Читать книгу Кроник - - Страница 7

Прадедушка был участником Первой мировой войны, участвовал в ней от начала и до конца. Его жизнь в это время сопровождалась бесконечными боями не на жизнь, а на смерть. Ротный дал им команду взять деревню, не помню, как она называлась, говорили, что находилась возле города Братиславы. Они стали огибать деревню правым флангом. Австрийцы, увидевшие этот дерзкий ход наших солдат, открыли по ним мощный шквал огня. Он думал, что их конец уже близок. Они сидели в окопах, пока снаряды разрывались рядом с ними. Через минут 20 обстрел прекратился. Вдруг несколько австрийцев выползли из окопов и помчались прямо к ним. Было непонятно, что они хотели сделать, возможно, думали, что уничтожили всех в окопе и таким образом побежали в атаку, или же хотели быстрым маневром после артобстрела взять их окоп.

Прадед был уже закалённым человеком, поэтому, когда ротный встал и закричал: «В бой!», то он, как и все солдаты, которые были в окопе, побежали им навстречу. Австрийцы дрогнули и убежали назад, их преследовали, пока они не остановились и не сдались в плен.

Когда он проходил возле австрийских окопов, он увидел ужасающую картину. Весь окоп был заполнен убитыми и ранеными, запах от гнилья был жутко невыносим даже для него, видевшего многое. У австрийцев было много раненых, кто-то спал, кто-то хрипел.

Он подошёл к сараю, а там раненые австрийцы стонут и просят помощи, просят помощи у нас, а ведь для него они были врагами готовыми их убить… Они выглядели измученными, голодными и больше не представляли из себя опасности.

Когда он прошёл дальше, его позвал солдат из его роты и попросил перевязать спину. Когда он взглянул на неё, то ужаснулся и подумал про себя, как можно перевязать такую большую рану, нанесённую остатком шрапнели. Сам солдат сильно истекал кровью, но был в сознании. Прадед сказал ему, что поможет отвести его в часть, чтоб смогли обработать рану. Когда они шли мимо тех окопов, где лежали убитые австрийцы, он услышал, что просят помощи. Раненый австриец просил воды, показывая руками, что хочет пить. У него была полная фляжка, и он дал её австрийцу. Тот начал жадно пить воду. Это была привилегия победителя. В знак благодарности австриец приложил руку к груди.

Даже будучи врагами в страшной войне, где все человеческие качества отходят на дальний план, прадед повёл себя, как человек. Деревня была взята, а через месяц была взята Братислава, а ещё через два месяца война была окончена. Германия и её союзники потерпели поражение в этой войне. Благодаря усилиями Российской империи Антанта диктовала мир на своих условиях, одновременно с этим подавлялись бунты в Петрограде и в Москве, удалось аннигилировать все оппозиционные силы, благодаря чему Россия удержала победу в своих руках. Российская империя настаивала на освобождении балканских народов от Австро-Венгрии, но против были Англия и Франция, они хотели сохранить целостность Австро-Венгрии, чтобы на востоке был противовес России. Император сделал негативные выводы в отношении своих союзников, Россия ушла в изоляцию, восстанавливаться после войны, а прадед вернулся в Петроград.

Выдержка из дневника «Катарсис»

Махачкала моя столица, в ней я родился. Ох эти каменные джунгли, куда ни наступишь, обувь начинает портиться.

Ну серьёзно, так тяжело, что ли, засыпать эти ямы на дорогах? Наступит ли тот день, когда не надо будет жаловаться и будет только хорошо?..

В школе была одна девочка, которая мне очень сильно нравилась, она училась в параллельном классе.

На каждой перемене я поднимался на четвёртый этаж, пялился на неё и таял словно мороженое. Я пытался завести разговор, но слова застревали в горле, как будто стеснительность была зловещими оковами, сковывающими мой язык.

– Oh my god! Какая же она смачная.

– Да знаем мы уже, ты это говоришь уже год.

– Я что, сказал это вслух?

Мои кенты начали ловить ха-ха, когда я начинал вести себя как анчоус.

– Вацок9, подойди к ней и заобщайся, – сказал Латиф, пытаясь меня приободрить.

– В натуре, братуха, хватит булки мять, давай уже настраивай свой радиовещатель и начни с ней полноценный диалог.

А это уже другой кент10 Дауд.

– Вы не понимаете, пацаны, такая, как она, одна на миллиарды.

– Ты слюнки подбери, уцы11, говоришь так, будто из золота её сделали. – Дауд видел меня насквозь, он был моим одноклассникам, так же, как и Латиф.

– Она совершенство.

– Латиф, чё с этим пацаном не так?

– Это называется синдром ПЗРщика12. О ней уже целый год нам мозг заливает, не понимаю, почему нельзя подойти к ней и заобщаться, раз уже решил стать полноценным ПЗРом.

Дауд поддержал инициативу Латифа.

– Потому что она меня пошлет нахрен.

Такая девушка, как Лейла, была одарена природной красотой, она цветок, живущий в кустарнике, и расцветает с каждым днём. Рыжая, с маленькими веснушками на лице, губы выразительные, чуть ниже среднего роста, с миниатюрной фигурой, всё, как мне и нравилось в девушках.

– Эта девушка отшила десятки парней, полсотни блокнула13 в Directumе14. А я тот ещё бездарь.

– Нет, братуха, ты лопух, – сказал Дауд и начал смеяться как чайник.

У себя в комнате я пытался отработать приём знакомства и понял, что мне легче драться с толпой пацанов, чем один раз подойти и начать диалог с ней. Было очень трудно преодолеть страх, именно он и не давал мне решимости. Да и в филиале, в котором я жил, насчёт этого было не так просто, ведь тут открыто немногие общались или, как некоторые делали, общались тайно ото всех, но слухи быстро распространялись, и поэтому было тяжело скрыть от всех тайну своей личной жизни. Она тут была напоказ, сплетни, интриги, прямо сюжет для сериала.

– Кхе-кхе, приветик, то есть привет, – сказал я мощным брутальным голосом.

– Нет, не так!

– Добрый день, прекрасная лебедь.

– Мля, чё за ушлёпок.

Я стоял напротив зеркала и представлял, что подхожу к ней и знакомлюсь, но выглядело это беспонтово. Конечно, мысли скакали, как будто я был актёром на репетиции, а сцена всегда была неподходящей. Вдох – и решимость наполнила меня, зачем так заморачиваться, и я снова посмотрел в зеркало, и на долю секунды мне показалось, что мой отражённый образ смотрит на меня с пониманием. Возможно, что я жутко нервничаю и пытаюсь себя таким образом успокоить.

На тренировке все мысли были только о ней: девушка даст фору настоящим бомбитам15 и фотомоделям.

– Даниял, эй, кунцук16, ты слышишь?

Мой партнёр по спаррингу что-то трещит мне, а я в облаках парю как орёл.

– Не обисуй, уцы, замечтался.

– Ты в последнее время тормозить жёстко стал, чё за фигня с тобой творится.

– Есть одна девушка, которая мне очень нравится, но боюсь к ней подойти познакомиться.

Его реакция была божественной:

– Вааа, братуха, ты чё ПЗРщиком стал, что ли?

И почему, когда люди слышат, что тебе нравится девушка, они начинают вести себя как хайваны17?

– Эти свои романтические движения оставь, да, ты же бродяга, а не ПЗР.

– Я не романтик, а мечтатель.

Он начал смеяться на весь зал. Тренер тихо сзади подошёл и дал ему хорошего чапалаха18. Это такой традиционный способ донести свою мысль, только без слов.

– Ты чё сачкуешь, Замид, а ну лёг и сто раз отжался. Ты тоже, Даниял. Совсем границы потеряли. – Тренер, как всегда, «справедливо» разрулил ситуацию.

– Тренер, а меня-то за что?

– За то, что ты есть, а ну быстро отжался.

Наш тренер ещё в лихие нулевые наводил шороху, поэтому с ним лучше было не шутить.

– Уцы, а кто эта девушка, в которую ты влюбился?

– Лейла из 10 а класса.

– Ахтишка?

– Что Ахтишка? – сказал я.

– У нее кликуха такая. Мой кент с ней общался, говорит, был даже у неё дома.

Как же меня раздражают такие разговоры, когда ты что-то слышал, но понятия не имеешь, что на самом деле было.

– И кто это твой кент, с которым она общалась?

– Валид.

– Серьёзно? Валид Хвастун? Он же балабол.

Валид Хвастун, или как его иногда называли, Трепач. Тот ещё фрукт, он мог нафантазировать такую историю, что многие действительно ему верили. Помню, однажды я дал ему подсечку – трепал всем, что я у него в шестёрках. Он сказал, что не оставит это так и меня ждёт расплата, но с тех пор прошло полтора года, а так ничего и не произошло.

– Он же трепач, Замид, он всей школе говорил, что является КМС, кандидатом в мастера спорта, а когда Амиль с голодной улицы ему предъявил, что он балабол и что у него нет этой корочки, а если есть пусть покажет, то он просто сглотнул и ушёл, ничего не сказав. Этот умник даже сказал, что поцеловал в щеку какую-то известную актрису, когда был в Москве.

– Уцы, я тоже это слышал, но насчёт Амиля, он сказал, когда они пересеклись один на один, то Валид пару раз леща ему дал.

– И поэтому Валид сейчас на глаза Амилю не хочет попадаться, он же знает, что ему будет за его болтливый язык. И вообще Лейла девушка-игнорщица, многие пытались с ней познакомиться, но так и не смогли, она всех отшила.

Тренер всё это время наблюдал, но взглядом он нас не тиранил, мы делали вид, что отжимаемся. Когда кое-как отжались сто раз, то мы подошли к тренеру и сказали, что уже всё, он посмотрел на нас хладнокровным взглядом и сказал:

– Уже всё?

После этого вопроса я понял, что нас ждёт тренерская взбучка.

– Да, – ответили мы тихим шёпотом с Замидом.

Нашего тренера звали Алдан Гаффарович по прозвищу Шкаф. Но мы его просто называли тренер. Широкоплечий, ростом метр 90, с большими руками-молотами, он имел большой опыт в боевых искусствах, всевозможные награды. Его многие ненавидели, но и уважали все.

Он громко хлопнул руками два раза, это означало, что все должны встать в строй.

Наш большой спортзал располагался в четырёхэтажном здании, на каждом этаже разные секции – футбола, баскетбола, боевого самбо, борьбы, плавания и волейбола. Кроме баскетбола и волейбола, я ходил на все секции, в разные дни, конечно. Я обожал спортивную жизнь. Спортзал был коммерческим образовательным детищем нашего директора филиала. Немногие могли таким похвастаться.

Когда мне было годиков шесть, прабабушка рассказывала, что Дагестан был областью, а не филиалом, и у нас были даже национальность и какая-то своя культура.

– Кто мне скажет, для чего мы тренируемся?

Тренер решил поделиться с нами философскими наставлениями, он обожал так делать.

– Чтобы мы были сильными, – крикнул пацан из дальнего ряда.

– А ещё?

– Давать сдачи, – снова ответил тот самый пацан из ряда.

Тренер продолжил «пытать» нас своим вопросом:

– А ещё?

Тут я не сдержался:

– Никогда не сдаваться.

– Именно! – ответил тренер. – Я тренирую вас не для того, чтоб вы выпендривались среди девушек или кого-нибудь побили на улице, не ради наград. Вся ваша тренировка – это подготовка ко взрослой жизни, вам предстоит борьба с самой жизнью, вам придётся каждый день сражаться за то, что вам дорого, во взрослой жизни вас никто не будет жалеть и лелеять. Вам придётся бороться со злейшим врагом, самим собой, я не просто так это говорю. – Тренер явно сегодня был на кураже. – А теперь к самому главному вопросу. Когда я говорю, что надо отжаться сто раз, это означает, что вы должны отжаться сто по сто раз. Имейте в виду.

Вот почему у него был такой странный взгляд, вот к чему была вся эта лекция.

В раздевалке после тренировки пацаны помладше начали подражать сегодняшнему выступлению тренера.

– Так, особи мужского пола, помните, борьба, как завещал дед моего деда, что я твой дед, и еще не будьте лошками, ведь в жизни главное борьба, а если не будете бороться, то станете лошарами.

– Нет, нет, братка, лучше вот так. Мои бездарные ученики, я ваш мудрый сенсей, будьте такими, как я, без семьи, неудачником, у которого вся жизнь – сплошная борьба.

Многие начали смеяться.

– А ему в лицо слабо сказать? В раздевалке такие смельчаки, – сказал я им, решив поумерить их остроумный пыл.

Пацан, что корчил рожу, подражая тренеру, подошёл ко мне, он был старше меня, из 11 класса.

– Если надо будет, тебя переверну вместе с твоим сенсеем. Пусть этот хрен сенсей тренирует, а не базарит, мне наставлений и дома хватает.

Два раза выходил один на один с ним, избил меня до полусмерти и даже глазом не моргнул.

Наш тренер был человеком нелёгкой судьбы, за плечами Ближний Восток, Африка. Награды и увольнение с армии. Он прошёл через многое, не имел семьи, снимал квартиру на окраине города.

Он позвал меня к себе в машину, когда я выходил из спортзала.

– Даниял, слушай, я уеду ненадолго, скоро соревнования, и я тебя включил в число участников, меня будет заменять другой тренер по боевому самбо, так что постарайся победить.

Когда тренер сказал об этом, то я чуть не всплакнул от счастья, я столько ждал, когда меня допустят до турнира.

– Хорошо, тренер, постараюсь вас не подвести.

С этой мыслью я не мог расстаться, соревнования по боевому самбо – да чего же это бомбово19, наконец-то смогу показать, на что я способен.

В школе сразу же рассказал своим кентам, что буду участвовать в соревнованиях в Махачкале.

– Ничё се, уцы, красавчик! Буду болеть за тебя, – сердечно сказал Дауд и обнял меня братскими обнимашками.

– Саул, саул,20 братка.

От такого счастья после звонка на перемену я вылетел из нашего класса и случайно задел девушку. Груда страниц, как снежный ком, разлетелась по коридору, создавая вокруг нас настоящий хаос. В руках она держала кучу расписанных листков, но все они упали на пол по моей вине. Я сразу же присел, стараясь собрать разбросанные листки, будто собирал осколки разбитого стекла. Поначалу не обратил внимания на неё, так как волосы закрывали лицо. Но когда девушка подняла свою голову, то мой мир стал куда красочнее, чем обычно: счастье вселенского масштаба, сталкивающиеся галактики между собой, чёрные дыры, засасывающие целые планеты, и девушка, которая тебе очень нравится, стоит прям перед тобой. Моя жизнь обрела ещё больше смысла, чем обычно.

Непроизвольно я сказал:

– Привет.

Она продолжала собирать листки и ничего не отвечала.

Мои кенты стояли возле подоконника у окна и наблюдали эту сцену. Они показывали жестами, типа, будь смелее.

Я ещё раз сказал:

– Привет.

Но она продолжала игнорировать меня.

Когда она собрала всё, то я понял, что упускаю момент. В то же время я ещё верил, что смогу что-то сделать.

– Эй, постой, ты мне нравишься, – пробормотал я признание в слух и после сказанного чуть не провалился со стыда под землю, – как такое могло вырваться наружу, это было не круто.

Она повернулась в мою сторону. Девушка, что целый год сводила меня с ума, девушка с красно-карими глазами, как у вампира, девушка, что часто дышит в мой затылок, и я покрываюсь мурашками. Она мой идеал, горянка, что воспета в стихах и песнях. Во мне столько чувств к ней, что я готов пойти на всё, лишь бы она стала моей.

Она нахмурилась, но в глазах на доли секунды промелькнула искорка смеха.

– Ясно, – ответила она, не проявив никаких эмоций.

Моя ответка долго себя не заставила ждать, и я сразу же ей нагрубил:

– Вай, ты чё гонишь?!

– Отвали, примитивщина. – В её голосе звучало нечто большее, чем простая высокомерность. Затем она развернулась и ушла, как тьма на рассвете. И даже не обернулась.

Oh my god, какая же она всё-таки очаровательная. Кенты мои от смеха животы рвали – моё первое знакомство, а я жёстко облажался. Но я не собирался сдаваться, если бороться, то до конца.