Читать книгу Полночная школа. Погоня за демоном - - Страница 5

– Не нужно вести себя с ней так вызывающе, – беспокоится Жоэль, поглощая мюсли.

– Я не делаю ничего вызывающего.

Мне трудно открыть бутылочку с сангинадой[4], но я твердо решил справиться сам и не прошу помощи у друзей.

– Оставь его в покое, – вздыхает Эйр, смакуя бифштекс с таким количеством крови, будто его вырезали из живого теленка. Отвратительное зрелище.

Бутылочка выскользнула у меня из-под локтя, покатилась по столу и ударилась о тарелку Колена; он ее самовольно откупорил и отдал мне.

– Спасибо, – буркнул я. – А ты мне осточертела, Эйр.

Волчица с видом долготерпения закатила глаза.

– Не злись, я бы ничего не говорила, если бы не беспокоилась о тебе.

– О да, – парирую я, – с такими друзьями, как ты, врагов не нужно!

«Бедненький маменькин сынок, – издевательски тянет Скёль. – Он, видимо, не привык, чтобы ему говорили правду в глаза».

Я скриплю зубами, стараясь не поддаваться на их подначки.

После обязательной утренней встречи с Ханоко я вернулся в свою комнату и проспал еще два часа. Потом мы с Жоэлем и Коленом проснулись, готовые к новому дню занятий и борьбы с аллергией. Девочки уже дожидались нас в столовой, и Прюн улыбнулась мне, как она одна умеет; Эйр меня проигнорировала: ее интересует лишь Жоэль, в его присутствии у нее глаза загораются. Тот факт, что у этой парочки явно начинаются отношения, моей постоянной озлобленности отнюдь не уменьшает.

Плевать мне на романтику. Меня это не привлекает.

Но чисто из жалости, если уж алхимическая связь так очевидна, абсцесс следует вскрыть. Это болезненный вопрос для всех нас, особенно для Колена, который заключил пари с Люка́, кузеном Жоэля, насчет того, когда они наконец сойдутся.

Эйр – первая из народа волков-оборотней, допущенная в Полночную школу. Она завораживает, как полная луна над заснеженной равниной. Желтые глаза хищницы, молочно-белая кожа северянки и разум полководца.

Когда я увидел ее впервые, все мое тело напряглось, как бы крича: «Опасность!», – и мне пришлось проявить чудеса самоконтроля, чтобы не дать деру.

А кто же у нас Жоэль? Он лич. Этот народ наименее уважаем в мире Полночи. Падальщики по рождению и даже по структуре тела! Они состоят из частей трупов, украденных на кладбищах: личи не рождают потомство, а конструируют. Однако при всем внешнем уродстве Жоэль умен и доброжелателен. Не считайте меня злоязычным. Мой недостаток – полнота, его – непарность. Одна рука черная, другая, белая, тело как лоскутное одеяло, лицо – сумбурная мозаика, и понять выражение его лица – тот еще квест.

Но если я кого и уважаю в школе, так это Жоэля. У этого паренька сердце открыто для всех, и я готов держать пари на свою паутинную вуаль, что, если бы оно понадобилось кому-то из друзей, он вынул бы его из груди в буквальном смысле и отдал. Я никогда не встречал другого такого же альтруиста, как он, настолько глубоко убежденного, что в любой ситуации можно и должно действовать, даже если это неприятно для нас, даже если мы не знаем, каковы будут последствия.

Таков уж Жоэль, парень что надо, готовый на все ради ближних своих, особенно когда есть шанс вляпаться в историю. Я им восхищаюсь. Порой я кажусь себе маленьким рядом с ним. Но это, пожалуй, к лучшему: если однажды это перестанет меня беспокоить, значит я душевно сравнялся с ним. Мне предстоит еще немало потрудиться.

– Чепуха это все, в один прекрасный момент удача может тебе изменить, – пророчествует Колен. – Надоедаешь демону с утра пораньше – смотри, получишь взбучку.

Я не сказал ему, что сегодня Ханоко ни много ни мало сама меня успокаивала, и налил себе полный стакан сангинады, на мой вкус, слишком теплой.

– Я никому не надоедаю. Прихожу, чтобы узнать, все ли в порядке у Прюн.

– В такую рань? И как бы случайно приходишь, как раз когда демоница покидает свое логово? Расскажи кому-нибудь другому! – хихикает Колен.

Я промолчал.

Наши распорядки дня совпали случайно. Поначалу я вообще не мог уснуть, помня, что Прюн в опасности; ходил по нескольку раз за ночь проверять, дышит ли она, подслушивал под дверью. Так я обнаружил привычку Ханоко просыпаться с петухами. Установив, что в этот час она покидает комнату, избавляя Прюн от своего нечистого присутствия, я позволил себе ложиться спать с вечера и свести свои полуночные визиты к минимуму. Теперь я появлялся там лишь на рассвете, как только Ханоко вставала с постели.

– Это излишне, поверь, – уверяет меня Прюн. – Мы с Ханоко хорошо уживаемся. Она такая спокойная.

Я уловил острый взгляд Скёля и не сказал ей, что, хоть бы она била в барабаны, мне это безразлично, но меня больше беспокоят ее убойные качества. Огонек следит за мною с другой стороны стола и явно старается не проболтаться про мой краткий разговор с демоницей. Это, должно быть, требует от него невероятных усилий, если учесть, как ему нравится, когда другие меня вразумляют.

Сменить тему, пора сменить тему… Я подлил в стакан новую порцию своего жидкого завтрака.

– Это неважно, – вздыхает Жоэль, – а вот было бы здорово использовать удачу Ханоко на экзаменах…

Он сильно расстроен. Беднягу уже оставили один раз на второй год, и после нескольких месяцев общения меня это не особо удивляет. По-моему, он страдает от какого-то недиагностированного расстройства внимания, потому что не способен ни сосредоточиться на уроках больше чем на две минуты, ни прочесть книжку, без того чтобы не начать ерзать на стуле, рисовать на полях или просто захрапеть, как дровосек.

– Есть такой способ – вкалывать побольше, – раздраженно замечает Колен.

Жоэль роняет голову на стол и ударяется лбом – бум! – о металлическую тарелку.

– Да я только этим и занимаюсь…

– Вздор, – фыркает Эйр, сердито взглянув на него. – Если бы ты тратил вдвое меньше времени на украшение своего блейзера, то успевал бы делать задания и не сидел в луже, как сейчас.

Жоэль, положив подбородок на кулаки, бросает взгляд на юную волчицу.

– Угу, но тогда я буду не так стильно выглядеть.

Эйр закатывает глаза, яростно отрывает кусок бифштекса и принимается его кромсать острыми зубами.

– Ну и дурак же ты…

– Как вы думаете, на экзаменах будут практические задачи? – небрежно перебивает ее Колен, раскапывая ложкой вязкую овсянку так, словно рассчитывает найти там клад. – Видите ли… Я пропал и меня искали несколько недель, поэтому я немного отстал по программе, если вы понимаете, что я имею в виду…

Я отлично понимаю, что он хочет сказать, в подтексте у него всегда один и тот же упрек, и всякий раз мне больно это слышать.

Мы не виноваты, что его похитили и заперли в подземельях школы. Мы не пользовались ни им, ни его чешуйками, для того чтобы зачаровать школьное начальство. И тем не менее по причинам, недоступным для моего разумения, Колен не упускает случая напомнить, как долго ему пришлось ждать освобождения. Как будто мы нарочно не хотели его спасать! И постоянная необходимость вести себя с ним осторожно напрягает сильнее, чем я готов признать.

– Практические вряд ли будут, – сказал я успокаивающе. – Поставок таумы давно уже не было… думаю, и до экзаменов не будет.

Следует заметить: после того как мы взломали гоблинский магазин, они разъярились и отказались поставлять тауму в школу, пока преступники не будут найдены. В итоге что? Мы несколько месяцев слушаем только лекции по теории. Превосходное средство для крепкого сна.

– А я думаю, что их вообще никогда не будет, – раздался резкий голос у меня за спиной.

Я вздрогнул, обернулся и уставился на блейзер, идеально застегнутый на все пуговицы и украшенный розовыми атласными бантиками и стразами. Над этим костюмом сверхмодной Барби красовалась идеальная головка Ноэми. Она смерила меня пренебрежительным взглядом и злобно усмехнулась, обнажив острые клыки.

Вот стерва! Знает, что у меня проблема с прорезыванием клыков, и показывает свои всякий раз, как подходит ко мне.

– Это ты о чем? – встревожился Колен.

Ноэми, ничуть не смутившись, поставила свою бутылочку рядом с миской сирена и изящно опустилась на скамейку, держа спину по струнке.

– Вы журнал не читаете? – вопросила она, прямо-таки излучая презрение.

– Только комиксы, – признался Колен.

– Страничку некрологов, – добавил Жоэль.

– Спортивный! – радостно вспомнила Прюн.

«А я журналы жгу», – сообщил Скёль.

Один я имел глупость спросить:

– Какой журнал?

Ноэми вздыхает, но не может скрыть гримаску удовлетворения, от которой морщится ее вздернутый носик.

– В сегодняшнем номере «Ноктюрна»[5] на первой странице. Гоблины объявили, что полностью прекращают продажу таумы полночникам.

Я подавился сангинадой, Прюн похлопала меня по спине, от чего мне легче не стало.

– Это как?

– После вашего маленького открытия совет мудрых попытался их прижать. Гоблины не раскаялись. Так что финита ля коммерция[6], остатки таумы в продажу не поступят.

Она откупорила свою бутылочку и отпила большой глоток с явным удовольствием. А я ощущаю некоторую тяжесть в желудке; но не чувствую за собой вины. Дело в том… мы обнаружили, что гоблины, ввиду исчерпания запасов таумы в своих шахтах, начали экспериментировать на учениках школы. Они попросту добывали из нас магическую субстанцию посредством пункции, чтобы затем разлить по бутылкам и перепродать. Мы покончили с этим безобразием. При этом я даже потерял руку!

Да, в тот момент мы не очень ясно представляли себе последствия нашего вмешательства. Согласен. Однако, имея лишь одну альтернативу – позволить использовать учеников в качестве батареек для подпитки мира Полночи… бр-р-р.

– Браво, болваны! – воскликнула Ноэми, приветственно подняв свою бутылочку вместо бокала. – Вы довели до крушения мир Полночи!

Ладно. Так уж и быть, я считаю себя чуточку виноватым.