Читать книгу Астрея: падение и возрождение - - Страница 3

Вечер окутывал Элизиум шёлковой вуалью, сотканной из ароматов тысячи цветов. Волшебные арфы наполняли воздух чарующими мелодиями, а смех юных небожителей отражался от мраморных колонн. В этот день город обитателей небес отмечал «Увядание роз». Праздник напоминал о бренности даже самой ослепительной красоты и подчёркивал, что ничто не вечно в мире, где время течёт иначе.

В самом сердце празднества, у стен древнего храма, где молодые боги собирались для молитв и жертвоприношений, танцевала Астрея – одна из самых ярких звёзд Элизиума. Её платье, сотканное из лунного света и звёздной пыли, переливалось множеством оттенков, обнимало стройную фигуру и подчёркивало изящную шею. Серебристые волосы, уложенные в изысканную причёску, украшал венок из белоснежных роз. Их нежный аромат смешивался с тонким благоуханием духов, создавая вокруг Астреи а́уру неземной красоты. Глаза цвета летнего неба искрились радостью и весельем, соперничая с мерцанием драгоценных камней в ожерелье богини.

Чувство непобедимости переполняло Небесную деву. Восхищённые взгляды, льстивые речи – всё это было для неё привычной данью. Астрея родилась в сиянии и была неотъемлемой частью этого совершенного мира. Казалось, ничто не могло омрачить её счастье.

Сады Элизиума манили своей прохладой и красотой. Астрея прогуливалась по ним, наслаждаясь журчанием фонтанов, украшенных статуями нимф и сатиров. Золотые рыбки играли в мраморных чашах. Вокруг порхали бабочки с крыльями, расписанными всеми цветами радуги.

Музыка, наполнявшая воздух, увлекла её в вихрь танца. Гелиос, бог солнца, кружил Звезду Элизиума, и она чувствовала себя лёгкой и свободной.

– Астрея, ты сегодня прекрасна, – прошептал Гелиос. Его взгляд, цвета расплавленного золота, излучал восхищение.

Серебристоволосая богиня рассмеялась, её смех наполнил сад.

– Ты слишком добр, друг мой, – ответила Блистательная мелодичным голосом. – Но ты тоже сегодня ослепителен!

Она с непринуждённостью поддерживала флирт, наслаждаясь игрой и интересом юных богов. Прекрасная дева принимала их комплименты и дары, купаясь в лучах всеобщего внимания. Однако в этом море восхищения и легкомыслия зародилось неясное чувство беспокойства. Восприятие Астреи незаметно изменилось, окрашиваясь тревогой. Лёгкость и радость угасли. Ледяной взгляд пронзил её спину…

Встревоженная понимала, что жители Элизиума не любят беспокоиться по пустякам. Но она надеялась, что бог солнца, с его сияющей душой, разделит её волнение.

– Друг мой, Эрифорос, – обратилась она к Гелиосу, пытаясь скрыть свою тревогу улыбкой, – не составишь ли ты мне компанию? Здесь немного душно. Хочется прогуляться по саду, вдохнуть свежего воздуха.

Сияющий бог, услышав её просьбу, на мгновение остановил разговор с другими небожителями. На прекрасном лице Эрифороса отразилось сожаление.

– Астрея, дорогая, – ответил он с улыбкой. – Ты же знаешь, как я занят. У меня столько дел. Не сто́ит забивать себе голову такими мелочами.

Звезда Элизиума ощутила, как её сердце сжимается от разочарования.

– Понимаю, – произнесла она, стараясь сохранить достоинство. – Прости за беспокойство.

Астрея ушла в глубину сада, подальше от шумной толпы, от ярких огней и приторных благоуханий праздника. Тревога всё больше охватывала её. Аромат ночных фиалок, раньше пьянивший её, теперь вызывал тошноту. Огненные лилии, освещающие тропинки, слепили её. Богиня ускорила шаг. Ей казалось: кто-то следит за ней, опасность близка.

Из-за мраморной скульптуры, стоявшей в тени храма, выпрыгнул… ОН. Прямо перед Испуганной девой. Смертный. Грязный, оборванный, с безумными глазами. На его лице – отражение страха и тоски, но сквозь них проглядывала жажда. Не та жажда, что горела в глазах тех, кто искал её расположения. Это была животная, первобытная жажда – жажда настоящего дикаря…

Жертва не успела вскрикнуть, как смертный напал на неё. Сбил с ног. Прижал к холодному камню. Руки дикаря – грубые и сильные – сковывали её движения. От него пахло потом и вином. Глаза пылали зловещим огнём в темноте. В этот миг мир Астреи разрушился. Неприкосновенность богини, её гордость, вера в свою избранность – всё исчезло.