Читать книгу Дорогой читатель. Заметки на полях - - Страница 33

«Мертвый» Чехов, которого мы сегодня смотрим и читаем – это ведь Чехов Станиславского, да, безусловно гениального режиссера, который мог продавить в нужном себе направлении любую литературную вещь, но в Чехове не понимал совершенно.

Нельзя без внутреннего хохота читать их диалоги по поводу постановки пьес. Это что-то потрясающее.

Станиславский не понял, что Чехов это идеальный конструктор, идеальный театральный пластилин, из которого можно вылепить не только то, что прямо сейчас нужно зрителю, а вообще все что угодно. И, что играть нужно не со средой, в которой ставиться спектакль, а с Чеховым.

Можно поставить не одну, а сто гениальных «Чаек», которые будут идти через день, и каждая будет разительно отличаться от предыдущей, оставаясь при этом цельным связным высказыванием.

Но в этом контексте метаигры любая единичная «Чайка» или «Вишневый сад» теряют смысл, как теряет смысл сам Станиславский. Потому что на любой его заход, хоть с рваными башмаками и клетчатыми брюками, хоть без них, но из зрительного зала раздастся сакраментальное – «не верю», на которое зрителю дал право сам хохочущий Чехов.

И с этим ничего нельзя поделать.