Читать книгу Астрея: падение и возрождение - - Страница 4

Не бойся падать, бойся не встать.

Поговорка

Сцена 1: Безмолвие богов

Астрея открыла глаза, но темнота не отступила. Её измученное тело ныло, раздавленное невидимыми жерновами. Суставы пронзала ломота, мышцы пылали. Богиня лежала на чём-то холодном и твёрдом, каждый вдох искалывал грудь острыми осколками.

Первым пришло ощущение унижения. Затем – волна гнева, жгучая и беспощадная. Её осквернили. Смертный. Ничтожный дикарь, недостойный даже взглянуть на Небесную деву, посмел коснуться её, сломил, испортил её божественную чистоту. Юные боги, которые ещё недавно окружали Астрею, стремясь завоевать её внимание, разбежались в панике. Они были слишком молоды, недостаточно опытны, чтобы противостоять такому злу.

А Древние… На них лежала обязанность защищать её. От них ждали вмешательства. Но Незримые лишь наблюдали молча сверху, с высоты своих тронов, с тем же холодным безразличием, с каким провожали взглядом падающие звёзды и гибнущие миры. Возраст и усталость не позволяли им вмешиваться в дела низших существ.

Слёзы жгучей обиды обжигали глаза Одинокой богини. Астрея сжимала кулаки, ногти впивались в ладони. Но она уже не различала физическую боль на фоне душевного огня. Измученная эмоциями, она погрузилась в тяжёлый, беспокойный сон. Кошмар возвращался к ней.

Элизиум пылал. Языки пламени, жадные и беспощадные, вырывались демонами к небесам. Огонь поглощал всё на своём пути. Храмы из лунного камня некогда сияли неземной красотой. Теперь же они трещали и рушились, обращаясь в обугленные развалины. Сады, где благоухали райские цветы, гибли в огненном вихре. От них оставалась лишь чёрная, дымящаяся пустошь. Фонтаны, высеченные из драгоценных камней, выбрасывали струи алой крови вместо хрустальных капель.

Воздух наполнился криками ужаса и смятения. Молодые боги лишились своего бессмертия. Они метались в огненном аду, тщетно пытаясь спастись от неминуемой гибели. Их мольбы о помощи заглушал рёв огня. Крики переплетались с грохотом рушащихся колонн и стен.

– Помогите! – кричала Сломленная. Её голос пропадал в гуле пламени. – Остановите!

Но Древние не отвечали. Они взирали на гибель Элизиума с холодным любопытством, как следят за разворачивающейся драмой на сцене.

Познавшая кошмар проснулась в липком поту. Сон исчез, но ужас остался. Астрея лежала в тишине, прислушиваясь к биению своего сердца. Внутри – странное чувство.

Внизу живота, там, где ещё недавно жила лишь пустота, она ощущала тепло. Незнакомое, пульсирующее тепло. Оно пугало её.

– Что это? – шептала Раненая. – Неужели неду́г?

Но боги не болели. Их тела были совершенны. Тогда что это?

Может, тёмная магия того дикаря? Нет, невозможно. Чтобы навредить богине, смертный должен был обладать невероятной силой. Такой силы не достичь за одну простую жизнь.

И тут Астрею осенило. Мысль озарила её, как удар молнии.

В ней – дитя.

Невероятно! Богиня не может носить дитя от смертного. Это – падение. Полное крушение её мира.

Астрея попыталась избавиться от этого живого напоминания о случившемся. Она стала изучать пещеру, выискивая что-нибудь острое. Взгляд Потерянной дочери небес остановился на камне. Разрывающая оковы потянулась к нему, но боль пронзила её. Не тело. Душу. Боль, исходящая изнутри, из того места, где зарождалась новая жизнь.

Это была настоящая мука, но в ней звучала и нота чего-то иного. Защиты. Богиня поняла, что не сможет избавиться от дитя. Не сможет уничтожить часть своей души. Астрея села на пол, обнимая себя руками. Слёзы струились по её щекам. Слёзы отчаяния и безысходности.

Разбитая звезда Элизиума была сломлена, осквернена, одинока. Но даже в этой тьме тлел слабый огонёк – дитя от мерзкого смертного, ставший частью её существа. Падшая не знала, что делать дальше, но жажда жизни шептала ей: «Выживи! Ради себя, ради того, кто растёт внутри тебя!».

Сцена 2: Шёпот Шепчущих

Время в пещере тянулось бесконечно. Капли воды падали с потолка, отмеряя мгновения, и собирались в лужицу на каменном полу. Астрея сидела, обхватив колени, её взгляд блуждал по мерцающим кристаллам. Кристаллы создавали на стенах странные, извилистые тени, и в каждом осколке Осквернённая видела своё искажённое, потускневшее отражение. Своды пещеры давили, душили, отнимали воздух.

Астрея вновь и вновь прокручивала в голове события ТОЙ ночи. Унижение, предательство богов… Плод внутри – чудовищное напоминание о падении.

Тишина пещеры нарушилась тихим шорохом. Измученная вздрогнула, её голова резко повернулась в сторону звука. Астрея никого не увидела, но ощущение чьего-то присутствия стало ещё сильнее. Шорох усилился, превратился в шёпот, холодный и острый. Шёпот пронзил самую глубину души богини.

– Астрея… – голоса зазвучали отовсюду и ниоткуда одновременно. – Мы знаем твою боль… Видим ярость…

Падшая огляделась по сторонам, сердце заколотилось в груди, отчаянно и быстро, словно птица забилась о прутья клетки.

– Кто вы? – с усилием выдавила из себя Потерянная. – Покажитесь!

– Мы – Шепчущие, – ответили голоса. – Мы – хранители забытых путей. Мы видели твоё падение, Астрея.

– Падение? – эхом повторила Униженная. – Да, мне позволили пасть. Предали.

Шёпот оживил стены пещеры, проник в самые потаённые уголки её сознания.

– Тебя боятся, Астрея, – продолжили Шепчущие. – Боятся той силы, что дремлет в тебе. Силы, которую боги давно забыли.

– Силы? – Искушаемая нахмурилась. Богиня не верила этим голосам, но что-то в них манило, увлекало в пучину неизведанного. – Какой силы? У меня не осталось сил…

– Силы тьмы, – прошипели Хранители забытых путей. – Она всегда была в тебе, Астрея. Тёмную силу можно пробудить.

Ледяная волна обрушилась на Астрею, вязкая тьма ворвалась в существо богини, сплела вокруг неё невидимые нити. Это ощущение было незнакомым и страшным, но в то же время оно принесло странное облегчение. Боль и отчаяние отхлынули, уступив место необычайной ясности мыслей и холодной решимости.

– Тьма… – прошептала Прикоснувшаяся, словно пробуя это слово на вкус. «Тьма» звучало странно, но не отталкивало. – Что тьма может дать мне?

– Всё, – голоса Зовущих стали громче, отчётливее. – Месть. Власть. Мир станет твоим. Там ты станешь новой богиней. Богиней собственного мира.

– Но этот плод… – Осквернённая прижала руку к животу. – Он…

– Этот ребёнок – не проклятие, Астрея, – Хранители заговорили настойчивее, – это твой наследник. Наследник – твоя сила. Он дарует тебе власть, о которой ты и не мечтала.

Та, кто познала предательство богов, замолчала. Тьма нахлынула на Падшую могучим потоком, унося прочь боль и отчаяние. В Астрее проснулась сила, она почувствовала свободу, жажда мести воспламенила душу бывшей богини.

«Да, – подумала Астрея, её разум стал непреклонным, как сталь. – Предали. Но я не сдамся. Отомщу. Все узна́ют, что такое настоящая сила. И мой наследник будет рядом. Он станет моим орудием мести, моим символом власти».

Соблазнённая поднялась, тело наполнилось новой, тёмной энергией. В глазах горел холодный огонь, а на губах играла жестокая улыбка. Она больше не была сломленной богиней. Теперь она – Мстительница, готовая обрушить на мир свой гнев.

Сцена 3: Врата Чистилища

Мрак, тишина… Ничто. Они накатились на Астрею, поглотив её существо. Это был не тот мрак, что скрывает очертания мира, а тьма, что поглотила саму суть бытия, растворив её в бесформенной бездне. Не та тишина, что дарует покой, а безмолвие, что оглушило, стерев последние отголоски жизни. Всё пронизывала звенящая пустота. Полное небытие.

Душа Астреи уподобилась выжженной земле. От предательства богов остались только горечь и пепел. Ничто внутри отражало разрушенный мир. Мир, который сжался, корчась в предсмертных судорогах, и превратился в узкий туннель, ведущий в безысходность.

Боль, холод, отвращение – всё исчезло, растворившись в безграничной, глубокой тишине Ничто. Осталось только движение вперёд. В глубину, где нет ни света, ни тени, ни надежды. Туннель, бесконечный и мрачный, как само Ничто, обнимал Падшую своим ледяным дыханием.

Он был подобен могиле – тёмный и холодный, пропитанный запахом тлена и забвения. Астрея чувствовала, как угасает её жизненная сила, растворяясь в каменных стенах, тает под безжалостным воздействием Ничто.

Лишённая благодати потеряла связь с телом. Не ощущала ни боли, ни холода, ни прикосновения мрака. Лишь сознание отделилось от плоти, паря в безграничной пустоте, лишённой ощущений.

Но вот Ничто начало отступать. Тьма нехотя разжимала свои ледяные объятия. Тусклый свет, предвестник надежды, проник в сознание Астреи. Потерявшаяся звезда открыла глаза.

Мир медленно обретал форму. Сначала – смутные очертания, затем – контуры пещеры. Тьма внутри пульсировала, подобно тлеющим углям. Зловещие виде́ния вспыхивали в разуме: лица древних богов, холодные и бесстрастные, кроваво-красное небо, запах гари и пепла. Виде́ния были далёкими и нереальными, как обрывки чужого сна.

Голоса Шепчущих доносились из глубины сознания Очнувшейся. Они обволакивали Потерянную дочь небес, проникали в душу, соблазняли запретной сладостью. Но теперь в этих голосах не было ни силы, ни утешения. Лишь пустое эхо, напоминавшее о потере.

Пещера ожила́. Камень упал с потолка. Или земля содрогнулась? Очнувшуюся пробила дрожь. Гром донёсся и́здали. В тишине пещеры послышался тихий нечёткий скрежет.

Время потеряло смысл. Сколько минуло? Час? День? Вечность? Астрея не ведала. Не понимала, что ждёт впереди.

Шуршание. Что-то тащили тяжёлое по камню. Звук приближался, становился всё отчётливее.

Ничто в душе́.

Мысли застыли.

Тело отказалось слушаться.

Лишь гулкое эхо в голове. Каждое движение – отзвук в Ничто.

Астрея лежала на холодном камне. Липкое ощущение на коже – напоминание о потере. О том, кем богиня была… Богиней? Уже нет.

Рядом – свёрток. Тёмный силуэт на сером камне. Очнувшаяся медленно повернула голову. Протянула руку. Прикоснулась. Мягкая ткань. Внутри – что-то лёгкое. Гибкое.

Воспоминание вспыхнуло в сознании Астреи. Переодевание. Перед ритуалом. Богиня всегда снимала наряды. Это действие было привычным, естественным. Как дыхание. Как биение сердца.

С трудом Пленница пещеры села. Мышцы пронзила резкая боль. Но Астрея смогла. Свёрток лежал перед ней. Разбитая звезда развернула ткань. Запах свежего льна освободил разум, словно прохладный ветер развеял душный туман.

В свёртке оказались платье и пара сандалий. Простые, но сделанные с мастерством. Одежда напомнила ей о прошлом. О божественных одеяниях, сотканных из лунного света и звёздной пыли. О времени, когда Астрея была могущественной богиней.

Возрождённая духом поднялась, опираясь на руки. Боль отзывалась в каждом движении, но силы восстанавливались. Платье казалось грубым, чужим, но наряд давал защиту. Возвращал к реальности.

Астрея натянула сандалии. Богиня почувствовала неровности пола под ногами. Ощутила свою связь с миром, с землёй.

Взгляд Астреи упал на противоположную стену. Там, где раньше была скала, теперь – проём света. Там мерцали врата. Массивные. Древние. Часть стены.

Каменная глыба распахнулась, раскрывая проход. Врата, испещрённые символами. Рунами, наполненными магией веков. Красный свет. Огненный свет. Предупреждение.

Это были Врата Чистилища. Астрея помнила их. Видела раньше. Читала о них в старинных фолиантах. Откуда это знание? Астрею охватило недоумение. Но знание было в ней. Как и страх. Как и любопытство. Как и желание идти вперёд.

Готовая к испытаниям сделала шаг к проходу. Ещё один. Ноги были слабыми, голова кружилась. Но любопытство брало своё. Астрея должна была узнать, что находится по ту сторону.

Свет из проёма становился ярче. Врата Чистилища влекли её, звали в неизвестность. Устремлённая вперёд остановилась на пороге. Богиня ощущала невидимое сопротивление. Плотная завеса отделяла Астрею от того, что находилось за Вратами. Но её неудержимо тянуло дальше. Предчувствие новой жизни. Шанса нача́ть всё сначала.