Читать книгу Нож - - Страница 8

На всю улицу раздался рев мощного двигателя машины, вид которой приходился обитателям трущоб в диковинку. Каждый видел в ней свою истину: маленькому ребенку казалось, что это железное существо создает такой звук, колебания которого отдают в уши дыханием монстра, облаченного в роскошный наряд из тяжелых металлических пластин; взрослый же считал, что перед ним – недалекое будущее, подступающее к порогу повседневной реальности. На самом же деле для людей современных, проживающих на другом конце уже другого города, загражденного баррикадами и парапетами от деревенского и наивного люда, такое «будущее» уже становилось прошлым и не могло ничем удивить.

Разделение этого города на две отличающиеся друг от друга составляющие стоило-бы рассмотреть по подробнее. Та местность, в которой обитал Джек, являлась обителью для тех скитальцев и отбросов общества, которых отделяли еще на ранних стадиях, словно унаследованную опухоль от рожденного целостной системой организма – государства. Можно разбросать конкретику на целое поле букв и ознакомиться с историей разделения общества на две касты: правящей элиты и подчиняющегося большинства, которое на подсознательном уровне до сих пор не осознает своего рабского поведения, разумеется, из-за неосведомленности и внушаемого представления о мире, бездумно поглощенного уже с молоком ни о чем не сведущих матерей, традиционно не мыслящих, отдающих почву для раздумий своим мужьям, на которых и останавливается развитие мысли в целом.

Несколькими десятилетиями ранее, еще до задержания Джека, ученым с довольно глубокими знаниями в области экономических и правовых общественных отношений и кучкой его приверженцев – крупных землевладельцев и чиновников, под предлогом перехода к новой ветви развития экономики государства, была введена «Программа Изолированного Потребителя (ПИП)», благодаря которой всем участникам РК (рабочего класса) предоставлялось жилье в определенном регионе (о котором мало упоминалось в основных документах), небольшой презент в виде оклада за три месяца работы гражданина в своей отрасли производства, льготы, увеличивающие заработную плату в несколько раз за каждый год трудового стажа, и минимизация налогообложения или вовсе исключение взимаемого с гражданина налога (предоставляемое гражданину за его заслуги в данной отрасли).

От такого подарка судьбы было просто невозможно отказаться. Когда первому подписавшему договор жителю, ставшему участником данной программы, предоставили всё то, что и было обещано на бумаге, то и все остальные, не раздумывая, потянулись следом, в результате чего практически каждый представитель рабочего класса был заселён на другой конец города, материально обеспечен на многие года вперёд и удовлетворён во всех своих потребностях.

Название программы, на удивление её создателей, не вызвало ни малейших вопросов у обыкновенного трудящегося гражданина. Гражданин душой стоит за великую историю, поднимающую этот его дух, и заселяющего в него мечту. Придёт озарение, неравнодушный поделится им, изложив в упрощенной форме, с какой-нибудь ржавой шуткой, теребя значок на воротнике вещи премиум класса. Куда мазутно-деготному люду до летящего вдохновения, выбор в наивности, куда ни глянь – плохо, а на смазливом лике чистое и обещанное счастье, что улыбается в ответ.

Рабочие выполняли свою трудовую повинность с неподдельным энтузиазмом, довольствуясь тем, что имели и зарабатывали своим честным трудом на протяжении многих лет.

А все те, кто остались в городе (преимущественно та элита общества, о которой упоминалось ранее), времени зря не теряли. Убедившись в незыблемости созданной их руками циклической системы, богатеи начали развитие отдельного кусочка земли, принадлежавшей исключительно им, а также ввели закон, запрещающий въезд на их территорию тем самым представителям рабочего класса, которые и не пытались туда возвращаться. По началу вносились изменения в существующую конституцию данного региона: многие законы начали трактоваться в совершенно ином виде, оставшиеся и вовсе заменены или попросту удалены. В конце концов правящая элита решила, что данный свод законов не может быть утвержден и закреплен в кругах данного общества, из-за своей несовершенности и примитивности. Указом ВСПЛ (Высший Совет Правящих Лиц), вместо отмершей конституции с её некомпетентными и устаревшими законами была введена Преинституция – высший догмат о власти и подчинении, превосходящий по своей значимости все законоположения, принципы и даже заповеди (большинство из которых уже не были в силе, ведь радикальным переломом, установленным Преинституцией, являлось полное искоренение религии и веры во что-то, кроме процветания пока еще узкого социума вечно правящей «династии», где всё бы передавалось из поколения в поколение, и преклонением перед «Создателем») остальных институтов общества.

Но, если вдуматься в суть описанного, то можно задать животрепещущий вопрос: «Неужели сами чиновники занимались такой трудоемкой работой?». Да, это было бы невозможно, таким малым составом, пускай и большими средствами, поднимать свою империю. Но на самом деле, весь труд возлагался не на их девичьи плечи, и даже не на горбы их самых близких слуг. Тогда на чьи же?

Джек конечно-же не был знаком с этой сложной и непонятной системой. Насколько он сам помнит своё затуманенное прошлое, произошел он от тех переселенцев, для которых вся информация, не касающаяся их дела, была лишней и не вызывала хоть какого-либо интереса. Но эту информацию он был вынужден получить не по своей воле, а по воле случая, обрекшего его на искупление не совершённого им греха и восстановление не совмещенной с реальным ходом вещей справедливости.

Впрочем, Джек мало помнил о своей прошлой жизни, вернее – не помнил ничего, будто её стерли из памяти.

Пассажир, что разложил свои останки на заднем сидении и был целиком проглочен мыслями об уходящих пейзажах его родины, отрывками вспоминал свою прошлую жизнь, её картины на залапанных немытыми руками стенах. В окне он видел не пустыри и нескончаемые поля мёртвой растительности – перед ним разрастались только его воспоминания: творческий уголок, заключенный в четырёх стенах, где в каждом из углов ждали верные приятели, которые всегда были рядом, доедая хлебные крошки и остатки мозга безымянного человека, что прячется от всех земных бед в своём уютном логове гигантских пауков – людоедов; забитые досками окна домов без стёкол, заросшая тропинка, ведущая от ветхого жилища до продуктового магазина, река с её причудливыми миражами и фантазиями, изошедшие несколькими слоями пота и копоти работяги, которые шли отдавать свои последние деньги на то, что их со временем убьёт, и наконец, лицо того самого мальчика. А когда заходит солнце – птицы щебечут о своём, о мальчике, помогая Джеку хранить информацию о нечистом деле, из уст в уста, из клюва в клюв.

Резко заскрипело радио, но вместо музыки радиоприёмник отобразил перед собой голограмму лица, которому, на самом деле, не хватало человеческих черт. Больше всего это походило на маску, не имеющую определенного природного состояния, края которой расплывались и испарялись в очищенном от токсинов воздухе (внутри машины имелось много полезных и интересных функций). Владелец необычного лица представиться не соизволил, и начинал разговор не с доброжелательного приветствия:

– «Добро пожаловать в CILOLI» – Начал свою речь искусственный интеллект, притягивая внимание приятным голосом, одурманивающим разум, – «Перед въездом на территорию города вам необходимо пройти ИВЛ (идентификация властвующей личности), либо предоставить документ, удостоверяющий вашу личность, дающий доступ на въезд в данный город, и выезд из него».

– «Принять ИВЛ» – ответил полицейский, слегка придерживая руль машины, которая и без его поддержки чувствовала себя прекрасно, и ехала по заранее указанному маршруту.

– «ИВЛ принято. Идентификация личности прошла успешно. Номеру 71911170 разрешен въезд в город».

На панели небольшого компьютера, встроенного в машину, с уже знакомым скрипом открылось небольшое круглое отверстие, поглотившее фантом проектируемого лица. Выглядело это так, будто крошечных размеров пылесос засасывал в себя оставшиеся после пролитого чая капельки на невидимом для человеческих глаз ковре.

Произошло это моментально, как и вылетело из головы Джека после того, как в панораму наблюдаемой им картины попалось необычайное фиолетово-зеленоватое свечение, устремившее свои лучи прямиком в небо, разрезая облака, чем-то отдалённо напоминая полярное сияние, растворяющее в себе все близлежащие объекты. Возможно, это неописуемое сочетание цветов, растягивающее наше эфемерное видение обыденных вещей, воспринимаемое человеческой особью на рефлекторном уровне, являлось необычной аурой, чья инаковость первоначальной концепции строения мира скрывала за собой такие пространственно-временные горизонты, о которых нормальный человек не мог бы и догадываться и вообще предпочел бы не углубляться в подобные тайны мироздания.

За всей этой фантасмагорией, возникшей посредством восприятия неистовой палитры насыщенных цветов, последовали шпили возвышенных зданий, и огромные картины названия города, витающие в воздухе, разделённые на три части и образующие цилиндрическую фигуру. Со временем синие буквы на красном фоне чудесным образом перевоплотились в стройные фигуры прекрасных на вид женщин, обтянувших себя необыкновенными нарядами, изобилующими яркими тонами, узорами и вырезками, обнажавшими некоторые части этих бледных тел.

На серединах зданий виднелись огромные экраны, по которым, как в аквариуме, проплывали разноперые рыбы неизвестного происхождения (морскими обитателями они казались только на вид, на самом же деле их природа была настолько удивительна, насколько и чудовищна своей необъяснимостью). Через считанные секунды они угасали, и из всех уголков широких панелей возникали буквы, соединяясь и образуя слова, растекающиеся по всей поверхности экрана, а после – растворяющиеся в его устрашающей пустоте.

На подъезде к городу во всей своей красоте расстилались гигантские прозрачные стены, похожие на стекла невиданных размеров, на создание которых у простых рабочих ушли бы долгие годы их отчужденной жизни. Входа или даже небольшого проёма в стенах не имелось, и было непонятно, как преодолеть это массивное препятствие. Но по хрустальной поверхности с разных сторон постепенно возникали полосы, напоминающие неоднородную жидкость, растекающуюся по стенкам при переливе из одного стеклянного сосуда в другой. Двигаясь с одинаковой скоростью, они мчались друг на друга, как прилив и его зеркальная копия. Джек был настолько увлечён это картиной, что казалось его глаза вот-вот вылетят из орбит и понесутся в эпицентр происходящего. Тем временем расстояние между маслянистыми полосами стремительно уменьшалось и наступал момент истины, момент столкновения разноименных полюсов загадочного вещества, момент их слияния или, напротив, разъединения, сопровождаемого взрывной волной или чем-то более ужасным и масштабным во всём своём проявлении. Итак, два этих материка, максимально приблизившись, начали смешиваться, поглощая друг друга, образуя круговой вихрь эмульсионных красок и всё новые сочетания цветов, утопающих в общей массе вязкого и густого вещества, отталкивающего своей чужеродностью и явно космическим происхождением. Машина не сбавляла своей скорости и неслась прямиком в всепоглощающую бездну этого портала, будто не замечая, что впереди творится полнейший хаос, сулящий всем пассажирам верную гибель. По крупицам собирался несуществующий в природе свет, от которого занемело тело.

На лице Джека выступили капельки пота, содержащие в себе тот ужас и страх, которым был переполнен его организм, пытающийся хоть как-то избавиться от смолянистых сгустков кошмарной безысходности и растерянности, тромбов отчаяния и катастрофичности, закупоривающих кровеносные сосуды.

Всё произошло мгновенно. Машина, погружаясь в мистическое кольцо постоянно движущейся жидкости, не встретила никакого сопротивления и проскочила сквозь этот зловещий барьер. «CILOLI» заключил Джека в радушные объятья и пресытил своей информацией настолько, что у того разболелась голова от всего увиденного им в течение нескольких минут перевернутой с ног на голову жизни.