Читать книгу Дорогой читатель. Заметки на полях - - Страница 29

Однажды Маша дает невольную, но точную характеристику творчеству Треплева.

«Когда он сам читает что-нибудь, то глаза у него горят и лицо становится бледным. У него прекрасный, печальный голос; а манеры, как у поэта».

Вот это – «манеры, как у поэта» и есть суть Треплева, которую верно прочувствовала проницательная Маша.

Он копирует оболочку, форму, жест. Вживается в роль. Он почти поэт. Без пяти минут гений. Не хватает (как ему кажется) лишь детали, штриха, чернеющей тени от мельничного колеса и блеска горлышка разбитой бутылки. Мелочь, которую так легко разменять.

Но, как и всякий, даже самый гениальный актер, Треплев в конечном счете остается лишь актером.

За маской манер – пустота гримерной.

Что его пьеса? Масонская чушь, поданная как откровение новомодного символизма в нечеткой оправе антитеатра – еще одной идеи, подсмотренной во французской книжке.

Убойный коктейль из Фламмариона, Верлена и Мопассана. Взболтать, но не смешивать.

Готово. Можно подавать.

Но в последний момент некстати забилось сердце, дрогнули руки, поднос выскользнул, и содержимое бокалов вылилось на землю.

Человек не выдержал момента.

Так что и актер из Треплева тоже никакой, для деревенских постановок.