Читать книгу На роду написано - - Страница 5

– Толечка, пожалуйста, выйди ему навстречу! – взмолилась Нина, прибежав в дом подруги.

– Да что ты переживаешь-то? – не мог понять ее мужчина. – У матери же он. Задержался, видать.

– Да, – согласилась с мужем Леонида. – Ты ж ее знаешь. Придумала ему полсотни всяких дел и не отпускает.

– Нет, – сердце Нины было не на месте, – чувствую, что-то произошло.

– Ну что может произойти? – лень было Анатолию просить фермерского коня.

– Да что угодно! – Нине было сложно сдержать эмоции. – Вдруг сани сломались или что-то преградило ему дорогу!

– Скатайся, погляди, – попросила мужа Леонида. – На самом деле, зима все-таки на дворе.

– Пожалуйста! – снова взмолилась Нина.

– Хорошо-хорошо, успокойся, – он поднялся с кровати, набросил фуфайку и пошел в сторону фермы.

– Как же медленно он ползет, – негодовала Леонида, наблюдая за супругом из окна.

– Главное, что ползет.

– Эй! Толя! Ну иди ты бодрее! Ну е-мое! – выйдя во двор и за ворота, закричала хозяйка дома.

Анатолий прибавил шагу, но, увидев, как Леонида продолжает сверлить его взглядом, побежал. На ферме, как назло, не оказалось конюха Федора – отъехал на санях в райцентр. За неимением завхоза, мужчине пришлось искать Никанора Ефимовича. Далось это тоже с трудом – сегодня все как будто сговорились сбежать со своих рабочих мест. Пока Анатолий искал председателя, Федор, не торопясь выезжая из деревни, приметил совхозные сани и багровый снег рядом. Молодой парнишка поторопил коня и с ужасом обнаружил Антипа, лежащего в крови. Фуфайка на нем была изодрана, ни шапки, ни варежек. Федор с надеждой оглянулся вокруг, но никого поблизости не увидев, в одиночку потащил Антипа на свои сани. Избитый не проронил ни звука. На миг парнишке показалось, что тот мертв. Но, прислонив ухо к его груди, он услышал биение сердца, и продолжил тащить. Накрыв израненного ватным одеялом, найденным на его же санях, Федор привязал лошадь к своей повозке и медленно поехал в деревню. День выдался морозный – на улице ни души. Намереваясь сначала отвезти Антипа домой, парнишка вскоре передумал и направился в фельдшерский пункт. Амина, молодой, но опытный и сердобольный медик, не поддалась чувствам, подобно Федору. Она всегда была строга и прямолинейна.

– Ты его хоть аккуратно в сани-то перетащил?

– Ну, вроде, да, – замешкался юноша.

– Вроде или да? – нахмурилась Амина, быстро оглядывая избитого.

– Ну, вроде, да.

– Чего стоишь-то?! Быстрее заносим! – скомандовала фельдшер, открывая ворота пункта.

Позвонив в центральную больницу, Амина вызвала машину и наказала Федору ехать к Нине. Это показалось парнишке плохой идеей, ведь сообщать о беде никому не хочется. Но под строгим взглядом фельдшера он все же поехал к Нининому дому. Ее там не оказалось. Торопясь к Леониде, Федор думал, что за такую плохую новость от этой женщины может и прилететь чем-нибудь. Побаивался он ее. Заметив юношу из окна дома подруги, Нина встревожилась еще больше – что конюх тут потерял. Федор, забежав в дом, снял шапку, открыл рот, но никак не мог выдавить из себя нужные слова.

– Ты чего мычишь?! – нахмурилась Леонида.

– Эм, в общем… – начал говорить Федор.

– Что в общем? Что?! – не сдержалась Нина.

– Антипа избили…

– Кто избил, где? – воскликнули взволнованные женщины.

– Я не знаю, – пожал плечами парнишка.

– Федор! Говори уже! Хватит мямлить! – закричала Леонида.

– Я его у деревни нашел, в крови. У фельдшера он сейчас, – наконец-то объяснил ситуацию юноша.

– Я побежала! – Нина, немедля ни секунды, набросила фуфайку на плечи и выбежала во двор.

– Куда ты понеслась?! – закричала подруга. – Федор же не зря тут, отвезет!

Быстро добравшись до фельдшерского пункта, Нина обнаружила там и Анатолия. Мужчина, пробегая мимо учреждения к дому председателя, увидел совхозные сани и лошадь, на которых уехал Антип и, заподозрив неладное, забежал узнать, что случилось. Мужчина сидел перед другом, схватившись за голову. Увидев Нину, он тут же уступил ей место, сокрушаясь о своей медлительности и лени. Расстроенная, она все поняла по его взгляду, и бросилась к мужу. Никогда еще Нина не видела Антипа в таком состоянии – холодный, почти бездыханный, в крови. Поизмывались над ним вдоволь. Кто – было не важно. Нину волновал только один вопрос – когда же приедет помощь с района.

– А почему у него руки такие синие? – нежно и с опаской коснувшись пальчиков мужа, спросила Нина.

– Бледно-синюшные, – уточнила Амина. – Отморозил, значит.

– Боже! За что нам такое?! – Ниной овладело отчаяние.

– Пальчики не критичны, – решила утешить ее фельдшер. – Сейчас важнее, чтобы он пришел в сознание, а сотрясение, если оно есть, не оказалось слишком сильным.

– Сотрясение?! – ужаснулась Нина.

– Сотрясение мозга.

– А если сильным оно окажется?!

– О плохом думать не будем, – Амина, как могла, пыталась подбодрить ее. – Машина уже едет.

– Почему ты такая спокойная?! Я места себе не нахожу!

– Истерия и крики Антипу не помогут, Нина, – Амина вела себя как профессионал, но тоже переживала за пациента. – Постарайтесь взять себя в руки.

– Толя, беги домой! Заберите моих детей к себе!

Леонида, узнав от мужа, что случилось с Антипом, начала судорожно размышлять о том, кому понадобилось так изувечить его. Вмиг взгляды супругом пересеклись и оба поняли – завхоз. Анатолий начал сокрушаться и винить себя в том, что не предостерег Антипа, не был на чеку, расслабился. Его жена не одобрила нытья, сославшись на то, что заранее всего не предусмотришь, и помчалась в фельдшерский пункт поддержать подругу. Увидев избитого, Леонида заставила себя молчать, но хотелось кричать и рыдать – настолько плохо выглядел мужчина. Он казался мертвым, и только еле заметное дыхание показывало, что он все же жив.

– Все будет хорошо, все будет хорошо, как заведенная начала повторять подруга.

– Не знаю, я ничего не понимаю, – только и смогла выговорить убитая горем Нина.

– Почему машины все еще нет? – спросила Леонида у Амины.

– Заснежено же, едет, скоро будет, – спокойно ответила фельдшер. – Я все что могла, сделала.

– Понимаю, понимаю, огромное тебе спасибо, – поблагодарила ее Нина. – Слава богу, что ты тут есть.

– Все будет хорошо, – в очередной раз подбодрила ее медик.

– Машина! – крикнула вдруг Леонида, услышав звук приближающегося автомобиля.

– Где? – тут же встрепенулась Нина.

– Так, успокоились! Сидите здесь, я сама встречу медработников! – выпалила Амина, накинула шаль и выбежала во двор.

Стоило фельдшеру выйти, Антип неожиданно открыл глаза, сделал глубокий вдох, посмотрел на Нину и, сказав еле слышное: «Береги детей», выдохнул, потеряв сознание. Леонида, сначала обрадованная тем, что друг очнулся, ту же поняла, что он прощается с женой. Нина, не вполне осознав, что случилось, прильнула к груди мужа, пытаясь услышать биение сердца. В эту же секунду в пункт зашли приехавшие, увидели взволнованных женщин и поспешили к пациенту.

– Что с ним? Что?! – только и могла кричать Нина.

– Он пришел в себя, что-то сказал и снова уснул! – быстро объяснила медработникам Леонида.

– Перестаньте шуметь! Вы мешаете им! – пыталась сохранять спокойствие Амина.

– К сожалению, он мертв, – сказал мужчина в белом халате, обращаясь к остальным.

– Мертв? – переспросила Нина.

– Как мертв? – не поверила в это и ее подруга.

– Горе-то какое, – только и смогла проговорить Амина, вытирая тут же скатившуюся по щеке слезу.

– Умер! Он умер! – что есть мочи закричала Нина, бросившись к подруге.

Леонида обняла вдову, сильно прижав к себе. Нина зарыдала так, что приехавшие сразу же вышли, чтобы дать горю выплеснуться. «Первые минуты осознания того, что близкого человека нет в живых, самые тяжелые», – произнес врач, обращаясь на улице к Амине. Мужчина негодовал на фельдшера – неужели нельзя было предвидеть, что случай смертельный, не пришлось бы гнать транспорт и понапрасну тратить горючее. Амина же честно призналась, что надеялась на хороший исход.

– Ладно уж, не ругайте ее, – заступился за девушку смелый шофер. – Видно же, что неопытная.

– Ты ведь знаешь, я после операции, я устал, – вздыхая произнес врач.

– А вам в совхоз водители не требуются случайно? – с улыбкой спросил водитель Амину.

– Нашел время амуры крутить! Человек умер! Заводи машину и по коням! – скомандовал медик, усаживаясь в кабину.

– Я в совхозе не работаю! Почем мне знать?! – грубо ответила фельдшер, потеплее укутываясь шалью.

– Ты его протри хорошенько, – отдал последние указания врач, – и как можно быстрее отдай родне, не держи долго в пункте.

Амина, вернувшись к женщинам, увидела, как Нина всеми силами пытается вырваться из объятий подруги, чтобы прижаться к умершему мужу.

– Не отпущу! – рыдая, твердила Леонида. – Не отпущу! Перестань хотя бы так орать!

– Отпусти меня! – не унималась Нина и билась в истерике, колотя подругу что есть мочи.

– Ты сейчас вцепишься в него, и нам не отодрать тебя будет!

– Отпусти меня! – вопила вдова, не понимая, что подруга старается ей помочь.

– Сейчас это бесполезно! – выкрикнула Амина, подбежав к женщинам. – Леонида, отпустите ее, пусть уж вцепится!

Стоило Нине вырваться, она тут же упала перед мужем на колени и прижалась к нему. Поверить не могла в то, что нет больше ее любимого, что умер и оставил ее. Амина и Леонида не знали, как утешить вдову, и стоит ли вообще пытаться это сделать, в силе ли они. Казалось, что плач Нины разносился на все село, заходил в каждый двор, проникал в каждый дом. Настолько он был щемящим сердце и бередящим душу. Около получаса раздавался рев безутешной вдовы. Остановить его смог только Никанор Ефимович, узнавший о трагедии со слов Анатолия и тут же прибежавший в фельдшерский пункт. Опечаленный такой новостью, он был невероятно подавлен, но решил закончить вдовьи стенания хотя бы на какое-то время, чтобы дать Амине привести тело Антипа в порядок. Мужчина силой оторвал Нину от уже давно холодного тела супруга, развернул к себе и потряс за плечи.

– Нина, бога ради хватит!

– Не хватит, нет! – вдова не могла успокоиться.

– А я говорю, хватит! – не сдавался Никанор Ефимович.

– Как же хватит-то?! – Нина, казалось, была не в себе.

– Так вот! Хватит кричать! Хоть на миг успокойся!

– Никанор Ефимович, может, не надо… – хотела остановить председателя Амина.

– Цыц! Это нужно прекратить! – обратился он к фельдшеру.

– Не хочу прекращать! Не хочу! Умереть хочу! Убейте меня! – неистово кричала Нина, пытаясь вырваться из крепких мужских рук.

– Да что ж с тобой такое-то?! Дети твои кому нужны будут?! – перешел на крик и Никанор Ефимович, продолжая трясти вдову за плечи.

– Дети, – вдруг тихо произнесла Нина и замерла.

– Дети, дети, – повторил за ней председатель.

– Где мои дети? – задала странный вопрос вдова.

– У меня они, у меня, – напомнила ей Леонида.

– Почему они у тебя? – продолжала спрашивать Нина, не моргая и не шевелясь.

– Ты сама Толю попросила привести их к нам.

– Мне нужно к детям, – вдруг произнесла вдова и как будто наконец-то поняла, что происходит и где она находится.

– Ну слава богу, – выдохнув, сказал Никанор Ефимович и передал безутешную из своих рук в руки ее подруги.

– Пошли, пошли к деткам, – обняла ее Леонида, – Они тебя потеряли, поди.

– Антип, – прошептала Нина, взглянув на мужа, – я скоро вернусь…

– Конечно, вернешься, вместе вернемся, – боясь спугнуть ее, поддакивала Леонида.

Они вышли медленно, без спешки. Ноги у Нины были ватными. Каждый шаг давался вдове с трудом. Но желание поскорее увидеть детей помогало потихоньку ускорять шаг. Ей во что бы то ни стало захотелось прижаться к своим кровинушкам, почувствовать их руки, услышать их голоса. Леонида же думала, как все это время ее Толя справлялся с пятью детьми. Наверняка выл от шума и беготни, совсем не подозревая о том, что его друг скончался всего лишь час назад. Как сказать об этом мужу так, чтобы Нина снова не забилась в истерике – мысль эта не отпускала женщину на всем пути. Но говорить ничего не пришлось. Когда Анатолий увидел женщин на пороге своего дома, он сразу же все понял – их вид был красноречивее любых, даже самых хорошо подобранных и мягких слов. Осознав, что он остался без единственного настоящего друга, мужчина зашел за печку и заплакал. Никто не увидел его слез и не услышал всхлипов, но всем было понятно – ему неимоверно тяжело пережить эту утрату и почти невозможно смириться.

– Ваша мама очень устала, – сказала Нининым деткам Леонида.

– Отчего устала? – спросил Филатушка, подбежав и обняв матушку.

– От ужасных новостей, – Леонида ответила первое, что пришло ей на ум.

– Мам, а что с тобой, почему ты такая? – спросила Наденька, понимая, что дело не просто в плохих новостях.

– Не расспрашивай, – посоветовала ей тетя, – лучше просто обними.

– Иди ко мне, Настенька, – подозвала к себе младшенькую Нина.

Прямо на пороге женщина, только что лишившаяся мужа, обняла своих детей, прижавшись к ним так сильно, как только это возможно. Она осознала, что не пришла бы в себя без них, не опомнилась бы, не успокоилась. Самым важным было сейчас это достойно похоронить любимого, собрав все оставшиеся силы и волю. Говорить детям о том, что случилось с их отцом, она пока была не в состоянии и не понимала, как сделать это правильно. Нина скинула на пол фуфайку и легла с детьми на кровать. Она просто хотела полежать, но уснула. Сну поддались и детки. Видать устали находиться под дядиным присмотром и сморились от нежных маминых ласк. Глядя на эту картину, Анатолий дал волю слезам. Жаль ему было видеть овдовевшую соседку и ее детей. Как тяжко ей придется сейчас, как тяжко. Глядя на него, заплакала и Леонида. Как бы ни нервировал ее муж, она представить не могла, что может остаться одна, без его душевной и физической поддержки.

– А когда Антипа-то можно забрать? – шепотом спросил Анатолий, вытирая от слез лицо.

– Да хоть сейчас, – ответила жена. – Да только место же надо подготовить.

– Ну иди, подготовь.

– Пошла, подготовлю.

Леонида зашла в дом подруги, прибрала в нем все, протерла пол мыльной водой, выставила три табурета для гроба. Больше ничего делать не стала, оставив право на прощальные хлопоты хозяйке. Ей виднее, как, что и куда поставить. Уходя, она занавесила все зеркала и единственную небольшую иконку – отпевание уже давно не приветствовалось, да и церкви на селе не было.