Читать книгу У сверхдержав тоже есть чувства - - Страница 6

7 сентября 2012 года

Прошло три года с тех пор, как Пётр Валайков возглавил Бобровский Союз. Эти годы изменили всё. Для одних они принесли стабильность, для других – ощущение пустоты. Михаил Питин, депутат от партии «Бобры», как и большинство своих коллег, жил в условиях, которые можно было назвать привилегированными, но всё чаще он задавался вопросом: «Какого чёрта я здесь делаю?»

Михаил вошёл в главный зал парламента чуть раньше обычного, надеясь выпить кофе и спокойно провести утро. Но его надежды были разрушены в тот момент, когда он подошёл к своему месту. На столе снова появились каракули.

На этот раз это было что-то вроде карикатуры на самого Михаила. Его голова была изображена непропорционально большой, а рядом красовалась надпись: «Лучший блогер парламента».

«Ну кто это делает?!» – выругался он, оглядываясь.

Из-за спины раздался знакомый голос.

«Что случилось, Мишаня?»

Михаил обернулся и увидел Арсения Годумова, одного из самых раздражающих коллег. Годумов был депутатом рангом выше, чем Михаил, и никогда не упускал возможности это показать. Он всегда был безупречно одет: клетчатый смокинг, идеально выглаженная рубашка, галстук-бабочка, будто сшитая специально для его самодовольной физиономии.

Арсений обладал манерами, которые он сам считал утончёнными, но которые на деле выглядели как театральная игра. Он говорил с еле заметным высокомерием, будто каждое его слово стоило больше, чем всё, что когда-либо сказал Михаил.

«Снова художества на твоём месте?» – спросил Годумов, приподняв одну бровь.

«Да, Арсений, снова. Может, это ты? У тебя ведь столько свободного времени между твоими „важными“ делами,» – огрызнулся Михаил.

Годумов усмехнулся, приглаживая свои волосы. «Миша, у меня нет времени на такие глупости. Да и зачем мне это? Ты же сам прекрасно справляешься с ролью комика.»

Михаил вздохнул. Ему не нравилось это утро.

Когда началось заседание, Михаил сидел, разглядывая свои бумаги. Тема обсуждения была стандартной: новые реформы, направленные на усиление контроля над экономикой. На трибуне выступал председатель, а в зале царило напряжённое молчание.

Рядом с ним сидел Годумов, который время от времени смотрел на Михаила с видом человека, знающего больше, чем остальные.

«Ты что-то слишком часто сидишь в своём телефоне, Миша,» – шепнул он, не глядя на соседа.

«Может, я новости читаю,» – ответил Михаил.

«Или свои блоги снимаешь? Знаешь, я давно хотел тебе сказать: ты рискуешь. Публичность не всегда полезна, особенно когда ты так любишь вставлять свои шуточки.»

Михаил повернулся к нему, стараясь держать лицо спокойным.

«Спасибо за совет, Арсений. Как всегда, вовремя.»

«Всегда рад помочь,» – ответил тот с притворной улыбкой, наклоняясь ближе. «Но ты всё-таки подумай о своей карьере. Ты ведь ещё можешь исправиться.»

После заседания Михаил вернулся в свой кабинет. Он взял свой телефон и открыл страничку своего блога в социальной сети.

«Всем привет!» – начал он, глядя в камеру. «Сегодня у нас в парламенте был обычный день. Как всегда, много разговоров, много бумаг и… конечно, много неожиданных сюрпризов. Например, вот этот шедевр, который я нашёл на своём столе.»

Он показал в камеру каракули с карикатурой.

«Честно говоря, я уже думаю, что здесь работает какой-то таинственный художник. Если вы смотрите это видео, великий мастер, напишите мне. Я дам вам заказ на портрет Годумова в полный рост. Всё, надоели, я пошёл есть баранку в свой кабинет.»

Михаил улыбнулся, сохраняя непринуждённый тон, хотя внутри у него росло напряжение.

Позже в его кабинет вошёл Годумов. Как всегда, он выглядел идеально: клетчатый смокинг, наглаженные брюки, начищенные ботинки.

«Миша,» – начал он, закрывая дверь, – «я решил зайти и поговорить. Твои блоги – это, конечно, весело, но не думаешь ли ты, что пора повзрослеть?»

Михаил откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди.

«Арсений, если ты хочешь что-то сказать, скажи прямо.»

Годумов сел напротив, скрестив ноги.

«Скажу прямо. Ты становишься проблемой для партии. Я не говорю, что тебя сейчас кто-то уберёт, но тебя внимательно слушают. Ты всё чаще сомневаешься в решениях, всё чаще задаёшь вопросы. Это плохо.»

«Плохо для кого? Для меня или для тех, кто принимает эти решения?»

«Для всех,» – ответил Годумов. «Ты можешь быть полезным, если перестанешь играть роль шута. Подумай о своём будущем, Миша. Мы все здесь не ради веселья.»

Михаил посмотрел на него, затем встал и подошёл к окну.

«Знаешь, Арсений,» – сказал он, глядя на город за стеклом, – «вот что я понял за последние три года. Иногда шутки – это единственное, что помогает людям выжить в этом безумии.»

19:03 того же дня.

Михаил записал ещё одно видео.

«Сегодня был тяжёлый день. Иногда мне кажется, что парламент – это не место для идей, а место для пустых слов. Но, знаете, я продолжаю верить, что мы можем что-то изменить. Пусть это будет шаг за шагом, но всё-таки.»

Он выключил камеру, выключил свет и снова посмотрел на город за окном.

«Как долго я смогу продолжать так?» – подумал он, чувствуя, что что-то внутри него меняется.