеса. Стоит тебе захотеть чего-то, например, еды, то она сразу появится пред тобой, и ты сможешь насладиться ею.

– Так просто? Удивительно. А мне можно попробовать?

– Ну, попробуй, – Наурус усмехнулся.

Гарри представил кокос, и он тотчас появился перед ним. Он взял его, но это был непривычный кокос, не такой на ощупь, слишком легкий. Гарри ударил им о камень, стараясь разбить. Кокос смялся, как бумага, и зловонная жидкость вытекла из него.

– Что это с ним? Это же не кокос, Наурус! У меня не получается! —воскликнул Гарри, отряхивая от грязи руку.

– Конечно не получается. Ты можешь получить только то, что тебе было хорошо знакомо на земле. Ты кокос не выращивал, ел его редко и еще реже колол, поэтому тебе удалось только это. Но если ты хорошо знаешь еду, как она растет, какая она на вкус, как ее готовить или хотя бы как ее готовят другие, то сможешь получить пищу. Так же и с вещами, и с предметами. Это сделано для того, чтобы души больше не боролись за материальные вещи, за выживание, а боролись за чистоту помыслов, за очищение своей души. Ведь многие из нас в прошлой жизни часто оправдывали свои поступки материальными заботами, например: мне нечем кормить семью, и я украду, мне нужно защищать кого-то – убью. Позже ты все поймешь, – старец хитро улыбнулся и приступил к трапезе. К нему присоединился удивленный Гарри.

Некоторое время путники были поглощены едой. Но у Гарри появлялись все новые и новые вопросы. Как это так? Он вспомнил появившуюся вдруг одежду, пищу: «Да здесь везде рай. И зачем мы идем в ад?» Он продолжал думать и есть, а еда не кончалась. Он ел и ел и, казалось, никак не мог наесться. Вот еще краюху хлеба, сыру, винограду, еще, снова… Вдруг Гарри начал понимать, что раздувается от пищи, ему становилось все тяжелее и тяжелее. Он уже не мог двинуться и, еле поднимая руку, снова заталкивал в себя еду. Вдруг Гарри почувствовал, что не может ни шелохнуться, ни сказать ничего, и страшная тяжесть придавила его к камням, белый свет стал черным, появился запах, сначала почти неуловимый, но через некоторое время он понял, что пахнет горелой кожей, и что температура поднимается, безумно болит голова. Потом Гарри ощутил невыносимое жжение по всему телу. Струйки дыма стали подниматься из-под его одежды. Он старался закричать, позвать на помощь, боль становилась нестерпимой, но даже не мог полностью открыть рот. Из горла вырывался только хрип. Рядом сидел старец и наблюдал за Гарри невозмутимым взглядом. И когда глаза Гарри, казалось, хотели вылезти из орбит от тяжести и боли, Наурус спокойным тоном сказал:

– Вот пример того, что бывает в этом мире, когда человек начинает грешить. И, поверь мне, это не самое страшное наказание. Ты слишком много ел. Больше того, что тебе было нужно. Но с этим справиться просто. Попроси Господа Бога простить тебе этот грех и увидишь, что тебе полегчает.

Гарри от боли почти ничего не понимал, но у него хватило сил подумать о прощении: «Господи, прости меня, грешного раба твоего…» Как только эта мысль пришла ему в голову, вдруг стало легче. И чем больше просил прощения Гарри, тем меньше горела его кожа, тем меньше его придавливало к камням. И вскоре он пришел в норму. От страха и напряжения вся его одежда взмокла, и Гарри показалось, что он выполнял очень тяжелую и напряженную работу, – так он устал.

– Что, принял первое испытание? – спросил Наурус и рассмеялся. Гарри было не до смеха. – Пойдем дальше, у нас еще много дел.

Проводник поднялся и пошел быстрым шагом, Гарри поплелся за ним, еле поспевая от усталости. Вскоре старец свернул к краю стены и замер, оглядывая окрестности внизу. К нему подтянулся и Гарри. Картина, открывшаяся взору, сильно отличалась от той, которую Гарри видел в начале путешествия. Внизу виднелась каменная серая пустыня, покрытая, как казалось сверху, маленькими огоньками. Не было уже ухоженных угодий и совсем не было видно людей. Зеленая стена леса полностью исчезла, были видны только черные скалы и огромные камни, которые можно было разглядеть даже сверху. Снизу шел неприятный запах гари.

– Наурус, а где тот дивный мир, что мы видели в начале путешествия? Даже его подобия не видно! Куда все делось? Мы же не так далеко ушли! Это что, ад? – воскликнул Гарри.

– Да, мы же туда и идем. Чему удивляешься? А ушли мы очень далеко. Если идти по этой стене, то один наш шаг – это тысяча шагов там, внизу. Такое вот чудо. Но дорогу по верху могут найти только проводники, – Наурус немного помолчал и добавил: – Гарри, сейчас мы начнем спускаться в ад. Ничего не бойся, ни с кем не заговаривай, ничему не удивляйся и не отставай от меня. Искушений будет много, имей в виду. Завтра будет легче – мы отправимся в наш рай.

Старец с помощью одному ему известного чутья стал пробираться к краю стены и вскоре нашел лестницу вниз. Гарри обернулся, чтобы запомнить дорогу, но увидел лишь бесконечное нагромождение камней, развалины построек и светло-синее небо без единого облака. Гарри прибавил шагу. Спуск был долгим, и чем ниже они спускались, тем плотнее, тяжелее становился влажный воздух. Появился сначала почти прозрачный, а затем все более плотный туман. Путники пробирались по лестнице из стесанных камней, выщербленных временем. Лестница, обрамленная древней каменной кладкой, плавно поворачивала то налево, то направо. Она словно была вырублена в массивных каменных блоках. Дышать становилось тяжелее, к влажности добавился неприятный запах гари, и камни стали сначала светло-серого цвета, а затем потемнели. Узкий лестничный проход был похож на бесконечно глубокий колодец или лабиринт, по которому Гарри и Наурус спускались все ниже и ниже. Становилось прохладно, а затем и вовсе холодно. Гарри подумал в надежде, что желание сбудется, о зимней куртке. Но ничего не произошло. Наконец спуск прекратился, и путники пошли по дороге из плотно подогнанных друг к другу камней. Наурус остановился и обернулся к мужчине:

– Гарри, вот мы и пришли. Прямо отсюда начинается ад. В этом месте некоторые чудеса чистилища и рая не работают. Ты не можешь получить одежду, украшения, цветы, то есть то, что сделает тебя счастливее. Но есть возможность получать пищу, вино и другие напитки. Здесь живут, в большинстве своем, такие же души, как и везде. Но в этом месте меньше контроля чистильщиков, поэтому среди местных жителей попадаются и отъявленные негодяи, скрывающиеся от десницы Господней до поры до времени. Есть тут и уставшие души, не справившиеся с борьбой за очищение. Бывают и те, кто сбежал от боли, когда грешил в верхних мирах. Понятно? – спросил Наурус.

– Понятно. Скажи, пожалуйста, почему т… тут так х… холодно? – простучал зубами Гарри, продрогший до костей.

Старец развернулся и продолжил путь, в полголоса отвечая:

– Да, тут всегда холодно и влажно, пожелать себе одежду нельзя. Все души греются возле костров или в постройках. Мы пройдем дальше, и увидишь. Лучше, конечно, сюда не попадать. Но все равно рано или поздно всем приходится или из-за своих слабостей, неверия в исправление, уныния, или для окончательного испытания. Помнишь ту процессию, что мы встретили на стене?

Гарри помнил не только ее, но и ту легкость и радостное настроение, тепло и яркие краски жизни наверху. А здесь, в темном контрасте, он ощутил тягостную, давящую атмосферу неприветливого мира. Хорошо, что хоть чертей тут нет и пылающих котлов с маслом, в которых варятся грешники. Наурус продолжил, не дождавшись ответа Гарри:

– Там, во главе, весь в черной одежде был проводник. Это душа, которая уже прошла этапы очищения и жила в раю. Но для того, чтобы попасть выше, ближе к любви Бога, нужно совершить подвиг во имя веры. Для этого прямой путь – жить в аду и помогать грешникам исправиться. Двести лет он помогает заблудшим душам.

Путники молча шли дальше. Каждый был погружен в собственные думы. Сумрак вокруг сгущался и все сильнее давил на сознание, давая простор страхам, унынию и удручающим мыслям. Вскоре они заметили едва мерцающий огонек и двинулись к нему. Через некоторое время путники оказались на небольшом расчищенном от валунов и камней месте, в центре которого горел неяркий костер. Вокруг него были видны силуэты людей. Их было достаточно много, может быть, двадцать или тридцать. Услышав шаги приближающихся путников, многие из них обернулись, и двое в черных грубых одеждах с капюшонами поднялись навстречу.

– Приветствую вас, жители! – сказал громко Наурус. – Мир и спокойствие огню вашему!

Один из людей в капюшоне отошел от группы и, подойдя вплотную к путникам, начал обходить их и принюхиваться. Сделав круг, он скинул с головы капюшон, обнажив голову. Она была покрыта шрамами, незаживающими язвами и остатками волос, давно не мытых и от того неряшливых. Странный человек был ниже Науруса и глядел на него снизу вверх черными глазами, в которых блестели языки костра.

– Что это праведники тут делают? – громко спросил он, оглядываясь на остальных. – Каким ветром занесло в эти проклятые края? Не иначе пришел с разочарованием от однообразия вашей скучной, пресной жизни? – он затрясся беззвучным, шипящим смехом. – Или собираешь паству, чтобы головы грешников дали тебе путь еще выше? Мало, видать, тебе святости, так захотел быть спасителем? – Он замолчал и с ненавистью каркнул, как ворон: – Что надо тебе здесь? Чего пришел?

Внутри Гарри проснулся непередаваемый ужас, он затрясся мелкой дрожью, увидев взгляды собравшихся у костра, как они смотрят пустыми безмолвными глазницами. Наурус был внешне спокоен. Он выпрямился и от этого стал казаться еще выше. По лицу старца пробежала будто судорога отвращения, и заиграли желваки. Вдруг минутную тишину прервал его на удивление спокойный голос:

– Ты, злобный дух, мне не указ. Во всех мирах мой путь я выбираю сам, и я свободен, как и ты! Но ты в своих песьих ленивых мыслях покрылся плесенью и злобой, питаясь временем бессмысленно и бездарно. Ты тявкаешь, как злобный шакал, стараясь вызвать страх, и наслаждаешься этой падалью. Как смеешь ты разговаривать с тем, кто путь держит, и чьи мысли тебе неведомы? Пусть наплевал ты на себя и свою душу, но боишься сейчас же предаться огню за уныние, за свою бесполезность! Пошел прочь, пока цел!

Человек в капюшоне присел и напрягся, будто готовясь к прыжку. Из его рта вырывалось злобное шипение. Как вдруг из группы возле костра отделилась фигура и подошла ближе к путникам. Раздался голос, спокойный и повелительный:

– А ну пошел вон, Хаарам! Что к честным путникам пристал? Идите со мной, – незнакомец движением руки показал на костер. Он подвел путников и усадил на лежащие рядом круглые камни. – Согрейтесь, выпейте вина, съешьте хлеба и расскажите, куда путь держите. Тут у нас гости редко бывают. И вас мы точно не ждали.

Двое из группы встали и принесли путникам еду и питье. Все молчали и наблюдали. Гарри трясло от холода и страха.

– Гарри, давай, ешь и пей, станет лучше, и не вздумай отказываться, тут так не принято. Ешь. Иначе нам точно несдобровать, – шепнул ему Наурус.

Гарри послушался совета и приступил к еде. Действительно, ему полегчало, стало теплее. Костер согревал, хлеб и вино успокоили. Наурус медленно жевал краюху и отстраненно смотрел на блики костра, задумчивый и огромный, как скалы, которые тут были, кажется, с начала времен. Незнакомец и его окружение тоже молчали: кто смотрел на костер, кто тайком наблюдал над новоприбывшими. Закончив трапезу, старец отер бороду и спокойно сказал:

– Я Наурус, пришел с новеньким из мира ваших грез и много сил своих потратил, чтобы получить теперь ответы. Но вот как получается: чем больше я их получаю, тем больше вопросов возникает. Здесь, в вашем мире, можно многое, чего не можем мы себе позволить. Но звезда путеводная, пожалуй, одна дает мне силы и терпение и огонь душе моей. Я жажду получить любовь и прощение Бога и все силы отдаю этому. Сейчас мне нужно рассказать тому, кто пришел со мной, о том сложном пути и выборе его душой и помыслами.

– Понятны ваши сказки, – процедил со злобой сидящий рядом с вожаком шипящий голос. – Всяк, кто сюда приходит из ваших миров, говорит одно и то же. Но путь-то один, все мы сойдем в небытие, все в ад попадут! В ад! Так ты же чувствуешь, что много недостойных рая, и видишь это? И в мире людей, и в этом мире? Что поменялось-то? Местами блудные желания и мечты об утехах? Нет, ничего не меняется в этом мире! Как были менялы на земле, так и тут они, только деньги другие – время. Как были лентяи, так и тут все стали лентяями благодаря чудесам, воплощающим желания в действительность. И кто из вашего мира вознесся в ближайшем времени? Кого забрали ангелы туда? Не видел ли?

Наурус на миг задумался, но все это почувствовали. «Странно, – подумал Гарри, – на том свете сразу чувствуются все скрытые веления души, даже если их замаскировать словами. Как бы кто ни говорил, но чувствуешь подтекст, и этого никак не утаишь». Мужчина почувствовал в словах старца не то чтобы неуверенность и ложь, скорее тень сомнения в том, что тот сказал. Гарри увидел, как собирается с мыслями его провожатый, и почувствовал его напряжение, когда тот продолжил:

– Никто не знает путей Господних, что он имеет в будущем. Но все мы знаем, почему оказались тут. И иногда долг и устремление имеют большее значение, чем то, кто мы есть на самом деле. Вот здесь мне нужно оказать помощь этой молодой душе. Мне нужно показать ему выбор в наших мирах, ведь жаль множество тех, кто не получил проводника. А таких большая часть, и благодаря нам, идущим по пути исправления, не отчаявшимся, как вы все, благодаря этому мы спасем, может быть, хоть одну душу.

– Ты так уверен? Спасешь? Не смог спасти себя, ха-ха! Не верю я тебе, и эта новая душа – лишь способ для тебя стать лучше, но только уж внутри себя и уверовать в это! Ха-ха! Скажи, Гролл, – человек в капюшоне обратился к своему предводителю, – ведь я правильно говорю? Скажи им, кем ты был. О том, как ученый на земле людей лечил и помогал им. И сколько ты сумел спасти и что? А в результате в этом мире ничего, что знал или умел, не смог воплотить. Ты же был врачом и лечил людей от инфекций и, как там, чумы, проказы. А тут люди не болеют. И как терзался ты найти свое применение в этом мире! И как разочаровывался и постепенно впадал в уныние! А потом оказался вот тут, с нами. И здесь только ты смог найти себе применение, смог жить со своей вечной печалью…

– Тсс… – вдруг Гролл приложил палец к губам. – Тише, идут незрячие, скорее прячьте костер и прячьтесь сами.

Все пришли в движение. Двое в черных одеждах быстро на чем-то плоском и тонком подняли костер и затащили в расселину между больших валунов, прикрыв третьим камнем. Через несколько секунд никого уже не было видно. Гарри подвинулся ближе к Наурусу, не зная, что предпринять. Сразу стало очень холодно и влажно. Проводник хотел уже встать, как Гролл оказался рядом и накрыл путешественников полой своей черной одежды и тихо прошептал, чтобы они не шевелились. Так, втроем, они продолжали сидеть под плотной материей. Какое-то время ничего не происходило, ничего не было слышно. Вдруг раздался почти незаметный стук скатывающихся мелких камушков. Потом начал нарастать шум то ли шагов, то ли какого-то движения. Вскоре все вокруг наполнилось шипеньем, чавканьем, стуком камней от чьих-то шагов, будто тысячи существ проходили рядом. И это было ужасно. Под куском материи ничего не было видно, только сквозь маленькие дырочки мелькали тени, множество теней, видимых в сумраке ночи. Потом все неожиданно кончилось. Но Гролл продолжал сидеть в той же позе и сильнее прижал распластанного Гарри к земле. Тот понял, что будет продолжение. Вдруг раздался громкий и протяжный звук, как будто тысяча органов взяли очень низкую ноту. Это было невыносимо. Земля мелко задрожала. Откуда-то покатились камни, подпрыгивая и сталкиваясь. Звук становился то сильнее, то слабел на секунду. Как показалось Гарри, это длилось очень долго. И, наконец, все стихло. Но Гролл оставался неподвижным. Только выждав долгое время, когда тишина стала настоящей, он встал и скинул полы своей одежды со спутников.

– Все, вставайте, кажется, закончилось!

И сразу из расселин показались прежние души в темных одеяниях, а еще через мгновение языки пламени продолжили согревать и радовать теплом собравшихся у костра.

– А что это было? – спросил как ни в чем не бывало Наурус.

Все молчали. И спустя время, подкидывая несколько камней в огонь, заговорил предводитель Гролл.

– Это пожиратели. Не знаю, с какого времени вознесся ты, Наурус, и знаешь ли ты, но поговаривают, что это переродившийся египетский фараон, считавший себя на земле богом. Когда он умер, вместе с ним умертвили целую армию его солдат и слуг. Потом, оказавшись в чистилище, фараон стал вести себя подобно богу. Отстроил огромный дворец, насильно привел к себе наложниц – доверчивые души, предавался разврату, чревоугодию, убивал своих слуг, когда те не понимали его. Странно, что ему долго все сходило с рук. Может, тысячу земных лет. Но сколько веревочке не виться… Ясно одно: исправляться он не собирался, как и мы, сидящие теперь тут. Но жил он в вашем чистилище. Ему дали больше времени, чтобы понять свое место и предназначение. Но он не смог. Потом пришли чистильщики, забрали его глаза и заодно глаза всех его рабов, и погрузили его мир во тьму и перенесли сюда. А тут души быстро трансформируются. И вот мытарствует он теперь и пожирает души в своей злобе и стремлении начать хотя бы видеть.

Все замолчали, слышно было только урчание костра. Каждая душа задумалась о чем-то своем. Гарри подумал, как странно горит костер, с тихим урчанием и так долго… от каких-то камешков, и такое тепло раздает на всю округу. Блестящие языки пламени успокаивали и баюкали. Мужчина постепенно провалился в глубокий сон, похожий на небытие…

Проснулся Гарри раньше всех. Он осмотрелся вокруг. Незнакомые места его уже не пугали. Каждую минуту в этом мире он видел или чувствовал что-то новое. За два дня, прошедших с его пришествия в эти миры, он получил так много информации, что она походила на сказку, сон, и, казалось, Гарри вот-вот проснется. Но так или иначе он постепенно начал осознавать мир вокруг, проникнулся уважением к своему проводнику.

Наурус лежал на голых камнях, которые, впрочем, были достаточно теплыми. Видимо, какой-то источник тепла снизу нагревал их. Костер еле теплился, и Гарри, потягиваясь, решил подкинуть топлива. Было чуть светлее, чем когда он заснул, но все равно мрак окружал место вокруг костра. Он подошел к огню ближе, чтобы посмотреть, какое топливо использовали местные жители. Это были камни разного размера, темные, с блестящими вкраплениями как будто металла. Гарри поднял несколько и бросил в костер. Огонь сразу занялся, облизывая со всех сторон заброшенное топливо. Гарри заметил, как один из людей приподнял голову и стал внимательно наблюдать.

– С пробуждением вас, – Гарри первым завел разговор.

Человек в капюшоне не ответил и начал молча подниматься. Он подошел к огню, у которого сидел Гарри. Это был небольшого роста человек в черном балахоне, как и все жители. Он молча сел рядом и через некоторое время без каких-либо предисловий заговорил:

– Значит, новенький. Понятно, – голос его был на удивление чистым и звонким. Он продолжил: – Сразу скажу, повезло тебе очень. Многие попадают в эти миры и не встречают никаких проводников. Обычно новичок оказывается один и долгое время все познает сам: и устройство мира, и чудеса, и опасности. А здесь полно диковинного. Вот по сто лет и мытарствуют новички, ничего толком не зная. А тебе вот повезло, да…

– Да, конечно, я и не спорю, – перебил Гарри, – но и не от меня все это зависело. Просто стечение обстоятельств. Я так думаю…

– Обстоятельств? Да не тут-то было, вот сам увидишь. Нет обстоятельств, есть судьба, и она предрешена… Ну, ты не поймешь пока, ты тут новичок.

Они замолчали. Гарри не хотел спорить, а мужчина в балахоне задумался. Прошло немного времени, и Гарри решился спросить:

– Скажи, добрый человек, вот вчера и сегодня смотрю на костер, и мне стало интересно, что это за топливо у вас такое, какие-то камни? Совсем ни на что не похоже, что я видел и что знаю, это же не уголь?

– Нет, конечно, – живо откликнулся собеседник. —Тут же ничего нет, никаких полезных ископаемых. Все, что есть, это желания и знания душ, обитающих в этих мирах! Только тот, кто хорошо разбирается в каком-нибудь вопросе и в деталях может что-то представить, способен это тотчас материализовать. Ты же еду, наверное, так получал?

– Так, хлеб, – ответил Гарри, и ему показалось, что в облике этого человека, совершенно угрюмого, что-то изменилось. Душа в капюшоне стала увлеченной, энергичной, как будто заданные ему вопросы пробудили в нем настоящий огонь интереса и какую-то жизненную силу. Гарри продолжил:

– Получается, что эти горящие камни тоже кто-то создал?

– Да, конечно! Бесспорно создал! – увлеченно ответил человек в черном. – И создал их я! Ты знаешь, ведь я тоже недавно из твоего времени преставился. Болезни бывают неизлечимыми. У меня был рак. Я был известным ученым, занимался ракетным топливом в секретном институте. Ничего больше в жизни и не видел. Работа, работа и никакой личной жизни не было у меня и, кроме как в топливе, я ни в чем не разбираюсь. Вот умер скоропостижно. И теперь тут.

Ученый замолчал, видимо, задумавшись о своей прошлой жизни. Гарри не стал отвлекать собеседника от мыслей, потому что теперь понимал, как иногда важно подумать о прошлом.

– И вот, оказался здесь, – продолжил ученый, как будто и не было нескольких минут молчания. – Сначала, как и все, в чистилище. Но что я мог в той жизни и в этой? Размышлять о строении материи или о энергетических положениях электронов – вот где я специалист. И на меня обычно работал целый коллектив ученых, узких специалистов, рабочих, начиная от строителей и сварщиков и заканчивая металлургами. И как тут я мог что-то сделать, пусть даже не своими руками, пусть своим воображением? Получается создать только то, что более или менее хорошо знаешь. Вот.

Гарри дождался, когда ученый закончит, и спросил:

– А как же вы в аду-то оказались?

– Знаешь, – чуть помедлив, произнес ученый, – здесь для меня самое спокойное место. Сначала я был в другом мире. Пытался наладить свою жизнь там. Первое время все было интересно. Я даже смог построить себе жилище. В чистилище места хватает всем. Души там незлобные, по крайней мере вид такой все делают. Вот и я пришел к крестьянам, говорю, место нужно мне. Они улыбаются, кивают, ладно, мол, вот тебе земля, бери сколько нужно. Ну вот представляю я дом, как строю его, стены возвел, окна, крышу. Хорошо и красиво. Стал там жить. Жители еду приносят, улыбаются. Но тут, как назло, чистильщики прибыли за кем-то. А от них, знаешь, вибрация немаленькая. И домик мой рухнул. Прямо на меня. Тут умереть невозможно, только боль адскую ощущаешь всем своим существом. Крестьяне пришли, конечно, опять еду принесли, улыбаются, утешают. А мне больно и обидно от того, что столько строил, и все понапрасну. Чем я только не пытался заняться: выращивал овощи, а они все засохли, торговал, но был обманут, хотя тут все тонко, никто тебя вроде и не обманывает, а ты сам обманываешься при обмене. Ну и вот, впал в уныние, целый год на месте сидел и никаких тебе мыслей, желаний. Вроде как и понравилось мне ни о чем не думать, не беспокоиться. Только нельзя тут так. Стал гореть я огнем изнутри. Знаешь, что это такое? – Гарри кивнул, вспомнив свое обжорство. – Ну вот, горю я, горю, и больно мне жутко. Решил, было, умереть от боли. Но тут так нельзя. Пришли чистильщики и перенесли меня сюда, в ад. А тут добрые люди тоже нашлись. Вот и взяли меня в компанию. И только здесь я какую-то пользу стал приносить, запустил контролируемую цепную ядерную реакцию под землей. Чувствуешь, вся местность здесь теплая? Вот это я постарался. Произвожу топливные элементы для костра, тут ведь холодно и темновато, а свет и тепло как раз кстати. Только тут я оказался хоть чем-то полезен душам. Да и гореть перестал: в аду можно и погрустить, и нагрешить. Только страшно тут, особенно в одиночку, всякие грешные души есть. Бывают и очень злые.

Ученый снова замолчал, погрузившись в воспоминания. Молчал и Гарри, размышляя о сказанном. «Вот же как получается, – думал он, – пусть ты даже и знаменит в прошлой жизни или добился невероятных успехов, но если жизнь не гармоничная у тебя на земле, если не знаешь любви, обычных земных радостей, если нет семьи, которая и воспитывает любовь в человеке, если нет страсти или хобби, то на том свете большой шанс попасть в ад».

Пока Гарри и ученый беседовали, они не заметили, что вся ночевавшая компания проснулась. Старец давно был на ногах, но не мешал им, а, усевшись в стороне, скромно ел вареное яйцо, рассыпая по камням скорлупу. Предводитель местных, воплотив воду в углублении камней, разделся и с удовольствием плескался в небольшом бассейне. Его злой помощник молча сидел на камне поодаль и что-то мастерил, привязывая к палке острый камень. Все были чем-то заняты и как будто не замечали двух беседующих душ.

Гарри встал с камня и подошел к старцу.

– Доброе утро, Наурус, – сказал он.

– Да, надеюсь, – откликнулся проводник. – Что, разговорил Знающего? Здесь так его называют. Как пообщались?

– Да нормально пообщались. Только вот странно тут все, оказывается. Вроде неплохой человек был в том мире, разве что однобокие увлечения были у него. Но кто бы мог подумать, что из-за этого будет ему комфортнее в аду находиться.

– Согласен, Гарри, – ответил старец. – Ну, тут много будет еще странностей, с которыми ты столкнешься. Знай, что пути Господни неисповедимы и непостижимы. И, самое главное, не соверши большой ошибки! Что бы ты ни делал, что бы ни совершал и где бы ни оказался, никогда не позволяй хулу на Господа Бога. Если ты совершишь такой грех, то наказание будет мгновенным и неизбежным, и все кончится для тебя очень печально. Имей это ввиду, Гарри. А сейчас на вот, перекуси, и будем собираться в обратный путь. У нас еще день, нужно успеть посетить рай. Гарри быстро перекусил плодами, хлебом и вкусным жирным молоком, которые ему подал старец, и путешественники встали, а Наурус обратился к компании у костра:

– Ну, души свободные, благодарим вас за прием и спасение наше от ночной нечисти. Исправления вам и наслаждения милостью нашего Господа, а мы тронемся в обратный путь на стену. И кланяемся вам, и всего хорошего и счастливого вашей компании. И скажите на милость, как нам попасть на стену? А то приметы уже другие стали, вижу, пожиратели все маяки поломали, что я оставлял.

Тут из бассейна поднялся предводитель и, обмотавшись накидкой, произнес:

– Я, Гролл, предводитель душ этого места, рад был вас встретить. Мы всегда рады увидеть вас снова и будем рады, старец, если свое очищение от грехов ты частично передашь и нам, заблудшим душам. И мы, конечно, хотим искупления и очищения. Мы грешны, и мы будем ждать, Наурус, твоей помощи, – мужчина говорил это, глядя в глаза путникам. От его сильных плеч поднимался пар, и он был похож на древнегреческого бога. – В добрый вам путь. А чтобы найти дорогу было проще, вам ее покажет мой помощник Хаарам.

Когда он закончил говорить, путники еще раз поклонились в знак благодарности и поспешно последовали за проводником, выделенным предводителем.