Читать книгу Герои категории Б - - Страница 3

Три года в одних и тех же стенах. Высоких, укрепленных, без окон и решеток. Три. Года. Резни.

За три года Джерси Джо Аркин узнал больше, чем за все годы в школе, с родителями и в чертовой психушке. Если до этого он был зверем, выпущенным в нормальное общество и затравленное этим же обществом за дикий нрав, то теперь он оказался зверем, запертым в клетке с такими же как он.

Он быстро заставил себя уважать, будь то уважение после хорошей сделки или грамотно повешенного на простыни сокамерника. За рыжим череда убийств, освобождений до срока по условиям Funhouse, но ничто не мешало отлавливать его вновь за те же дела, что семья Аркиных творит на свободе.

Бывший пациент психушки, он лечился от острых приступов неконтролируемой агрессии, но на ладан дышащая больничка в Корке закрылась еще в начале двухтысячных, выпнув своего совсем юного подопечного на улицу. С… еще большим количеством отклонений, чем были при поступлении.

С годами динамит Аркин креп, обрастал связями своего отца, выслужившегося в ирландской республиканской армии, помог поднять бизнес на войне и продолжить его уже в качестве мафиозной деятельности, вскоре протянувшей щупальца в Англию и в Соединенные Штаты. Здесь они одними из первых вступили на рынок торговли скинами, а Джерси – стал одним из первых "неучтенных" носителей, гуляющих по улицам Манхеттена. Одним из первых, кто попал в Funhouse; одним из первых, кто отбыл там несколько сроков и освобождений суммарно на три года.

… И он не получал ни одного гребаного письма от своего брата за все три года этого ада.

Джерси вернулся сначала к родителям. Ох, нет-нет, погодите. Сначала он пришил свой дубликат, а уже _потом_ вернулся к родителям. Не понимаете? Скоро поймете.

Узнал, как дела у брата, где он сейчас, чем занимается. Посмотрел обратный адрес на конвертах последних писем от Финикса старикам – этот говнарь даже с отцом поддерживал связь весьма неохотно, а ведь он по уши в делах ирландской мафии.

Под ответственностью Финикса их филиал начал тонуть, еле-еле держался на последнем говне, и им теперь было необходимо выгодное слияние хоть с кем-нибудь, чтобы подняться с колен. Аркин уже знал, с кем, но для начала…

Для начала он навестит "Джерси", припеваючи живущего на свободе последние пять лет. Его, сука, жизнью.

И тут не понимаете? А, все элементарно. Последний срок получил даже не Джерси, а его брат-близнец Финикс, но коль скоро тот просто не выжил бы в застенках Funhouse, за него под суд отправилась его агрессивная копия. Настоящий Джерси.

Он даже не стучится. Не залезает в окно. Не звонит предварительно. Он идет по коридорам постаревшего здания наверх, под самую крышу, и тащит за собой катушку кабеля и небольшой чемоданчик. Кабель тянется змеей от разметки по всем этажам, и к нему уже, сука, подключают болгарку.

… "Надо будет прикупить себе беспроводную циркулярку или типа того."

Пронзительный рев вращающегося диска, искры летят прямо из мелкой щели входной двери. Намертво срезается внутренний замок и "язычок" проворачивающейся ручки, всевозможные цепочки – любая, мать ее, линия защиты превращается просто в ничто, – и когда звук, вместе с искрами, заканчиваются… Крепкий удар ногой распахивает дверь.

– Сюрприз, сука! – Рокочущий и неровный голос Джерси заполняет помещение. Он проходит и осматривается, выискивая взглядом в этом хламовнике свою точную, нахрен, копию.

– Да пошел ты нахуй, малолетка сопливая!

Скрутив фак в экран широченной плазмы, младший Аркин продолжал делать то, что он делал лучше всего на свете: сливал свой рейтинг, причем определение это подходило что кооперативным играм, что его собственной жизни. Можно было миллион тысяч раз рассказать о том, где и в каких местах было упущено его воспитание, но лучше сейчас поговорить о ситуации, в которую он попал.

Конечно, ссылаться на собственный возраст и считать это причиной для того, что младшие должны относиться к тебе поуважительней – это ебанный зашквар, но по другому наехать в голосовой чат на обставивших его д е т е й Финикс не мог.

Веселье малолетних соперников закончилось, когда взрослый мужик на той стороне сети заорал как резанный от звука пилящей дверь болгарки.

– Блять-блять-блять какого хрена?!

Игровой сеанс закончился; с перепугу от него отключились все, кто в нем находился, и если тем сукиным сынам повезло, что, возможно, про этот случай они забудут через сутки-двое, то Финикс сейчас судорожно пытался дозвониться до брата, который, м а т ь е г о, не брал г р е б а н н у ю трубку! Будучи сыном криминального авторитета, да еще и при всем при этом НУ ОЧЕНЬ впечатлительным человеком, сразу думаешь о том, что вот свяжут тебя по ножкам и ручкам, да той самой болгарочкой на живую попилят и в канализацию выкинут, а Финикс ну очень этого не хотел: прожигать жизнь ему нравилось больше, чем мысль ее сразу оборвать.

– Да где же ты ебанный твой рот Джерси меня тут УБИВАЮТ!

Два три голосовых сообщения на телефоне погоды не сделают, а Финикс едва ли имел представление, что делать, когда единственный выход из собственного жилища совсем не безопасен. И он не придумал ничего умнее, как вылезти из окна на тонюсенький карниз. Правда, вылезти-то он вылез, а увидев высоту, на которой оказался, Аркин замер на месте, на два-три тона кожи становясь бледнее от осознания, что, в случае чего, лететь ему как-то высоковато. Продолжая вжиматься в стену за спиной всем своим естеством в надежде, что этого достаточно, чтобы удержаться, Финикс смотрел вниз и предпринимал попытки сдвинуться с места, уговаривая себя всеми правдами и неправдами чууууть-чуть подвинуть пяточку с места. Но все старания как рукой сняло, когда парень услышал узнаваемый голос в комнате, из которой он целенаправленно свалил.

Пустая комната, а ведь должен быть дома. Только кусок халата кокетливо выглядывает в оконный проем, заставляя заглушить болгарку и прислушаться к завываниям отнюдь не ветра за шторой.

Джерси отложил инструмент и прошел до подоконника, высовывая голову наружу.

– Ебанный ты в рот КАКОГО ХРЕНА ТЫ ДЕЛАЕШЬ?! – начал было орать с улицы младший Аркин, но стоило подуть легкому ветерку, подхватившему края потрепанного халата, Финикс сразу же сбавил обороты раздражения и заскулил уже голосом почти благодарным за то, что это оказался Джерси, а не кто-либо другой:

– Блять вытащи меня отсюда пожалуйстапожалуйстапожалуйста…

Пока в башке мотались лишь бесконечные мысли о том КАК ЖЕ все-таки хочется жить и как отвратительно он будет смотреться размазанной кучей из кишок и дерьма на асфальте перед домом, Финикс едва ли задумывался о том, что сейчас происходит. Ведь для него брат и не девался никуда, и всегда был рядом, а тот, что в тюрьме, ну, это какой-то другой чувак, правильно, нет? Когда вообще его выпустить должны были? Папа говорил, да, точно говорил что-то по этому поводу. Только вот Финикс не запомнил. Вероятно, чертовски был занят чем-то просто охуительно важным.

Все еще не понимаете? Ща-ща, объяснение уже близко.

Брата бы втащить, он же щас обоссытся. Но, по-хорошему, надо отдать младшему должное: хотя бы съебываться со стратегически опасных точек он, вроде как, научился.

Джерси не глядя подает руку, как девице на балу, крепко держит и помогает сойти обратно в квартиру, беря на себя больший опор чужого тела.

Поставил на ноги, вырвал из лап возможной смерти, как и подобает старшему брату, а затем, как молния посреди ясного неба, как врезал по ебалу с кулака.

Какая-то неконтролируемая вспышка гнева красным застлала глаза, и весь мир канул в один непрослеживаемый импульс, а потом обернулся стуком пульса в висках.

Джерси хватает брата за ткань халата на груди, встряхивает, как тряпичную куклу, и наклоняется так близко к лицу, что брызжущей слюной изо рта старшего Финикс мог бы умыться.

– ТРИ. ГОДА.

Как раскат перед извержением вулкана, рокочущий голос Джерси становился только громче и свирепее, сейчас и с каждым последующим словом.

– ЗА ТРИ ГОДА – НИ ПИСЬМА, НИ ВСТРЕЧИ, НИХУЯ!

Его всего трясет от злобы, она копилась в нем все эти годы. Нет, гораздо больше. Джерси остался без брата еще в стенах той психушки, будучи меньше чем подростком, и сходил с ума от одиночества больше, чем в последнее время от паразита под кожей.

И даже когда он научился клонировать себя – он видел свою точную копию, но искал в любом из них Финикса.

Поняли? Таков его скин. Клонирование, но с кучей нюансов и поверьте, еще с тем дерьмом для пользователя. Мы к этому вернемся, я вам все расскажу.

Сейчас, когда Джо Аркин отмотал срок за брата, тот, блять, даже не изволил явиться на телефонный разговор через толстое стекло.

Джерси выглядел сейчас как человек, способный на убийство: челюсть поджата так, что чуть ли не до скрежета зубов; взгляд настолько дикий, будто он только что обдолбался охуенно жирной дорожкой.

В таком состоянии он лица в кашу раздрабливал, но Финикс отделался синяком и рассеченной скулой. Старший мог бы сильнее, но как бы сильно он ни был зол…

– Сукин ты сын. – Рыжий сгребает брата к себе, крепко обхватив руками. Это все-таки его брат, и он, блять, любит его, каким бы разочарованием тот ни был.

Итак, вернемся к семье Аркиных! Плодовитые, многодетные сукины дети, у них блять близнецы, тройняшки, и только девчонки рождались поштучно – старшая и младшая дочери.

Отец Джилрой, надо сказать, полон приколов: своих детей он называл по названиям городов: Джерси и Финикс – первенцы, самые старшие близнецы. У них всего пять лет зазора до следующих по старшинству – Остин, Диего и Джексон. Через пару лет родилась Дакота, и уже с огромным отрывом – самая младшая, Литтл-Рок.

Надо ли говорить, что первые дети быстро остались без должного количества родительского внимания? Да-да, все идет из детства, вот это вот все.

Но только зацените прикол! Сука, надо ж было в такой семье со скином обрести силу к самоклонированию!

Не спешите с "имбой", у Джерси возможно существование только двух клонов одновременно с оригиналом: то есть, всего их трое. Когда умирает один из них – можно создать еще одного, всегда в количестве до трех. А вот вам и блядский нюанс: главного нет. Все клоны – это оригинал, они все сука живые, полностью повторяют свой первоисточник, и все, блять, хотят жить. Настоящий, перворожденный Джерси, быть может вообще давно сдох, и ему пришлось самому договариваться со своей силой о том, что в конце каждого пиздеца выжившие будут играть в "русскую рулетку".

Потому что если все три копии выживут – в критический момент никто из них размножиться не сможет.

Возвращаемся в наши славные дни!

Каждая собака знает, где искать Джерси Аркина!

Паб "Уиллс" – охуенное местечко в самом сердце Адской Кухни, Манхэттен. Это ирландский район, самый громкий, рыжий и агрессивный район чертового Нью-Йорка, ровно как и Бей-Ридж, Вудлон, Белл-Харбор и Бризи-Пойнт. Все эти анклавы пасет и крышует одна и та же фракция, семья Аркиных, и отсюда же разворачивают свою деятельность. Это владения Джерси. Условно, конечно, всех пяти процентов ирландского населения в Нью-Йорке, но на самом деле нет. Здесь нет заведения, которое бы не платило процент за защиту от тех же русских, легавых или ушлепков из местных своей мафии вместо налогов. Здесь нет проблемы, которую бы не решили Джилрой Аркин или его сынок Джерси.

И пара крепких костоломов.

Так вот! Паб "Уиллс" – чуть ли не второй дом. Место, собравшее в своих стенах немало рассказов о торговле оружием, о сорванных поставках наркоты, об убитых шлюхах и уебках, с которыми потом случились самые ужасные вещи за поднятую на бесценную ирландскую шлюху руку. Джерси знал здесь всех и каждого от имени до второго ребенка, и все здесь знали Джерси.

Разумеется, не только здесь. Пятнадцать процентов от общего рынка: если ты покупал пушки – ты знаешь Аркиных. Если ты ширяешься в ноздрю, в вену, на язык – ты знаешь Аркиных. Если хоть раз ты снимал бабу или пацана за деньги – ты по-любому знаешь Аркиных. И если ты хоть раз облажался… Ты понимаешь, что лучше бы тебе в этот момент не знать Аркиных.

Так вот. Громкий вечер, выпивка, виски. Джерси здесь почти каждый вечер, ведь ему, блять, есть, что отмечать! Он свободен; бизнес не стоит на месте, – цветет, как чертова кокаиновая роза на кустарнике этого засранного города. Еще немного, и случится прорыв, ему осталось только придавить конкуренцию и устаканить вопрос с оборотом скинов.

Сейчас Аркин здесь, в шумной компании своих ближайших подчиненных, горланят черти что и весь паб стоит на ушах.