Читать книгу Полночная школа. Погоня за демоном - - Страница 11

– Ханоко? – позвал я.

Мой призыв заглох в густом тумане. Мне чудилось, будто мир растворяется, как мои легкие, стиснутые сырым воздухом, заполнившим комнату. Пар обволакивает нас: Прюн, Эйр, Колена, Жоэля и меня, – плотно запаковывает, как леденцы в пластиковую пленку, набивает, как сосиски в оболочку, и мы не задумываясь беремся за руки.

Сквозь мутную вату сначала не доносится ни звука, я слышу только глухое мучительное биение своего сердца. Потом из волокнистых клубов тумана, из глубин комнаты приходит глубокий вздох. За ним – скрежет, от которого у меня сводит челюсти, как будто кто-то скребет ногтями по черному стеклу. Пальцы Эйр впиваются в мою ладонь, но эта боль меня радует: она доказывает, что я еще жив, что не перешел из преддверия вглубь ада.

– Ханоко? – повторил я шепотом.

Туман застыл неподвижно. Шорох слева заставил нас вздрогнуть. Потом справа. И когда из тумана вдруг высунулась рука, мы все пятеро хором заорали.

– Где… где я? – спросила инугами, подойдя к нам.

– В нашей комнате, – ответила Прюн.

Не знаю, как ей удается говорить так спокойно, а я-то никак не восстановлю дыхание после приступа паники. Но у меня нет времени анализировать собственные ощущения, потому что в коридор начали выходить ученики, разбуженные нашими воплями. По-моему, им не стоит знать, что Ханоко только что висела под потолком своей комнаты…

– Идемте отсюда, – распорядился я, заталкивая компанию в комнату.

– Вау-вау-вау! – заныл Жоэль. – Я не хочу сидеть с ней вместе!

Я не отреагировал и захлопнул дверь за собой. Прюн сразу распахнула окно, чтобы проветрить комнату; в считаные секунды таинственная аура исчезла, и я мог теперь увидеть, как девочки приспособились к совместному проживанию.

В уголке у Прюн стоят две сдвинутые кровати, образуя ложе как раз по ее нестандартному размеру. Над ним огрица приколола кнопками к стене целую галерею фотографий, в основном – нашей группы, и я не удержался от улыбки, увидев снимки, сделанные у меня дома.

На этом панно радостных образов есть и рисунки, но от некоторых меня бросило в дрожь: на них был изображен большой паук. Это ее брат, он из рода полночных вдов. Это один из самых редких видов Полночи, самых разумных и смертельно опасных. У него был заскок: он хотел во что бы то ни стало избавить сестру от статуса огрицы и, «дабы исцелить ее», надумал извлечь из меня тауму. Потерпев неудачу, братец скрылся. Вот уже пять месяцев Прюн не получала от него известий, и это весьма эгоистически меня удовлетворяет. Я хочу сказать… из-за него я потерял руку и стал калекой. Но Прюн, похоже, по нему скучает. Поэтому мне следовало бы, наверное, относиться к нему поспокойнее.

На стороне Ханоко царит беспорядок, и всякие вязанные крючком покрывальца, в которых я сразу признаю работу Прюн, не камуфлируют общего разора. Это удручающий хаос: повсюду разбросаны книги и скомканная одежда, на постели куча плюшевых игрушек, образующих квазиорганическую, чуть ли не шевелящуюся массу, достойную японских комиксов о монстрах.

– Что вы делаете в моей комнате? – резко спросила инугами.

Я рефлекторно попятился, помня, что враждебный настрой инугами может повлиять на длительность моей жизни. Но тут же заметил, что руки у нее дрожат, а глаза странно блестят, вполне по-человечески; этот блеск совсем не похож на те жгучие багровые отсветы, что порою мелькали из-под ее век.

– Скорее это тебе нужно было бы нам рассказать, что тут творится, – отпарировала Эйр.

Мы все чисто инстинктивно сгрудились у кровати Прюн, как можно дальше от одержимой.

– Я вся мокрая, – сообщила она.

– Нам пришлось стащить тебя вниз при помощи намоченного водой полотенца, – пояснил я.

– Ох…

Момент молчания. Ханоко осматривает комнату.

– Ага, вот откуда пар, – пробормотала она. – А мне было показалось, что я возвратилась…

Она не договорила и принялась аккуратно отряхиваться.

– Спасибо, – соизволила вымолвить она с едва заметным наклоном головы. – Теперь вы можете вернуться в свои комнаты, все под контролем.

– «Все под контролем»? – иронически переспросил я.

Мой тон удивил меня самого, и даже Кальцифер проснулся в кармане. Я почувствовал, что он волнуется, и успокаивающе прикрыл рукой маленький теплый шарик рядом с моим сердцем.

– Ты не понимаешь по-французски?

Руки Ханоко больше не дрожат.

– Ты только что висела в воздухе, – напомнил я ей.

– Это выглядело очень впечатляюще, – подтвердил Колен.

– И было видно, что тебе плохо, – добавила Эйр.

– Не считая того, что ты сначала заплакала, а потом взлетела, – сообщила Прюн.

Мы все повернулись к ней, удивленные этим открытием.

– Это неважно, – сказала Ханоко и уселась на свою кровать. – Говорю вам, теперь все в порядке, идите спать, пока я не рассердилась по-настоящему.

Лгать бесполезно: ни я, ни мои друзья не были склонны спорить с инугами. Она хочет, чтобы мы пошли спать? Прекрасно, чем дальше мы от нее удалимся, чем плотнее укроемся одеялами для защиты, тем лучше будем себя чувствовать. Эйр, Колен, Жоэль и я – мы подбираемся к двери бочком, как неуклюжие крабы. Я взял Прюн за руку, предложил пойти с нами, и второй раз просить не понадобилось.

– Она останется со мной, – потребовала Ханоко.

– Нет, – ответила огрица. – Ты меня напугала, я пойду к Эйр.

– Ты останешься со мной.

– Зачем?

Ханоко молчит. Она сидит выпрямившись, как восклицательный знак, волосы ее спутаны, пижама влажная. Ей повезло, по сути: я-то промок насквозь, как рыба в воде, и зубы мои стучат, как маракасы[9].

– Мы уходим, – буркнул я и потянул Прюн за собой.

– Пожалуйста, не надо, – попросила Ханоко. – Нужно… чтобы я… Прюн должна остаться со мной.

– Зачем?

Мой тон не допускает возражений, и я вижу, что Ханоко колеблется.

– Она одна может его унять.

– Кого «его»? – наивно спросил Жоэль.

Мы с Эйр разом повернулись к личу, чтобы понять: он дурак или притворяется?

– Моего демона.

Жоэль позеленел еще немножко, значит, не притворялся.

– А почему его нужно усмирять? – поинтересовалась Эйр.

Право, вот прекрасный вопрос! Ханоко глубоко вздыхает и опускает голову. Всего на несколько сантиметров, но выглядит это так, словно весь земной шар вдруг упал ей на плечи.

– То, что я скажу, не должно выйти за эти стены, понятно?

– Клянусь, я буду нем как рыба, – не от большого ума счел возможным пошутить Колен.

Ханоко метнула в него взгляд, настолько заряженный гневом, что сирен отшатнулся, видимо боясь, как бы она его не испепелила на месте.

– Очень умно… У меня мало времени. Пока он не проснется и не натворит бед со всеми вами.

На этот раз никто не спросил, о чем речь. Ее демон уснул. Вот почему исчезла та устрашающая аура, которая обычно окружает ее и деформирует реальность.

– Он спит? – спросила Эйр.

– У него есть имя? – брякнул я под напором неудержимого любопытства.

– Да. И да. – Но имя она не назвала.

– Ты теперь можешь нам объяснить, что происходит?

Ханоко зажмурилась так сильно, что веки скрылись в болезненных складках. Потом вздохнула и ошеломила нас сенсационной новостью:

– Он пытается освободиться.

Мне вдруг стало нечем дышать.

– Освободиться? – переспросила Эйр.

– Именно так.

– Пять минут назад, пробуя освободиться, он подбросил тебя в воздух, как тряпичную куклу, а теперь решил маленько вздремнуть? – постарался уточнить Колен.

– Эти попытки его утомляют, – буркнула Ханоко. – Сейчас он выдохся, но это ненадолго.

– А что будет, если он сумеет вырваться? – спросил я.

Ханоко посмотрела на меня и ответила без всякого выражения:

– Просто настанет конец света.