Читать книгу У сверхдержав тоже есть чувства - - Страница 7

На пятом этаже старого дома горел свет. Михаил Питин сидел за своим столом, обдумывая последние события. Прошёл почти год с тех пор, как он начал замечать, что система, которой он служит, рушится изнутри. Его блоги становились всё популярнее, саркастичные шутки об абсурдности парламента разлетались по интернету. Он всё ещё оставался членом партии «Бобры», но с каждым днём чувствовал, что его лояльность уходит в прошлое. В эти месяцы Михаил старался быть осторожнее, но напряжение становилось всё ощутимее. Репрессии усиливались, протесты участились, а в стенах парламента всё чаще шептались о недовольстве.

Утром Михаил шёл по коридору парламента. Вокруг раздавался привычный гул: депутаты обсуждали предстоящее заседание, кто-то спешил в кабинеты, кто-то просто болтал. На пути к своему месту он встретил Арсения Годумова.

«Миша, ты выглядишь уставшим», – заметил Годумов, поправляя свою неизменную бабочку.

«Спасибо за заботу, Арсений. Это всегда так вдохновляет».

«Я всего лишь замечаю, как тебе всё труднее следовать нашим ценностям», – сказал он с лёгкой усмешкой.

«Если ты про „сила и единство“, то это не ценности, а лозунги», – отрезал Михаил.

«Лозунги, которые держат этот Союз вместе», – холодно ответил Годумов. – «А твои шутки, Миша, делают тебя… уязвимым».

Михаил остановился и посмотрел на него.

«Знаешь, Арсений, иногда уязвимость – это не слабость, а напоминание о том, что мы всё ещё люди».

«Может быть. Но люди здесь не задерживаются надолго, если начинают играть в героя».

После заседания Михаил решил зайти в буфет. Там он встретил двух коллег, которые оживлённо обсуждали новый законопроект о «государственном единстве».

«Слышал? Теперь за оскорбление государственных символов будут давать три года», – сказал один.

«Три года?» – удивился второй. – «За флаг?»

«Не только за флаг. За всё. Даже за карикатуры, если они будут признаны оскорбительными».

Михаил, проходя мимо, не удержался:

«Если так, то половина нашего парламента должна быть уже за решёткой».

Коллеги засмеялись, но в их взглядах мелькнуло что-то тревожное.

После работы Михаил решил прогуляться по центру города. Его внимание привлекла группа молодых людей, собравшихся возле памятника. У них были плакаты, и они оживлённо спорили.

«Простите, вы не могли бы не так шуметь?» – обратился к ним прохожий в костюме.

«А вы могли бы не мешать?» – резко ответил один из парней.

Михаил остановился и посмотрел на них.

«Протестуете?»

Девушка из группы повернулась к нему.

«А вы кто такой?»

«Просто прохожий».

«Да? Тогда идите своей дорогой», – бросил парень.

«Знаете, если вы хотите, чтобы вас услышали, грубость не поможет», – сказал Михаил.

Девушка усмехнулась.

«А что поможет? У нас забирают голоса, нас не слушают. Единственное, что остаётся, – это кричать».

Михаил посмотрел на неё.

«Кричать нужно в нужное время и в нужном месте».

«А вы, случайно, не депутат?» – спросила она с подозрением.

Михаил замер, а затем кивнул.

«И что вы здесь делаете? Пропагандируете порядок?»

«Нет, я просто пытаюсь понять, почему вы стоите здесь, а не ищете других путей».

«Потому что других путей нет», – тихо ответила девушка.

Михаил хотел что-то сказать, но передумал. Он повернулся и ушёл, чувствуя, как внутри у него растёт чувство вины.

Вернувшись домой, Михаил нашёл в своём почтовом ящике письмо без обратного адреса. Оно было запечатано обычным конвертом, внутри – короткая записка:

«Ваши блоги читают не только граждане. Будьте осторожны».

Михаил перечитал записку несколько раз, затем аккуратно сложил её и убрал в ящик стола.

Позже он записал видео для своего блога. Говорил спокойно, но в словах чувствовалась тревога:

«Сегодня я много думал о том, что делает нас сильными. Это не армия и не законы. Это способность слышать друг друга. Но, кажется, мы теряем эту способность. Если мы продолжим двигаться в этом направлении, то однажды окажемся в стране, где каждый будет бояться даже думать иначе».

Он выключил камеру, долго смотрел на экран, затем закрыл ноутбук.

«Когда я начну что-то делать?» – снова задал он себе вопрос, который не давал ему покоя.

Город Припикс укрывался в ночной тишине. Питин вышел из дома. Он не мог уснуть. Гнетущие мысли о том, куда катится Союз, о записке с угрозами и о своей бесполезной роли в системе не давали ему покоя.

«Просто немного подышу», – сказал он себе, надевая пальто и направляясь в сторону тихих переулков.

Он часто гулял по ночам, чтобы привести мысли в порядок, но сегодня всё было иначе. Он чувствовал, что это будет не просто прогулка.

Михаил замедлил шаг, когда в одном из переулков услышал приглушённые голоса. Ему показалось, что кто-то спорит. Он остановился, прислушиваясь.

«Если останемся, нас схватят», – прошептал мужской голос.

«И что? Уйдём сейчас – покажем, что боимся», – ответил другой, более твёрдый и уверенный.

«Хватит, вы оба», – раздался женский голос. – «Если начнётся патруль, мы не успеем даже бежать».

Михаил осторожно выглянул из-за угла. Трое людей стояли в переулке: двое мужчин и девушка. Михаил сразу узнал её – это была та самая девушка с митинга.

Его сердце забилось быстрее. Он не знал, что делать: уйти или подойти? Любопытство взяло верх.

«Эй, вы!» – сказал он, делая шаг вперёд.

Трое резко обернулись.

«Кто это?» – спросил один из мужчин, сжимая кулаки.

«Спокойно», – сказал другой. Это был Алексей Даст.

«А ты ещё кто такой?» – девушка шагнула вперёд, её голос звучал настороженно.

«Прохожий», – ответил Михаил, поднимая руки. – «Случайно услышал вас».

«Случайно? В таком месте?» – с подозрением спросил первый мужчина.

«Слушайте, я просто гулял. А теперь, похоже, угодил в не самое удачное место».

«Ты здесь не случайно», – уверенно сказал Даст, глядя Михаилу прямо в глаза. – «Кто ты?»

«Михаил Питин».

Эта фраза заставила их замереть.

«Ну, конечно, депутат», – пробормотал мужчина. – «Шпион, скорее всего».

«Если бы я был шпионом, вы бы уже говорили со мной в другом месте», – ответил Михаил, складывая руки на груди.

Девушка усмехнулась.

«Что ж, ты хотя бы честный».

«Зачем ты здесь?» – спросил Даст, делая шаг вперёд.

«Уже сказал. Я гуляю. Не думал, что наткнусь на такую… дружескую компанию».

«Знаешь, Питин», – Алексей говорил спокойно, но его голос был твёрдым, – «в такие времена гулять по ночам опасно. Особенно для людей вроде тебя».

«Людей вроде меня?» – Михаил хмыкнул. – «Это каких?»

«Людей, которые говорят слишком много, но делают слишком мало», – сказал Даст, его взгляд стал изучающим.

Михаил почувствовал, как внутри что-то закипает.

«Я не обязан отчитываться перед тобой. Если ты думаешь, что твоя вечная агитация что-то изменит, ты ошибаешься».

«Ошибаюсь?» – Даст прищурился. – «А твои блоги что-то изменили? Или ты просто играешь в честного депутата, чтобы сохранить место?»

«Слушай», – Михаил сделал шаг вперёд, стараясь не повышать голос. – «Я не знаю, кто ты такой, но твоя самоуверенность раздражает».

«Зато я знаю, кто ты», – ответил Даст. – «Ты – человек, который видит всё, но боится признаться даже себе».

Михаил замолчал, чувствуя, что попал под удар.

«Хватит», – сказала девушка, прерывая напряжённый разговор. Она повернулась к Михаилу. – «Если ты не собираешься нас выдавать, просто уходи».

«Я никого не собираюсь выдавать», – ответил Михаил.

«Тогда зачем ты здесь?» – продолжала она.

«Хороший вопрос», – сказал он, глядя на неё. – «Может, просто хотел понять, что здесь происходит».

«А понял?» – усмехнулась девушка.

«Пока нет», – признался Михаил.

Она посмотрела на него, её взгляд стал мягче.

«Мы просто хотим, чтобы нас слышали».

Вдалеке послышались звуки сирен. Все замерли.

«Это полиция», – тихо сказала девушка.

«Чёрт», – пробормотал первый мужчина. – «Они нас нашли».

Даст повернулся к Михаилу.

«Ты можешь уйти и забыть об этом».

«Ты всегда так уверен, что люди сделают то, что ты скажешь?» – ответил Михаил.

«Нет. Но я уверен, что если ты останешься, это испортит жизнь не только нам, но и тебе».

Михаил задумался.

«Хорошо. Надеюсь, вы знаете, что делаете».

«Мы хотя бы пытаемся», – сказал Алексей, отворачиваясь.

Группа начала уходить, скрываясь в тени. Михаил остался стоять, слушая, как их шаги затихают.

«Кто они? И почему я чувствую, что теперь связан с ними?» – думал он, глядя в пустоту.

Этой ночью он снова не мог заснуть.