Читать книгу У сверхдержав тоже есть чувства - - Страница 5

Пару месяцев назад в Федеративной Социалистической Республике Дуровска (ФСРД) прошли выборы канцлера. Этот день стал поворотным моментом для Бобровского Союза. ФСРД, как центральная республика Союза, была его сердцем: здесь находилась столица Припикс, отсюда координировались все ключевые решения. И теперь у этой республики появился новый лидер Пётр Васильевич Валайков.

Его кандидатура была неожиданной, но эффективной. Валайков, известный прежде как генерал с железной дисциплиной, сумел завоевать доверие избирателей благодаря своему умению говорить просто и убедительно. Его лозунги звучали так, словно они могли спасти каждого:

«Единство нации ключ к нашему будущему.»

«Порядок, которого вы заслуживаете.»

«Зарплаты для наших, а не для чужаков.»

Партия Валайкова, названная «Союзом силы», базировалась на идее мощной руки, которая наведёт порядок, но её главной фишкой стало единство. Он искусно играл на противоречиях, разжигая недовольство мигрантами из соседней Республики Кесья и одновременно обещая повышение зарплат и льготы для граждан.

Его речи на митингах собирали толпы.

«Мы, визеграды! Моя цель одна нация! Мы не допустим, чтобы кто-то извне ослабил наш Союз! Мы обеспечим рабочих местами, а детей сильная республика, сильный Союз!»

Эти слова отзывались в сердцах людей, уставших от неопределённости.

Теперь Пётр Валайков был не просто жёстким генералом, но и главой самой важной республики в Союзе. Его кабинет в Припиксе, обставленный минималистично, стал центром новых решений, которые касались всей страны.

Каждое его действие было тщательно продумано. В начале своего правления он занялся укреплением армии. Военные бюджеты были увеличены, учебные лагеря стали работать круглосуточно. В это же время он начал создавать свою личную гвардию – подразделение, подчинявшееся только ему. Валайков не скрывал своих амбиций. Для него ФСРД была лишь ступенью к более высокой цели.

«Бобровский Союз нуждается в сильном лидере,» – говорил он своим приближённым. «Мазиров слишком мягкий. Люди уважают его, но они не боятся. А без страха порядок невозможен.»

14 апреля 2009 года.

Цитадель Припикса в этот день выглядела как обычно: массивные стены, украшенные гербами Союза, казались нерушимыми, а длинные коридоры с высокими потолками напоминали о величии, которое некогда здесь рождалось. Дежурные охранники стояли на постах, лениво переговариваясь между собой. Казалось, ничего не предвещало беды.

По центральному коридору уверенной походкой шёл Пётр Васильевич Валайков. Его высокую фигуру, одетую в офицерский китель, невозможно было не заметить. Он двигался с решимостью, не обращая внимания на тех, кто останавливался и отдавал честь.

«Здравия желаю, генерал Валайков!» – выкрикнул один из охранников, вытянувшись по стойке «смирно».

«Тихо. Помалкивай,» – коротко бросил Пётр, даже не замедлив шага.

Охранник растерянно замер. Остальные переглянулись, но никто не осмелился сказать ни слова. Все знали, что человек, идущий по коридору, был не просто канцлером ФСРД, но и тем, кто мог заставить замолчать любого.

Под своим кителем Валайков спрятал пистолет. Он готовился к этому дню с холодной точностью. Его план был прост: Мазиров должен покинуть свой пост немедленно.

В это время Фёдор Иванович Мазиров сидел за своим столом. Кабинет был тихим, свет настольной лампы мягко освещал груду документов, над которыми он склонился. На его лице застыла смесь усталости и решимости. Он прекрасно знал, что этот день станет поворотным.

На стене напротив висела карта Бобровского Союза. Её границы, которые он когда-то помог провести, теперь казались ему линиями, разделяющими народы, а не объединяющими их.

Раздался стук в дверь.

«Входите,» – спокойно произнёс он, не поднимая глаз.

Дверь открылась, и в кабинет вошёл Пётр Валайков. Его сапоги глухо стучали по полу, а взгляд был направлен прямо на председателя.

«Фёдор Иванович,» – сказал он, остановившись у стола.

«Пётр Васильевич,» – ответил Мазиров, складывая бумаги в стопку. Его голос звучал спокойно, но в нём была скрытая усталость.

Они смотрели друг на друга несколько мгновений, как два человека, которые слишком хорошо понимали, что вот-вот начнётся.

«Ты, как всегда, пришёл не вовремя,» – усмехнулся Мазиров, жестом приглашая его сесть.

«Я пришёл вовремя, Фёдор. Это вы слишком долго оттягивали неизбежное.»

«Неужели? И что же ты считаешь неизбежным, Пётр?» – спокойно спросил председатель, откинувшись на спинку кресла.

«Ваш уход,» – холодно произнёс Валайков.

«Ты уверен, что можешь говорить со мной в таком тоне?»

«Уверен,» – ответил он, снимая с себя китель и аккуратно укладывая его на спинку стула. «Фёдор, вы слишком мягкий. Ваша мягкость привела Союз на грань развала. Вы всё ещё верите в свободу и равенство, а люди хотят порядка и силы.»

«Порядка и силы?» – переспросил Мазиров, подняв брови. «И это ты называешь депортацию кесьийцев? Ты разрушил всё, что мы создавали. Ты сделал из Союза механизм страха.»

«Я сделал то, что должен был сделать. Мигранты подрывали экономику. Мы вернули рабочие места нашим людям. Зарплаты выросли, люди довольны. А твои „демократические эксперименты“ сделали нас слабыми.»

«Ты говоришь, как истинный автократ, Пётр. И я думал, что ты выше этого.»

«Это вы думали, что я выше. Но на самом деле я просто видел, как вы тратите силы на разговоры, пока Союз разваливается.»

В этот момент Валайков достал пистолет из-за пояса и направил его прямо на голову председателя.

«Теперь всё просто, Фёдор. Вы уходите. Либо добровольно, либо я сам займусь этим вопросом. Моя гвардия уже готова занять цитадель. Одним приказом я могу покончить с этим прямо сейчас.»

Мазиров молча смотрел на него, затем медленно встал.

«Знаешь… А ведь ожидаемо, Петя,» – сказал он, слегка усмехнувшись.

«Это хорошо, что вы это понимаете. Значит, всё пройдёт быстрее.»

«Но ты должен знать одно,» – продолжил Фёдор, не отводя взгляда. «Союз, построенный на страхе, не будет долгим. Люди слушаются, пока боятся. Но страх проходит. И когда он пройдёт, они уничтожат тебя.»

«Люди будут слушаться столько, сколько нужно. А ваша эпоха закончилась, Фёдор.»

Мазиров медленно опустил руку к пиджаку, но в тот момент Валайков сделал шаг вперёд и надавил дулом пистолета на его висок.

«Не стоит. Вы слишком умны для этого.»

Мазиров опустил руку, тяжело вздохнув.

«Ты выиграл, Пётр. Я не стану сопротивляться. Но знай: ты идёшь по пути, который уничтожит тебя.»

«Время покажет,» – холодно ответил Валайков, убирая пистолет. Он понял, что сопротивляться бесполезно.

На следующий день, 15 апреля 2009 года, Фёдор Мазиров выступил с обращением к народу.

«Сегодня я объявляю о своём уходе с поста председателя Бобровского Союза. Моим преемником станет Пётр Васильевич Валайков. Это моё собственное решение, принятое ради сохранения Союза и его стабильности. Благодарю вас за доверие и поддержку на протяжении этих лет.»

Анна Ларцкая, бывший премьер-министр Визеградской Империи, выступила с резкой критикой:

«Мазиров уступил человеку, который разрушит всё, что мы строили. Это катастрофа для Союза.»

Алексей Даст отреагировал ещё острее. Его выступление на площади Припикса собрало тысячи людей.

«Пётр Валайков – это не лидер, это диктатор! Он пришёл к власти через кровь и угрозы. Мы не должны позволить ему разрушить всё, ради чего мы боролись.»

Люди, стоявшие в толпе, молчали. Каждый из них знал, что начинается новая эпоха, и она будет жестокой.