Читать книгу Питерская история - - Страница 16

Смотрю в окно. Зажигаются первые звезды. Всегда любила смотреть, как одна за одной появляются крохотные искры. Хотелось верить, что кому-то они светят так же, как наше Солнце. Тот, кто сидит напротив и смотрит на меня – он когда-то был моим персональным Солнцем. Моим богом. Два месяца. Безумно коротких. Оглушительно длинных. Почему так случилось? Почему мое светило закатилось?

Он что-то говорит, тихо, спокойно, а я слышу только, как дрожат мои руки. Слышу кровь, которую толчками выталкивает мое сердце. Мне плохо. Так плохо, как никогда не было. Даже когда из меня выбивал душу Граф.

Не могу поднять на него глаза. Не могу и все. Кажется, взгляну в его лицо, и мир вокруг взорвется. Он исчезнет. Я исчезну. В ушах стучит, отбивает бешеную барабанную дробь корчащаяся в агонии любовь. Моя любовь. Как испаряется из его сердца чувство ко мне, вижу в воздухе. Чувствую запах прелой осенней травы. Запах смерти. Наверное, старое печенье у Ленки попалось.

В животе ком, тошнит. Хочется пойти в туалет, но боюсь, меня вырвет собственным сердцем. Кто сказал, что нельзя так полюбить за шестьдесят дней? Я тоже никогда не верила. Но полюбила. И сейчас люблю. И от осознания, что меня предали, разрывает на части. Ненавижу! Ненавижу! Сдохни он сейчас, спляшу джагу от радости. А потом упаду на его труп и буду кричать, пока не умру.

– Настя, очнись, – Саша тронул меня за плечо. Я посмотрела на него, наверное, как безумная, он даже отшатнулся. – Да что с тобой?

– Мы ведь расстаемся?

– Тебя сейчас только это волнует?

– Нет.

– Давай о наших отношениях поговорим позже. Нам нужно разобраться с Графом.

Но я чувствовала – это конец. Мы, женская половина человечества, всегда это знаем. Без лишних слов, без лишних жестов и взглядов. Да, часто преувеличиваем, накручиваем. Но в такие моменты – всегда правы. Всегда. Теперь затряслись не только руки. Господи, помоги.

Разрушать всегда легче, чем созидать. Но, черт возьми, почему же у меня постоянно все рушится? Все отношения – через одно место. Неудачница, проклятая, дура? Или все вместе? Не везет в любви – повезет в картах, видимо. Где в моей карме произошел сбой? Или я не доросла еще до настоящего чувства? Но что же тогда бьется сейчас в моей грудной клетке – эгоизм? Нежелание оставаться одной?

Мне правда страшно падать в одиночество. Словно вокруг меня сломали стены из бетона, и вот сейчас я стою посреди джунглей, босая и неприкаянная, а вокруг рыщет дикая и весьма голодная живность. И вожак у них – мой Аполлон.

– Расскажи, зачем ты сделал это?

– Сдал твоего друга?

– Нет. Встретил меня. Какого хрена ты подсел ко мне?! – я вскочила и бросилась на Сашку с кулаками. Он опешил поначалу, но быстро среагировал, схватил меня в охапку, приподнял над полом и слегка потряс.

– Все, пришла в себя? Ты как кошка бешеная! Ты сама меня послала, помнишь?

– Так разве ты расстроился?

– Настя, успокойся. Мы поговорим об этом позже. И решим, как нам дальше быть.

– Хорошо.

Глубокий вздох. Закрытые глаза. Сжатые в кулаки ладони. Я готова слушать.

– Давай сначала. Ты знаешь Графа?

Сашка помрачнел и опустил взгляд.

– Да.

– Ты – мент.

– Нет.

– Но связан с ними.

Молчание. Потом медленный кивок.

– Шикардос. И ты знал, что Вовчик связан с Графом.

– Нет! Клянусь, не знал!

– Какого черта ты его сдал тогда? И вообще, говори с самого начала. Откуда ты его знаешь, как, зачем и почему, – пусть лучше рассказывает о том, что было. Иначе начну думать о том, что будет, и реветь, как тюлень.

– Мы учились вместе. Я, Димон, Паша и Серега.

– И кто из вас – Граф?

– Ты не знаешь, как его зовут в жизни? – удивился Саша.

– Может, и не знаю. Не особо важная информация для меня.

– Сергеем его знали когда-то.

– Вы были друзьями?

– Мы втроем без Графа – да. Пашка – душа компании, рубаха-парень. Красавец, заводила, его обожали все девчонки на курсе. Но он любил Катю.

И мы тоже любили. Она для нас стала младшей сестренкой. Мы тогда учились на четвертом, а она только-только поступила в университет МВД. Она, кстати, чем-то на тебя похожей была. Тоже светленькая, курносая. Училась на отлично, школу с красным дипломом закончила. Пашка по ней с ума сходил, а когда стали встречаться, сразу превратился в самого счастливого человека на планете. Глаза дурные были, как у щенка, – Саша улыбнулся воспоминаниям. – Как у очень влюбленного щенка. А Серега… Он всегда мутным казался. Мы не были друзьями, но иногда вместе тусили. У него своя квартира, жил один, вот у него и проводили вечеринки. Тогда мы еще не знали, чем он промышляет.

– Надо же…

– Не ерничай. Именно в тот период у него и появилась эта кличка. Слишком многих он подсадил на героин и слишком многие стали зависеть от него и делать все, что он прикажет. Единственное – он не смог добиться Катиного внимания. Он много раз пытался отбить ее у Пашки, но она даже смотреть в его сторону не хотела. А потом и Пашка начал колоться. С легкой руки Графа. Мы не знали, не замечали, не хотели видеть. Он и от Кати скрывал. А дела у нашего друга стали идти все хуже. Его выперли из универа за неуспеваемость. Катя расстраивалась, но помочь не могла. Потом он стал одалживать у нас деньги. А возвращать все реже и реже. Он был парнем восприимчивым ко всякой заразе, мы решили, он в казино их просиживает. Правда открылась слишком поздно. Нам Катя рассказала, перед тем, как… – Саша замолчал, а я наконец соизволила поднять на него глаза.

– А что случилось потом? – мне почему-то стало очень страшно. В истории замешаны и девушка, и Граф, а значит, ничего хорошего это не предвещает.

– Сейчас дойду и до этого. В общем, в один кошмарный ноябрьский вечер Катя позвонила Диме и очень спокойным голосом сообщила, что Пашка умер. Я рядом был, мы как раз возвращались с Димкой после посиделок в баре. Мы в шоке, ничего не можем понять, закидали ее вопросами, как, что и почему. Она предложила встретиться рядом с ее домом.

Мы подъехали. И узнали много чего интересного. И страшного. Оказывается, Пашка плотно сидел на крючке у Графа. Стипендию спускал на дозу, клянчил у родителей, якобы на Катю, подарки, кафе, все дела. Когда родители заподозрили неладное и перестали снабжать его деньгами, начал тащить из дома вещи. Пашкина мама поговорила с Катей, которая на тот момент не видела его уже недели три – Паша придумывал все новые отговорки, лишь бы не встречаться с ней. Девушка перепугалась и решила вывести своего парня на чистую воду. Настояла на встрече, сказала, что беременна. Пашка решился увидеться с ней. Она пришла в ужас от его вида. Ты представляешь, я думаю, что с ним стало после такого четкого подсида. Ей он признался. На тот момент все было очень плохо – он должен был Графу баснословную сумму денег, отдавать нечем. Граф грозился выпустить ему кишки. Причем судя по шрамам и синякам на теле Пашки, частично приступил к выполнению угрозы. Ты же знаешь, какой он садист.

– И что же дальше? – упавшим голосом уточнила я. В комнате вдруг стало нестерпимо холодно. Словно я тоже оказалась в том ноябре.

– А дальше, оказывается, у Графа был придуман план по очищению Пашкиной совести от долгов.

– Катя?..

– Умница. Хотя я отдал бы многое, лишь бы ты ошиблась.

– Он ее…

– Нет, по крайней мере Катя так сказала. Она сама пошла к нему, лишь бы не трогал любовь всей ее жизни, как она выразилась. Она, скажем так, стала его девушкой. Через три недели Пашка скончался от передоза. За стенкой комнаты, где Граф имел Катю. Мы ничего об этом не знали, пока наш друг не погиб, – Сашка снова замолчал, закрыл глаза и стиснул кулаки. На лице ходуном заходили желваки. До сих пор, видимо, переживает по поводу этих событий. Мне тоже стало не по себе. Особенно если вспомнить фразу в начале Сашкиного рассказа о том, что Катя была похожа на меня. И почему была, кстати?.. Неужели он ее убил?

– И что потом?

– Через неделю мне позвонила Катина мама.

– Нет… – мне снова захотелось разреветься. Я уже знала, о чем мама поведала парню.

– Да. Катя заперлась в ванной комнате и перерезала вены. То ли не пережила смерти любимого, то ли из-за необходимости жить и спать с человеком, который был ей омерзителен до тошноты.