Читать книгу Три Закона. Закон третий – Воспроизводство. Часть 1 - - Страница 2

В последующие дни работа шла своим чередом. Излучатели продолжали наращивать готовность. Организация неслась полным ходом. Мичлав не сбавлял оборотов энтузиазма. Я старалась не обращать на это внимания, хотя порой меня и задевало взрывной волной от его бурной деятельности. Я ждала.

И ждать пришлось недолго. В среду вечером на экране часов обозначился уже знакомый номер Леонора Тоно.

– Госпожа Алисар, у меня хорошие новости! Завтра мы будем у вас! Для обсуждения нашего вопроса. Теперь необходимо согласие господина Мичлава. На предыдущих инстанциях всё уладилось действительно быстро и без проблем! Я от всей души благодарю вас, госпожа Алисар! Надеюсь, с господином Мичлавом всё тоже пройдёт удачно. Раз и руководство нас поддерживает, и вы тоже.

– Надейтесь, господин Тоно, что ещё нам остаётся делать, – смеясь, отвечала я.

На следующий день, в четверг, постаралась уйти в работу с головой, чтобы не выдать своего ожидания. Но мучилась недолго. Всего за час до обеденного перерыва нам назначили встречу.

– Что за бред? – раздражённо пробормотал Мичлав, разглядывая надпись в календаре устройства. – Начальник по связям… «по вопросу трансляции общественности»! Что это ещё за?.. Ладно, девочка, сходим, пошлём всех к чёрту и обратно за дело.

В одной из переговорных нас ожидал уже упомянутый начальник Отдела внешних связей, представитель того же отдела газеты «Истина во мне» и оба моих новых знакомых. Входя, я лишь на секунду позволила себе улыбнуться им, пока Мичлав пропускал меня перед собой, а затем сделала вид, что знать их не знаю. Журналист выглядел бодро, даже несколько взвинчено, и вновь весьма элегантно. Фотограф тоже приоделся и старался по крайней мере не выдать того, насколько ему не нравится тут быть по текущему поводу.

Мичлав, нахмурившись, обвёл взглядом собравшихся, от чего кто-то побледнел, кто-то отвёл глаза, кто-то стиснул зубы. Моя парочка заворожённо взирала на ранее недоступного им персонажа охотничьих и промышленных хроник. Место во главе стола было разумно оставлено для него, а я устроилась по правую руку. Остальные сидели рядком слева. Когда всех друг другу представили, мой наставник в своей развязной манере выразил надежду закончить собрание поскорее, так как нас с ним ждёт реальная работа.

– Мы понимаем, что отвлекаем вас от важных дел, – заговорил представитель газеты. – Но у нас к вам есть очень интересное предложение. Господин Тоно, прошу вас.

Господин Тоно излагал предложение стоя. Возможно, таким образом он пытался придать себе уверенности и значимости, но на Мичлава подобные трюки впечатления не производили. Вероятно, он слишком хорошо владел ими сам. Вежливо слушая, я следила за его реакцией, пока журналист потел под его взглядом. Сперва мой напарник был равнодушен, затем нахмурился, в итоге скривился окончательно.

– Вы в своём ли уме, господин как вас там? – протянул он. – Вы собираетесь… в рейд, что ли, поехать?

Начальник по связям хмыкнул, что-то лениво чиркая пером на листке перед собой. Журналист сглотнул, но решительно отвечал:

– Да, это звучит самонадеянно, однако…

– Это не просто самонадеянно звучит! Это идиотски звучит! – Мичлав повысил голос и не глядя сказал уже начальнику по связям: – По какой причине вы вообще тратите наше время?

– Ну! – с усмешкой тот продолжал что-то выводить на бумаге, не особо заинтересованный в происходящем. – Хотя бы потому, что речь идёт о посвящении Главе Ассоциации…

– Жертвоприношение квазиантропам в его честь? – сыронизировал охотник.

– …и потому, что он сам эту затею одобрил.

На этот раз Мичлав повернулся к нему. По индифферентному выражению лица можно было сделать вывод, что начальник не врёт. Я в свою очередь пожала плечами.

– Он это одобрил? Чтобы рейд транслировался на весь мир двумя доходягами?

Воцарилось молчание. Представитель газеты попытался объяснить, насколько это будет полезным для общества и Ассоциации в целом, но был прерван, не успевая закончить даже первую фразу:

– Мне плевать на пользу для общества – можете это даже опубликовать! Я не собираюсь отвечать за смерть этих чокнутых!

М-да, эта крепость выглядела слишком неприступно. Кажется, надо вставить слово.

– Возможно, стоит поразмыслить, – негромко заметила я.

– О чём здесь размышлять? – припечатал Мичлав, но обернувшись на меня, заговорил несколько мягче: – Ты представляешь, чем мы рискуем?

Намёк адресовался не только опасности для жизни неподготовленных людей, но и вероятности опозориться с новым методом и покатиться с карьерной лестницы.

– Да, понимаю. Но если всё удастся, получится серьёзный прорыв.

– Хватит с нас прорывов, девочка, – охотник раздражённо оскалился и хлопнул ладонью по столу: – Всё, заканчиваем! Я сам поговорю с Главой.

Он уже хотел подняться, но Тоно вскочил с места, преграждая ему путь:

– Господин Мичлав, это будет великолепное дело! Вы столь знамениты своими передовыми взглядами! Вы вдохновляете наших читателей искать новые пути на их собственных поприщах! И они хотят знать о вас больше! Ваша невероятная популярность набирает обороты, и люди ждут продолжения истории вашей команды!

Да, похоже, лестью журналист часто пользовался в качестве психологического оружия. Но охотника и это мало зацепило.

– А я не собираюсь устраивать из своей работы цирк, – чётко выговорил он, перекрывая фонтан славословия.

– Господин Мичлав, – вновь вступил начальник по связям, выглядя по-прежнему иронично, – Глава просил передать, что трансляция ситуации с новым методом даст общественности уверенность, что Ассоциация ведёт честную игру, заявляя о таком серьёзном изобретении.

– С чего вдруг общественность в нас так сомневается?

– Посудите сами – ранее никакие разработки Ассоциации не предавались подобной огласке. Никого не интересовало, как мы делаем свою работу, главное, чтобы она была сделана. Но из-за ошибки в Семантике ваш новый метод стал темой дня. Ситуация приобрела определённую окраску. Скажем так, претенциозность. Поэтому для поддержания репутации Ассоциации было бы лучше продолжать открыто освещать всё связанное с новым методом, не давая повода к сплетням и неверным домыслам. Таково мнение Главы.

Вот эти доводы заставили моего наставника задуматься. Я видела, как дёрнулись желваки под чёрной щетиной, как он начал постукивать пальцем по столу. Представитель газеты многозначительно посмотрел на журналиста и опять вступил в бой:

– Наше уважение к вашей работе бесконечно, господин Мичлав, поэтому абсолютно все материалы будут выходить в свет только после вашего одобрения.

– Разумеется! – подхватил Тоно. – Как уже говорилось, мы заботимся о репутации тех, о ком пишем!

И тут он непроизвольно показал в мою сторону, ведь это говорилось мне во время нашей первой встречи! Вмиг осознав свой промах, он отдёрнул ладонь, и, наверное, именно этот манёвр, как невольное признание вины, привлёк внимание мрачнеющего Мичлава. Ему не составило труда разгадать этот жест.

– Вы двое уже встречались, что ли? – охотник посмотрел на меня с подозрением.

Я не видела смысла отпираться, поэтому лишь наградила растерявшегося журналиста досадливым взглядом и улыбнулась навстречу каменеющему Геру Мичлаву.

– Это что значит? – произнёс он так, что присутствующие замерли, а начальник по связям оторвался от своих каракулей.

– Лишь то, что было сказано, наставник, – мягко отвечала я.

Однако он ждал дальнейших объяснений, продолжая в гнетущей тишине постукивать ногтем по столу. Надо разбить напряжение!

– Гер! – восхищённо изрекла я, доверительно дотрагиваясь до его мощного локтя. – Полный репортаж – ты представь, как это круто!

Что-то мелькнуло за тенью на его лице. Пару секунд мы молча смотрели друг на друга. Собравшиеся, кажется, затаили дыхание.

– Так… – наконец произнёс Мичлав, поворачиваясь к ним. – Заседание распускается. Мы всё обсудим вдвоём без вас, и сообщим о своём решении. Всем спасибо.

Не слушая возражений газетчиков, он поднялся, направляясь к выходу. Я виновато, но очаровательно, улыбнулась визитёрам и проследовала в открытую им для меня дверь.

Храня напряжённое молчание всю обратную дорогу на рабочее место, в Мастерской он первым делом пнул ближайший стул.

– Ну давай, я тебя слушаю! – бросил мне через плечо довольно резким тоном.

– Не понимаю, почему должна перед вами оправдываться, – я тоже позволила себе раздражиться. – Да, этот Тоно меня нашёл, рассказал про свою идею, мне она понравилась, я его отправила обращаться сюда в установленном порядке. Но я даже не думала, что он доберётся так далеко!..

– Понравилась? – Мичлав обернулся и посмотрел на меня почти что презрительно. – Тебе понравилось то, что кто-то будет трясти нашими кишками перед камерой?! Будет следить за каждым плевком и записывать все ошибочки?! Что за бред, девочка? Вчера ползала по углам, выискивая жучки, а теперь душа нараспашку? Ты себе можешь представить, ЧТО эти мародёры могут там увидеть?

– Представляю, – выцедила я, постаралась вернуть лицу спокойное выражение и прошла к своему незаконченному излучателю. – Они увидят рабочий процесс охоты.

– Ты понимаешь, что права на ошибку у нас не остаётся вообще? Мы идём ва-банк по всё более и более полной программе.

– Какая разница, что я понимаю, а что нет? Решать всё равно Главе и вам, наставник.

– Что такое? Опять «наставник»? – мужчина влез в поле моего зрения. – А где «Гер, это же круто!»? Что ещё за штучки?

– Всё равно мне вас уговорить не удастся.

– А ты попробуй.

Повернувшись к нему, я посмотрела с вызовом. Уголок его рта пополз вверх, растягиваясь в слишком хорошо знакомый оскал.

– Я вижу, что именнотебе нравится в этой идее, – проговорил он негромко, – но, девочка… у твоего напарника адское терпение.

Я постаралась, чтобы ни одного мускула не дрогнуло на лице.

– Если кто-то полагает, – продолжил он уже громче, – что нас с тобой собьёт какая-то газетёнка – придётся доказать обратное.

– Вы намерены согласиться?

– Сейчас переговорим с Главой, – охотник покинул моё личное пространство, и голос его зазвучал совершенно буднично, – но, надо думать, выхода особого у нас нет. К тому же, если тебе, малышка, это всё так нравится, разве я буду сильно сопротивляться?

И ухмыльнувшись, он покинул Мастерскую, оставляя меня в неприятном недоумении.

На следующий день произошла вторая встреча – состав тот же, а целью являлось согласование условий. Впрочем, скорее постановка, а не согласование. Причём, в одностороннем порядке.

Репортёры выполняют абсолютно все требования специалистов по охоте. Также они прекрасно осознают свои риски и не имеют к специалистам никаких претензий, если при невыполнении этих требований происходит некоторое дерьмо. Они не лезут туда, куда им лезть запрещают. Они не публикуют технические данные. В Ассоциации они передвигаются только в сопровождении одного из двух указанных специалистов. Ни с кем больше они не имеют права общаться. Они проходят психологическую экспертизу в Вехемском филиале Мирового Центра Медицинских наук, где наблюдаются все охотники – надо же убедиться, что у этих двоих мозги на месте, потому что со стороны так не кажется. Также официально повторяют обучение медицинским основам. Они не имеют права даже пальцем касаться какой-либо техники, документации или личных вещей специалистов. Специалисты же имеют право не отвечать на вопросы, которые покажутся им лишними. Все материалы проходят одобрение специалистов.

– Но подождите, свободой печати это вряд ли назовёшь, – господин Леонор Тоно, получив согласие при поддержке самого Главы, теперь чувствовал себя гораздо увереннее. – И о чём же я должен писать?

Ему дали понять, что торговаться не стоит, а как что называть – это его личное журналистское дело.

– Хорошо, если техническая сторона будет большей частью прикрыта, – не сдавался он, – тогда мы должны будем сделать упор на личностях охотников. В таком случае мы просим начать общение уже сейчас, пока есть возможность застать вас в обычных условиях. Если на подготовку к рейду нас не пускают, если мы не можем спрашивать лишнее во время рейда, то тогда что остаётся? Специалисты должны быть готовы к личным вопросам и фотографиям – кажется, подобная тема не может быть запрещена правилами Ассоциации?

Кстати, о фотосъёмке! Всё. Только. С одобрения. Специалистов.

– То же самое! Оборудование, документация и подобные вещи! Но, если мы заключаем договор о репортаже, то обычная жизненная хроника не может заключать в себе ничего запретного! Мы всё же должны найти компромисс между свободой слова и неприкосновенностью!

Перетягивание каната длилось довольно долго. Журналист проявил себя с лучшей стороны. Он явно не намеревался класть шанс своей жизни под железную стопу Гера Мичлава. Тот в свою очередь чужое волеизъявление на своей территории допускать не собирался. Впрочем, его волновала защита именно интеллектуальной собственности. Остальное человек с характером бронебойного танка проблемой не считал.

О чём в этот момент думала я? О том, что надо бы подружиться с персоной, которая на вторые сутки уже научилась отстаивать свои права перед моим наставником. У меня проснулся и простой человеческий интерес к происходящему – шутка ли, репортёры будут жить рядом несколько недель и ваять о тебе чуть ли не книгу! – и желание влиять на ход мыслей людей, которые опубликуют кусок моей жизни, тоже появилось.

После того, как юристы составили необходимый перечень взаимных претензий, и стороны его подписали, господин Тоно поймал меня перед уходом и искренне поблагодарил за помощь.

– Вы – остров спокойствия в этом урагане, Леокади! – сказал он, признательно пожимая мне руку. – Я очень рад, что буду работать именно с вами!

– Не только со мной, – пожав плечом, улыбнулась я.

– Да, но с таким единомышленником, как вы, можно сотворить выпуск десятилетия!

– Журналисты любят громкие фразы. А вот охотники, как Мичлав, и инженеры, как я, не любят. Всего хорошего, господин Тоно, меня ждёт работа и напарник.

– Прошу вас, называйте меня просто Лео! Мы на какое-то время тоже становимся напарниками!

Однако с какого именно момента начнутся наши взаимоотношения условиться не удалось. Запрос на визит на последующей неделе был отклонён. И возражения не принимались. Мичлав мотивировал отказ своей занятостью, а более того, чрезвычайной загруженностью своего помощника. И ещё – отсутствием результатов официальной психологической экспертизы, без которой за адекватных людей никого считать не будет. Расставание прошло напряжённо.

В Мастерской охотник одним только вздохом выразил всё, что полагал о новых участниках рейда.

– Ну что, маленькая моя, счастлива таким соседям? – проговорил он, закрыв глаза и запрокинув голову на спинку стула.

– Они делают свою работу, – хмыкнула я в ответ, тут же садясь за излучатель. – А мы просто будем делать свою.

– Просто будем делать… Тебя не должны отвлекать, пока не доделаешь все аппараты. Они сюда не войдут, пока ты не закончишь.

– Вы меня сохраните в целости, я знаю.

– Кстати, о сохранности – со следующей недели начинаем переходить на смеси. И постепенно увеличиваем физнагрузки. Ч-чёрт, этим придуркам тоже надо питание корректировать… Ладно, напишу в клинику – пусть сами там разбираются. Мы с тобой поедем туда в понедельник. Тяжеловатая будет неделя. Слушай, малыш, поедем-ка отдохнём душой?

Я недоумённо оглянулась.

– Выпьем напоследок, – пояснил охотник, – до рейда нельзя будет и капли в рот взять. Отпразднуем заодно что-нибудь. Хотя бы нашу с тобой популярность. Мы пашем целыми сутками, а ты, моя девочка, отсюда вообще не выходишь. Постоянно молчишь, а если говоришь, то только умные вещи. Расслабимся, а?

Он подмигнул, кивая в сторону выхода.

Воспоминания об уютном баре, бешеных танцах и ночных поездках с музыкальным сопровождением поманили меня из далёкого, свободного прошлого.

– А расслабимся, – ответила с улыбкой, вытирая руки от железной копоти.