Читать книгу В пульсации мифа - - Страница 14

Марьины, соседи, были богатыми людьми, но богатство было в их глазах особым достоинством, таким, которое даёт право презирать окружение. И не дай Бог их чем-то, в виде чужой нищеты, нужды крайней, раздражать! Им не повезло: они оказались соседями с бабушкиной семьёй, чья бедность после войны оказалась просто кричащей. Или повезло – как тут понять? Они ещё и презирать, и раздражаться умели, даже когда их вообще откровенно избегали: сытый голодного не разумеет.

А расклад был классическим. У Марьиных тоже было три дочери, и все – с крутым нравом и внушённым с младенческой поры чувством превосходства, которое за версту было всем заметно. «Мы богаты», – так заявляло в них естество о важнейшем своём достоинстве.

Только в случае с бабушкиной семьёй он приобрёл характер весёлой притчи.

Дело в том, что девочки в этой семье были двоечницами и ни красотой, ни талантом не отличались. Однако богатство внушало им чувство исключительности, и они как-то сразу в школе настроились воинственно против всех ярких проявлений в других. А поскольку богатство, действительно, было редкостью в ту пору, после войны, то оно во всех планах Марьиным послужило неоспоримой опорой для самоутверждения.

Валя и Лида любили петь и получали за своё пение искренние аплодисменты в клубе и в школе, даже призы и признание таланта – на конкурсах, вплоть до приглашения учиться в консерваторию, когда в составе жюри оказалась комиссия, набиравшая победителей в студенты. Дочери Марьиных могли продемонстрировать лишь достаток семьи да непомерное зазнайство. И когда во дворе состоялся первый праздник станции в построенном во дворе под открытым небом зале, из длинных скамеек и сцены, произошла комическая заминка. Валя, студентка пединститута, вышла перед всеми петь, как было организаторами запланировано, а Марьина встала и громко заявила, что она не собирается слушать эту дуру дурацкую. Однако выпад, несмотря на ораторскую громкость сильного голоса, закалённого «во всяких заварухах», не набрал сторонников. Никто не поддержал это более чем странное заявление важной персоны, и ей ничего не оставалось, как убраться восвояси в самом начале праздника и увести за собой своих дочек. Дочкам пришлось подчиниться при всём желании остаться на празднике: у их мамаши был крутой нрав, и она распоряжалась ими, как хотела. Валя же, весело отреагировав на этот протест, исполнила свою песню под дружные аплодисменты. А потом ещё пела «на бис» – всем было ясно, что у неё, студентки института, был и ум, и голос.

– И она на самом деле нисколько не огорчилась, что её в родном дворе оскорбили Марьины?

– Да ты что?! Валя как ни в чём не бывало спела все свои песенки. Что ты думаешь, она «комплиментов» Марьиных не слышала до этого? Она вообще на них не обращала внимания никогда. Знала себе цену, слава Богу.

Но наша бабушка не оставалась в долгу. Тихоней её, конечно, не назовёшь. Да она бы и не выжила со своей большой семьёй, если бы не научилась жить по закону отражения атаки. Алла с младшей дочерью Марьиных училась в одном классе, и возвращались они из школы всей ватагой. А двор к этому времени наполнялся людьми, после работы отдыхали обычно на скамейках у подъездов. И вот, завидев дочку издалека, бабушка громко со скамейки спрашивала:

– Алла, что получила сегодня?

Ответ, естественно, неизменно радовал успехами дочери: училась наша Аллочка «на хорошо и отлично» и ни разу не подвела. Марьина на скамейке вынужденно молчала: её дочь приносила в основном «тройки да двойки». Спрашивать вслух поэтому было не принято у той матери, а успехи этих девочек её выводили из себя, что забавляло бабушку и её дочерей. Вот так она развлекалась! Могла напрямую и оскорбить, и матом послать: ведь этот язык был единственно действенным – принятым в отношениях прямой вражды, но и другой тактики выживания тоже не избегала, чтобы поставить на место интриганку, злопыхательницу.

И всё же горькая правда состояла не в том, что были Марьины, презиравшие за нищету, или другие, предпочитавшие склоку, а в том, что приходилось непрерывно выживать. Зарплаты отца-начальника не хватало на большую семью. Существенно спасал мамин вклад, несколько поправляя бедственное положение. Но её-то проблемы нисколько от этого не решались – вот что угнетало её сознание в молодые годы.

Родители упорно видели в ней естественный канал помощи и хотели, чтобы так было всегда.