Читать книгу Забытый Горизонт. Основы духовной практики в традициях Тхеравада Буддизма и Цюаньчжэнь Даоизма с учетом Лакановой психодиагностики - - Страница 15

Главной характеристикой невроза является расщепление: субъект отрезан от плотских корней драйва и пребывает в желании или мысли. Доступ к интенсивности jouissance осуществляется только через симптом или… диссоциацию, опьянение, эйфорическое безумие, вакханалию, танец или театр. Другие пути – экстремальные виды спорта, пики физических нагрузок, музыка, искусство и секс (при условии, что последний происходит между любящими партнерами, достигшими той степени близости, которая позволяет им отказаться от невротического «быть в другом месте» и полностью отдаться акту любви, потеряв при этом свое «я»). Все эти действия имеют одну общую черту: они вводят субъекта в состояние транса. Независимо от того, вызывается ли он с помощью веществ, повторяющихся ритуалов, воздействия опасности, перформативного события, вхождения в «состояние потока» или иным способом, транс позволяет человеку временно отказаться от агентства эго и преодолеть расщепление. Таким образом, человек может приобщиться к необузданному. Здесь возникают бодрость, креативность, освобождение, живость и благоприятный доступ к Реальному.

Практики транса существовали на заре времен практически в каждой культуре на нашей планете. Шаманизм уходит корнями в глубь веков. Здесь зародился театр. Вводя зрителей и участников в отрешенное состояние катарсиса, медиумы и исполнители способствовали освобождению от тисков языка и его предписаний, что позволяло интуитивному, подсознательному, Реальному существу выйти на первый план. В современной культуре мы сохранили все эти ритуалы. У нас есть массовые фестивали электронной музыки, где тысячи людей впадают в транс, отказываясь от контролирующих способностей своего разума и отправляясь в путешествие по неизвестному. Растущий интерес к культурам коренных народов, шаманизму и лекарственным растениям указывает на все те же невротические потребности: прикоснуться к jouissance, относящемуся к драйву, высвободить творческую энергию из тисков языка. Однако здесь следует быть осторожным, поскольку эта потребность связана с жаждой, уходящей корнями в невежество относительно внутреннего устройства человеческого разума. Даже если невротик хочет безудержной свободы, именно этой свободы он боится больше всего на свете.

Другая опасность заключается в том, что, устраняя разделение в психике, человек открывает себя для всего, что относится к невежеству, ненависти и жадности в его бессознательном. Если предварительная работа по различению, созерцанию или гармонизированию компонентов психики не проводится, в состоянии транса возникают низменные желания: собственничество, агрессивность и глупость, которые приводят человека к рассеиванию энергии и эссенции. Человек впадает в смущенное состояние и теряется в злонамеренном jouissance.

По этой причине в традиционных обществах транс-ритуалы проводились в строгих рамках. Таким образом, низменные энергии, связанные с неведением, удерживаются в безопасном пространстве обученными медиумами и шаманами, чей дар и навык передовались их поколения в поколение. Эти энергии могут быть трансмутированы и направлены на развитие таких искусных качеств, как внимательность, доблесть, уважение, смирение, нравственность, концентрация и проницательность.

В своей диссертации «Транс-формирующий Танец: Практика Транса от Традиционных Сообществ до Современного Танца» доктор Яп Динг Чай рассказывает о таких транс практиках, существующих в наше время на Яве, Индонезия. Это бедойо и бантенган – две разные формы театрализованных транс представлений. Бедойо – это придворный танец с очень изысканной и заранее заданной хореографией, исполняемый искусными танцорами, обученными с самого раннего возраста. В отличие от этого, бантенган – это карнавал бычьего транса с сотнями участников, который может проходить на улицах, где любой желающий может впасть в транс. Яп пишет:

В бантенгане исполнители впадают в глубокий транс, в то время как в бедойо зрители заворожены, словно бедойо действует как гипнотический прибор. В обеих формах происходит анестезия через эстетизацию. Их формы успокаивают, чтобы открыть внутреннее восприятие. Создавая пространство для возможности ошибки, неконтролируемого и невыразимого в своих собственных подходах, бедойо и бантенган оба включают в себя пространство для намерений и противоречий» (Яп 2021, 65).

Эти ритуалы оживляют дух сообщества, вызывая катарсис и умелое инвестирование jouissance. Ритуалы бантенган, проводимые Масом Агусом Риянто на Яве, собирают тысячи обычных людей, которые в остальное время заняты ремеслом или возделыванием полей, чтобы принять участие в чем-то потрясающем в истинном смысле этого слова. По словам Маса Агуса, мероприятия бантенгана рассеивают «экономику вялости» (Инд., economi lemah), «выносят на поверхность экстраординарное (Инд., luar biasa), с искренностью, без проекций, ничего, ничего» (Яп 2021, 61). Наблюдение и участие в ритуале бычьего транса вызывает благоговейный трепет. Действительно, все, что связано с идентификацией, неудовлетворенным желанием или жизнью в собственной голове, пытаясь выжать jouissence34 из концептуальных выдумок, которые возбуждают, – все это уничтожено. Ничего не остается. Истинная сила, насилие, которое ни на кого не нападает и никому не причиняет вреда, возникает в нем как чистое выражение жизни. Jouissance в его благожелательной форме запряжен и укрощен, подобно быку, который подчиняется кнуту своего хозяина.

Яп пишет:

В отличие от центростремительной направленности бедойо, исполнитель транса быка бантенган излучает энергию и силу центробежной, взрывной природы. Сила бантенгана психофизическая, изображающая инертную потенцию реального быка, часто спокойного и послушного. В ритуальном исполнении бантенгена очевидно, что зрители испытывают чувство благоговения в ответ на демонстрируемую энергию и физическую силу. В этом перформативном ритуале нет фиксированной хореографии, однако, подобно психофизическим актерам в греческой трагедии, исполнители вызывают катарсис через висцеральную эстетику. Наблюдаются спонтанные всплески энергетического неистовства, все еще в рамках бантенганской эстетики – приземленные движения боевых искусств и трансовая одержимость духом быка и других животных». (Яп 2021, 65)

Подавление необузданной агрессивности – пандемия современных невротических обществ. Вспышки криминальной активности, домашнее насилие, повсеместная конкуренция и подлость, употребление наркотиков и алкоголя, тревога и депрессия – все это свидетельствует об этом подавлении. Конечно, существует множество других причин для возникновения этих явлений. Однако предположим, что я сравню искренность исполнителей бантенгана и состояния, в которых живут или временно пребывают люди в западном окружении. В этом случае можно с уверенностью сказать, что такой искренней, добродетельной и уязвимой, но безобидной агрессивности не существует ни на спортивных соревнованиях, ни на мероприятиях корпоративной культуры, ни на танцполах фестивалей электронной музыки. В этих сферах всегда есть какая-то повестка дня, какая-то подземная преднамеренность, которая остается негласно замалчиваемой и нечестной.

Широко распространенные в мире проблемы с психическим здоровьем и психосоматические заболевания свидетельствуют о невозможности искреннего доступа к драйву. Редко можно встретить таких медиумов, как Мас Агус Риянто, которые могут организовать по-настоящему честное и безопасное пространство для трансформации. Многие неошаманы утверждают, что их пространство безопасно, а доступ к духам подлинный. Тем не менее, высок риск столкнуться с шарлатанством. То же самое можно сказать и о сцене внутренних искусств и духовной культивации.

Здесь необходимо сделать одно принципиальное различие: транс и медитация – это не одно и то же. Транс и практика внутренних искусств – также не одно и то же. Транс – это способ войти в состояние психической нерасщепленности. В отличие от этого, медитация – это достижение единения, то есть поглощения осознания своим объектом.

Нерасщепленности все еще относится к психике: она находится в сфере приобретенного «я». При определенном мастерстве можно уравновесить приобретенное «я» в этом состоянии. Однако человек не преодолевает его даже в состоянии глубокой одержимости, когда неизвестное захватывает всю его волевую активность, приводя к подлинно спонтанному психофизическому выражению. Как отмечает доктор Яп, следуя Мас Агусу, существует четыре типа одержимости:

– духами предков,

– духами животных,

– духами места,

– Джиннами.

В яванских местных жителей во время церемоний бантенган преимущественно вселяются духи быка, тигра или обезьяны, а также души предков, которые «находятся в системе верований, наследия, традиций и связаны с собственной родословной» (Яп 2021, 68). В то время как иностранцы, такие как автор, могут быть одержимы духами места, своего рода «genius loci» конкретной местности, а также джиннами, что подразумевает инаковость:

«…исполнители в трансе, помимо родовой и животной однородности, демонстрируют определенную уникальность автономных черт, выходящих за рамки коллективных идиосинкразий предков. Им свойственна индивидуалистическая психофизическая аномалия. Через глубокое состояние транса животность переформулируется в инаковость от коллектива в личную форму бессознательного». (Яп 2021, 70)

Приведенная выше цитата относится к бессознательному во Фрейдовском смысле: дискурс другого вывернут наизнанку. Тело воспроизводит аффекты репрессированных означающих, словно кассета с записью на пленку перематывается назад. В энергичном колебании человек, таким образом, отвязывает себя от психосоматической аффективности, растворяя блокировки и вытесняя застой, образовавшийся в результате переписывания тела означающими. Это благотворная сторона одержимости, поскольку она происходит в подлинно безопасном пространстве. Во всех остальных случаях, особенно когда вы слышите голоса божеств или видите визуальные образы «небес», необходимо тщательно изучить то, чем вы якобы одержимы. Тщательное различение необходимо потому, что

– Одержимость часто подвержена большому количеству личных заблуждений;

– Сущности, которые могут обладать впавшим в транс, никогда не бывают благожелательными в истинном смысле этого слова.

Во-первых, человек может думать, что сущность владеет им, однако в действительности существует случай самоиндуцированной одержимости, которого мы коснемся в разделе «Энергетика психоза». Во-вторых, сущности, обладающие способностью общаться с людьми, находятся либо на подчеловеческом плане, либо на плане нижних небес. С точки зрения буддийской космологии, такие сущности обитают на плоскостях животных, призраков, ада и царства асуров. Ни один небожитель или бессмертный не может общаться с человеком или обладать им, потому что у них нет материальных органов для общения с человеком – они существуют исключительно на утонченных сферах бытия за пределами формы. Однако демоны, голодные призраки, ревнивые боги и духи животных обладают материальностью, достаточной для общения и потенциального обладания человеком. Тем не менее все эти формы одержимости встречаются крайне редко.

В рамках бантенгана одержимость духами животных и предков вызывается и преодолевается с помощью благовоний, громкой ритмичной музыки и присутствия шамана. Иногда ритуалы проводятся в местах с особым «genius loci», что способствует процессу введения в транс. Как форма переработки застоя и выведения жизненной силы за пределы обыденности, этот ритуал является здоровой формой психического объединения. Физическая интенсивность этой практики гарантирует целостность индуцированной одержимости. Таким образом, практикующий не просто пребывает в сознании, поглощенном голосами и образами, которые являются иллюзорными, а испытывает безудержную интенсивность и потусторонность в теле и использует ее для питания добродетели. Интенсивное психофизическое напряжение – отличительная черта подлинно преобразующих шаманских практик. Никакая трансформация не происходит исключительно с помощью разума. Тело должно двигаться как внутри, так и снаружи.

Практикуя даосские внутренние искусства, человек не растворяет барьер между сознанием и бессознательным, но, вместо этого, укрепляет и мобилизует Ци. Мы коснемся этого процесса в главе «Изменение сухожилий». Тем не менее, результат оживления и растворения блокировок также может наступить. Это известно как Цзифагун – спонтанное самовыражение энергии. Цзифагун может возникнуть тремя способами:

– вызванное испусканием Ци учителя,

– в результате сдавливания Ци в области дантиен,

– вводится через активацию определенных точек

Тот, кто находится в середине процесса Цзифагун, может вести себя подобно исполнителю транса: трястись, сгибаться в талии, скручиваться, приседать, танцевать, формировать формы пальцами и запястьями или выполнять движения боевых искусств, вокализировать и выражать эмоции. Практикующий также может потерять сознание в этом процессе и войти в транс. Однако в условиях занятия по цигун учитель часто предотвращает это, поскольку пространство класса отличается от пространства шаманского транс-ритуала. Целью освобождения в цзифагун является только вытеснение застойных явлений. Практикующий не должен цепляться за цзифагун. Как этап практики, он должен возникнуть и прекратиться через некоторое время, когда тело очистится от всех приобретенных аффектов. Если цзифагун не прекращается, следует обратить внимание на свою привязанность и самовнушение в этом процессе.

Что касается состояния единения, которое характеризует собственно медитацию, то здесь человек временно входит в состояние остановки приобретенного ума. Человек действует во врожденном состоянии, в котором субъективная структура и личные психические заморочки больше не действуют. Если транс возникает через движение, то медитация однозначно происходит в неподвижности – подробнее об этом в последней главе.