Читать книгу Ким да умнуллубат, туох да умнуллубат - - Страница 9

Ученые установили, что национальный вопрос в колониальных и зависимых странах находится в прямой связи с крестьянским вопросом. Как правило, в этих странах преобладающим большинством населения являются крестьяне. В национально-освободительном движении основной армией, главной движущей силой и резервом, из которого формируются борцы против колониального режима, являются крестьяне и люди умственного труда – выходцы из этих крестьян или связанные с землей. Руководители движения могут достигнуть желаемого успеха только в том случае, если они правильно отражают коренные интересы преобладающего большинства народа, т.е. крестьян. Эту взаимосвязь, переплетение национальных, классовых, аграрных, социальных проблем хорошо знали большевики. Вождь партии коммунистов В.И. Ленин правильно считал, что большинство народов Востока являются «типичными представителями трудящихся, эксплуатируемой массой крестьян, которые страдают от средневекового гнета», и призывал коммунистов сплотить вокруг себя широкие трудовые слои этих народов. В 1921 г. якутские коммунисты в своей политике ориентировались только на беднейшие слои якутов. Ленин, получив информацию об этом, предложил опираться не только на бедняков и хамначитов, но в целом на якутские трудящиеся массы, призывал вести борьбу против средневековой кабалы, т.е. сочетать национально-освободительную борьбу с классовой. Он считал, что было бы «не простительным оппортунизмом, если бы мы накануне этого выступления Востока и в начале его пробуждения подрывали бы свой авторитет среди него малейшей хотя бы грубостью и несправедливостью по отношению к нашим собственным инородцам».

В 20-х гг. М.К. Аммосов писал, что решение жизненно важных крестьянских вопросов зависит от правильного подхода к национальному. «Наш революционный путь идет по линии соединения национальной революции с крестьянским (аграрным) движением. Следовательно, советская власть опирается в Якутии на правильное проведение и сочетание национальной политики с разрешением местной социальной проблемы (земельной реформы и проч.)». И.Е. Винокуров в самый пик смерти якутского населения от голода в 1943 г. говорил: «Нужно понять, что весь комплекс вопросов сельского хозяйства есть аграрный вопрос. Аграрный вопрос в условиях нашей республики есть часть национального вопроса».

Голод в сельской местности начался с 1939 г. Группа вилюйских районов, часть восточных были поражены засухой, которая сопровождалась распространением кобылки. Жестокая засуха продолжалась в 1940, 1941, 1942 гг. 1943 год в группе центральных и восточных улусов был годом со средним урожаем. На пике неурожайных годов началась война, которая еще более усугубила и без того тяжелое положение сельского населения.

Чтобы раскрыть тему – трагические страницы истории сельского населения более подробно, необходимо обратить внимание на четыре обстоятельства, которые объективно складывались накануне войны.

Первое обстоятельство. Государство приняло постановление об административном делении республики исходя из географических, климатических особенностей, рода занятий и национального состава населения. Якутия делилась на северные и южные районы. К северным относились районы: Абыйский, Аллаиховский, Анабарский, Булунский, Верхоянский,

Жиганский, Момский, Нижнеколымский, Оймяконский, Оленекский, Садынский, Саккырырский, Среднеколымский, Тимптонский, Токкинский, Томмотский, Томпонский, Усть-Майский, Усть-Янский, Учурский – всего 20 районов. В этих районах имелось 7 539 хозяйств, занимавшихся сельским хозяйством (оленеводство, отчасти разведение крупного рогатого скота и лошадей, охотничий промысел, рыболовство). Основной состав населения: эвенки и эвены. Из этих районов, за исключением Томмотского, Тимптонского районов, призыва в армию не было ввиду малочисленности населения. Эвенки, эвены, якуты и другие народы Крайнего Севера были прекрасными охотниками, а в стране в годы войны часть лендлиза возмещалась пушниной. Поэтому их не брали на войну.

Население трех промышленных городов – Якутска, Алдана, Томмота и 26 рабочих поселков обеспечивалось постоянной нормой по продовольственным карточкам. Поэтому в этих северных районах и городах массовой гибели людей от голода не было.

Второе обстоятельство. К числу южных районов относились: Верхневилюйский, Вилюйский, Нюрбинский, Сунтарский, Ленский, Олекминский, Орджоникидзевский, Горный, Якутский, Намский, Мегино-Кангаласский, Усть-Алданский, Чурапчинский, Таттинский, Амгинский, Кобяйский – всего 16 районов, в которых имелось 54 182 хозяйства, где было почти в семь раз больше населения, чем в 20 северных районах.

Основное сельское население – якуты, традиционно занимавшиеся разведением крупного рогатого скота, лошадей, занимавшиеся также земледелием, отчасти и охотой на пушного зверя и рыболовством. Олекминский, Ленский, Орджоникидзевский, Намский районы, расположенные в пойме р. Лены, менее других подверглись засухе, но, как показывает статистика, в Намском районе смертность людей была высокая, а в Орджоникидзевском – умеренная.

Во всех сельских районах, по законам военного времени, труженики сельского хозяйства не обеспечивались продовольственной карточкой. Заветную продовольственную карточку получали в селе государственные служащие, медицинские работники, работники культуры и народного образования. При школах были интернаты двух типов: государственные и колхозные. Колхозные ввиду недостаточного обеспечения закрывались, работники народного образования стремились открывать государственные интернаты.

Третье обстоятельство. Постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 27 мая 1939 г. «О мерах охраны общественных земель от разбазаривания» и реализация этого постановления обкомом партии и правительством республики заложили основу развала личного хозяйства колхозников. К январю 1940 г. у колхозников и единоличников отобрали 12 334 гектара земли, насильно передали в колхозы 38 666 лошадей, 10 295 голов крупного рогатого скота. В условиях засушливого 1940 г., когда колхозники не получали от общественного хозяйства дохода, семья бесскотного якута обречена на голод. В 1940 г. из учтенных 793 колхозов зерно по трудодням не получили 284 колхоза, в 1941 г. из 865 колхозов не распределяли зерно по трудодням в 419 колхозах, а в 1942 г. – в подавляющем большинстве колхозов.

Более стойкие и крепкие члены семьи в некоторых колхозах прорубали метровый лед и пытались ловить гольяна или карася при помощи куйуур (сачка) или в надежде поймать зайца или на какую-либо живность ставили в тайге ловушки и петли. Многие семьи голод утоляли пролежавшими несколько лет шкурами животных и кипяченой водой. Люди начали умирать целыми семьями. Такое положение существовало в некоторых колхозах еще в довоенные годы.

Четвертое обстоятельство. Именно в 1938—1940 гг. произошла полная смена старого руководящего состава, который сформировался к концу 1929 – в первой половине 1930 гг. после изгнания аммосовско-бараховского руководства. Репрессии почти подчистую уничтожили опытные кадры, некоторые были расстреляны, часть отбывала сроки в лагерях ГУЛАГа, немало сидело в якутской тюрьме, ожидая суда. Этими расстрелянными и замученными были Х.П. Шараборин, С.М. Аржаков, Н.Н. Окоемов, А.Г. Габышев, П.А. Габышев, К.К. Байкалов, Н.С. Варфоломеев, П.И. Михалев, Д.М. Дяхсиляхов, А.Е. Кралин, П.П. Кочнев, А.А. Семенов, Ю.М. Лисс, В.С. Халмакшеев, В.Н. Суханов, Г.И. Иванов, С.И. Иванов, И.Д. Емельянов, А.К. Андреев, А.Ф. Бояров, Н.Г. Рысаков, И.П. Лебедкин, И.А. Эстеркесс, С.Я. Эртюков, Н.Д. Субурусский, П.А. Ойунский, И.Ю. Егоров, Т.П. Местников, Н.М. Заболоцкий, Т.И. Поскачин, И.М. Романов и многие другие общественно-политические деятели и руководители республиканского масштаба, писатели, артисты, общественные деятели. Якуты репрессировались как националисты, евреи – как троцкисты, русские – как оппортунисты; все – как шпионы одной из иностранных держав. На воле, за исключением единиц, не оставалось людей, которые подняли бы свой смелый голос в защиту погибающего от голода народа.

Первый секретарь обкома партии Павел Матвеевич Певзняк, еврей по национальности, был исключен из партии как главный враг народа и троцкист, шпион нескольких иностранных государств. К моменту приезда в Якутск нового руководства из Москвы в начале 1939 г. он ждал ареста со дня на день. Посланцы из Москвы Степаненко Ион Лукич и другие пять человек, которые должны были стать членами бюро и секретариата обкома, прибыли 21 февраля, а через два дня 23-го состоялась XIII партийная конференция, которая «избрала» новый состав секретариата, бюро и пленума обкома партии. В первый же день дали слово бывшему первому секретарю, и после выступления по приказу нового секретаря Певзняк был арестован.

Новый состав Якутского обкома партии сформирован 26 февраля 1939 г. Пленум обкома состоял из 38 членов, его бюро из 11, а секретариат из 5. Все политические вопросы решались приезжими, членами бюро и приближенными к первому секретарю Степаненко. Ими были Чернышев Федор Иванович, Некрасов Михаил Петрович, Смольянинов Виктор Николаевич – секретариат, В.А. Муратов, В.Г. Имуллин, Г.С. Морозов – члены бюро обкома ВКП(б).

По рекомендации теоретика и практика национальной политики Сталина с начала великой репрессии в кадровой политике в национальных республиках проводилась антинациональная политика, так как старый курс национальной политики в республиках полностью не устраивал вождя. Все национальные руководители республик, включая первых организаторов советской власти 20-х гг., оказались «буржуазными националистами», «врагами народа», «шпионами», поэтому с 1937 г. никакие «национальные моменты» в национальной политике не учитывались. Теперь от кадров требовалось только одно: «претворить в жизнь правильную политическую линию, нужны кадры, нужны люди, понимающие политическую линию партии, воспринимающие ее как свою собственную линию, готовые провести ее в жизнь, умеющие осуществить ее на практике и способные отвечать за нее, защищать ее на практике и способные бороться за нее. Без этого правильного понимания политическая линия рискует остаться на бумаге». Еще раз остановимся на одной установке вождя: «После того как выработана политическая линия, проверенная на практике, кадры партии становятся решающей силой партийного и государственного руководства». Сталин и его окружение действительно «на практике проверили» национальные кадры, выдвинутые в 20-х гг., и пришли к выводу, что они все «враги народа». Среди «проверенных» оказался Степаненко, которого Сталин направил в Якутию первым секретарем в начале 1939 г. Он проводил сталинскую новую кадровую политику: не выдвигать на решающие участки национальные кадры, если доверять кому-либо, то только тем, кто настроен против своего народа. Такими могли быть только карьеристы, подхалимы, готовые предать за теплое место и сытную еду родную мать. Поэтому не следует удивляться кадровой политике Степаненко. Он лишь последовательно выполнял указания вождя. Командированный в 1943 г. В Якутск ответственный инструктор управления кадров ЦК ВКП(б) Репин в справке об итогах командировки информировал о серьезных ошибках обкома в национальной кадровой политике. В ней он отразил следующее. Пленум якутского обкома партии состоял из 45 человек, из них якутов было всего 11 человек, в Якутском горкоме – один якут и то числился инструктором отдела кадров, среди депутатов Якутского городского совета – только 3 якута, из 17 зам. наркомов – только 3 якута. Среди 655 ответственных работников республики было 125 якутов. Членами наркомторга – 4 русских и 3 еврея. В Госплане среди 21 ответственного работника нет ни одного якута (этот документ – справка Репина был сугубо секретным; в 1998 г. он оказался в руках журналиста В. Алексеева, который опубликовал его в том же году в газете «Кыым», затем в 2001 г. – в сборнике «Никто не забыт, ничто не забыто»).

В докладной записке Репина далее читаем: общее поголовье скота с 1 января 1940 г. сократилось на 226044 головы. Скота у колхозников в личном пользовании в 1940 г. было 172 616 голов, в 1942 г. стало всего 48 971. На 1 января 1943 г. 51% хозяйств колхозников не имел коров. В Вилюйском районе таких хозяйств – 67%, в Кобяйском – 57,4, в Таттинском – 54, в Усть-Алданском – 57,6, в Чурапчинском – 66, в Алданском округе – 91%. Лошади и свиньи, находящиеся в личном пользовании в течение последних двух лет, уничтожены почти полностью. Что означало для якутской семьи бесскотное хозяйство? Один ответ – голодную смерть. Среди них Алданский округ был исключением. Сельское население Алданского района имело, хотя и скудную, но ежемесячную норму хлеба.

В 2000 г. издан роскошный юбилейный фотоальбом, посвященный 55-летию победы в Великой Отечественной войне. На самом видном месте (титульном листе) опубликованы очень важные данные о вкладе нашей республики в дело победы над немецкими захватчиками. Из нашей республики мобилизовано в Красную Армию за все годы войны более 62 тыс. чел. Вернулись с фронта около 24 тыс. чел., погибли 37 965 чел. В годы войны сбор денег, облигаций, подписка на заем составили 980 660 000 руб., в том числе на строительство боевой техники, танковых колонн, истребителей санитарной авиации. Население внесло в фонд обороны 553 кг золота и серебра, направило в действующую армию 367 тыс. комплектов теплых вещей, на 90 млн руб. пушнины, свыше 40 тыс. т рыбы и множество другой продукции.

Несмотря на нищенское материальное положение основной массы населения: рабочих, колхозников, учителей, культработников, почтовиков и т.п. – патриотический подъем, желание победить врага, отдать все, что есть, были очень высоки. Фронт и тыл в этом смысле были едины. Призванные из Якутии русские и якуты героически сражались на всех фронтах Великой Отечественной войны. Первые призывы в Красную Армию были в июне – июле 1941 г. Добираться до фронта призывникам из Якутии надо было на пароходе до верховьев Лены, затем на машине до Иркутска, оттуда по железной дороге до действующей армии.

Массовое боевое крещение якутяне приняли под Москвой. Они сражались во втором составе кавалерийского корпуса генерала Белова против танковой армии Гудериана. Корпус защищал город Серпухов, затем Каширу. В маршевом эскадроне было 542 солдата-якута. В честь их на кладбище города поставлена памятная стела с надписью «Воинам-якутянам, павшим в боях за оборону Москвы в 1941 году. От трудящихся Каширы». Во всех крупных сражениях великой войны героически сражались солдаты-якуты. Они защищали Ленинград, сражались в Сталинградской битве и на Курской дуге, на озере Ильмень Новгородской области, освобождали Украину, Белоруссию, Польшу, Румынию, Венгрию, Чехословакию, Австрию. Из более чем 62 тыс. призванных в армию якутян якутов было около 40 тыс., из них погибло на поле боя более 20 тыс., вернулось только 17,5. Такие большие потери обусловлены рядом причин. У якутского народа не было воинского опыта участия в грандиозных сражениях и битвах. Одна из главных причин крылась в отсутствии образования и незнании русского языка. Хотя в то время говорилось, что ликвидирована неграмотность, но грамотность ограничивалась умением читать и в лучшем случае писать на родном языке латинскими буквами. Сельские якуты, призванные из глухих наслегов, видели русских только в районных центрах, не знали ни одного слова по-русски. Они не могли ориентироваться в обстановке, тем более в военной. В то время якуты в военно-техническом отношении были совершенно неграмотными. Поэтому для большинства призванных в армию война – это трагедия. Тем не менее из призванных в армию воинов девять якутов стали Героями Советского Союза, один – кавалером ордена Славы трех степеней. Несколько тысяч солдат и офицеров вернулись с фронта награжденными боевыми орденами и медалями. Ордена и медали находят своих хозяев до сих пор. Якутяне были хорошими снайперами. Из девяти героев двое – снайперы. Для небольшого по численности народа количество героев достаточно ярко характеризует высокий патриотический дух якутского солдата.

Однако выдающиеся результаты, самоотверженный труд народа имели и оборотную сторону. Это не только трудности и лишения военного времени – народ их переносил стойко и с пониманием. Сельское население больше всего страдало от несправедливости и жестокости власти, отдельных ее ретивых представителей. Осенью 1941 г. была введена всеобщая трудовая повинность. За уклонение от трудовой повинности виновные привлекались к уголовной ответственности по статьям с тяжкими последствиями политических репрессий. Предусмотрены арест, суд и завершение дела в трехдневный срок. В годы войны заведено более 63 тыс. уголовных дел. Нельзя было опоздать на работу на пять минут, унести с производства килограмм картошки или литр молока, нельзя собирать колосья с уже убранных общественных полей, косить сено. За все это полагались строгие меры, вплоть до уголовного наказания. Из-за плохих материальных условий свирепствовали туберкулез и другие заразные болезни.

Жестокость по отношению к населению проявлялась во многих других фактах. Налоги, подписка на заем, сборы в различные фонды осуществлялись с применением самых крутых мер. У колхозников, даже не спрашивая, отбирали деньги из колхозной кассы, а у рабочих удерживали с зарплаты.

В годы войны от голода, болезней, включая умерших естественной смертью, погибло 60 тыс. человек. По подсчетам ученых, в годы войны родилось менее 23 тыс. детей. В городах, где преимущественно проживало русское население, рождаемость превышала смертность более чем в два раза, а в сельской местности, где проживало в основном якутское население, – наоборот, смертность превышала рождаемость более чем в 8 раз.

После изучения объективной обстановки накануне войны и объективных факторов, приведших к трагедии якутского народа в годы войны, хочу высказать свое мнение: не стоило малочисленный народ, каковым являются якуты, призывать в обязательном порядке в действующую армию, а использовать весь трудовой и патриотический потенциал народа для укрепления обороноспособности страны. В годы царизма якутов не призывали в армию, они не участвовали в первой мировой войне. Достаточно было направить на фронт добровольцев, которых и так насчитывалось бы несколько тысяч человек, а труд мирного населения лучше бы рационально использовать в пушном хозяйстве для преумножения валютного фонда страны. Тем более что республика до войны давала стране 20—30% добротной пушнины.

Отчеты обкома партии и правительства по сельскому хозяйству в 1939—1943 гг. выглядят как победный марш: выполнение и перевыполнение планов. Коммунисты умели создавать дымовую завесу. Пример подавал сам вождь народов.

Рост поголовья общественного скота, по итогам 1939 г., по 23 районам составили 36%. Количество общественного крупного рогатого скота выросло до 100 760 голов, из них в порядке исправления сельскохозяйственного устава из личных хозяйств обобществлено (попросту отнято) 10 267 голов скота, количество лошадей достигло 127 389, при этом изъятое у колхозников составило 40 425 лошадей. Для создания иллюзии о всевозрастающем развитии сельского хозяйства хорошо отчитывались. За достижение высоких урожаев и продуктивности по итогам того же 1939 г. участвовало на Всесоюзной выставке 155 передовиков. Большой золотой медалью выставки награждены Ефимова Анна Ивановна, Старостин Егор Иванович, Малой золотой – Дербушева Прасковья Андреевна, Еловский Илья Николаевич, Федоров Алексей Михайлович. Орденом «Знак Почета» Указом Верховного Совета СССР от 21 февраля 1939 г. награжден колхоз «Красный трактор» Харанского сельсовета Мегино- Кангаласского района.

Партийной пропагандой на основе «этих достижений» создавалось впечатление о богатой и счастливой жизни колхозного крестьянства. О недостатках говорить запрещено до тех пор, пока об этом не скажут сверху, тем более – о постигшем население голоде.

Всего число колхозов на январь 1941 г. составило 1 160, в них обобществлено 61513 хозяйств с охватом 96,6% сельского населения.

В основном, сельское население состояло из якутов. По данным Всесоюзной переписи населения 1939 г., якутов насчитывалось 233 273, из них 217786 проживало в сельской местности, русских – 146 741, из них в сельской местности проживало 62 093. Основной состав русского сельского населения жил в районных центрах, крестьяне занимали поймы рек Лены и Амги, меньше подверженные засухе. Так что положение этой части населения было более терпимо, чем якутского сельского населения, проживающего на аласах, речках, удаленных от бассейна больших рек.

Руководитель Орджоникидзевского района о тяжелейшей зимовке 1942—1943 гг. говорил: «В прошлом году Орджоникидзевский район заготовил достаточное количество кормов для общественного животноводства, а также для личного пользования». Секретарь райкома Ленского района на пленуме докладывал: «… За это время общее поголовье крупного рогатого скота в колхозах увеличилось на 1 035 голов, овец – на 342 головы, свиней – на 202 головы». Хлеб по этим районам всегда распределяли по трудодням. В якутских колхозах по трудодням зерно распределялось в очень малом количестве или вовсе не распределялось.

В архивах хранятся важнейшие документы, которые не разрешали использовать в советское время. Некоторые из них свидетельствуют: в 1940 г. из 793 учтенных колхозов не распределяли зерно в 284, в 392 колхозах распределяли зерно от 50 г до 1 кг на трудодень, в 1941 г. из 865 колхозов зерно не распределяли в 419. В 1942 г. не выдали зерно в подавляющем большинстве колхозов. В то время в рационе якутов хлеб был наиважнейшим из продуктов. Вторым важнейшим продуктом в рационе якутского населения было мясо. В 1941 г. правительство приняло постановление о запрещении распределять мясо на трудодни, «за убой собственного скота судили».

На 1 января 1940 г. крупного рогатого скота в личном хозяйстве насчитывалось 267 958 голов, лошадей – 47 492, оленей – 77 286, на 1 января 1941 г. – соответственно 172 616, 20304, 47 521, на 1 января 1942 г. – 89 950, 6472, 31368, на 1 января 1943 г. – 48 971, 1914, 15 805. На 1 июля 1940 г. число хозяйств, занимавшихся сельскохозяйственным трудом, составляло 61513 и было объединено в 1 160 колхозов, еще оставалось 3,4% единоличных хозяйств. В среднем одно хозяйство в 1943 г. владело 0,79 головы крупного рогатого скота, 0,03 лошади, 0,25 головы оленя. Якутия стала одной из самых бедных окраин, тогда как в 1929 г. по количеству скота на душу населения республика занимала в мире второе место после Аргентины. По сравнению с 1940 г. (после изъятия скота по Постановлению ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 27 мая 1939 г.), в 1943 г. количество рогатого скота в личном хозяйстве сократилось более чем в 5,47 раза, лошадей – в 24,8 раза, оленей – в 4,88 раза. Как известно, олени в основном сосредотачивались в руках колхозников 20 северных районов, имевших 10 944 хозяйства.