Читать книгу Анатомия «кремлевского дела» - - Страница 7

Но чекисты чистых рук не опускали; горячие сердца продолжали размеренно биться, а холодные головы настойчиво искали решения. И оно нашлось: каким‐то образом следствие вышло на библиотекарш Правительственной библиотеки, в частности на Клавдию Синелобову (которая раньше работала уборщицей). Из тех документов по делу, которыми мы располагаем в настоящий момент, понять, как это произошло, не удается. Фамилия Синелобовой впервые упоминается в спецсообщении Агранова Сталину от 2 февраля 1935 года, при этом фактически пересказывается содержание протокола ее допроса, датированного 10 февраля. В принципе, в этом нет ничего удивительного, ибо во многих случаях допросы оформлялись протоколами лишь тогда, когда удавалось получить нужные показания в полном объеме. К тому же на этот раз чекистам понадобилось замаскировать источник своей осведомленности, поэтому сообщение вышло несколько нелогичным. Сначала перечислялись лица, которых Синелобова “изобличила” своими показаниями, а затем делался вывод: “Таким образом, установлено, что одним из источников распространения провокации среди сотрудников Правительственной библиотеки и уборщиц была Синелобова К. И.”. И ни слова не было сказано о том, кто же “изобличил” саму Синелобову. В следствии зияла огромная дыра, но никто из начальства, казалось, не обратил на это внимания, не до того было: ведь Синелобова назвала в своих показаниях, среди прочих, бывшую жену брата Л. Б. Каменева Нину Александровну Розенфельд, “изобличив” ее в распространении клеветы и участии в “антисоветских разговорах”. Разумеется, при необходимости чекисты могли предоставить дополнительные разъяснения по делу устно во время приема в Кремле (как раз 10 февраля Ягода вместе с начальником СПО ГУГБ Молчановым посетили сталинский кабинет[40], и этим же днем были оформлены протоколы допросов ряда подозреваемых, арестованных ранее).